5-го ноября Посол США Джордж Крол и директор Государственного археологического и исторического музея Абдурашид Закрилаев торжественно открыли выставку отреставрированных археологических артефактов в Бухарском государственном археологическом и историческом музее «Арк» в городе Бухара.

Несмотря на дождь и пасмурную погоду, бывший зимний дворец бухарского эмира тепло принял гостей из Ташкента и других городов, приехавших на открытие выставки.

Посольство США предоставило грант на сумму 50.600 долларов США из Фонда посла по сохранению культурного наследия для консервирования археологических артефактов, находящихся в музейной коллекции. Грант был использован для реставрации археологических артефактов, датируемых от каменного века до позднего Средневековья. Эти артефакты были обнаружены во время археологических раскопок и исследований, осуществлявшихся на протяжении многих десятилетий. Они состоят из керамических объектов, ржавых монет, настенных рисунков, найденных в местах археологических раскопок в Варахше, Пайкенде и Учкуле, а также кусочков гравированной глины, найденной в Шахристанской крепости — сообщила пресс-служба посольства США.

В рамках проекта изначально планировалось восстановить 500 артефактов, но благодаря гранту было восстановлено 732 артефакта. Всего же коллекция музея «Арк» насчитывает около 12.000 экспонатов.

«Узбекистан сравнительно молодое государство. Несмотря на это, страна обладает богатой историей и культурой, а также глубокими традициями, уходящими корнями в древность. Понимание и уважение своего прошлого воистину является залогом спокойствия и мира в будущем. Для нас большая честь оказывать содействие реставрации объектов данного музея в Бухаре, так как они имеют огромную историческую ценность и показывают культуру, повседневный быт и традиции людей некогда живших на территории древнего Узбекистана,» отметил посол США Джордж Крол в своей приветственной речи.

Фонд посла по сохранению культурного наследия оказал содействие 11 проектам в Узбекистане. Эти проекты были направлены на реставрацию старинных и исторических зданий, исследование и сохранение редких манускриптов и музейных коллекций, сохранение и защиту мест археологических раскопок, а также документирование традиционных ремесленнических технологий.

Как сообщил NewEurasia.net один из сотрудников музея Арк, в реставрации нуждаются еще многие тысячи экспонатов. Видимо, выделяемых государством средств для этих целей недостаточно, так как музеи Узбекистана все чаще привлекают иностранных спонсоров. Например, в мае этого года музей города Афрасиаб объявил международный сбор средств для реставрации фрески «Послы Афросиаба» датированной 7 веком нашей эры.

В настоящее время Посольство США в Ташкенте принимает заявки для участия в программе «Фонда посла по сохранению культурного наследия». В этом году заявки принимаются до 1 декабря 2014 года.

На некоторые отреставрированные в ходе проекта предметы вы можете взглянуть в нашей галерее:

Наталья Кузнецова «Последний раз я была счастлива в 2011 году»

Страна: Узбекистан

Язык: Русский

                                   Последний раз я была счастлива в 2011 году

 Сборник Рассказов

Глава №1

Рыжая ведьма.

Весь день на работе дым шел из ушей. Посетители так и вали. Конец весны. Почти начался июнь.

Я прибежала с пар, и крутилась возле холодильника с десертами и смеялась вместе с барменом Муртузом.

- Таня, иди к пятому столику?
-Хорошо меня Таней называть!
-Ну, ты так похожа на Таню. Просто вылитая. Назвали бы тебя Таней, всем было бы проще. Например, мне.
- Кажется, это американо с кипяточком. Будь готов!

Каждый день часа в четыре дня приходила парочка, всегда заказывали два американо и два кофейника с кипятком. Иногда мороженое. Мужчина и женщина лет под сорок. Каждый рассчитывался сам за себя. И так с эти двумя чашками могли сидеть до часов шести. Они любили, когда их обслуживала Тамилла. Но она ушла в отпуск, чтобы разобраться с нашим лицеем и его оценками. Тем самым перекинула своих клиентов на меня.

Ужасно линяющая майка. Вся корица, сахарная пудра и мука с кухни клеились на мою майку с коричневой надписью Bon. А еще я — многострадалец, не имею нормальных черных джинсов и поэтому хожу в 25 градусную жару в утепленных офисных брюках. Сверху еще полагался потрясающий коричневый фартук. Говорить о комфорте не приходилось.

-Добрый день. Что-нибудь закажете?- с надроченной улыбкой спросила я.
- Нам, как обычно, два американо и кипяток.- Доброжелательно ответил мужчина.
Я побежала в бар.
-Муртуз! Муртуз, им два американо и кипяток!- кричала я.
- Пробей на кассе, не забывай! Опа!- и Муртуз кивнул головой в сторону двери.- Твои идут.

« Моими» были два корейца- южанина. Всегда, с первого дня работы, обслуживала их я. Чем я им так приглянулась, я не знаю.

Проучившись десять лет в корейской школе, корейцев я неособо любила.

- Good afternoon.
- Мне, позалуста, моркобно-яплочный и яблоко-корица.- заявил один.
- Бафолс и моркобный.- вторил ему товарищ.

Никогда, никогда за свою официантскую карьеру, я не записывала заказ. Память у меня слава богу.

«Морковно-яблочный фреш, блины с яблоком и корицей. Вафли и морковный сок.»- пробила я на кассе и отправилась на кухню.

- Шоира-опа! А что на обед?- провыла я.
-Макароны. Скоро готово будет. Чего спрашиваешь? Все равно ничего не ешь. Худая, как щепка.
- Сегодня буду. – улыбнулась я.
-Вот, съешь пока.- протянула она меня тарелку с французским блином и сахарной пудрой.

Плохая привычка есть все руками. Извините, с детства так ем. Я рвала его на кусочка и отправляла в рот.

- Вкусно очень! У вас вкусные блины.
-Это все ерунда.- махнула Шоира-опа рукой. –Самые вкусные блины- русские блины. Сколько лет живу на свете, ни как не на учусь их готовить. А здесь что… Голодная ты просто.
-Может быть. – задумалась я. – Спасибо. Вафли готовы мои?- спросила я у поварят.
-Э-э-э, бичорашка. Сегодня мы не забыли твои вафли. Забери заказ. – сказал один из них и указал на стол с вафлями и блинами.

Я положила одну тарелку на запястье, другую взяла пальцами. Мастерство официантки и никакого мошенничества. Всегда меня завораживало, когда опытные коллеги носили тарелки.

Отнесла заказ корейцам. Люблю я их, как нормальный человек, за хорошие чаевые.

Чаевые в нашем кафе делились на всех. Пришел- отдал свои чаевые, как положено, в кассу, и ступаешь по своим делам.

К вечеру мои чаевые составляли около трех тысяч сум. Примерно, ровнялось одному доллару. Корейцы всегда оставляли две тысячи лично мне. До последнего дня работы, моя рука тянулась к этим деньгам. Но взять их я, так и не взяла. Кровно заработанные раздавались на общаг.

Ближе к закрытию в Bon зашли молодые женщины. Высокие, пропитанные дорогими духами.

Я машинально, в целях личного интереса, подлетела к ним с меню:
-Добрый вечер!
-Здравствуйте, а можно нам десерты у холодильника посмотреть? На глаз ведь интересней. – попросила рыжая мадам, очень похожая на меня.
- Извольте помочь.- предложила я.
-Изволим!- Ответила она.

Выбирали они что-то легкое. Пришли барышни в кофейню и ищут что-то диетическое. Я как человек, вечно сидящий на диетах ,пыталась подобрать им что-то подходящее, хотя каждый десерт насчитал бы не одну сотню калорий. Мягкий кофейно-шоколадный террин, безе, кофе и зеленый чай.

Принесла заказанное и бегала по залу, жду, может чего еще попросят.

Попросили!
-Девушка! Можно вас?
-Можно!
- Знаете, мы плюнули на эту диету. У нас девичник сегодня. У вас есть что-нибудь шоколадное?- спросила великолепная рыжая дама.
-Может быть, Сахер из черного шоколада?- предложила я.

Они переглянулись и хором кивнули головами.

За мной всегда была очень дурная ошибка. После того, как заказ сделан, мне хотелось быстрее бежать и пробивать его. Сейчас я находилась в той же самой ситуации- мне хотелось уйти.

-Девушка! Да погодите вы! Как вас зовут?
- Меня Наташа.- ответила я.
- Наташа, а вы влюблены?- спросила с хитрыми глазами та рыжая.
- Нет, — ответила я , улыбнувшись.
Рыжая прищурила глаза и тихонько шепнула:
- А хотите влюбиться?
- Очень.

Я искренне хотела влюбиться, в тот момент. Мое одиночество поедала моя любовь к этой паршивой работенке. В прочем, это уже другая история.

И тут эта барышня протягивает мне шоколадную конфету в блестящей обертке в руки и говорит:

- Вот. Когда вы ее съедите, то вы обязательно влюбитесь. Я их заколдовала. Они заколдованы.

Все ее подружки стали поддакивать, мол она еще так ведьмочка. Я с широкой улыбкой взяла конфету и откланявшись сказала той, что дала мне конфету:
- Все рыжие ведьмы, поверьте.

В то лето я все сидела на строгих диетах. Хотя, работая в кофейне, я еще как отъелась на десертах. Держала эту заветную конфету и думала с двух сторон:
-Сладкое вредно!
- Но она заколдована!

Я дождалась самого закрытия. Сидела в раздевалке и смотрела на эту конфету. Словно ждала, что из нее вот-вот вылетит фея, ударит меня волшебной палочкой и появится принц.

Я развернула обертку и отправила дьявольскую сладость в рот. Проглотила. Вкусно же однако.

Любви, может, мне конфета и не принесла. Но картина эта, как из фильма, до сих пор в моей памяти.

Глава №2

Серо-белое лето.

Телефон подло вибрировал в фартуке. Очень подло.

Мне нельзя поднимать трубку на работе. Я отошла в самый угол  и вытащила телефон, чтобы посмотреть, кто же звонит.

- «Крабик» вызывает,- святилось на маленьком экране.

«Зачем же ты звонишь мне?»- думала я.

Меня звала по имени менеджер Люба:

- Наташа! Наташа! Оторвись, тебя ждут.

Я подняла голову над холодильником с мороженым. Сергей стоял в дверях Bona. О боже! Из огня да в полымя.

- Выйди, я посмотреть на тебя хочу.- попросил он почти шепотом.

Я махнула головой Тамилле, мол, если что, поддержи и вышла во двор.

- Так почему мне сказали, что никакой Ники тут нет?

-Просто  я люблю, когда меня называют Вероникой свои люди. А в документах я Наташа. Тут все по бумажку.

Вот оно самое противное состояние, когда тебя поймали. Поймали за руку, и думаешь, куда бы тебе деться и чтобы такое соврать. Хорошо, что хоть он узнал, как меня зовут по-настоящему. Я вспомнила Тимура, который так и звал меня до последнего Вероникой.

Стоял такой яркий, в голубой своей майке. И безумно глубокие глаза. И я ужасно замученная от жары и с собранными в хвост волосами. Он учится в Вестминстерском университете в Ташкенте, мальчик не бедный и тут я.

- Да мы тут с друзьями прогуливались. Я решил зайти к тебе. Я тебя отпросил у менеджера на пять минут.

Его друзья две девушки и молодой человек, стояли рядом и молча, наблюдали за этой комедией и фильм о Золушке.

- Моя мама сюда часто после работы заезжает кофе попить и мне вкусностей привозит. Знаешь, а если я приду сюда, ты сможешь со мной посидеть.

-Мне нельзя сидеть с посетителями.

- А если я попрошу у администратора. Сегодня мне уже удалось.

-Знаешь, мне как-то неловко. – бурчала я под нос.

- Ладно тебе, ты прекрасна. Не буду тебя отвлекать.- он потянулся и поцеловал меня в щеку.

Мой стыд и в тоже время гордость рвали мою голову. Стыд от моего внешнего вида. Ты всегда свободен он чужого мнения и в тоже время прямо пропорционально зависишь от мнения «его» друзей. Стыд от моего запах и потрепанных рук. И гордость за то, что первый раз в жизни тебя никто не заставляет меняться. Принимает твою работу и тебя саму.

Я зашла назад, и на мой маленький зеленый телефон получил сообщение:

«Ты прекрасна, Белая».

Если бы он знал насколько я грязная, и вовсе не белая.

Мне нужно было забить себя чем-то. Я из тех людей, что привыкли наказывать себя за что-то. Я хотела наказать себя за ту любовь, и те липкие отношения. Липкие, словно ты видишь огромную грязную лужу, прыгаешь через нее, избегаешь грязи, но в итоге поскальзываешься и всем лицом падаешь в грязь. Пытаешься встать, но ещё хуже, хватаешь эту грязь руками. И не так просто отмыться.

За месяц предыдущих отношений, я привыкла к кафе, к хорошим прогулкам и цветам. Отношения заканчиваются, а ты же уже привязан. Даже не к человеку — к условиям. Единственное чему я научилась — лучше всегда все получать самой. Эта мысль настолько въелась мне в голову, что я решила-таки устроиться на работу и позволить себе посиделки в «Бибигоне», выпивку и прочее пьяные развлечения самостоятельно. Семья не бедствовала, так что работа нужна была только для развлечения. Я всегда себе говорила, что никогда не буду работать официанткой. Но работа принесла мне отвлечение от депрессивных мыслей после расставания, и источником денег.

«Дилька, он сегодня ко мне приезжал!»- писала я своей родной Дильке.

«Кто он?»

«Крабик — Сергей. Ну, вспомни — он, Диана, Лара.»

«Бывший Лары? Он что в Bonприехал?»

«Да, отпросил меня у менеджера. »

«Ну, нихера себе».

«Только странно все это опять»- загрустила я.

«Завтра в лицее расскажу»- отписалась я и уснула.

Новый день. Завтрак. Каша из пакетика. Чашка кофе. Зарядка ровно на полтора часа. Ровно полтора часа изматывания. Наслаждение растянутыми мышцами. Второй завтрак- кусок сыра и овощи. Живешь в самой заднице. Всего один автобус едет до лицея. И то раз в час. Не поймал- опоздал. Да, живу в той стране, где автобусы ходят по расписанию. Приходится и ждать. Сумка с тетрадками. Яблоки или урюк (в Ташкенте урюк- это урюк, а абрикос- это абрикос), и пакет с формой. Жарко. Вроде есть греческие сандалии. Но ноги в них горят, поэтому лучший вариант — балетки.

С двумя пересадками едешь в лицей. В голове одна мысль было бы клево поймать Дильку в восьмидесятом автобусе.

Еду  и вижу ее красную голову. Повезло!

-Борщ! Борщ!- зову ее по прозвищу.

- Ну, что? Как?

- Серый,- размышляю, — Он курит серый Kent, как Тимур.

- Как Баха.

-Просто они Раки.

-Серый тоже?- удивилась Дилька.

- Да, 2 июля. Опять.

- Это парадокс, бро. – обнимает меня и смеется:

- Сегодня Миссис Пафф у нас?

Миссис Пафф мы звали нашу учительницу по английскому Ольгу Викторовну.

- Два пары. Зае..ла. – вырвалось у меня, — Единственно, что я хочу — это спать на ее парах.

- Ты знаешь, что он спал с Ларой?

Удивленна я не была. Просто устаешь от того, что все переспали друг с другом.

- С этой рыжей бл..ю?

- Помнишь Cotton? Он мне один раз все про них рассказал, как она у него дома тусовалась постоянно. Хотели переспать, но что-то у них там не вышло.

Вот так я узнала подробности их личной жизни. Я задумалась, насколько мы все перепутались. Сложно найти человека из нашей компании, чтобы он не знал твоего знакомого, который бы не встречался с той, а потом она с другом, а тот с другой, твой бывший парень.

- Предложил вместе с ним посидеть. Но я не могу. Меня же убьют. И на меня косо смотрят все. Знают, что я по «блату», через папу. – признавалась я.

-Э-э-э, он тебе нравится?- удивилась Дилька.

- Вестминствер, крутой мальчик.

- Завтра у Шеры день рождения.. Баха звал. Спросила, что дарить, Баха сказал, хоть ленточку. Можно ничего. Только там Диана будет, фу.

- Мне писала она вчера. Мол, как худеть, почему ты такая худая. Поработала бы на ногах. Я бы посмотрела.

- Зато у нее сиськи есть! Во!- показала на себе Дилька размер груди, эдак, пятый.

- Йогэ!- засмеялась я ей на узбекский манер.

- Серый же мелкий!

- Он вообще мелкий!- я отмерила на себе рост по плечо, — Но мне привыкать.- напомнила я ей про Закира. – На неделе зарплату обещали.

-Отмечать будем?- и Диля сделала жест, всем известный как- отправляемся пить.

- Пойдем в Бибигон.

- Ты же богатая теперь — угощаешь!

- А то.

С Дилей всегда были отдельной частью лицея. Сейчас думаю, что мы выглядели большими клоунами, а не крутыми.

- Белая, ты так шикарно выглядишь в своей форме.

- Не издевайся, мне жутко стыдно перед тобой.

- Не надо. Где ты любишь бывать?

- Сам знаешь, что я люблю Cotton.

- Не пиши мне про него. Я из-за Лары туда ходил.

- Ты куришь серый Kent. – писала я  и проводила параллели между ним и Тимуром. Я не могла избавиться от этого.

- Давай сходим в Angel’sFood.

- Но у меня работа.

Я жутко хотела выкрутиться от этой встречи. Отношения сделали бы меня идиоткой вновь и вновь.

- Утром. Ты носишь с собой в сумочке косметику

-Иногда, Мне приходиться подкрашиваться перед работой.

- Вот. Ты возьми с собой черный карандаш и нарисуешь мне татуировку.

Какой из меня художник? Мне переучили с левши на правшу. Я пишу- то не понятно. Совершенно. Когда написала свою первую книгу в седьмом классе, хотела, чтобы все в этой жизни ее прочитали. Прочитали мою рукопись, но подчерк непонятный до жути. Так и лежит уже несколько лет в моем столе. Мой первый гениальный роман.

- Я попытаюсь, но я рисую плохо.

- Ничего, просто перерисуешь. Ты куришь?

-Редко. Привычки не имею.

- Покуришь со мной?

Он считал меня дурой. Он просто считал меня красивой дурой, с которой можно нести чушь.

Образ — он всего слишком наигранный. Никто не видит тебя. От чего тебе больно.

Вот я сижу, как белая кукла в Angel’sFoodс Сергеем. Ты заказываешь, а он вишневый сок. Мой дискомфорт мешает мне даже чашку спокойно в руки взять.

- Официантка тут знакомая. Всегда нас тут обслуживает.

Я на секунду залипаю. Я ведь точно такая же официантка. Только более дорогая. Мне хотелось рассказать ему обо всех своих клиентах. О том, как моя мать орет на меня перед каждым рабочим днем. Но я понимала, что за секунду я сломаю его стереотип о себе,  и никому лучше не станет.

- Знаешь, я иногда думаю о том, что трубочки моют и снова пускают в оборот, в употребление.- говорил он, нежно потягивая сок, даже наигранно.

-Врят-ли. Мы же не совсем в нищем ресторане сидим. Хотя из всех кафешек фаст- фуда, люблю только Бибигон.- если бы он знал насколько я люблю Бибигон, и с кем он для меня связан.

- Мятное молоко. Мы с друзьями приходили и пили его.

Я редко перебила его:

- Он же без алкогольный. Ты не пьешь?

- Пью.- он раскрыл пачку сигарет и протянул одну мне и дал закурить.

Никогда не могла затягиваться. Просто вдохнула мятный воздух.

-Раньше были хорошие сигареты. Он раскрошил одну сигарету, а внутри оказалась какая-то пыль и мелкие палочки.

- А раньше там был табак. Табак выглядит совсем по-другому.

Пока его беспокоило качество узбекского табака, я травилась этим дымом. Вдыхая и выдыхая, искала карандаш в сумочке. Нужно было торопить его.

Только я совсем забыла о ней. И судьба распорядилась так, чтобы я не взяла косметики.

- Я забыла карандаш для глаз.

- Ничего, ручкой нарисуешь. – он относился к такому типу людей, которым, как говорила я «ничем не угодишь». Именно в кавычках. Чтобы ты не делал, их все устраивает.

- А что за татуировка?

- Японский иероглиф.

2011. Тогда мало кто из нас что-то смыслил в качестве и творческой направленности татуировок. Набивали иероглифы, зверушек и бабочек. Это сейчас я мечтаю покрывать тело полотнами.

-Я подумываю поступать на японскую филологию.

- А почему не в Вест?

- Откуда у моей семьи такие деньги? Мне бы лицей закончить. Сейчас я, честно, вообще не знаю, чем занимать.

Поговори со мной! Поговори со мной о филологии! Поговори со мной о будущем. Хоть кто-то нибудь поговорите со мной обо мне, а не о вас! О вас, всех богатых и слишком бедных. Поговорите со мной о том, как мне тяжело в семье сейчас. Поговорите о моих проблемах.

- Прошлый новый год весело отмечали. В коттедже с университетскими друзьями. Распивали Джек, девушка одна с Москвы привезла.

Я слушала о веселом Новом Годе, о том, как возможно было бы мне весело с ними. Я рисовала иероглиф. И думала, что каждый счастлив в своем мире. Ты счастлив на Новый год с родителями, пока кто-то рад отмечать Новый Год в коттедже.

-Знаешь, уже полчетвертого. Мне на работу пора.

- Тебя подвести?

- Нет, Я на автобусе. Тут рядом же совсем.

Мы обнялись и я уехала. Ехала и жалела, что родилась именно в 1993 году. Дети, рожденные сразу после перестройки. Мы оторваны от детей рожденных раньше или позже. Я всегда говорила, что нас при рождении в кислоту обмакнули. Все со странностями и сложно найти красивого человека. Но главное с чем мы сталкивались- расхождение мнений. Дети, словно, рожденные революцией. Лучше было восстать против всего, чем жить по законам.

Еще я разделяла детей коммунистов и детей капиталистов (и сейчас разделяю). Сергей относился к детям капиталистов. Всю жизнь, и с самого детства им внушали, как жить и заставляли учить языки, ходить в музыкальную школу и на танцы, заниматься спортом, желательно теннисом или чем-то еще благородным. Копили им деньги на обучение за границей. Давали деньги или сладости за добрые дела. Заставляли или скорее учили экономить деньги. По его поведению и привязанности к матери, я видела всё это. И мне становилось странно. Мне восемнадцать. Я не хочу считать каждую копейку.

- Может, приедешь ко мне? Мураками заберешь.- предложил он мне по СМС.

-Я в другой бар перевожусь. Дел невпроворот. Еще и учиться придется на бариста.

- Куда тебя переводят?

- На Чимкентскую. Считай повышение.

- Охо! Это же где 110 школа?

- Да, напротив футбольного поля.

- Я приеду к тебе завтра.

- Не нужно. Прошу тебя.

- Завезу тебе книжки. Не отказывайся. Я все равно приеду.

Я учитывалась книгами о кофе, о барном деле. Мне до Мураками!

С утра меня мама отправила в бассейн. Мол, нервная. Успокоишься.

Я плавала ровно час. Рассчитывала как в детстве, что плыву пятьдесят метров, примерно менее чем за минуту. Час — шестьдесят минут. Я накатала шестьдесят кругов.

Мои мысли о зеленом лете, о котором мы так мечтали с Дилей -разрушались.

Хлопья с молоком на завтрак. Боже, я стала слишком много есть.

- Запомни- бармен приезжает раньше официантов. Подготавливает все к началу работы и обслуживает ранних клиентов.

Приехала раньше. Впервые схватилось за кофе- машину. Левой рукой сложно было управлять рычажками. А еще скользкие сандалии. Бегать вниз- вверх по ступеням оказалось не так просто. Я оказалась не готова к такой работе. Во взрослой жизни все оказалось сложнее.

В два часа дня приехал Сергей. Передал мне книгу и обещал приехать вечером.

В обед я нашла его блог на Ли.Ру. Он оказался слишком похож на меня. Он слушал ту же музыку в 2007 году. Только он оказался слишком мягким. Для меняя не нужна мягкость. Я не привыкла.

Строишь мнение о человеке через социальные сети. То снимаешь, то одеваешь иллюстрированные маски. Как-то раз мы шикарно провели с Дилькой. Было много зелени двадцать первого марта. Навруз, все цвело. Я была в зеленых кедах. Мы мечтали о зеленом лете. Как мы будем работать, а по выходным кутить. Только после работы, мне никуда не хотелось.

Ровно в десять вечера меня со своим водителем. Я специально даже переодеваться не стала.

-Ты не переоделась?

- Тебя что-то смущает?- на еврейский манер ответила я.

-Белая, распусти волосы…- он нежно обнял меня.

Я распустила. Пусть будь что будет.

-Только в одиннадцать мне нужно быть дома.

-Будешь.

Ехали молча. Нам даже говорить было не о чем. Я строила из себя дурру. Он эту дуру и желал. Мы поднялись в Континент. Он бегал вокруг столов и здоровался со своими друзьями, а стояла с пакетом сменки. Я пожала руки его другой своей потрепанной рукой.

-Я поеду. Уже поздно.

-Даже не посидишь с нами?

Я направилась к выходу.

- Белая, я посажу тебя на такси.

-У меня сегодня семь тысяч чаевых.

- Не нужно. – он отдал водителю деньги.

- Спасибо, что ты не стыдишься меня. Воспринимаешь меня такой, какая я есть. Спасибо Серый.

-Беляшик, доброй ночи.

Я захлопнула дверь и поехала домой. Зеленое лето заканчивалось. Во мне появилась страсть наживы. Начиналось болото. Начало конца.

Глава №3

Зеленого больше нет.

Вечерний Ташкент. Странное ощущение мая. Нечто между теплом и прохладой.

Мы сидели на скамейке за Гостиницей Узбекистан и говорили о каких-то глупостях. Баха даже мне казался красивым. Второй раз в жизни вижу его, а уже словно родной. После первого знакомства, мое мнение всегда менялось. Я не из тех, что с первого раза угадывают натуры людей. Сегодня мне было не комфортно вместе с ними. Баха и Диля ругались, а я кидала грубые приколы в их сторону. Шера пытался потянуться ко мне, но я делала безразличное лицо. Было уже ближе к вечеру, и я бубнила Диле:

-Пойдем уже. Темнеет.

- Да, он опять с Дианой спал! Он опять с ней трахался!- одернулся меня она.

Меня стало трясти. Что мы тут делаем, если все идет против нас? Баха внезапно вскочил и схватил Шеру, а я Дилю. Мы молча разошлись, каждый в свои стороны. Но через минуту я оглянулась и увидела, что Дили рядом нет. Баха тащил ее за руку, а она смеялась. Они долго о чем-то орали, хватали друг друга за руки. Я наблюдала за всем этим. В Ташкенте говорят, если парень с девушкой дерутся и щипают друг друга- это настоящая любовь. Настоящая узбекская любовь.

Через минут пять они разошлись, и мы с Дилей все-таки пошли на остановку.

- Он опять с ней спал! Она ему еще денег дала! Прикинь, он приезжает к ней, трахает ее, и еще денег на дорогу просит!

- Ты же ему не даешь. Сама ему сказала – «Спи с кем хочешь».

- Он мне даже не парень! Мне вообще без разницы. Мудак. Пошел он!

Мы стояли на остановке и молчали.

- Диль, давай как-нибудь в Бибигон сходим.- предложила я.

-Что там делать?- Диля ехидно улыбалась. При всем ее равнодушии, я видела, что она злилась. Ее это веселило. Ей нравились эти эмоции, дикие и свободные.

- Просто, пойдем и выпьем. Посидим. Мне проветриться хочется. В воскресенье у меня выходной.

- Посмотрим.

- Вдвоем. Как мы любим. Ладно, поехала я.- сказала я, и села на свой автобус.

Меня прижимало, то к пассажирам, то к окну. Ездить в Ташкенте вечером было нереально.

В воскресенье мы отправились отмечать мою первую зарплату. Мне хотелось пропить все до копейки. Тридцать с лишним тысяч. Хватило бы двум девушкам напиться.

-Давай сигарет купим?- спросила я.

- Ну, ты гуляешь сегодня.

- Моя первая зарплата в жизни.

- Тебе Шера ничего не говорил?

- А, что он мне должен был сказать?

- Он нас к себе звал на Ойбек.

Меня удивило, что Шера и Баха звали и меня на посиделки. Я всегда была где-нибудь в стороне.

Мы купили фиолетовый тонкий PallMall и спичек. До этого мы толком никогда в жизни не курили. Я попыталась прикурить, но в итоге сломала сигарету пополам.

Мы смеялись так, что аж в животе болело.

- Ты сегодня утром курила уже?

- Только не сигареты. На, вот теперь ты прикури.- Я протянула Диле сигарету и спички.

- Вот, учись! Меня Камилла учила делать вот так – «Иша-а-а-ак!» Потом выдыхаешь.

- И-и-ишак!- вдохнула Диля.

- Да, я смотрю, ты давно куришь.

- С молодости.- с гордостью, ответила Диля.

Мы дошли до Бибигона. На входе нас встретила компания иностранцем, как мне показалось индусов. И вот зачем-то я поздоровалась с ними:

- Goodafternoon!

Толстые мужики захохотали, загоготали между собой и уселись рядом с нашим столиком.

-Can we ask you to order something for us? We don’t understand Russian.

- With a pleasure!- ответилаяипозвалаофициантов.

-Добрый день.- обратился ко мне приятный молодой человек.

- Что у вас самое дорогое в меню из горячих блюд?

- Баранинассоусом.

- Hey, would you like to eat mutton?

- Yes, it will be nice. Please, order something with chicken.

- Они просят курицу,  закажи тоже что-нибудь самое дорогое.

- And drinks, Russian vodka and three cocktails.- перебивалидругдругаиндусы.

Я пробежалась глазами по барной карте и выбрала самые дорогие наптки. Мне так и хотелось поиграть с этим. Так и тянулось развести их на деньги. После работы официанткой в моей душе стало расти огромное желание наживы.

Мальчик официант нервно записывал заказ:

- Они точно все оплатят?

- Точно, точно.- во жила полная уверенность в своих словах.

- Что вы закажете?

Я не долго думая, выбрала два алкогольных коктейля.

- Все?

- Пожалуй, да. –ответила я.

Диля молча за всем этим наблюдала.

Нам принесли по коктейлю, а иностранцам их еды.

- Баха нас обеих сегодня ждет.- сказала Диля

- Тогда, скажи ему, что как закончим здесь, приедем к нему.

Мы спокойно сидели и курили, смеясь над происходящей ситуацией.

- Дилька, а что если попросить их с нами сфотографироваться.- предложила я.

- Зачем?

- Ну, может они заплатят за нас потом.

- Хм, — усмехнулась она, — Можно.

Я повернулась к иностранцам.

- Неy, How are your dishes? Fine?

- Yes, butwhydon’tyoueat?- спросил тот, что ,вероятно, не плохо понимал по-русски.

- We are not hungry.- ответила Диля.

-Yes, but we would like to take photo.

- With us?

- Yes, just for memory.

Мы сделали пару фотографий, и пришло ощущение, что наш план работает.

-          Girls, please, order something. We will pay.

Диля закивала мне головой, и я махнула официанту рукой.

- Нам, пожалуйста, «Цезарь» и вот эти коктейли.

- Wepayforthem.

- Они говорят, что платят за нас.

Диля предложила заказывать что-то не дорогое. Неизвестно, чем все это еще кончится. Но я уже вошла в кураж, и стала заказывать еще что-то выпить.

Официант принес нам еды и спросил меня:

- Вы случайно не Белоснежка?

- Да.- удивилась я.

-Мы с вами в агенте общались.

Мы с молодым человеком по имени Карэн, ( как я прочитала на его бейджике)

переглянулись и он отчалил.

- Ты его знаешь?

- Честно? Первый раз вижу.

- Знаешь,- мечтательно вела Диля, — Это лето будет самым лучшим. У нас есть работа, будут деньги, есть Баха и Шера. Этот день должен стать новой ступенькой.

- За этот день?

Мы подняли бокалы и принялись за еду. Алкоголь разгонял наш тощий аппетит. Мы были настолько голодными, что не чувствовали вкуса еды.

- Вкусно.- бурчала  я.

- Потрясающе!- подтвердила Диля.

Нам принесли чистую пепельницу, а в ней записка на маленьком коктельном

зонтике.

«Я Карэн. С Кадышева. Мы с тобой общались в агенте».

Мы с Дилей засмеялись. Написали что-то в ответ. Алкоголь ничего стоящего не дал написать. Официанты меняли пепельницу все чаще и чаще, так и велся диалог.

Иностранцы вдруг засобирались уходить. Оплатили по всем счетам- за себя и за нас. И оставили на столе три не выпитых дорогих коктейля.

- Дилька, смотри! У них остались коктейли!- воскликнула я.

- И что ты предлагаешь?- еще шевелила языком Диля.

- Перельем их себе и едем к Бахе!

- А куда мы их перельем?

- В баклажку.

Я дала Диле денег, что она купила на остановке рядом с Бибигоном воды. Она вылила воду на землю и вошла с пустой баклажкой.

-Они нас оштрафуют!

-Лей, да! Ничего нам не будет.

Диля аккуратно, совсем не трясущимися руками переливала «Лонг Айленд Ти».

- Ну все. Поехали к Бахе?- спросила она.

- Я хочу купить ему шоколадку

- И пива давай еще купим!

Буквально в пьяном угаре мы бежали до магазина. Накупили шоколада и пива. Отличное сочетание, не так ли? И сели в автобус.

- Ты даже не понимаешь, какой сегодня прекрасный день.

- Я так тебя люблю. – сказала Диля и выпустила пакет с пивом из рук и бутылки покатились по всему салону полупустого немецкого автобуса.

Пьяные, обнявшись, мы собирали их по всему автобусу. Ощущение, словно ты сидишь не в автобусе, а в самолете, что вот-вот готовится к взлету.

Пьяные, трезвые, нас все считали близнецами. Везде вдвоем. Везде вместе. И пелена белого дыма перед глазами.

У Шеры дома были какие-то гости. Мое сознание достаточно помутнело, и я не помнила ни одного лица. Мы настолько шумно и пьяно зашли, что все гости промелькнули у нас перед глазами и исчезли. Шера и Баха оказались в нашем распоряжении.

Шера торжественно достал красивые рюмки с серванта, а как бармен разливала по ним алкоголь.

-Знаете, — сказал Баха,- сегодня такой день, что мне хочется выпить за то, чтобы такие хорошие дни мы проводили вместе, и никто нам не мешал. Выпьем за то, чтобы с нами не было лишних людей.

Слова, как стрела, прошли мне в сердце. Глупое сердце. На пьяную голову.

В восемнадцать ты думаешь, что так будет всегда. Будет «Лонг айленд ти» в рюмках, сигареты и вечные друзья. До бесконечности верные. И будешь такой же вырный и молодой.

День казался бесконечным. Шера долго играл для меня на гитаре группу «Stigmata». Диля и Баха дрались на балконе, а я кидала окурки, пытаясь не попасть в людей. Баха казался мне безупречно красивым.

Я легла на диван и представляла их свадьбу с Дилей. На ней белое платье идеальное по ее фигуре, на нем черный костюм и невероятно узкие брюки. А потом наши дети будут играть во дворе, пока мы с Дилей будем поливать фиалки на балконе, а Баха курить рядом.

У меня зазвонил телефон:

«Мама».- пока собираться домой.

Я поцеловала Шеру, Баху и уехала.

Я ехала домой в такси- потная, пьяная и уставшая.

На зеленый цвет я сегодня пролила чернила. Зеленого больше нет.

Глава №4

Всё гораздо сложнее, чем вы думаете

Стоишь перед зеркалом и поешь под нос себе песенку.

Вы слышите, как слова текут рекой. Ты не запинаешься и поешь:

- А-а-а-а, На-на-а-а-а-а.

Голос- удивильеное свойство млекопитающего по имени человек.

Мы смотрим, друг на друга и думаем, что у этого человека красивые губы или глаза.

Ах! Взгляните на ноги этой девушки!

А что если бы вы узнали, что она немая. Совсем. Ее картинка померкнет перед вашими глазами. Вы бы больше и не смотрели на ее красивые ноги.

Перед зеркалом я. Во мне не так много изъянов — всего-то перекрашенные много раз волосы, много шрамов, и совсем не подкаченное тело. Только это все ничего. По телефону никто не увидит. Никто в магазине не будет считать мои шрамы. В университете лектору все равно на мои волосы. Все слышать мой голос, нуждаются в моей речи. А ты заикаешься.

Я остановила свое пение. Достала томик Пушкина и попыталась прочесть про себя. Когда читаешь про себя, всегда голос звонкий и чистый. Всегда было интересно, кто же в моей голове читает «от автора».

В моей голове никто не заикался, в то время как я, не могла и двух слов связать.

С самого детства, как клеймо- «заикание». Группа в детстком саду для заик. В школе специально искали класс и руководителя, чтобы снисходительно относились.

«Мы просто думали, что она быстро говорит»- говорили всем родители.
В моей жизни было два ужаса и унижения- предмет «Скорость Чтения» в начальной школе и два вопроса- « А это лечится?» и «От чего ты заикаешь?»
«Скорость чтения»- особенное унижение. Тебе нет и десяти лет, а тебя уже швыряют в задние ряды.

«Всего сто слов в минуту!»- кричит руководительница.
Тебе, а потом и твоим родителям. А ведь в классе еще два ребенка с заиканием.
Господи, за минуту мои детсткие глаза оббегали весь рассказ. В голове, мой внутренний человек читал с выражением, расставлял все по местам. Но мой голос воспроизводил совсем не его, а меня. Мои разрывшние предложения и не связанные между собой слова.

«Набирай воздух!»- кричит тебя мама.

Конечно! Отличная идея. А вы когда- нибудь заикались? Ваша речь походила на зажеванную магнитофонную кассету?

Вероятно, нет. О воздухе и не думаешь, хоть бы выговорить этот позор.

Лучше и не начинать о школе, где и без того убивают настояшие детсткие таланты, например к той же поэзии.

Любовь к стихам с детства. Особенно Блок и Ахматорва. Могу выучить и большую поэму наизусть. Но увы, не рассказать, не рассказать не одного стихотворения. Позже находишь в этом плюсы. Рассказывая стихи начинаешь намеренно заикаться, если вдруг забываешь слова :

- С-свет в окошке шат-т-т-тался
В полумраке од-д-дин
У подъезда шепт-т-т-тался
С т-т-т-темнотой ( и тут в голове вспоминаешь. Ах, да) арлекин.

Находишь пользу. Но великим чтецом тебе уже не стать, как и победителем Литературных Олимпиад.

В определенном возрасте начинаешь задумываться, с чем же себя связать в будущем. В тебе горит мечта, стать режиссером. Но режиссерского факультета в колледже нет. Только актерский. О боже! Какой еще актерский? Твеорческое испытание, естественно- басня, стихотворение. Вздыхаешь и идешь на филолога. Ни какой тебе сбывшейся мечты.

Хуже всего в пямяти откладываются телефонные разговоры и походы в аптеку или магазин. Хорошо пока ты ребенок, ты переваливаешь все заботы о разговорах на своих родителей. Позже тебе уже от этого не отвертеться.

-Мама, ты можешь позвонить в бассейн, работают они сегодня или нет?
-Сама позвони, мне некогда сегодня.
-Но ты же знаешь, что я не могу.
-Набери воздух!

Набираешь телефонный номер бассейна — гудки, гудки…

-Зд-д-д-д-дравст-т-т-вуйт-т-т-те…- и бросаешь от позора трубку.

Время идет, все меняется, приходиться говорить больше. Мама не выносит твоей речи, и ты окываешься на приеме у психотерапевта.

Что? Психотерапевт? Даже не невролог? А в школе что сказать? Да, мол, я не хожу в школу, у меня сеанс с психотерапевтом.

Одноглазый мужчина сидит напротив тебя и пытается вытащить из тебя хоть слово. Хоть слово о твоих проблемах. Может быть, ты бы и рассказала ему о том, как смеются в школе, о том, как смеются даже взрослые. Только что?

Он дает тебе длинный рассказ- за десять дней ты научишься читать его без запинки. Но урок за уроком все остается на прежнем месте, и ты больше не ходишь на его сеансы.

В лицее все становится проще. Находишь свою жилку- говорить со всеми на повышенных тонах. Чем выше тон, тем легче ты заполняешь легкие воздухом. И пусть все думают, что ты кричишь. Это не крик, это просто призыв о помощи.

На помощь же, больше приходит техник. Зачем звонить, когда можно послать смс? Что еще лучше появляются чаты и другие социальные сети, где никто тебя не слышит.

В семнадцать лет с голосом начинает что-то происходить. Он становится чище. Ты меньше заикаешься, особенно с друзьями. Никому уже даже неизвестно, что заикаешься. Только тем, что видят, как ты читаешь стихи у доски. Тебе нравится происходящее. Твоя изюминка становится все меньше и меньше.

Русалочка отдала голос за то, чтобы ей дали ноги вместо рыбьего хвоста. А я бы отдала хвост, за голос.

Глава №5

По рельсам.

Вроде зима, и вроде нет. Солнышко, и даже одуванчики вылезли на свет.

Я и Диля, как два рыжих одуванчика, выползли на солнце в ожидании очередной фото-сессии с участием друг друга.

Зимний пейзаж Ташкента пах морозной сыростью. Для фото-сессии необходимо было найти либо очень снежно, либо очень сухое место. Ничего кроме путешествия от «красной школы» до Костела мы придумать не смогли.

Ташкент начинает готовиться к Новому Году почти в конце декабря, и то чаще всего украшают центр города. «Красная» школа №145, была как раз в центре города. В принципе, при желании, от нее можно было добраться до любого конца города.

- Сегодня Зоки писал, говорит, что может быть присоединится.

- Маленький казах?- смеялась Диля.

- Твой брат, же.- отвечаю.

- Похожи малость. Не можем удержать отношения. Как он говорит, он кидает всех подряд потому, что влюблен, был в другую.

- И что за другая?

- Не знаю, но точно не Лиза.

- Блондинка или брюнетка?- пыталась я разузнать о какой именно Лизе шла речь, ибо Лизы делились у меня на одну блондинку и одну брюнетку.

- Мелкая, черная.

- Может, лучше Илью и Бара позовем?

-  Деньги на телефоне есть?

Я дала ей свой телефон, а она набрала номер Ильи. Вот чего- чего, а денег на телефоне у Дильки никогда не было.

- Алло, Илья? Что делаешь сегодня? А-а-а-а, понятно. На Сергилях или на Рисовой? А, хоп. Мы, короче, где Костел будет. Диму с собой хватай.

- Что говорит?- спрашиваю я.

- Говорит, что к часам трем будут здесь.

- Не хочу я, где Костел фотографироваться.

А не хотела я по той причине, что каждая вторая фотка в Ташкенте сделана на этом месте. Типичное католическое здание, причем, построенное в 1995 году. Тем неменее, популярностью пользовалось бешеной.

Диля стала оглядывать дорогу, ведущую по улице Садыка Азимова. Вдоль него была улица заполненная кофейнями и магазинами. Один из магазинов был украшен огромными розовыми коробками и бантами. Походило все это на рождественский домик куклы Барби. Только действующими Барби были мы с Дилей.

Я залезла на ступеньки и спустила челку, как полагается и улыбнулась на камеру телефонного фотоаппарата. Мы менялись ролями- то я фотограф, то Дилька.

Фотографии, чем-то походили на журнальные. Маленького такого журнала для тинэйджеров. Нашими кумирами были тощие треш-модели из интернета. У них были разноцветные волосы и тело покрытое татуировками. Мы же походили на дешевую пародию с пирсингом и выкрашенными волосами.

-А почему они Диму «Бар» вечно называют?- заинтересовалась я.

- На самом деле, никто кроме них, их компашки этого не знает. Даже я. И вечно ржут над ним.

Мы шли до «Бублика»- место напротив Костела.  Великолепное место. По настоящему великолепное. Запутанный арык — почти без воды, и совсем не замерзший. Маленький железный мостик, перекинувшийся через речку. Чем вам не место для очередной фотографии?

- Ты бумагу цветную взяла? Будем рисовать сигну рыжему однокурснику Бэтмана.

- Он, что с Бэтманом учился?

- Прикинь, случайно как-то узнала. Еще, кажется, они ненавидят друг друга.

Диля достала из моего клетчатого рюкзака файловую папку с зеленой цветной бумагой и написала на ней маркером «Дьюти Кокс <3». «<3» означал сердечко, ну или фразу «нравишься».

Я фотографировала ее еще много раз одной и той же или похожей позе, до получения идеального кадра.

Вспоминаю, что у меня тогда были очень длинные для меня волосы. Пусть малость сухие, но длинные. Потом они почти перестали расти, и начали жутко выпадать. Вы даже не представляете, как же это страшно, когда ты просыпаешься, а на подушке остаются волосы. Сейчас смотрю на фотографии с этого дня и скучаю по этой девочке. С детской или уже юношеской внешностью, когда ты уже не ребенок, но щеки делают твое лицо почти неизменным с детства.

Я с нетерпением ждала, что приедет Зокир. Мальчик, который мне совсем не нравился. Мне нравилось в нем то, что он бросал всех моих подруг и знакомых. И просто так выбрасывал их из сердца. Этого я оставить не могла. Со мной такого не выйдет. Мне нужно было запомниться ему на всю жизнь. И у меня в голове вертелся конкретный план. К тому моменту жизни, этот план мне казался детской шуткой. Как оказалось позже, это была вовсе не шутка.

- Алло, Ник? Я сегодня не смогу.

Мое сердце, как яблоко с червяком внутри, начало совершать гнилостный процесс.

- Ну, как хочешь. Тебе решать. – холодно ответила я.

- Просто дома гости, я не могу так все бросить и уйти.

-Ка-а-к знаешь.- протянула я  и положила трубку.

- Что? Зоки?- спросила Диля.

- Да, Зоки. Не придет он.

- Как всегда динамит. Не расставивайся.

- Я не расстраиваюсь. Меня это злит.

Меня и в правду трясло от злости. Просо не вероятной злости к этому человеку. Со мной никто не смел так поступать.

Мы поднялись с Бублика до Костела, где уже виднелась светлая голова Ильи. Они сидели на ступеньках с Димой и улыбались нам.

- Бар, Бар, а почему ты Бар?- спросила я вместо приветствия у Димы.

- Я не буду об этом рассказывать. Это- конфиденциальная информация.

- Знаешь, почему он Бар?- перебил Диму Илья. – Это все потому, что в детстве он называл меня Горшок.

Мы с Дилей громко засмеялись:

- Горшок, потому, что ты так часто на нем сидел?

- Нет!- резко ответил Илья.- Этот мудак, говорил, что меня стригут под горшок. И вообще давайте тут оставаться не будем. Пойдемте, прогуляемся.

- Куда?- спросила Диля.

- Иди за мной и все.- Илья взял Дилю за руку и повел нас по мосту.

Мы говорили обо всем и в тоже время не о чем. Если говорить с Ильей, то можно было слушать его не отрываясь. Он говорил о поездках в разные города, о всяких приключениях с детства. Он напоминал мне героя Стивена Кинга- Криса Чамберса из рассказа «Тело». Такой обычный мальчик из простой семьи, а жизнь насыщенна, как у паренька из американских  сериалов.

- Вон, видите те рельсы, пойдемте гулять по ним.

- Кстати,- предложил Дима, — у меня в рюкзаке пиво.

Дима достал из рюкзака большую баклажку узбекского крепко пива, к которой сразу присосалась Диля.

-Будешь?- протянул мне бутылку Илья.

- Нет, я не пью.- ответила я.

- Она вообще пра-вед-ни-ца.- сказала Диля. – Покатай меня на себе, Илья!

Илья схватил Дилю за ноги, а она его за шею и прям в такой позе они потопали по рельсам.

На мне были тяжелые сапоги на танкетке, и от этого мне сложно было передвигаться по рельсам.

- Вот ты тяжелая!- кряхтел Илья.

- Я вешу всего сорок пять килограмм.- ответила она.

- Ну, а я – шестьдесят. Я вообще дистрофик.

Я удивилась. Илья весит шестьдесят? На вид он весил на много меньше.

- От куда в тебе шестьдесят?- спросила я.

-Вообще-то кости тоже имеют свойство весить.

- Такие тяжелые кости?

Диля смеялась и звала меня «Костян». Дима пытался идти сзади меня, чтобы на всякий случай помочь.

- А какая у Зокира фамилия?- спросила я.

- Примкулов.- ответил Илья.

- Ты ей лучше расскажи про «Матиз» Зоки.- кричала Диля, все еще сидя на Илье.

Перед моими глазами вылезла довольно таки смешная картина- машина Зоки должна была быть обязательно цвета хаки. Он уже на протяжении месяца пугал меня, что скоро уйдет в армию. А я как настоящая казахская жена должна была ждать его.

- Обычный «Матиз». Серый корпус, черные бампера.- ответил Илья.

-А я думала розовый!

Диля слезла с Ильи и достала из сумки печений. Все взяли по одной, кроме меня. Я наслаждалась вечером. И никакой еды.

- Я даже готовить не умею.- смеялась я.

-Ты?- задумался Дима. – Я наверное все умею готовить.

-Например?- спросила Диля.

- Да, всё! Я даже пиццу могу делать.

Дима и Илья шли и обсуждали очередной рецепт пиццы. Вот оно что! Вот такие избалованные дети, как я, даже готовить не могут. Надо вот так детей воспитывать- кинул их в море широкое и пусть сами цветут, как дикие тюльпаны. Правда, чаще всего именно это и делало людей честней и добрей. Мне стало вдруг так стыдно за себя. Я думала, что Илья жутко невоспитанный и необразованный. Только вышло все по-другому- он оказался таким настоящим, что от него, казалось, исходил свет.

- Не бойся, если что, я тебя научу готовить.- сказал с добротой души Дима.

- Ты еще женись на ней, а Илья на мне.- ответила Диля.

- Да, ты же хочешь все время проводить со своим парнем, подругой и ее парнем, а тут сразу семья.

- Было бы весело, мы с Дилей работаем в крутых высокопоставленных компаниях, а нас дома поджидают два домохозяина с горячим ужином. Мечта.- фантазировала в слух я.

- Сразу вот вы думаете, что мы ничего не добьемся.- поспорил Илья.- Не так все будет.

А я ведь знала, я всегда знала, что Илья и Дима добьются. Будет сначала казаться, что они занимаются такой-то ерундой, но позже поднимутся. В них была эта жилка.

- Ника, тебе куда?- спросил Дима.

- Да, я до остановки на вокзале дойду и поеду уже домой.

- Проводите меня до Бабура.- попросила Диля.

Илья схватил сзади, поцеловал в щеку и сказал:

- Нику проводим, а потом тебя.

Мы дошли до остановки, и я увидела, что подъезжает моя маршрутка №11. Я обняла на прощание Дилю и Илью, а от Димки как-то убежала. А он кричал мне в след:

-Ника, Ника! Пока. Увидимся ещё.

Я ехала и понимала то, как мне хотелось остаться с ними. Чтобы этот бесконечный солнечный декабрьский день продолжал быть самым лучшим в моей жизни.

Глава №6

Шестнадцати этажный человек

Маленькая девочка лунатик появилась в жизни совсем внезапно. Совсем в нужный момент. Когда ты совсем один, с кучей нерешенных проблем. Нужен был человек-движок. Человек, который смог бы столкнуть с горы отчаяния и бессовестной жизни в реальность.

Мне всего-то нужны были как-то раз книжки на лето. А все оказалось гораздо глубже.

Бывают такие люди, которых ты выделишь из толпы. Они кажутся совсем обычными, но через несколько секунд, выкидывают такое, что и тебе бы никогда не удалось. Никогда не удалось даже твоей взбалмошной личности. Ты хочешь покопаться в этом человеке, но тебя как холодной водой обдает от этой мысли.

- Вы с Дилей такие странные вдвоем.- пишет мне она.

- Да, нет. Обычные. Кто вот странный- это скорее ты.

- А я чем? Это вы всегда самые яркие и артистичные.

- Мы с ней в ссоре. Хотя, я не знаю, как это объяснить. Не общаемся после одного случая.

- Что за случай?

Мне нужно было выговориться. А Сабина, как никто другой, появилась в нужное время в нужном  месте. Меня травила история с Бахой, после которой я бросила работу. Стала заниматься танцами и вообще вести примерный образ жизни. На мне было это огромное черное пятно, на которое еще и Диля посыпала соль. Я не была виноватой. Просто я из тех людей, что достаточно загнать в угол одним лишь молчанием.

Я выдала ей всю правду. Всё, что было в тот день на самом деле. Это должно было остаться нашей тайной. Тайной и остается ( хотя, после выпускного, я уже не уверенна, что не выдала это по пьянке). Она ничего не отвечала мне в ответ долго-долго. Внимательно читала. А потом выдала вердикт:

- У тебя интересная жизнь, которой мне бы хотелось, наверное, жить.

- Вряд ли. Ничего интересного тут нет. Я совсем запуталась и не знаю, что делать дальше. Знаешь, я бы позвала тебя на свидание.

- Куда?

- Я бы потащила тебя в «Сундук». Но это слишком больное место для меня. Можем лучше сходить в 19/91. Я там никогда не была.

-Фу, такое мещанское место.

-Да, ладно тебе можешь же ради меня сходить.

- Ты оказываешься в жизни гораздо проще. Я-то думала, что ты вся такая сложная.

- Мы с Дилей совсем разные, хотя кажемся похожими.

- Нет, она совсем другая.

- Я не такая как она. Я более закрытая и пассивная.

Через несколько дней мы отправились с Сабиной на свидание. Жары в июле еще не было. Я даже носила кеды.

Место было действительно очень мещанское и пафосное. Я никогда не заходила в заведения одна. Мне было как-то дискомфортно ждать человека внутри. Я лучше постою на солнышке и подожду снаружи.

И я действительно простояла на солнышке около получаса, пока Сабина не позвонила мне:

- Не, ну ты где?

- Я тебя снаружи жду.

- Зайди, я тебя уже тут больше получаса жду.

Я сделала неровные шаги в сторону ресторана и зашла. Играла мягкая лаундж музыка. Сабина сидела и пила эспрессо.

- Я ждала тебя снаружи. Я всегда стесняюсь зайти внутрь одна.

- Ну, я же была здесь. Ладно. Закажешь что-нибудь?

Я полистала не большое меню. Мне до ужаса хотелось чего-нибудь странного. Во мне была всегда ужасная черта заказывать в хороших ресторанах, какие- нибудь детские блюда. На сей раз, я попросила официанта принести мне манную кашу.

- Ты действительно хочешь манную кашу?- спросила Сабина.

- Да. Ужасно. Мама раньше мне по утрам готовила манную кашу, а теперь после того, как они с отцом поругались, она почти ничего не готовит.

- А почему сама не готовишь?

- Честно?- спросила я, с поникшим взглядом.- Я даже плиту включать не умею.

- О боже! Для этого же есть всякие приспособления. Этому легко научится.

Я прислушалась к музыке, сквозь затяжной лаундж, заиграла моя любимая песня –« Lady, givemetonight».

- О! Моя любимая песня играет.

- Ты слушаешь такую музыку?- удивилась Сабина.

- Да, — улыбнулась я. – А ты, наверное, думала, что я слушаю только тяжелый метал?

- Просто, вы всегда на уроках слушаете такую музыку.

- Нет, даже тут у нас с Дилей расходятся вкусы. Я люблю что-то более мелодичное. Какой-нибудь metal-coreили doom.

- О боже! Одно сплошное рычание.

Сабина долго рассказывала мне про свою семью, а я удивлялась, с какими людьми я учусь. Я всегда считала себя низшим классом из-за своей странной семьи. Вся моя семья казалась мне жутким позором общества. Я никогда не говорила о ней. Как-то раз, давно-давно я отмечала со своими одноклассниками чей-то день рождения. Мама именинника вышла к микрофону, чтобы поздравить сына. Его мама была моложе моей на двадцать два года, то есть годилась моей матери в дочери. И эта речь была полна такой любви, которую моя мать не могла за эти годы выразить. В тот же вечер я написала в своем блоге, что жалею, что у меня не такие молодые родители. Всё же поздние дети наполнены не той любовью.

Сабина была тоже поздним ребенком. Однако, в ней воспитывали совсем другое нежели во мне. И меня это восхищало.

Я была с ней открыта, как никогда. Бывает же такое, когда тебе нужны новые люди, чтобы выговориться. Просто твои старые друзья уже не хотят слушать твои истории из жизни и твои проблемы, а держать в себе уже нельзя.

Я тоже что-то рассказывала ей из своей жизни, проводя параллели. Мы расплатились по счетам, и пошли пешком до моей остановки.

Летний Ташкент. Кажется, сейчас я готова отдать тысячи и миллионы, чтобы вернуться в тебя.

Позже мы помирились с Дилей и отправились вместе в аквапарк. Оказалось, что теперь и Диля общается с Сабиной, но более холодно.

- Она самая сумасшедшая в нашем лицее.

- Ты с ней побольше пообщайся, поймешь, что и этого мало.

Лето было тяжелым. Меня разрывали отношения с Серым, которые ни к чему не приводили. Он был одним из не многих, к которым я тянулась. Тянулась с такой силой, что мне хотелось, чтобы он меня украл и не отпускал никуда-никуда от себя.

Мои родители практически не общались. Илья уехал в Санкт-Петербург. Колоссальная пустота заставила меня снова пойти с Сабиной на свидание, на сей раз в «Сундук».

У каждого человека есть такое место, которое у него ассоциируется с самыми теплыми ощущениями. Для меня это был «Сундук». Однажды я сказала, что тот мужчина, с которым я пойду в «Сундук» и будет моим мужем. До сих пор ни одна особь мужского пола не появилась со мной в этом заведении.

Сабине показалось трогательным, что я заказала равиолли с грибами, как Белла из серии книг «Сумерки». А я все время смеялась, как она локтем случайно выключала свет во всем зале. Мы нашли столик, где можно было написать свое пожелание. Долго копошились там и писали длинное послание. И бежали домой наперегонки. Картинка снова напоминала подростковый американский фильм.

Началась учеба. Осень. Мы с Дилей погрязли в депрессивности и неизведанности будущего. Сабина пинала нас, как только могла. Диля ходила в русский центр, а я самозабвением учила историю Узбекистана. Мы рисовали вместе карту того, чем мы будем заниматься, и понимали, что все это фатальность. Как жизни будет угодно, там мы и окажемся.

Нам с Дилей жутко не хотелось ехать на свои занятия, и мы решили для самоуспокоения попить пиво на задних дворах лицея. Сабина пыталась увязаться с нами.

- Вы куда после лицея?- спросила она.

-Эм…- протянула Диля.- Хотели пиво попить за остановкой.

- Я с вами.- попросила Сабина.

Мы с Дилей переглянулись и взяли ее с собой.

Купили две бутылки пива и посадили Сабину рядом.

- Пей,- протянула я ей бутылку.

Сабина неловким движением притянула бутылку к губам:

- Я вот так еще никогда не пила.

Я стала вспоминать случай с первого курса лицея, как мы с небольшой компанией веселились в этих дворах. Мы с Дилей перебивали друг друга, чтобы воплотить всю реальность истории, пока Сабина увлеклась пивом:

-Оно вкусное! Оно очень вкусное. Я никогда не пила пиво, но оно очень вкусное.

- Не, я такое не очень,- гурманствовала я.- По мне так Балтика №9 самый раз.

- Хвалится.- улыбнулась Диля. – Э, а что, закуски нет?

Сабина порозовела от хмеля:

- У меня дома есть имбирное печенье! Давайте я принесу.

- Э, не…- протянула Диля. – Совсем тебя тут напоили.

-  У меня как будто ноги ватные.

- Ты как домой пойдешь то?- спросила я.

- Проводите меня, пожалуйста. У меня мама дома.

- Нам ничего не будет за то, что мы тебя тут напоили?

- Нет. Просто проводите меня домой.

Сабина жила совсем рядом. Мы с Дилей переглянулись и пошли вместе с ней.

- Мне так хорошо. Знаете, я бы еще выпила.

- Домой, Сабина, домой.- улыбалась Дилька.

«Летящей» походкой Сабина поднялась к себе, и передала Диле печенье.

- Только оно подгорело…

- Я обожаю подгоревшее!- шептала я, просовывая руки в пакет.

- Только ты не буянь, а мы пойдем.- попрощалась с ней Диля.

Мы, поедая печенье, отправились домой. Если бы не вынужденные курсы, мы бы никуда и не ушли.

- Хорошо посидели.- сказала я.

-Да, и напоили первый раз бедную девочку. Нам ничего не будет? Она будет с нами общаться дальше?

Диля имела жуткую привычку паниковать по каждому поводу.

- Ты, что! Не, я думаю, она захочет повторить.

Как выяснилось, повторение не заставило себя ждать.

Я ревностный и жадный по отношению к людям человек. Мне необходим один, но постоянный друг. А тут вот, вышло три человека. Во мне закрадывалась ревность, но очень теплая, для меня словно появилась новая семья и новый дом с ними двумя. Мы редко ходили втроем. Чаще вдвоем. То Дилька с Сабиной, то я с Дилей, то я с Сабиной. Мы знали, что скоро идиллия кончиться. Мы разнесемся по разным странам, а может кто-то останется в Ташкенте. Мы ждали этого момента. Никогда не обсуждали его. Никогда. Только редко обсуждали свои проблемы между собой.

В день перед своим днем рождения позвала Сабину в Кафе «Кафе». Странное место. В нем что-то особенное, но не так как в «Сундуке», все же я потянула ее туда.

- Ты куда меня хочешь потащить?- спросила она.

- Ну, давай на Ойбеке встретимся. И потом пешочком.

- Ты меня хочешь в Бон потащить?- завыла Сабина.

-Не-е-е-т. Сама туда не хочу.

Я привыкла отмечать день рождения в несколько дней. И вот чем не возможность начать заранее.

Я ждала ее на Ойбеке и потащила в сторону «Кафе».

- Я знаю, куда ты меня ведешь!

- Догадалась да?- улыбалась я.

- Я же совсем натерла ноги, и почти не спала ночью из-за Дили.

- Ничего, сейчас по кофейку и разойдешься.

Сабина протянула мне коробочку:

- На, дистрофик. Ешь. Перед едой.

Мои любимые печенья. До чего же приятный вкус, когда тебе на зуб попадается маленький кусок имбиря и немного жжет язык.

- Что будешь?- спросила она.

- М-м-м…А есть что- нибудь без теста?

- Да, девушка. Вот есть крем-брюле.

- Вот, давайте мне его.

- А мне, пожалуйста, морковный пирог.- сказала Сабина

Мы сидели и ковырялись друг у друга в десертах. Мне безумно понравился морковный пирог, а Сабине мой крем-брюле.

- Можно я доем?- спросила я, почти уже доедая ее пирог.

- Конечно, там слишком много корицы.

- Я очень люблю корицу!- почти провизжала я. – Знаешь, Бакаева, мне иногда кажется, что все люди имеют какой-нибудь запах. Вот мне кажется, что я пахну корицей. А Диля зефиром.

- Диля говорила, что ты пахнешь «Карвалолом». – смеялась она.

- Может быть.- улыбнулась я в ответ.

- А знаешь, я хочу подарить вот этому дядечке печенье.- указала Сабина, на мужчину стоящему у кассы.

- Не надо, Сабина.- протянула стеснительно я. Но было уже поздно. Сабина стояла и болтала с дяденькой и угощала его печеньем.

-Нам очень понравилось тут, и мне кажется, что вы очень интересный человек. И еще я их сама пекла!

- Спасибо, мне очень приятно слышать.- улыбался дяденька за кассой и выписал нам чек.

- А вот теперь я хочу в Бон за круассанами!- сказала Сабина и взявшись за руки мы пошли в мой нелюбимый ,или любимый Бон.

- Не знаю, как ты, а я хочу фисташковое мороженое!- визжала я от радости.

- Да, у тебя сегодня пир.

- Я же завтра рожусь. Имею право.

Мы сели внизу в самом углу и попросили два шарика фисташкового мороженого и круассан.

Мы медленно рвали его на кусочки и мазали мороженым. Еще чуть- чуть и я бы проглотила пальцы.

- Знаешь, что я хочу сделать?- спросила у меня Сабина.

Я покачала головой.

- Я хочу расплатиться тут мелочью!

- А знаешь, что хочу я?- ехидной улыбкой я смахнула крошки с тарелки в сахарницу.

Мы дико смеялись и доставали из карманов и кошельков всю мелочь.

- Я представляю лицо официанта.- смеялась я.

- Так ты же тут работала.

- Именно! Это будет сладкая месть, Сабина. А еще Сабина, я жутко хочу курить.

- Нет, пожалуйста, я боюсь, когда люди курят.

- Не бойся. Только для начала мы пойдем гулять.

- Я хочу на какое то возвышение.- мечтала она.

- Шестнадцатиэтажка!- пришла мне идея.

- А разве туда можно заходить?

- Вот и проверим.

Знаменитая, просто жутко знаменитая шестнадцати-этажка в Ташкенте. Кто по ней только не гулял. Я никогда не была там. Моя миссия просто должна была быть выполнена сегодня.

- Только учти, на верхний этаж пойдем пешком.

- Ну, давай. Сожжешь свои калории.

Мы буквально взявшись за руки бежали на шестнадцатый этаж.

- Знаешь, говорят, что подниматься легче, чем спускаться.- сказала Сабина.

- Почему?

- Вот, когда будем идти вниз почувствуешь. Или все же лифт.

- Не-за-что.- говорила я делая, и делая шаги по ступенькам.

- Мне кажется, там верхний этаж закрыт.

Мы поднялись на верхний этаж. Этаж походил на балкон. Квартиры по кругу, высокий бортик, а по центру пустота. Ощущение было такое, словно ты маленький ребенок, которого долго не пускали на игровую площадку. И вот, уже весна, солнце и ты стоишь посередине этой игровой площадки и не знаешь, что тебе делать.

Мое сердце билось учащенно, то ли от долгого поднятия наверх, то ли от эмоций. Мы с Бакаевой переглянулись и пошли в них.

- Знаешь, я чувствую, как мои мышцы шевелятся по ногам. – говорила Сабина.

- Эх, ты! Не спортсмен.

- А теперь мы пойдем курить!

- Только учти, будем курить мои любимые яблочные.

Мы спустились с многоэтажки и еще немного постояли внизу. Молча. Смотрела на ту верхотуру, где только, что были.

- Мне не вериться, что я побывала там.- сказала я.

- Теперь это наше место.

- Знаешь, я всегда хотела, чтобы кто-то со мной поднялся туда. Спасибо, что это была ты.

Я купила неподалеку от книжных рядов сигареты в киоске и зажигалку.

- Вот теперь ты еще и куришь. Мне так стыдно, что я порчу тебя. – бормотала я, прикуривая. На самом деле я лукавила, мне доставляло огромное удовольствие заниматься с людьми тем, что я сама люблю. И мне нравится, когда люди идут на это.

- Я сама ужасно плохая. Ты ничего не сделала. Ведь эту первую в своей жизни сигарету я захотела сама.- Сабина кашляла и давилась дымом.

- Я никогда в жизни не буду курить. Больше никогда в жизни.

- Не зарекайся. Ведь мы не курим — «мы берем в рот».

Вокруг гуляли мамаши с детьми и пенсионеры с собачками. А на скамейке в парке сидели две малолетние девчонки и курили зеленые сигареты с запахом яблока. Одна заставит другую получать высшее образование. Иногда мне будет казаться, что я украла у нее жизнь, а она украла мою. Мы будем редко общаться. Может даже этот пыл остынет. Только в этом городе, кроме нее у меня никого больше не осталось, с тем, с кем бы я могла подняться на шестнадцатый этаж.

Глава №7

SemadeRoma.

Средняя Азия считается многими людьми отшибом. Отшибом общества. Несчастные таджики и узбеки едут и едут в Россию, чтобы как-то прокормить свою семью. Я не буду углубляться в историю. Да и сама я не мусульманка. Но, мусульмане когда-то научили всю Европу умываться и мыть руки. Когда-то, во время войны, в сороковые года, и годами ранее, во время голода, целые русские и украинские семьи бежали в Узбекистан. Бежали потому, что тут был хлеб, тут было тепло, тут было гостеприимство. И людям тут помогали- давали жилье и работу, а несчастных сирот воспитывали в узбекских многодетных семьях. И вот сейчас, какой-нибудь узбекский дедушка, говорит своему внуку:

- Janim. Езжай в Россию. Заработай там денег и помоги матери с отцом. Они помогут, ведь мы когда-то помогли и им.

А все происходит наоборот. Узбеков бьют, убивают. Мы же чурки. Даже я, приехав в Россию буду чуркой. Русская девушка.

Но разговор не об этом. Разговор о том, как мы живем.

Если вы хоть раз окажетесь в Ташкенте, возьмите себя и отправьте себя на такое мероприятие как «сейшен». В давние времена на такие мероприятия являлись бешеные рокеры и их поклонники. Все отчаянно пили и дрались.

Узбекские сейшены это- показ рокерской моды. Раньше да. Мы были под большим веянием той же самой России, и ходили в безобразной одежде, с разукрашенными лицам. Но потом, это внезапно прошло. Пришло веяние Европы, и уже мое поколение стало завсегдатым на сейшенах.

Черт подери! Восемнадцатое марта. А на улице снега по колено. Я так долго планировала, что одеть в этот день. И вот тебе, пожалуйста, снег.

Пришлось долго укладывать волосы. Не дай Бог, сейчас пойду по улице, и мои волосы пойдут кудрями. Однако, сегодня я выгляжу не плохо. Даже отлично.  Боже, какая же я трэш- модель.

Оделась по теплее и отправилась на сейшен. Вроде недавно объявился Роб. В душе вспомнилась прошлая весна. Наши поцелуи на Косах. Как у меня по дороге домой кружилась голова. А теперь я одна. Как пень. Я обещала себе после этого сейшена менять жизнь. Пора бы уже. Пора бы уже начать себя хлестать новыми действиями, а не утопать в своей бездейственности.

Дилька и Аниса должны были меня ждать в Бибигоне. Типичное начало любого вечера. Фотографироваться в Бибигоне, выпить там и уже веселыми топать в Cotton.

Я шагала по снегу и чувствовала этот мерзкий комок в груди. Сегодня я буду совсем одна. Совсем.

Аниса и Диля сидели, словно отделившись, и пили Отвертку.

- Мне, пожалуйста, бреди с колой.- попросила я у официанта.

- Я надеюсь, ты взяла фотоаппарат?- спросила Дилька.

- Естественно.- сказала я, и передала через стол фотоаппарат Диле.

Дилька и Аниса в отличии от меня были в стиле пин-апп. Совсем недавно вошло в моду, а они уже успели подхватить.

- Сегодня Леша и Монохром придут.

- О-о-о…Сегодня явно знаменательный день.

День и, правда, выдался знаменательный. Мы стояли у Cotton’а, и мелкий снег сыпал мне на ресницы. Я моргала как кукла и смотрела на Лешу.

Через пару лет, когда мы стали с ним близко общаться, я сказала ему, что не помню его лица, черт. Он был для меня словно покрыт киселем. Я не могла смотреть на парней Дили. Не то чтобы запретный плод. Я не умела отбивать парней вовсе. Мне это было не нужно. Я просто помнила его взгляд, такой холодный и пронизывающий.

Я смотрела на них, как они обнимались. Он подарил ей огромный пакет с апельсинами. Я умилялась им. Леша умел любить, и я это видела.

Мы зашли в Cotton. Сегодня должен был выступать Руслан. Эх! Помню я те времена, когда мы с ним сидели в Парке Бобура и перемывали кости рок сообществу. А теперь он рок- звезда. И за кого, за кого, а за него я рада была безумно.

Диля с Леше и Аниса с Димой Монохромом отделись сразу. Кому хочется таскать за собой третьего лишнего? Никому естественно. Я понимала это, и развлекалась поодиночке сама.

Люди, люди. Кого ты только в Cotton’е не встретишь. А вот и Баха. Что ж. Теперь студент. Я так переживала за него. Искренне. Для меня это был человек, который был чист как никогда. Чист до определенного момента. А теперь мы даже не здороваемся. Просто проходим мимо друг друга.

Чаще всего в Cotton’е люди делились на два типа- тусовщики, которые приходили туда пообщаться, покрасоваться, и любители музыки, такие как я.

Я плевала на всех и танцевала под рок-н-ролльные мотивы. Мое настроение медленно понималось. Кроме меня, мое настроение никто не поднимет.

- Девушка, девушка, можно с вами познакомиться?- позвал меня высокий молодой человек.

Я отмахнулась и сделала шаг в сторону.

- Девушка, да ладно Вам. Я же не со зла.- отчаянно просил он.

- Я не хочу знакомиться.- ответила я и пошла в бар заказывать  себе водку с соком.

Я сидела в баре и покуривала сигарету. К чему мне эти знакомства? Может с Робом все получится. Не хватало еще того, что меня тут увидит кто-то из его друзей.

Я почувствовала, как меня сзади кто-то трясет за плечо. Какой-то незнакомый мне человек в пьяном виде звал меня:

- Девушка, девушка, а как вас зовут?

- Ника. –буркнула я.

-Девушка, а почему вы с моим другом не познакомились. Он так хочет с вами познакомиться. Вот, сейчас пойдет и напьется. И вам разве не будет стыдно? Он такой хороший парень. Я вас очень прошу. Познакомьтесь с ним.

- Ладно, ведите его.- сказала я. Мне хотелось быстрей покончить с этим. Я знала, что такие знакомства, как правило, не продолжаются. Познакомлюсь и отвяжусь.

- Только, пожалуйста, не говорите ему, что я вас попросил.

Я снисходительно кивнула головой и стала ждать. Через пару секунд передо мной оказался этот парень, с явно поникшей головой.

- Ну, что, давай знакомиться!- крикнула я ему в ухо сквозь шум музыки.

- Давай. А почему ты не хотела со мной знакомиться с первого раза?

- Были на то причины.

- Меня зовут Тимур.

- Наташа. Очень приятно.

- Может, потанцуем?- предложил он.

Он, как полагается, взял меня за талию, и мы медленно вошли в какой-то сопливый рок-н-ролл. Я совсем забыла про Дилю, Лешу, Анису и Монохрома. Я просто веселилась и получала удовольствие.

- Скоро же выходные. Может, сходит куда-нибудь?  Куда бы ты хотела сходить?

Такого вопроса я не ожидала. В моей голове запульсировало слово «Бон», «Бон», «Бон».

- Я бы сходила в «Бон». Знаешь где это?- раскатала я губу.

- Да, конечно. В какой именно ты бы хотела сходить? Хотя, знаешь. Мы туда не пойдем. Давай, мы с тобой пойдем в Sema’de’ Roma.

И вот тут, я действительно чуть не споткнулась об его ноги. Куда? В этот дорогой ресторан? Мое лицо засеяло в радостной улыбке. Черт подери! Да сводите меня кто-нибудь уже в дорогой ресторан. Побудьте со мной. Погуляйте и сделайте счастливой.

- Ну, так что? – оторвал меня Тимур от моих мыслей.

- Так уж и быть уговорил.

Он протянул мне свой мобильный телефон, чтобы я оставила ему свой номер. Я подумала, что ломаться нет смысла, и написала ему свой номер.

- Знаешь, я уже давно  за тобой наблюдаю.

- Да ладно? И откуда же?- поинтересовалась со страхом я.

- От того, что я учусь рядом с тобой. Ты же в УзГУМЯ в лицее учишься (Узбекский Государственный Университет Мировых Языков)? Вот, а я учусь в Текстильном лицее.

- Опа!- улыбнулась я.- Вот это мастерство слежки. Что я могу сказать? Ты заслужил поход со мной.

- Ты поступать собираешься?

- Да, в Алмату.

- Куда? В Казахстан? Ты чего мой милый друг? Зачем это тебе?

- У меня выхода больше нет. Знаешь, давай поговорим с тобой не здесь на эту тему.

- Ты хочешь уйти?- спросил он.

- Неа.- махнула я головой. – Мне и тут хорошо.

Даже если я сейчас начну вспоминать, как мы тогда танцевали — передо мной была пелена мечтаний. Позже Тимур уехал домой, красиво распрощавшись со мной, ну а вернулась к своим.

- Дилька, я на выходных иду в ресторан!

- Что?- отрываясь от Леши, спросила меня Диля.

- Я на выходных иду в ресторан.

- Ну, ахиреть. Леш, а что мы с тобой не идем в ресторан?

Леша в стороне что-то пробубнил, и засмеялся.

Тогда, мы все понимали, что далеко не в ресторанах счастье. А в любви. Я взяла фотоаппарат и долго-долго фотографировала Лешку с Дилей. Они были такие безумно красивые вместе. Только Господь Бог знал, как я хотела, чтобы они поженились. Я даже всегда мечтала, как они будут ездить на машине, и какие чудные дети у них будут. Я тяжело переживала их расставание, и даже после него верила, что они будут вместе. Но жизнь распорядилась по-другому. И был момент, когда мы с Лешей смотрели вместе эти фото и улыбались над самим моментом.

На выходных я отправилась на свидание. Что же, возьму с собой упражнение по английскому. А вдруг придется его ждать, не буду зря терять время.

Солнышко светило мне прямо в глаза, а народ на моей любимой станции метро Ойбек ходил довольный и улыбчивый. Я села на мраморный бордюр входа в метро и стала ждать. Эх, курсы творили со мной невероятное. Мой мозг стал работать и мне было приятно.

- Здравствуй!- сказал мне Тимур, смотря на меня сверху вниз.

- Привет…- малость испуганно сказала я.

- Отлично сегодня выглядишь. Ну что, пройдемся не много?

Я рыжей улыбкой кивнула ему.

Улыбалась я от того, что сегодня при этом ярком свете Тимур выглядел совсем другим. Он был высокий с безумно уверенным голосом. Во мне происходило раздвоение личности. Мне бы никогда в голову не пришло, что он такой.

- Ты работала в Боне?

- Да, официанткой несколько месяцев назад.

- Я работал в Sema’ de’ Roma. Правда не вынесла моя душа работать там долгое время.

- Так вот почему ты туда меня ведешь.- улыбнулась я.

- Нет, просто хочу сделать тебе приятное. Я так давно хотел с тобой познакомится. Ты мне казалась такой далекой. Вчера я уже просто не выдержал.

-Я вчера испугалась тебя. Я просто не люблю знакомится в клубах.

- Я так и понял. Не бойся, я тебя не обижу.

Любая девушка будет бояться знакомится в клубах. Тем более в рок- барах. Но сейчас во мне была лютая уверенность, что сегодня будет отличный вечер.

- Ты была где-нибудь за границей?

- Нет,- призналась я.- Я даже на самолете ни разу не летала.

- Я все детство в Германии провел. У меня там бабушка жила. Раньше только так на немецком говорил, а сейчас забываю уже.

Немецкий. Если вы спросите меня какой самый красивый язык в мире, я отвечу вам, что немецкий. Его звучание, длинные и запутанные слова. Эта строгость. Меня вдохновляло все это. Я учила немецкий. Правда, не долго. Было бы больше свободного времени я, наверное, уже, свободно, владела бы языком. Но все шло против меня. А тут еще он знает немецкий.

Я вдыхала его мужественный запах. От него пахло кожаной курткой и приятным парфюмом. Я даже не думала о Робе и прочих отношениях.

Мы поднялись на второй этаж, чтобы ему можно было курить. К нам сразу же подлетели его знакомые и принесли нам что-то выпить.

- Что ты будешь?

В голове пульсировало: «Горячий шоколад».

- Горячий шоколад.

- А Вам густой и жидкий?

Пока я работала в «Боне» меня никто не спрашивал о таком.

- Давайте, нечто среднее.

Официант улыбнулся и отчалил.

- Зачем ты хочешь в Алмату? Зачем? Разве нельзя поступить куда-нибудь в Россию?

- Можно, но ведь это деньги. А там меня, вероятно, ждет грант.

- Но я же как-то хочу поступить в Россию на грант. Просто ты даже не знаешь куда ты едешь.

- Ну почему? Это лучший университет в Средней Азии. А что Россия? Отправят меня сейчас в какую- нибудь Пензу.

- Не отправят. А с чем бы ты хотела связать свою жизнь?

- С военной журналистикой.

Тимур смешно поднял брови:

- Нет, ты же женщина. Сейчас ты говоришь так, а вот родятся дети, будешь думать со всем по-иному.

Я не стала развивать тему. Я знала, что ни один мужчина не поймет моих слов. Тем более я понимала, что он из себя представляет.

- Знаешь, я хочу провести тест на социотип.- сказала я ему.

- Ну давай…Правда, я не верю во все это.- жеманно отнекивался он.

- Это буквально займет минут десять.

Я провела с ним тест, которым мы замучили всех с Дилей. Для нас теперь все люди были- Дон Кихоты, Есенины, Бальзаки и Габены.

- Ты по социотипу Наполеон. Как мой отец.- наверное, этот тест дал мне лишний повод думать, что он жутко похож на моего отца.

- Ну, так, что? Подхожу тебе или нет?

-Согласно тесту почти подходишь.- улыбнулась я

Мне принесли горячий шоколад. Это было необычное зрелище. Сверху шоколад был почти застывший, внутри мягкий и жидкий. Я даже не слышала и не видела Тимура. Ровно десять минут я была увлечена одним шоколадом.

Он наблюдал за мной, как за маленьким ребенком. Как ковырялась ложкой в чашечке, измазала себе губы шоколадом. Он был старше меня всего на год, но вел себя настолько мужественно, что не хотелось с ним быть маленькой девочкой и измазать себе лицо шоколадом.

- Собирайся, пойдем, прогуляемся. – предложила ему я, доев шоколад.

Он расплатился, и вышли на воздух. Гуляли и дышали запахом Ташкента. Запах- смесь цветочного аромата и ветра. В животе распускались бабочки.

- Знаешь, так полюбил Данте. Всегда думал, что он такой сложный, только сейчас понял, что люблю поэзию.

- Нет, увольте. Я только Блока люблю, ну и Ахматову.

- А зря. Почитай, и поймешь о чем я. Ну или хотя бы Байрона.

Вот тебе и мальчик с Cotton’а. Вот тебе и рокер. Он опустил меня с небес моей звездности.

Через полгода мы оказались в разных странах. Я в Казахстане, он в России, в Москве. Только он спасал меня от депрессии по скайпу. Он словно держал меня за руку на расстоянии. Ждали лета. Не отпускали друг друга летом. Не могли друг без друга. Он был такой же, только стал еще сильнее, а мне все еще больше хотелось свободы. Мы так и не поняли друг друга. Только через несколько месяцев:

- Сегодня стоял и ностальгировал. помню как я когда-то давно, стоял на остановке напротив театрального колледжа и смотрел на тебя с Дилей.- пришло мне сообщение от него. — Ты мне так нравилась.

Ни у него, ни у меня, ничего не получалось в жизни друг без друга. Я написала своему другу:

- Знаешь, я бы вышла за него замуж и уехала за ним. Только, чтобы он охранял и берег меня.

- Всё так серьезно?

- Хотелось бы.

Я сижу. И жду лета. Я бы уехала с ним хоть на край света.

Глава №8

Мой первый Рак.

Я бы может никогда и не написала этот рассказ. Но он как мозоль лежит у меня  в голове уже пару лет. Именно про него. В течение недолгого периода времени человек изменил меня. Он дал мне тысячу толчков вперед и повел за собой целую цепь людей.

Он написал Диле о том, что хочет познакомиться со мной. Я отходила от Роба, в моей голове веял ветер свободы. Я была уставшей после городской олимпиады по английскому языку, я разваливалась на куски после курсов. Но я согласилась.

- Ты рыжая. Знаешь, у тебя написано, что ты замужем. Я подумал, что это правда и совсем растерялся.

-Нет, нет. Это всего лишь шутка с Дилей.

- Наконец-то я рад.

- А тебе не страшно встречаться с девочкой младше себя на пять лет.

- На три.

- Ну, написано же, что на пять.

- Не верь всему тому, что написано. Я 1990 года рождение.

- Молчи. Нет. Не говори, что ты 90 года.

-А что с этим связано?

- У меня только неудачи связаны с 1990 годом.

- Может, я попробую их изменить?

- Я даже не знаю.

Так и произошло, что Тима появился в моей жизни.24 июня 1990 года. Мой первый рак. В нем все было хорошо. Мне никогда и ни с кем не было так комфортно на первой встрече. Мы решили, пойти в «Сундук», но он оказался закрыт. Теперь вы понимаете, почему не одна особь мужского пола не была со мной в «Сундуке». Что меня всегда притягивало в людях? Их противоположность. Он технарь, программист с высшим образованием. Знаток математики. Я никогда и ничего в этом не понимала. Помню, как у него в рюкзаке всегда лежали книги по программированию.

- Ты похожа на куклу аниме.- сказал он мне.

- На аниме? Нет, что ты.

- Уставшая такая? Много занимаешься?

- Только вот курсы бросила, устала очень.

- И чем же ты хочешь заниматься?

- Стать журналистом.

- Хей, брось ты это дело. Столько журналистов развелось, что девать не куда. Поищи что-то более солидное в гуманитарной сфере.

- Думать, хочется развиваться с нескольких сторон.

- У тебя с собой фотоаппарат? Хочешь фотографировать меня?- ухмыльнулся он.

- Не так сразу. Ну, а что любишь ты?

- Я уже как полгода хочу прыгнуть с парашютом, но только, ни как не получается. Сейчас пошел на курсы. Через две недели уезжаю на сборы.

- Что? И не страшно?

- Я застыл в одном кругу жизни. Если я что-то не сделаю сейчас — не сделаю никогда.

- Просто  я боюсь высоты…

- Не бойся, ты будешь первой, кому я позвоню после прыжка.

-Какая гордость.

- Нет, просто ты теперь моя девушка.

Если вести этот рассказ диалогами он получится совершенно бесконечным. Здесь не будет ни начала, ни конца. Хотя, период был совсем не долгий. Просто я зажила его жизнью.

- Только ты не бросай меня теперь, а то замкнешься опять в нем.- говорила мне Диля.

- Да, знаешь, мне как-то странно. Он слишком быстро в моей жизни появился. Я даже ничего не поняла. Раз- два и он возник. Я даже очнуться не успела.

- Тем более. Будь собой с ним.

Я, наверное, проводила с ним двадцать четыре часа в сутки. Я держала его за руку. И слушала его советы. Учить, как работает компьютер? Будем учить вместе. Красить губы красной помадой? Будем красить. Не пойти в этот день в лицей? Не пойдем.

Он проводил почти сутки на работе. Только вечером мы созванивались и не могли оторваться.

- Я уезжаю на следующей неделе. Обещай, что будешь переживать за меня.

Из меня будто кусок вырвали,  а что если с ним, что-то случиться? А что если там будет много женщин и он найдет ту, что постарше и мудрее меня? Мои колени трясло день ото дня.

Я сидела жарким апрельским днем с Дилей на уроке английского в лицее. Мой телефон зазвонил:

-«Тимка». – прочитала я.

Так он же на сборах, да и связь там не ловит, думала я. Ах, у него  же сегодня прыжок. Боже! Может, что случилось?

- Алло! Алло!- кричала я в трубку.

- Ник, привет.- ответил в трубке мне его голос.             — Всё хорошо! Я на земле. Как и обещал, ты первая, кто меня слышит после прыжка.

- Дурак, я так за тебя переживала. Ничего. Я приеду, все время будем вместе. Я увольняюсь с этой работы.

В знак смелости и его храбрости, я купила ему волчий клык. Я привыкла что-то оставлять на память о себе. Пусть ему напоминает обо мне этот клык.

- Не хочу, я там больше работать. Оборудование нет, я ношусь, как дурак с этими документами и железками. Да, зарплата хорошая. Но я нашел еще выше. Буду зарабатывать тебе на кремчики.

Его амбиции били мне в голову. Я ничего не понимала, я хотела быть с ним рядом, так долго, как это было возможно.

Девятого мая он притащил меня гулять с его друзьями. Одна девушка среди взрослых программистов. Я взяла с собой фотоаппарат, чтобы хоть как-то развлекать себя.

- Очень приятно юная леди.- говорили мне его друзья, а он отгораживал меня спиной ото всех.

- Завтра, -шептал он мне на ухо.- Проведем целый день вместе.

Я фотографировала только его. Как он курит, как он держит сигарету. Все его шаги и взгляды. Он принадлежал мне на девяносто процентов, как и я ему. Я ждала этих десяти процентов завтра.

- Мне так нравится, что ты красишь губы.

- Спасибо, я рада, что тебе нравится.- с опущенной головой говорила я

- Боже, я не пойму, толи ты девственница, толи тебя кто-то обидел, что до сих пор передо мной открыться не можешь.

- Пойми, я привыкаю к тебе.

- Привыкни ко мне завтра.

Я обнимала его. Большого медведя.

- От тебя пахнет Куртом Кобейном.- сказала ему я.

- Я надеюсь, я не умру в двадцать семь лет. И я надеюсь, ты не Кортни Лав?

- Я не Корни Лав. Только ты не отпускай меня.

- Нет, мне хорошо с тобой. Ты знаешь, что завтра у нас годовщина?

- Уже?

- Вот, вы какие девушки…Вы думаете, мы ничего не помним. Эх, вы…

Я сидела на бардюрчике, обняв его ногами, а его друзья фотографировали нас. Мне казалось, что мы были похожи на этих фотографиях.

Десятого мая я стояла на нашем привычном месте одетая почти  анимешную одежду, как он любил. А в наушниках играла «Don’tGo», группы BringMeTheHorizon. Все оказалось значимо.

Он пришел в безупречной рубашке с букетом голубых роз.

- Я знал, что ты любишь все необычное. Ничего еще более оригинального я не придумал.

- Спасибо, только у меня к тебе ничего.

- Ничего не нужно. Мужчина тут я.

Мы ехали, держась за руки. Я так боялась выпустить его. Я обманывала, что не привыкла к нему. Я привыкла, как полная дура.

- Я надеюсь, что ты скоро полюбишь все это еще больше, чем я…

Только я не полюбила. И он не полюбил. Утром, мне пришла СМС:

« Кровать пахнет тобой, в голове только ты. Только я не знаю, что мне делать. Ты в очередной раз разочаровалась 1990 годом».

Больше мы и не виделись. Вернее, я видела его пару раз. Я намеренно посещала те места, что и он. «Бибигон» стал моим любимым местом. 11 апреля 2011 года навсегда останется моим днем. Все его и наши фотографии лежат у меня отдельно. После него в моей жизни появляются только мужчины Раки. Только он был первым.

Рифат Гумеров «Пятая стража»

Страна: Узбекистан

Язык: Русский

Пятая стража

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МОЮ ЖИЗНЬ!

Роман – типа дневник

Внимание!

Предостережение!!!

В тексте нет ни одной собственной мысли автора, всё взято из самых лучших книг по психологии, философии, исторических и художественных произведений. Но т.к. Mr. R не является специалистом в этих областях, то каждую мысль он отбирал по-своему, толковал по-своему и по-своему делал заключения и выводы.
У текста нет ни начала, ни конца…

Точно как в телесериалах, Mr.R сам не знает, чем закончится та или иная тема.
В данном тексте вы не найдете ничего нового.

Всё это вы прекрасно знаете.

Но, прочитав данный текстамент, он же — литературный коллаж-перформанс, он же — литературная инсталляция-мистификация, созданная методом «склейки» (Берроуз, Керуак), — вы рискуете запутаться в собственных знаниях и тем самым создать себе ещё одну проблему, связанную с головой и нервами.
Вот теперь, как хотите…
С уважением Mr.R.

(Детям до 30 лет читать не рекомендуется)

                                                                  Сжечь после прочтения…

                                                                          Анжеле – дочери Зекие,  матери Ракие,

                                                                          без которой эта книга осталась бы

                                                                          пачкой чистой бумаги…

«В этом пространстве время тысячелетиями просто длится, как ожидание

окончательного знамения, наступление которого вечно откладывается на

мгновение…»

                                                                                                                         А. А. Кудряшов.

       «Оно и не беда, что прилгнувши! Известно, не прилгнувши, не говорится никакая речь!»

                                                                                                                         Н. В. Гоголь. Ревизор.

       «Эту историю передал нам Абу-Омар-Ахмед ибн-Мухаммед со слов Мухаммеда ибн-Али Рифаа, ссылавшегося на Али ибн-Абд-аль-Азиза, который ссылался на Абу-Убейда аль Хасима ибн-Селяма, говорившего со слов своих наставников, а последний из них опирается на Омара ибн-аль-Хаттаба и учителя его Абд-Аллаха, да будет доволен Аллах ими обоими!»

                                                                                                           Ибн-Хазм. Ожерелье голубки.

                                        Заратустра & Mr. R:

                                       смеющиеся пророки

                                                           ( ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

Первое самиздание этого «дневника – типа романа» тиражом два экземпляра вышло в свет осенью 2000 года и содержало четыре месяца; второе появилось в 2003 году вдвое большим тиражом, и в нем было уже девять месяцев. В 2005 году месяцев было уже ровно двенадцать…

С тех пор их прочло довольно много людей, а неопределенное число контрафактных пиратских ксерокопий и дискет ходит по Ташкенту по сей день. R постоянно спрашивают, в какой степени всё это правда. Причем наибольшие сомнения в подлинности вызывают как раз те эпизоды, которые изложены с протокольной точностью. Таким  образом, R  ждал двадцать лет, чтобы  описать пережитое. Но время многое сместило в его памяти. Он рассказал о том, что помнил, и отобрал то, о чем хотел поведать.  Мистер R, который сам себя задумал, сконструировал, вообразил, разумеется, не был точной копией самого себя и кого-то ни было…

Нет смысла полностью воспроизводить в данной рукописи своеобычно-терпкую манеру ферганского говора.  С другой стороны,  очарование этого языка, который вскоре, вместе с землячествами эмигрантов и беженцев из Ферганы, отомрёт и уже как мёртвый язык, вроде латыни, будет представлять интерес лишь для науки, мистеру R кажется вполне допустимым передать его в ходе работы над текстом формами прямой речи.

Так что лишь, когда поручик Раевский, его друг сёист Мяо Мевяо, старый авангардист Дим Саныч, крутой антикварщик Геннадий Михайлович (Крокодил) или дедушка ферганской школы Александр Иванович Куприн  раскрывают рот – вот тогда-то R во всей красе и воспроизводит местные ферганские обороты.

Главную ценность данного дневника определяет всё же не  столько отважное  правописание  даровитого мистера R, сколько запечатлённые в нём целеустремлённые творческие искания. Поэтому R воспроизводит  неповторимую  манеру  разговора ферганцев лишь в стилизованном виде, то есть наполовину подлинным, а наполовину литературным слогом.  Был ли он большим писателем? Лучше сказать – абсолютным писателем.

Ибо R жадно поглощал  и претворял  всё, себя и других, в материал  для своих текстов,  снова  и  снова  повторяя  несколько преследующих его мотивов. Он не искажал действительность, а сочинял её. Скорее фантазёр, чем обманщик. Неловкий и искусный, жестокий и  нежный. Парадоксальный – чересчур. Впрочем, он ни в чём не знал меры.

Сегодня R,  чьи романы ведут в  крупнейших издательствах три главных редактора и семь заведующих отделами прозы,  располагает этой трогательной тетрадкой в коленкоровых ошмётках. У него, конечно, и в мыслях нет использовать бесценный и ломкий оригинал для освежения памяти.

Нет, вместе с издательскими договорами,  авторскими правами,  ценными черновиками и важными творческими секретами сей оригинал  хранится  в сейфе банка «Буюк Ипак юли».  Тогда, как ксерокопия дневника действительно лежит сейчас прямо перед ним (между набитой окурками пепельницей и чашкой горячего полуночного кофе в качестве неизменного допинга-подспорья).

Этот дневник, конечно же, литературное произведение, но он документален в том смысле, что всё, что здесь описано, происходило на самом деле.

Некоторые мелкие события слегка «подрежиссированы» или перенесены во времени с целью сделать повествование более компактным; кое-какие места слегка утрированы…

Но всё же вышеизложенные истории куда достоверней, чем кажется большинству читателей, да и R самому – потому что сейчас ему тоже порой удивительно, что всё это было и реально происходило с ним…

2003 год выдался для мистера R тяжёлым. В этот год он понёс две жесточайшие утраты:

во-первых, он потерял свою немецкую овчарку – восьмилетнего кобеля Ганса;

во-вторых, – свою среднеазиатскую дворняжку – тридцатидвухлетнюю сучку Анжелку…

И, несмотря на это, он еще никогда не жил так хорошо…

И в тоже время… Кто должен отвечать? Как отомстить за эти потери и кому? Найти тех трупоедов-кошакхоров*, что увели его собак? А потом, поодиночке – утопить их всех в своей ванной, а заодно и саму Анжелку, как самую распоследнюю Муму?

Даже если за это его простит сам пророк?

 – Не-е-ет…

Он отомстит по-другому. Он будет убивать их всех своей добротой. Он лучше будет делать свое дело:

а) построит загородную виллу в три этажа с подземным гаражом;

б) поедет на Канары вместе с любовницей типа Анастасии Сволочковой;

в) осуществит свой выстраданный перформанс: «По улице имени Меня…»

И R сделал предложение Мяо Мевяо, от которого последний не смог отказаться:

 – В моей родной Фергане есть одна улочка «Маърифат кучаси»*…

 И она мне, родимая целочка, не дает ни сна, ни покоя.

 Давай, Мяо, поедем в Фергану, возьмём три ящика «Портвейна №53», поставим их самым активным членам (типа активистам) «Ферганской поэтической школы».

 И они

 с радостью

 китайскими колонковыми кисточками и белой краской

 на всех табличках

 за одну ночь замажут по три чёрные буквы «Маъ…»

 И в одну ночь мы будем иметь улицу моего имени: «…рифат кучаси»…

 Я буду руководить процессом и разливать вино, а ты будешь снимать это на свою старинную антикварную кинокамеру «Ленинград – 3».

 И зачем нам твой зимний Смольный,

 почта

 и телеграф?

 И зачем нам Финский базар-вокзал, шум, гам, гап*,мотоциклетки, бестолковый тарарам, пьяные матросы, солдаты-дезертиры, залп Авроры и трёкало на броневичке, обещавший людям золотые сортиры?

Всё будет бесшумно, бескровно и чисто!

А утром – всем десантом, праздничной демонстрацией, пьяные, но довольные – мы пройдём по «…рифат кучаси».

По родимой.

Локоть к локтю.

Плечом к плечу.

Из конца в конец.

По родной.

Шеренгами по четыре.

От начала и до конца.

По своей.

Один раз…

Перформанс будет называться:

«ПО УЛИЦЕ ИМЕНИ МЕНЯ…»

– Гениально! – восхитился Мевяо (в душе он тоже был авнтюристом), – но где мы деньги возьмём?

И они с R всю ночь вспоминали фамилии самых богатых людей города Ташкента. Самый богатый из их знакомых был Вячеслав Ахунов. И на утро они вместе (как Винни-Пух и Пятачок) пошли в гости на Себзар – к господину Ахунову, Признанному Мэтру Международного Перформанса…

     – Гениально! – восхитился Вячеслав Ахунов, но денег не дал…

Да-а-а…

В ДЕКАБРЕ 2004 ГОДА

R был в своей родной Фергане в своём родном доме у своей родной мамы…

В гостях…

Там ему приспичило, и он пошел в уборную. Уборная была обыкновенная и стояла во дворе, в самом углу. Пол её состоял из четырех широких российских досок (теперь таких в Узбекистане не делают), а посередине была выпилена изящная дырка над огромной бетонной ямой. Вместо туалетной бумаги, как и полагается в таких уборных, – там была обычная (писчая, типографская, газетная и т.д.).

Просто мама R рвала наполовину – иногда тетради, иногда книги, иногда нужные, иногда ненужные – смотря кому…

И, как обычно, то ли от нечего делать, то ли по любознательной привычке тяжёлого детства R стал читать эти огрызки литературы.

И засиделся он там так долго, что прочитал всю книгу. На этот раз ему попалось «Как дедушка Калинин гостил у своих узбекских внучат» Павла Шуфа*…

 – Без Шуфа и здесь не обошлось, – подумал ностальгически R…

Да-а-а…

Как спокойно и легко можно, не написав своей единственной книги издавать их собраниями сочинений…

Ах! – Паша-Паша…

Ах! – этот пронырливый, изворотливый и хитрый живчик-Шуфчик-шкафчик-жучок…

Единица хитрости – один Шуф…

 – Напишу и я свою книгу, – подумал (с облегчением) R, – там все персонажи будут вымышленными, только имена, фамилии и домашние телефоны настоящими…

И эту книгу в полный рост можно печатать на туалетной бумаге, раскручивая её. И это не западло. Если вы думаете, что Шуф и иже с ним обидятся на R за то, что R вам здесь о них расскажет, то вы глубоко ошибаетесь. Они будут только благодарны ему за их рекламу…

А вообще то, если R считает человека хорошим, R, как правило, настоящее имя его не называет, и он проходит у него под псевдонимом, но если человек плохой или уехал за границу, то тогда R называет его настоящее имя. Ведь некоторые могут заинтересоваться и проверить: может, это всё его выдумки, его сказки, его фантазия. Вот R и даёт иногда настоящие имена, чтобы можно было всё это проверить…

Совместим приятное с полезным для читателя.

А что приятное – что полезное: кому как нравится.

Для каждого индивидуального организма – индивидуально…

 – И книгу эту я буду писать в туалетах, –  продолжал думать R. – Да, их будет много, да, и они будут разными – но не это главное.

 Главное в этом большом деле – к а т а р с и с …

2 0 0 5  г о д

1 января.

День Психического Здоровья. Когда всё становится на свои места, на свои полки…

R выковыривал спичкой из зубов прошлогоднее мясо.

– Начало новой жизни.

2 января.

*   *   *

Недавно на белом свете

появились две маленькие мои

копии –

два маленьких гуттаперчевых гумерчонка…

Когда меня не будет –

то на этой планете пусть иногда раздается

гумерический смех…

Динка-льдинка и Дамир-дракончик…

Оба похожи на китайских мандаринчиков

либо

на маленького Ли Бо …

Пятеро детей R.

Пять мазков ярко-красной краски были брошены на полотно его жизни.

Чё нарисуем – то и будет.

И ещё – каждый рисунок имеет свою фамилию, имя и отчество.

Пятеро детей R – самое убедительное из имеющихся у R доказательств реальности его собственной жизни…

Короче:

 Дамиру, Динаре, Шамилю, Чингизу, Ракие –

 в а м  на память –

 сии разные заметки, наблюдения, мысли и тексты.

И ещё – красивое имя и отчество.

И ещё – чувство юмора…

R занимает сопротивление языковой стихии, брожение и взрывы материала, его реакции на скручивание, на растяжение, на сжатие. R удивляет гибкость и податливость слова, некая его радостная сущность. R хочется верить, что с л о в о было первенцем творения, а не чрезвычайной прибавкой из второй сигнальной системы.

А та диковатая (порывистая и прерывистая) сумасшедшинка R была необходима как фермент, катализатор, ядро энтузиазма…

Странная работа – без материального вознаграждения, без цели, без будущего! А между тем R не мог отказаться от неё. Она сильнее его воли и его желаний…

Постарайтесь не жалеть R и не огорчаться его судьбой.

3 января.

3 января 2008 года умер Александр Абдулов.

*   *   *

                                                                             Александру Абдулову

Мальчик, загнанный слишком далеко по дороге,

Я не знаю –

Возможно, его никогда не существовало –

Все мысли и слова из прошлого –

Это было в прошедшей жизни –

Я не уверен –

Вы не можете знать –

На каменных стенах буквы из бронзы –

Неизвестная рука записывает всех уходящих со сцены –

Последние человеческие контакты внезапно прерваны –

Мальчика никогда вообще не существовало –

Рот, прижатый к стеклу, бормочет –

Смутный, подергивающийся, отдалённый голос: «Знаете, кто я?»

Вы приходите к двум холмикам рядом на Чек-Шуре – это давно…

В високосном году там под ними остались отец и брат…

Я умираю много лет назад там вместе с ними…

«Раньше это был я, Мама»

Ветхие руины домов забытого города…

Накалённая яркость вспышки и встречи…

Он взял с собою фильм закатов и облака, и небесной воды,

и фильм дерева и

проецировал цвет в громадные отражающие экраны, концентрируя синее

небо, жёлтое солнце, зелёную траву и свой белый город,

растворённый в солнечном свете, и люди

того города проходили сквозь друг друга – Там были

только цвет и музыка, и молчание, где слова все прошли…

А потом этот мальчик написал последнее «прощай» через всё небо…

Все люди прошедшего времени говорят – прощай навсегда,

Поздние полуденные тени против его чёрной магии всех

кинофильмов во вспомненном пацане,

стоящем там с сияющим лицом у чердачного окна на утраченной улице…

Взорванная звезда между нами…

Ты можешь оглянуться вдоль

берега застоявшегося арыка на себя самого

в трепещущей на ветру белой рубашке.

Долгий пустой полдень.

Мёртвые записи –

Моменты, что я мог описать, которые были его глазами в странах мира…

Он оставил нам эти рассветные цветы,

Эти улыбки – в другой плоти.  Далеко он теперь –

Такое не даёт никакого укрытия –

Сдвинул адрес для посещений…

Ветер в полдень – идёт рядом с вами?

Обломок игрушечного пистолета там, в конопле переулка…

Над пустыми

саманными улицами красный, белый и синий воздушный змей.

И запах пепла, и горечь горящей осенней листвы…

И запах дыма другой папиросы…

Ветер колышет локон её волос…

                              «Знаете кто я? Пацан из

                              Ферганы – каких только мама бывало делала…

                              Ветер и Прах вот моё имя… До Свидания,

                          Мама, вот моё имя… тихо теперь… Я иду…»

4 января.

Трагедия любви, голода, интеллекта – неизвестно, что безысходней…

Любовь к другому – ничто иное, как переизбыток любви к самому себе.

Голод (в обобщении) нейтрализуется инстинктом иллюзий, которые заставляют любить свою жизнь, какая бы она ни была…

Это фундамент всякого существования – способность находить светлые стороны или просто известное устойчивое равновесие, позволяющее находиться во времени и пространстве…

Бесконечные похождения R безвыходны хотя бы потому, что они во всём, от них некуда бежать, у них нет могилы, на которую можно придти – поплакать.

Транскрипция R – альтернатива жизни и мечты, мысли и устремления.

Это от невозможности принять себя всерьёз, так же как и всё окружающее.

Это органическая, физиологическая, нервно-психологическая организация.

А может быть, что и дегенерация…

Ущербно видеть жизнь только как нормальное биологическое функционирование, вроде рождения и разложения.

То же самое, только вверх ногами, происходит там, где мысли обретают скелет и обрастают живым мясом.

Это неразрывное целое.

Можно чувствовать свои мысли точно так же, как свою болезнь.

Мысли обладают реальной силой…

Абсолютной реальностью…

Когда сама жизнь становится менее ценной, чем какое-нибудь умственное построение, типа – стиха из Ветхого Завета…

То, что R дорого – невозможно.

А всё остальное для R не имеет силы и значения.

Без иллюзий – нечем дышать…

Соль опреснённая, кимвал бряцающий, гроба повапленные!

R из взыскующих града, где вместо обиталища Бога – одни камни и пепел…

 Т о т а л ь н о е    о д и н о ч е с т в о   R …

5 января.

R проснулся в раздражении от пустоты и отчаянной тоски. Тоска происходила от острого ощущения бессмысленности собственного существования. Иметь причину тоски бессмысленно, потому что это всего-навсего болезненное восприятие времени, точнее, его необратимость в негативно трансформированной быстротечности.

Обыкновенно, время ощущается пространством, например путём, пройденным часовой стрелкой, в некоторых случаях иначе – чувством жизни…

Абсолютного стандарта времени не существует.

Метафизический ужас бесконечности пространства и времени. Этот вопрос выходит за рамки понимания и интуиции R. Когда тебе за 40 – жизнь уже не кажется бесконечной…

Вообще о времени лучше всех знает Дим Саныч – время у него материально.

      P. S. Время – это измерение, которым Бог обозначил своё собственное существование…

6 января.

ЯНВАРЬ

Воркует с голубкой голубь.

Пусть воркует, как ему хочется …

Мои глаза прорубают прорубь

Во льду твоего одиночества …

Неважно, болен R или здоров. Справедливо и то, и другое. R скорее худой, чем полный. Кажется, что если R понимает, то может изменить жизнь, себя. Но это кажется. R не может поднять себя за волосы, тем более что их – нет…

R-одившийся с надеждой на счастье, которое не случилось.

Как прекрасно верить в то, чего никогда не будет. Нет ничего, никогда, нигде, ни в чём.

И поэтому R даёт всем всё, что не имеет сам…

В каждом из нас – два человека: один – Я, другой – R.

Когда-то Анжелка говорила R, что когда R внедрялся в неё, она терялась – где кончалась она, и где начинался R…

7 января.

– R, скажи мне, кто твой литературный учитель, и я скажу тебе, кто ты!

– Ну-ну, скажи!

– Так кто твой учитель?

– Козьма Прутков.

– Нет, серьёзно…

 – Куда серьёзней! Разве этим можно шутить?..

Анжелка, оскорблённая в своих лучших чувствах, сердито машет рукой и хлопает дверью…

… и тексты, открыв интонации, выплеснулись.

Стихия звучащей речи. В каждой фразе – аллитерации, омонимы и тому подобное.R сталкивает слова друг с другом, использует их многозначность, заставляет их играть всеми смысловыми оттенками. Но это не просто игра, не просто искусная оркестровка. Язык R – самостоятельная энергия, образующая поле высокого напряжения, в котором развёртывается действие…

В текстах R нет уступок читателю. Нет сюжета. Неважно, понятны вещи или нет, – они просто даны. Хотя сюжет все же есть, если его понимать не элементарно, но как сцепление событий, взаимосвязанных и взаимообусловленных, только не по правилам рациональной логики, а по законам мифологического мышления…

У R – любовь к жизни как авантюре. Он, словно Дон-Кихот, сражается против очевидной реальности, пытаясь соединить несоединимое, исправить неисправимое, восстановить невосстановимое.

R – человек-легенда, звание, которое он заслужил, выстрадал. Первый (типа – последний!) из могикан. Его предки, ближайшие родственники по генеалогическому древу:

Ходжа Насреддин, Афанди, Алдар Косе, Иванушка-дурачок, Козьма Прутков, Дон Кихот из Ламанча, барон Мюнхгаузен, Тартарен из Тараскона, бравый солдат Швейк, Остап Ибрагимович Бендер, поручик Ржевский, Форрест Гамп…

О нём (о R) когда-то сам Евтушенко сказал:

 – Кто это?..

8 января.

 День рождения мистера R.

Собрались на день рождения все друзья.

С жёнами.

И с ними R.

Один.

И они молча пьянели, глядя друг другу в глаза.

Короче – бухают…

10 часов вечера, 11, 12, 1, 2, 3…

В 4 часа утра жёнам всё это надоело и они стали голосовать большинством голосов, чтобы прекратить пьянку.

R не выдержал:

      – Слушайте,  мужики,  или  вы уберете своих жён,  или я в следующий раз позову всех своих!

9 января.

То, что R пишет Анжелке, прекрасно осознавая, что Анжелка предпочтёт отклонить его, даже эпистолярное, общество, удивительно бестактно, чтобы не сказать большего. Это уже шестой текстамент, шестая безотчётная экспансия к Анжелке, адресатке, отнюдь не обязательной читать это, а тем более отвечать хотя бы из вежливости, коей она вообще не страдала…

Всякому разговору R предпочитает молчание, поэтому (быть может) R прекрасно понимает Анжелкину пассивность относительно своих сумбурных текстов. Слова причиняют боль вернее, чем пощёчины…

Но неметь годами – нестерпимее.

И R пишет:

* * *

Я от тебя не жду ответа.

 Пишу стихи про наше лето…

Как будто с тонущего судна

Письмо – в бутылку запечатав –

Бросаю в море…

Без ответа…

В надежде, что его прочтут…

10 января.

Когда R было 17 лет, он думал только о любви. Теперь же R любит только думать…

В семнадцать лет R был моложе, глупее и романтичнее. Когда R был влюблён семнадцатилетне – тогда и трава была зеленее, и деревья были выше, и небо было голубее, и соль была солёнее, и сахар был слаще, и член был крепче, и вода была мокрее, и люди были добрее…

И мир как будто существовал только для того, чтобы все мечты могли сбыться…

Тогда ещё R не был супер-стар, а был ещё супер-молод…

Все мы в семнадцать лет думаем, что знаем уже всё и вся. Все мы в семнадцать лет бессмертны. А бессмертные могут пить и курить – и это им не вредит…

            – В жизни раз бывает семнадцать лет.

            – А семьдесят один – ещё реже…

Идея царства небесного обычно внушается в детстве,  а ведь только в детстве и может

возникнуть представление о рае. Детство само по себе рай, наше счастливейшее время…

                       Ах, детство, детство – далеко-далече,

                      Когда глупы мы – жить намного легче…

11 января.

Мозг R – злокачественная опухоль духа, материи, непристойное извращение внематериального. Но если умереть, то R всё равно будет рваться сюда, обратно, назад – хотя возвращение кажется ему невозможным из-за несоизмеримости плоскостей, и к тому же не совсем прилично, в связи с отсутствием соответствующего туловища…

Не важно, что – как трава по осени опадают волосы, не важно, что плохое зрение, не важно, что выпали зубы, не важно, что поехали «Крыши Ташкента»…

Если тебе, R, взбзднулось нечаянно – то нюхать будут все (окружающие). Гони волну. Гони серьёзно. Симбиоз романтизма и блатоты – бодрящий микс.

По сути R сломал целку литературного сознания общественности. Через тыл. Такие вопросы решаются не одним поколением. Дай людям то, что им нужно, а не то, что им вдолбили, что им нужно – тогда разбогатеешь. Если не знаешь, что сказать – говори «да»…

R – в интеллектуальном фонде человечества с 1958 года.

С 1958 года R раскидывает здравые идеи, как окурки. Ему абсолютно не жалко свой рациональный ресурс в виртуальном выражении.

Процесс идёт и продолжается, невзирая на лица и обстоятельства.

Деструктивная психотехника – для больных. Для начала: чтобы они почувствовали чувство вины. Затем – держать паузу: чтобы обосрались. Симптомы: прострации просрации (подследственных, посредственных)…

Отряд парножопых (кондовые и маньяки) получит по самую ботву и даже этого не почувствует…

А самые приближённые к вечности – эфемеры.

  Роза. Сладкоречивое растение. Соски – поникшие коричневые бутоны. Когда-то это были маленькие робкие грудки. Сейчас она стоит у кровати, дряблая в своей наготе…

 Одежда сама собой спадает с женщины, которая хочет, чтобы её раздели. Казалось, что она ещё вчера была красивой…

  – Она глупа, – повторял сам себе R, как будто хотел убедить сам себя, что глупый человек не может быть источником любовного наваждения…

Когда R был девственником и танцевал со своей одноклассницей Розой (живот к животу, сердце к сердцу – знатоки анатомии, не цепляйтесь!) – он чётко чувствовал, как в маленьком кусочке её шеи (между плечом и ухом) – помещается вся Вселенная.

Вся Вселенная.

       Это и есть – эфемеры…

  Для жизни R уже типа старый, а для смерти ещё молодой…

 Нужно только:

1) не заглядывать в паспорт,

2) не разглядывать зеркало,

3) быть с молодёжью – и вперёд!

 P. S. Удивительно, как часто у вас, мистиков, экстазы ходят в юбках…

12 января.

В вегетарианское время брежневской эпохи продвинутого социализма кем только R ни работал:

дворником грёб метлой и лопатой,

на стройке клал кладку,

таскал на этажи носилками кирпичи и раствор,

возводил фундаменты и дувалы,

штукатурил и белил стены,

красил парты и полы,

грузчиком в ресторане Центрального Дома Литераторов таскал туши –

баранины и говядины,

разгружал грузовые машины, забитые ящиками с чешским и немецким пивом, грузинскими и молдавскими винами, армянскими и французскими коньяками, американскими и английскими сигаретами, финскими ликёрами и конфетами – для советских писателей,

на овощных базах перебирал, перекладывал и перетаскивал бананы и виноград, картошку и помидоры, яблоки и тому подобное.

Но никакой из этих великолепных процессов не пошёл R на пользу.

Когда он устраивался грузчиком в ресторан ЦДЛ, мистер R сказал:

– Я ничего не знаю о ресторанах.

     – Хорошо, –  ответили ему. – Чем меньше будешь знать, тем лучше. Там нужны только сильная спина и слабый ум. У тебя и то, и другое есть…

От самых разных людей R слышал, что труд ему поможет.

И R делал самые различные телодвижения, не очень хорошо и не особенно плохо, и чувствовал себя только комбинацией (не особенно удачной) блоков и рычагов или какой-нибудь ползущей скотиной…

R не представлял, как это обезьяна ухитрилась таким малоэффективным способом превратиться в современного джентльмена…

Таким образом, Заслуженный Татарин Узбекистана R стал Заслуженным Инвалидом Умственного Труда (по совместительству). И получил почётное звание:

  «Трижды Лох Советского Союза»…

Гениальность R – это норма.

Плюс-минус километр.

Тексты R – перформанс под названием «Памятники Умственного Труда»…

13 января.

  Сегодня пятница – 13-е!

Виктору Раевскому посчастливилось беспрепятственно проникнуть в офис государственного предприятия. Дело было ночью, и никто не мешал ему, поскольку предприятие не держало охрану из бедности. Увидев старый массивный сейф, Раевский воспрял духом. Что может лежать в столь крутом сейфе? Конечно же, деньги!

В этом случае даже чужая ноша не тянет, рассудил поэт товарищ Раевский и вынес на своем горбу тяжёлый металлический ящик.

С трудом дотащил его с Навои, 30 – до Дархана…

Каково же было разочарование Лады Бентли и её дочери Марго, когда в раскуроченном сейфе оказались обыкновенные моральные ценности:

черновики Фридриха Бокарева,

служебные записки Станислава Кулиша,

полное собрание сочинений заслуженного биолога и юного ботаника, неутомимого туриста  по маршруту: дом – работа – чайхана – Дурмень – блядка; неунывающего как Иосиф  Кобзон – Красильникова Н.Н., он же К. Николаев, он же Красило, он же …,

а также патриотические стихи его сына, работающего с отцом в одном поэтическом цеху (по совместительству)…

А так же – там лежали пионерские стихи Зои Тумановой, Нины Татариновой, Альбины Петровой, Юлии Гольдберг и протчие, протчие, протчие…

И ничего более.

Во времена Зои Тумановой в литературу входили молодые люди по комсомольскому набору – с одним чистым сердцем и вполне свободные от каких бы то ни было мыслей…

Среди них были Шуф и Красило…

Они посещали Семинар молодых писателей, где каждый из них имел право безобидным образом излагать смутность испытываемых им ощущений. Ни познаний, ни так называемых идей не требовалось…

Чувство, воодушевляющее молодого писателя, – это чувство наивной непосредственности. А так как чувство это доступно всякому, то можно себе представить огромное количество молодых талантов и огромное количество рукописей…

А ведь чёрт попутал Раевского. И всё по-пьянке!  Сел не в тот трамвай, и на автопилоте залез в редакцию «Звезды Востока». Ошибся в ценностях…

Да и мысль эта смогла же найти дурную голову: «А что интересного может быть в таком тяжёлом сейфе?»

А ведь чуть не надорвался человек!

Пить меньше надо.

Вот такое вот кино, вино и домино…

14 января.

     – Шамиль, ты чего мне грубишь? Отец я тебе или нет?..

     – Ну, ты, папа, и вопросы мне задаёшь! Откуда я знаю?..

15 января.

Образ R – это попытка открыть своего героя в списке придурков, куда входят: Санчо Панса из Сервантеса, Тартарен из Тараскона, Остап Ибрагимович Бендер-старший из «12 стульев» и Остап Остапович Бендер-младший из Маргилана, Василий Иванович Чапаев и поручик Ржевский из анекдотов, и многие-многие другие.

Поведение R – способ самозащиты маленького человека в огромном мире, где повелевают враждебные силы, и единственным выходом из безвыходных ситуаций является юмор.

«Мне просто повезло, – говорит о себе сам мистер R, – у меня оказался удачный набор генов…»

Но парадоксально то, что R зачастую сам создаёт эти ситуации, ибо небо наделило его вымыслом, и жизнь его – игра, череда постановок, маленьких и больших спектаклей.

… конец 80-х – начало 90-х гг.

Рушится целая система, империя, государство.

Люди озлоблены.

И на этом апокалиптическом фоне (типа – «Последний день Помпеи») нарисовывается мистер R, – Чарли Чаплин 21-го века…

Что заставляет R писать свои тексты?

Желание осмыслить мир?

Наполнить свою жизнь поступками, которые невозможно совершить в этой жизни?

Расширить горизонты общения?

Тексты об R всегда лаконичны и имеют свой неповторимый колорит.

R органично связан (а может, развязан?) с тем временем и пространством, в которых он проживает, и следует сказать, что мистер R не ограничивается днём сегодняшним как, впрочем, и пропиской в паспорте…

«Ты приходишь в этот мир один, ты покидаешь его один, а в промежутке должен учиться быть счастливым наедине с собой…»

Мир полон моментов, когда человек может стать кем-то иным.

Но человек остается самим собой.

Точка.

16 января.

R отрешённо, упорно, отчаянно идёт к своей цели…

То, что он не может получить от общества нормальным путем – это велфер, горсобес, Фонд Аденауэра, Нобелевский комитет, Международный Валютный Фонд – нормальным путём он сделает сам.

Короче,

ни пособия, ни гранта, ни алиментов, ни пенсии;

ни Всемирная Армия Спасения, ни Кембридж, ни Оксфорд, ни Гарвард, ни Массачусетский политехнический университет – где R не является почётным академиком.

R лишён права даже на забастовку.

Оставалось одно – идти на пожизненную голодовку.

Логика, – которая смогла бы быть незаменимой помощницей в жизни R – отсутствовала, вместо неё у R по жизни появилась Анжелка со своей женской антилогикой и со всеми своими запросами.

Бедняжка, – ошиблась в выборе…

Что R оставалось?

Идти на панель или на паперть?

Подделывать 100-баксовые банкноты США выпуска 1988 года?

Или записаться в либерасты Жириновского?

R выбрал другое: он стал делать тексты «Hautecouture»;

на подделки (поделки) масс-культуры: попсы, кислотки, мыльных опер, государственных гимнов – у него не хватало ни времени, ни сил, ни таланта…

R отрешился от всего – пытаясь сделать невозможное возможным.

И самым большим его преступлением было то, что R не выплачивал государству налоги за свои тексты, которые не печатались.

Чтобы R стать гением – оставалось два выхода:

а) умереть молодым талантом;

б) продолжать верить в свой призрачный шанс – получить Нобелевскую премию при жизни…

 «Буду погибать молодым» – не получилось из-за сорока-с-лишним-летнего возраста.

Нобелевку за нетленки не давали из-за пятой графы – как он ни старался родиться обратно иудеем – не получалось…

А жизнь толкала, пинала, впихивала в общий поток погони за длинным долларом, за доказательствами на право существования…

Да-а-а…

Райские условия для адского труда.

Эх, жизнь-жистянка, что, мистер R для тебя – клиент Армии Спасения?

R без любви – любит, без надежды – надеется, без веры – верует…

Суровая классика.

Жесткий креатив.

Маразм крепчает.

Силиконовые мозги, долины, груди и вагины…

Недоумевать – дело недоумков. А R будет писать, R будет писать много книг, но об одном и том же, о том, что человек – гол…

Мы все в очереди на тот свет…

Живите, а то не будет эффекта!

R – бедный свободолюб.

R – эпос для юродивых.

R – забытый способ писать.

R – животное в инстинктах.

 R – это другой человек, человек из хаоса, человек абсурда, человек у которого в руках – джокер…

17 января.

Вот четыре вещи, которые обязан носить с собой мистер R, отправляясь на стрелку с любой Анжелкой:

1. 100-долларовые баксы – желательно пресс, туго перетянутый резинкой, срезанной с самого большого (желательно орального «цитрусового») презерватива.

2. Золотые котлы «Rolex», желательно на платиновой браслетке и с брилликами вместо цифр (типа – цифра, типа – буква).

3. Живые цветы, – желательно розы из Голландии, прямо с «Боинга – 747».

4. Искреннюю улыбку, – желательно усыпанную золотыми зубами. Улыбка продлевает рот.

 Р. S. Если нет золотых – настоящих зубов, – желательно оборудовать рот новыми искусственными зубами…

Всё.

18 января.

А 18 января 1987 года, вечером – 24-летний ленинградец Мяо Мевяо решил свести счёты с богемной жизнью, самореализуя собственное мортидо. Его намерение сунуть свою гениально-депрессивную голову в газовую духовку – послужило причиной бытового взрыва в общей кухне коммунальной квартиры на улице зодчего Росси, где проживал величайший поэт современности Виктор Александрович Соснора…

Произошедший взрыв нанёс урон в 68 рублей 27 копеек. Обгорели: соседка из соседней комнаты и участковый…

Самоубийца отделался легким испугом и был приговорён условно. В ссылку. По разнарядке. Этапом. В Ташкент. На принудительные работы сторожем в детском саду. С отчислением 20% от заработанной платы в пользу государства…

После этого Мяо бегал рысцой по Чиланзару в несолидной Ингиной душегреечке:

«жил-был у бабушки серенький козлик»…

А на ночных сменах в детском саду он поёживался от диалектических противоречий:

и выпить хочется, и выпить колется. И денег нет…

Вывод: лучше маленький Ташкент, чем большая Колыма.

После этого стрессового случая из автобиографии Мяо Мевяо – шикарная поэтесса Нина Демази любила его прикалывать:

       – Ах, это ты, Мяо Мевяо? В поле – ветер, в жопе – дым… Литературка ты наша,

Гоголюшко наш…

На что Мяо не обижался и, отвечая на шпильки, естественно заикался:

       – С-с-сидел… З-з-знаю… Вс-с-ся ж-ж-жопа в шрамах…

И хотя все его весёлые картинки и преходящие  перформансы всякий раз, несомненно, свидетельствовали о живейшей и неуёмной фантазии автора,  истинную силу произведениям

Мяо  сообщала  все же именно его неусыпная тяга к многосложностям реальной жизни: любознательный взгляд его беспокойных глазёнок неизменно и цепко выхватывал из гущи бытия какую-то одну деталь, которая и придавала литературному  продукту  окончательную  убедительность…

      – Как жизнь, Мяо?

 – Как в аптеке, на фармацевтических дозах…

 – Как жизнь, Мяо?

 – Нормально, до пробки…

 – Как жизнь, Мяо?

 – Так себе, на четвертинку…

И, вообще, Мяо Мевяо был шедевральным…

К тому же курил Мяо с пяти лет. Поэтому мог дышать дымом…

19 января.

Старое фото: Иссык-куль.

R – на верблюде.

На обороте фотографии – надпись R:

 «На женщине я бы смотрелся гораздо лучше…»

20 января.

R был в гостях у Геннадия Михайловича (среди своих – Крокодил Гена).

Известный знаток старины и коллекционер.

В изолирующем слое личного благополучия.

Ему 65 лет, а ведет себя на все 80.

Важный – как директор Советского Союза.

Дом Геннадия Михайловича – настоящая повесть о природе настоящих вещей.

Дома у него всё облагорожено и оправдано стариной.

Чистый плезир.

Полный релакс…

На пару выпили литровую бутыль «Московской».

Легко…

Несмотря на то, что водка – это пережиток прошлого, настоящего и будущего…

Порыв не терпит перерыва…

Подарил Анжелке фарфоровую дворняжку и ананас.

Встречает продуманно и хлебосольно.

Барин и меценат.

Сноб, барахольщик и просто потребитель верхнего мифослоя.

Грабарь облегчённого типа.

Имеет восторженный организм к позапрошлым вещам и современным деньгам.

Харизма стиля…

Особенно понравился R его 10-месячный пёс Рей – казахский алабай.

Умница с белоснежными клыками и отрезанными ушами.

Сидит и улыбается – когда этот Геннадий Михайлович (типа – хозяин) – отзвонится, отговорится, освободится, – он обязательно притащит, приволокёт, притаранит мою жратву, а пока займёмся ситуацией надежды и ожидания.

 Будет жратва – железный верняк…

21 января.

Из ферганских воспоминаний:

пьяный R говорит своему немецкому кобелю Гансу:

– Ганс, предупреждаю, что ты должен гавкать исключительно правду, одну только правду и ничего, кроме правды! Ну, так что ты скажешь? Кто съел всю колбасу прямо с горячей (!) сковородки?

Огорчённый Ганс с виноватым видом жалобно отмалчивается. Типа: «R, а что я могу сказать при таких ограничениях…»

…во дворе поскуливал Ганс, сторожевой пёс – чёрный кобель со слегка вытянутым корпусом, стоячими (домиком) ушами и длинным хвостом.  Чисто немецкая овчарка.  R купил его ещё двухмесячным щенком. У Ганса были мощные челюсти и чёрные, словно резиновые губы.  Его тёмно-карие, чуть косо поставленные глаза следили за каждым движением R.  Шея сильная, крепкая. Длина хвоста превосходила высоту лопаток: R сам мерил.  С какой бы стороны ни смотреть на Ганса – постав лап по отношению к туловищу всегда был правильный. Подушечки лап в меру упругие, без трещин. Длинный, плавно ниспадающий круп. Плечи, предплечья – сильные, мускулистые.

Чисто чёрный окрас.  Повсюду, вплоть  до стоячих домиком,  высоко посаженных,  с легким наклоном вперёд ушей и глубокой,  мощной груди,  на бёдрах – его шерсть повсюду отливала и поблескивала глубокой чернотой.

Ганс был кроющим кобелём.

И это было приятно. Во-первых, вязка, если в ней задействован такой кобель, как Ганс,

каждый раз приносила «алиментного» щенка (право первой руки!);  а во-вторых,  для R

эти приглашения были предметом нескрываемой гордости за своего пса; когда оба они торжественно отправлялись на очередную случку, можно было подумать, что это именно его, мистера R, а не Ганса, пригласили на столь ответственное мероприятие…

Однажды собрались уже R и Мяо Мевяо на случку.

И Мяо попросил:

      – R,  чур, только Ганса с собой не брать, а то ещё Нинки Демази напугаются и скулить начнут, когда дело до дела дойдёт…

Что ж, без так без.

Так что зияло между друзьями как бы пустое пятно о четырёх лапах и с хвостом.  Тишком шли по ночным переулкам,  с оглядкой назад, на тёмные кусты, страшно было, то и дело подмывало свистнуть: «Ганс! К ноге!» – но шли молчком,  потому что Мяо попросил…

Повсюду в Фергане Ганса знали – на Тякше и на Шёлкомоталке,  за каналом и до канала, на всех полях до областной психушки, от Ахунбабаевского массива до Киргилей,  по Кувасайской улице к Зелёному базару вниз, вокруг стадиона «Текстильщик»,  за Нахаловкой,  перед  торговым  домом «Тугушев и Ко», у Комсомольского озера, у стадиона «Спартак»,  на первых попавшихся деревьях Центрального парка,  на определённых чинарах и на столбах Фрунзенского массива, на стенах домов Калининского массива, на Маслянке, в садах и виноградниках Шакар кишлака, Паканы, Муяна и Ауваля – оставлял Ганс свои пахучие метки; и хранил им верность все свои собачьи годы.

В холке  рост Ганса составлял шестьдесят семь сантиметров.  В четырёхлетнем Шамиле росту было один метр пять сантиметров.  Мистер R был выше Шамиля на шестьдесят пять сантиметров. Анжелка была выше мистера R на четыре сантиметра, но зато на тринадцать лет моложе…

Вот так они и жили…

Спустя семь лет уже в Ташкенте R вспомнил Ганса – глаза больного пса потухли, умирая внутри, безысходный страх отражал лик смерти…

И R приснился сон:

«Его сыночка, семилетний немецкий кобель Ганс, уходя от него в кромешную даль по лунной дороге, оглянулся и бросил на R хмурый  взгляд,  исполненный  философской  печали…»

22 января.

      День рождения Дамира-дракончика.

Дамир  (3 года).

       –  Дамир, почему ты такой несчастный?

       –  Я не несчастный, я просто не хочу есть…

23 января.

  Рифат – величие (араб.).

Величие дара и желаний, величие ума и противоречивости, величие исповедальной самоиронии и чрезмерного самообожания.

R выставляет великолепный ковёр, вывернутый наизнанку, даёт не автопортрет, а скорее анатомию натуры, извлекает из глубины души всё, что лежит на самом дне…

Ему присуще понимание своей исключительности, своего изгойства, временности бытия…

Дневник R – длинная книга короткой жизни и своей любви, и своих дум, и своего честолюбия, и своего жгучего одиночества. Страх смерти, неудачи, неразделённая любовь –    лишь предлог, заставляющий работать на себя воображение и рассудок.

Тексты R – это дневник, это утраченное и найденное время, борьба с небытием и бесследностью, как бы переваривание жизни, процесс без начала и конца, рассказ об отрезке человеческого бытия. R продвигается наугад, в пространстве случайностей и непредсказуемых событий…

R – сам по себе и сам о себе. О себе (глубоко) любимом. Он требует вчитывания, неоднократного возвращения к себе, вкапывания – и только тогда проступают, запрятанные вглубь, за слова, драгоценные золотоносные жилы…

R в любой момент может говорить о любви, о стихах, о себе (горячо любимом), даже если в этот момент его застигнут в праздничных стрингах со стразами…

24 января.

Выбор человека – это колыбель его судьбы.

R выбрал написание мифов…

Мифологию…

Мифотворчество…

Дети играют в высокой ржи, не ведая, что поле обрывается пропастью.

 «Где пастыри стада сего? Я пойду, Отец мой, ибо я возлюбил…»

Сентиментальная точка зрения.

Она много шире христианства…

И мастер R пишет длиннейшую историю о том, как человек приходит в жизнь, охватывает её чувством и руками. Поет Аллилую и Бесаме Мучо. Пишет о себе для друзей и врагов. Хранит верность и ненависть. Борется с драконом. Стережёт овец. Охраняет свои дома, книги, виноградники. Присматривает за неразумными женщинами и малыми детьми. Он умирает, поднимается вновь, оглядывает несжатые, темнеющие хлеба и созывает детей к ужину. В доме горит огонь, и двери открыты настежь…

Десять тысяч лет сна тому назад R уже жил, дышал и помнил мягкий, розовый светсредиземноморского заката, насквозь живой и (вроде бы) наделённый сознанием. Анжела клала голову на подушку, а R гладил её руки и волосы, и они вместе тихо смеялись, потому что всё было хорошо и прекрасно, и никто их не видел, и никто им не мешал…

И все древние ящеры в округе употребляли глубокий сон для борьбы с неудачной своей ферментацией. Вещность тогдашнего мира. Впрочем, мифотворчество уже существовало. Имелось в наличии…

По-видимому, мифотворчество – своего рода компенсация за человеческую смертность, за конечность составных элементов… Любопытная, коренная способность к очеловечению природы и опредмечиванию человека…

Это разросшееся, усугубленно-эстетическое качество, вроде того, как последний (сплющенный) позвонок с некоторых пор стал именоваться черепом…

А сегодня – воспоминания о разных разностях. Настоящих, прошедших и будущих. Квартира на улице Мукими (метро «Хамза», магазин «Байрам»*  – «Байрам», который всегда со мной…) переполнена мыслями. Отсутствие мебели компенсируют кипы книг, перетянутых шпагатом: Эрнест Хемингуэй, Генри Миллер, Курт Воннегут, Сальвадор Дали, Петер Хандке, Джеймс Джойс, Франц Кафка, Марсель Пруст, Зигмунд Фрейд, Фридрих Ницше, Альбер Камю, Герман Гессе, Уильям Фолкнер, Джон Апдайк, Ален Роб-Грийе – неплохая компания. Хорошо сидим…

Лекарства, табачный дым, разбросанные книжки стихов, замученный воздух в комнате, зимние цветы и странные разговоры с Анжелой. Характерно, что эта женщина вызывает в R очень тонкое и сложное отношение к себе. Таковы микросведения о том, что такое поэзия и как она возникает в нашем мозгу…

25 января.

Не надо хвалить R.

Его тщеславие и самомнение давно издохли, ничего не оставив взамен…

Когда-то где-то она подарила ему несколько добрых слов.

Отблагодарить её было нечем.

Пришлось прибегнуть к убогому способу малоимущих и неудачников.

Есть что-то беспомощное, трогательно-ублюдочное в эпистолярном жанре.

R вначале удивился своему открытию,  потом  рассмеялся,  после чего, все более и более вдохновляясь открывшейся новой возможностью,  начал писать ей письма,  придавая тексту то,  что называют чувством и смыслом; он мгновенно оценил возможности этой хотя и несерьёзной, но забавной  игры, из ничего извлекающей выгоду …

История знает романы в письмах.

Один взор, пятиминутная встреча – и переписка на всю жизнь.

В письмах  любить легче. Мазохизм какой-то,  самолюбование  придуманной любовью  к  придуманному  персонажу.  Окучивание,  старательное взращивание, лелеяние придуманной любви к придуманному человеку.

Так легче, так чище, так идеальнее,  так воздушнее,  так печальнее и оттого острее.

Так надрывнее, вразнос, остро – до бритвы.

…Милая… Смею ли я… Как я взволнован  Вашим прошлым письмом, я сам, как и Вы, много об этом думал…

Только разлука оттачивает тонкую любовь.

Разлука –  это письма, чуткие переживания.

Совместная  жизнь –  это  быт, стирки,  ругань.

Опять спит в бигудях.

Опять пепел на ковёр стряхивает, идиот…

Опять она в драном халате, мымра.

А  разлука…

Дух  взмывает  ввысь,  вдаль  от пресыщения, к  звёздам, навстречу  любимой. И тоскует, тоскует там, облекаясь  в эпистолу, утончаясь до платонизма.

     …Но у  нас не было любви. У  нас была красивая игра. Очень  красивая, правда?

Остается одно – юмор, ирония, сарказм и все производные.

Ирония – универсальная отмычка для вещей, достойных печального размышления…

Юмор R – внесение академичности и критической трезвости в   ч у ш ь.

И чем  ч у ш ь  чудовищней – тем проще, доричней говорит о ней R.

Насмешники – хорошие пророки…

В какой-то «Независимой газете» московский литератор Глеб Шульпяков (он же – хлеб шуле пеков) назвал мистера R«похабником и пересмешником»…

Естественно, R возмутился:

 – Как, я был… похабником???

 – Да, товарищ, в моём сознании вы были им!..

И это о мистере R, который воловьими усилиями умственных мышц, без членского (писательского) ценза – пробился таки к проблемам высшей культуры?!!

Ничто нас так не мучает, как ощущение собственной потенции.

Жанр R – наскальная живопись, настенная литература.

Чтоб глаза – во флюгер!

Они все ещё не осознали, но они все это уже получают.

Русский ответ на еврейский вопрос.

Русский стиль.

Татарский размер.

Отвечает Казанский Казанова – R…

Стирает грани между реальностью и вымыслом…

Превысокомногорассматривающий будущие плоды тотальной славы…

P. S.  Жизнь не заканчивается, если у тебя есть Анжела и парочка историй, чтобы ей рассказать…

26 января.

 Хлестаков.

Прелестное изменчивое существо, живущее радостно и для радости.

Деньги – средство избавиться от неприятностей.

Как легко и непринуждённо разводит долги и лохов.

И вот он снова – прелюбезен и обаятелен, как герой и собеседник.

Что же делать – денег он не вернёт, но увидеть его и побыть с ним несколько часов – дороже всяких счетов…

И такое великолепное пренебрежение к страданиям и горестям бренного мира в его лице и интонациях, что начинаешь презирать и то, и другое…

Как классно хотя бы иногда перечитывать Гоголя.

R нравится думать, что он должен был бы родиться для приятного кудрявенького водевильчика, а между тем он впаривается в очередную беспонтовую трагедию.

И всю жизнь у R не проходит чувство нелепой ошибки.

Вместо сверкающих куплетов бродвейских мюзиклов, вместо девушек нежных и ласковых, как во французских фильмах – старухи на скамеечках возле подъездов, сборщики налогов и податей из ЖЭКов, ДЭЗов, Горгазов, Горэнергосбытов, Горводоканалов, участковые инспекторы и иже с ними.

Имя им – легион…

И R всё меньше надеялся на чудо и всё больше налегал на коньяк.

Ибо реальность есть галлюцинация (нация Галлюци), вызванная отсутствием алкоголя…

Беспробудное пьянство одержало верх над половыми излишествами…

Анжела, R думал о Вас. Слишком много думал…

Анжела, какая грусть!

Была – и нет…

R – смешной, трогательный, с примесью горечи.

R лишь хотел что-то сказать и быть услышанным …

Шоу продолжается, пока нас не прогонят.

Где угодно, с кем угодно, когда угодно, сколько угодно,  за сколько угодно –

лишь бы: «Да!»…

Интимные места требуют удовольствий и заглушают разум.

В этом сложном и трижды безумном мире.

R рождён для счастья – а вынужден работать…

Всё, что в жизни есть хорошего – либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению…

Бойтесь желаний – они исполняются!

Назло врагам – на радость маме!

Или: «Не ломай комедию» – сказал Немирович…

 «Получишь трагедию» – добавил Данченко…

 «Не верю!» – сказал им обоим Станиславский…

R мог часами плакать о том, чего никогда не было и не будет.

Теперь R было хорошо  за сорок…

Размышлять о своей судьбе с ясностью, возможной лишь тогда, когда покончены счёты с одной жизнью и ещё не начата другая.

Холодно думать о своём несчастье и воспринимать его трезво, без всяких иллюзий.

Как будто услышав о нём из чужих уст…

 «Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса…»

27 января.

 Сегодня – другой день.

Сижу за чаем с книжкой – коротаю вечность.

Несправедливо устроен этот мир (при полной искренности – это не звучит банально). Желание тишины, покоя и неподвижности – вполне законное и закономерное следствие бессонницы, всяческих передряг и неприятностей в отношениях с себе подобными…

Насчёт того света не знаю.

В голове мешанина из буддийских, христианских и мусульманских положений по поводу бессмертной души, реиркарнации – в которую хочется верить.

Может быть, действительно нельзя относиться к этому серьёзно.

Однако ничто не даёт такого тончайшего и непреодолимого приближения к глубоко отрадным, идиллически-безмятежным, инфантильно-безответственным образам.

Точнее, это не так.

Ты их чувствуешь такими, хотя по содержанию они могут иметь совершенно различный смысл.

Прежде всего, надвигается издали, наплывает странный, очень живой, розовый, удивительно лёгкий, невесомый, радостный свет…

У меня был когда-то друг – поэт Рауф Парфи, теперь он стал совсем иным и по-другому ко мне относится в этом свете.

Но разве это возможно, если он умер?

Это очень моё, я сам мало что могу толком объяснить…

… R глядел на ночной город, на звёзды, которые сверкали из темноты, и из этой темноты вдруг возникали люди его прошлого,  то приближаясь, то удаляясь:

 Рауф Парфи, Ахмад, Равшан Файз, Ходжиакбар Шайхов, Володя Яровой, Виктор Раевский, Руслан Бадахов, Саша Корнилов, Рим Юсупов и многие-многие другие…

Похороны Рима Юсупова, несмотря на свою бедность и немноголюдность, произвели очень трогательное и не очень омрачённое впечатление. Погода стояла на редкость ясная и солнечная, и уголок на кладбище достался Риму светлый…

Собрались его немногочисленные друзья и, несмотря на мусульманский запрет, пили вино, вспоминали Рима, читали его стихи, и говорили ещё в его неостывший след, что да, у каждого человека своя судьба и т. д.

Следующий день был очень тяжёлым.

И уснуть R не мог.

И R уснул.

И приснился ему сон: медленно кружился мир тех времён, когда мама кричала ему, чтобы он слез с дерева, и её лицо вместе со всеми другими лицами плыло в изменчивом, зыбком потоке неузнаваемого. Замедлилось время и вовсе остановилось. И R увидел в этом остановившемся времени всю свою прошлую жизнь, словно киноленту – разбитую на кадры, на великое множество как будто забытых фотографий…

И приснился ему сон: к нему домой пришёл Рим.

В руках у него была баклажка с домашним вином, подтверждавшая его намерение жить…

Стремительно кончаются жизни, подумать только!

R ещё слышит его живой голос. Голос совсем близко. Рим что-то говорит ему.  Он спешит. Но вот он замолк.  Наступил  день,  когда его голос замолк. Вот и его скорбящая душа оставила, наконец, R и всех оставшихся в живых, и эту страну в покое…

R что-то мешает в груди.

R хочется глубоко вздохнуть.

И вот от первого, ещё лёгкого вздоха они вдруг появляются – из таинственного небытия, бесплотные, неуловимые:

Булат Окуджава, Анатолий Передреев, Григорий Поженян, Римма Казакова, Рузы Чарыев, Явдат Ильясов, Фильдрус Камалов, Шавкат Рахмон, Андрей Вознесенский, Надыр Хачилаев, Владимир Медведовский, Василий Галяпин,Белла Ахмадулина, Михаил Гребенюк, Мухаммад Юсуф, Чори Аваз, Саша Нигматуллин, Дим Саныч…

R их узнаёт.

 Да-а-а, R их всех, всех знает…

Вот они выплывают, возникают из темноты, реальные, в то же время смутные, словно воспоминания.Они называют R по имени. Как  бы  окликают в лесу давних лет.

Полумифические, полуреальные образы прошлого, очень странные и непонятные…

Там можно жить сразу всем: давно и недавно умершим людям – бывшим друзьям и бывшим врагам.

Там время не властно над ними…

Там люди, которых мы помним, говорят нам всё те же слова, которые мы уже однажды слышали от них.

Причём это можно слышать снова и снова, хоть целую вечность…

Давно сорванные, увядшие и выброшенные цветы расцветают опять и благоухают так нежно, что невольно сжимается сердце и хочется плакать…

Жизнь так устроена, что вина перед умершими, независимо от того, жили мы рядом или в разлуке с ними, – преследует каждого из нас…

28 января.

Живу по-прежнему.

Иначе говоря – до сих пор не смею ничего с собой сделать.

Немного пишу, мечтая раствориться в абстрактном безразличии.

Прошли времена моей глупой молодости или моей молодой глупости.

Пиша – утешаюсь горизонтами своих перспектив.

На все четыре стороны света…

А закаты стоят – распахнутые настежь.

Тысячевёрстные ветры пляшут на земле европейской России.

А снега лежат белые…

Лежат белые снеги…

А у R – в самом центре Центральной Азии – накатанные маршруты:

зал – коридор – кухня – ванная – туалет – спальная – кабинет, иногда – лоджия.

Телевизор – газплита (чай, кофе, сигареты) – магнитофон (радиоволны – FM) – печатная машинка «Москва»:

это меню (типа – ассортимент)…

А вокруг стихия – рассудочного мещанства, исламской покорности, христианского сентиментализма, национальной приверженности…

А если выйти из дома через две двери (одна – деревянная, другая – типа железная) – пункты назначения:

Россия – посольство, Росзарубежцентр, Русский культурный центр;

Татарстан – постпредство, Татарский культурный центр, Международный комитет по спасению Арала (председатель – татарин);

Германия – посольство, Институт Гёте, Фонд Аденауэра, Немецкий культурный центр;

Швейцария – посольство, Швейцарское бюро, швейцарский сыр, швейцарский шоколад, швейцарские часы, Швейцарский банк, Швейцарская гвардия Ватикана, ещё швейцарский военный нож;

а также офисы, штаб-квартиры зарубежных посольств, фирм, фондов (фандейшн), спецслужб и разведок всех мастей – и все типа заняты, работают на работе, служат на службе, компьютеры, факсы, скайпы, ксероксы, секретарши с аккуратными аппетитными попками, координаторы, модераторы, мониторинги, анус-лизинги, джипы «Чероки», «Лендроверы», «Лендкрузеры» и «Ниссан-патрули» на шипованных резинах, и всем им – на хрен!

      – н а   х р е н ! ! ! – не нужны

поэтические изыски,

прозаические эксперименты

и литературоведческие исследования мистера R…

На их лицах – специфическая улыбка чиновников, которые хотят продемонстрировать,  до чего они устали, а также свои усилия скрыть эту усталость. Очень жаль – они, в самом деле, ужасно заняты. Но по-прежнему мило улыбаются. Когда R обращается к ним с вопросами, они перестают улыбаться, они пытаются вспомнить…

R не знает, куда ему деться, как вынести самого себя.

И всякий раз его вылазки из квартиры в жизнь заканчиваются беспонтово (в смысле – голяк!).

      А дома ждёт Анжела. Извечное женское ожидание – как всегда, во все времена, во всех уголках земли женщины ждут возвращения мужчин с войны.

      Да-а-а…

Дорога к знаниям – г о л о д н а я  д о р о г а .

Но если не использовать знания – зачем они нужны?

Размышлительная тема…

R смотрит в свои узкие прекрасные глаза и видит печаль…

В конце всех дорог залегли караваны печалей…

 Ж и з н ь  –  с м е р т ь    –  с о в о к у п л е н и е:

      вот три темы – красной нитью пронизывающие все текстаменты мастера R…

 И  н а  х р е н ! – им всем нужна эта  х р е н ь !

И не надо им эту  х р е н ь  втюхивать и впаривать…

Они намного умнее и хитрее, чем тебе, мистер R, кажется…

Если ты, мистер R, не веришь – открой свой пустой холодильник «Днепр»: там у тебя мышка от голода повесилась!

      Чуден «Днепр» при тихой погоде…

Любовь и голод правят миром…

Любви у тебя валом, а желудок чем будешь набивать?

Желудок добра не помнит – это добро надо систематически, регулярно подтверждать, дважды – трижды – четырежды (как получится!), но  е ж е д н е в н о …

Любовь – это эмоции. Если эмоции правят разумом – это значит, что разум слаб…

Главное не интеллект, а настойчивость и умение правильно себя подать, знание людей и их взаимоотношений…

Главное – не терять равнодушия!

Взгляни на чело вождей, как правило – интеллектом не изуродованы…

Музыку заказывают, ужин ужинают и женщин танцуют – посредственности.

Посредственные люди распяли Христа…

Golliwood стерилен до посредственности.

Масс-культура агрессивно посредственна.

Взгляни на фотографию президента (с супругой) самой крутой страны:

Какой «Золотой IQ» (ай`кью)? – Буш и жена – одна сатана…

По телевизору передавали, что Джордж Буш ковырялся в носу и случайно включил мозг.

А коэффициент его интеллекта равен комнатной температуре.

Пространство культуры является полем битвы, войны с драконом посредственности.

Мир на глазах шимпанзеет.

Всемирный Год Обезьяны продолжается.

Шоу-бизнес?

Это организация бионегативных людей.

 А в шоу-бизнесе большинство –

 Сексуальное меньшинство…

 Герои ГОМИНТЕРНА…

У нас нет шоу-бизнеса.

По идее бизнес должен быть для шоу, а у нас – шоу для бизнеса…

Н е в е р и е    н и    в о   ч т о  –  р а д и    с ы т о й    ж и з н и :

эту мульку подсунули, пропихнули вместо идеалов, религии – всему пост-советскому

     п р о с т р а н с т в у.

Как китайский дерьмовый ширпотреб…

Средства Массовой Дезинформации – СМД…

Вместо ВВП –

ФДП – ФИКтивно-ДЕМОНстративный продукт.

А пипл хавает…

А где Россия?

Страна победившего алкоголизма?

Ау, матушка…

Где твои властители государственных дум и обладательницы собственных тел?

И что это такое: конфликт сознания или сознательный конфликт?..

Присутствие гравитации никому не даёт подняться с колен.

Левитация отдыхает…

Всем важен оргазм – и никому не нужна прелюдия и даже сам процесс…

Все забегают вперёд – без очереди – расталкивая ближних локтями.

Жизнь коротка до боли – бери у неё всё, но R споткнулся о свою совесть…

Многотрудный и жизнеопытный R никак не может освоить закон бутерброда (не путать с бутербродом падающим): хлеб должен быть с маслом, масло должно быть с сыром, а сыр должен быть швейцарским…

Хочешь швейцарский бутерброд? – Изучай самую главную науку: как добиваться того, чего хочешь…

А куда девать необходимость R возмущать покладистую чистоту белой бумаги пьяненьким бегом расшатанных строчек?

Милый человек, даже самая плохая пчела не имеет права быть ленивой.

А порядочный человек тот, кто ничему не удивляется и не принимает себя всерьёз.

Тем более что стиль R – голос художника, измученный волнением, страстью, ужасом, проникнутый изумлением перед непостижимостью концов и начал…

Тем более что бумага – не сивая кобыла и всё вынесет…

Каждый человек – это система фраз. Каждый видит, а, следовательно, и творит мир по образу и подобию своему…

R хочется, чтобы становилось словом всё то, что думается сейчас.

Фантазии, выдумки, мнимости…

В основе их генезиса всегда лежит истина. Что же делать, если не можешь жить иначе, как словами, если кроме них всё чужое, пустыня, запустение, смерть, одна смерть смотрит на тебя глазами этого мира. R нечем дышать, кроме нескольких фраз и воспоминаний…

R питается крохами относительного абсолюта, ему доступного, – и мечтает своими силами домыслить всё остальное.

Так возникают реалии.

Так рождаются иллюзии.

Так на истощённой почве пустыни расцветают больные цветы человеческой мысли…

     P. S. Зачем, собственно, стране столько талантов, если она их рассыпает, как козий горох по дороге?

29 января.

 А R всё пишет, чего же боле…

Что, милая Анжела, R утомил?

Что ж делать, R и сам себе в тягость и притом без надежды отделаться когда-нибудь от этого…

Вообще-то, хороший солдат тот, который знает, когда можно уклониться от службы…

R пытается убедить себя, что долги перестают быть долгами, когда человек становится злостным банкротом. Его кладут в долговую яму, откуда он поднимается только в день Страшного суда…

Хотя долги не раны – не заживают…

Как знать – кто знает?..

Разные народы населяют обширные меблированные комнаты вселенной. Собственно, вообще на этом маленьком участке земли, где мы все топчемся, битком набито феноменами.

Один из них – мистер R, занимающийся своей бесконечной транскрипцией, дорогой в никуда, в пустоту, в небытие, на край ночи. Вероятно, именно это и привлекает «парадоксальную психологию R» своим бесцельным и бескорыстным энтузиазмом.

Ибо R не уверен, что его читают.

Но это неважно…

Сегодня вылезло солнце, разглядело издали  землю и протянуло к ней свои жёлтые лапы.

Стало немного веселей…

30 января.

Мечта татарской девственницы Анжелки – выйти замуж за татарского парня R, народить ему кучу татарских детишек, научиться вкусно готовить татарскую еду, чтобы кормить их всех всю свою татарскую жизнь…

Шамиль (4 года): «Папа, я сейчас нарисую всех людей к нам в гости…»

31 января.

 Бессмысленная мания манускрипции мистера R, отягощённая бессоницей…

Это – уже клиника.

Это – диагноз…

Что ж, каждый сам,  надсаживаясь и надеясь, тащит по жизни свой крест с тем, чтобы впоследствии сложить под ним своё протухающее мясо…

И смятение R – понятно. Оно гораздо более сложного качества, чем считают нынешние физиологи.

R – тончайшее, трогательное, трагическое обыгрывание будущего своего окаменения – во всём, до складок одежды. Мучительно чувствовать даже в его удивительной походке элементы этой недвижимости…

Жизнь R постоянно складывалась из экстремальных ситуаций. Но не внешние обстоятельства диктовали ему жизнь, а то, что происходило внутри, в самом R. Какие-то катаклизмы, в которых закалялась его душа…

По жизни часто видно, что люди, у которых ровная судьба, у которого не было больших испытаний, они … немного плоские, что ли? Обыватель живёт ровной, спокойной жизнью, где всё расписано, он просто обязан иметь обдуманный план жизни и труда. Как тот пескарь, который всего боялся – так и умер…

У китайцев есть пословица: «Если ты хочешь погубить своего врага – отдай ему сразу всё». Но с другой стороны – у каждого своя мера, кто-то выдерживает, кто-то ломается…

R с детства задавался вопросами, до которых люди доходят или в очень зрелом возрасте, или не доходят вообще…

Гениальна речь R при присуждении Нобелевской премии Бродскому – м о л ч а н и е …

R поймал свою   т и ш и н у …

Это было неожиданно для болтунов-журналистов, это было наполнено (смыслом? космосом?), это было драматично (по Шекспиру? по жизни?)…

А сам стиль жизни R – SUR…

Страна R – страна лёгкого поведения, страна лёгкого дыхания…

Просто R пытается осмыслить себя и свое место в жизни, в этом мире.

R не ждёт.

У него нет времени ждать…

Глубина осмысления бытия.

Жизнь приобрела особенную, внешнюю форму под действием внешних причин.

А суть – она была с самого начала:

 м а н и я    м а н у с к р и п ц и и.

И R не прикладывает никаких усилий для того, чтобы быть таким, каким он есть –

 П а м я т н и к о м   С а м о м у   С е б е …

Ф Е В Р А Л Ь

1 февраля.

 R вышел на балкон налегке – в одном кантоне*.

Закурив – задумался: что такое апатия?

Вспомнил: апатия – это отношение к сношению после сношения.

Вспомнив – успокоился…

_________________________________________________________________

* R искренне любит Швейцарию – со всеми её кантонами.

2 февраля.

 День сурка.

Это в Америке только один День сурка. У нас – годы сурка. Ничего не меняется…

      P. S. Сурка образ ведёте жизни, мистер R?

3 февраля.

R: «Я не обещал на тебе жениться, я обещал тебя покормить…»

Отсутствие своего дома (череда съёмных квартир и общежитских комнат) – и семейный очаг благополучно рассыпался, подобно детскому конструктору, и, не расторгая брака, длившегося менее трёх лет, –  R вернулся к естественной для него одинокой жизни…

Всё могло б успешно срастись воедино, когда б не Великий Перелом мира, заставивший R оцепенеть и застыть…

Наступивший капитализм привёл R в недоумение – длиною в пятнадцать лет.

R любил свою семью и, не разлюбливая, медленно, но печально её прозёвывал…

К этому времени по Земле уже ходили пять удачных копий мистера R, – попытки решения демографической проблемы страны.

И до сих пор R пытается решать её старым дедовским способом…

Но уже вне семьи:

 Ночь. Лежу на чужой жене.

 Потолок прилипает к жопе.

 Клепаю кадры родной стране

 Назло буржуазной Европе… –

–  написал об R Владимир Маяковский.

С утра я понимаю – понедельник.

Ушла жена. Простыл и милой след.

Осенний дождь. По-прежнему нет денег.

И всё-таки причин для грусти нет…

И ещё:

За делами с любимой опять недоспал,

«Завтра брошу дела» – сам себе я сказал.

Но назавтра любимая вдруг не пришла,

Видно кто-то пораньше забросил дела…

И ещё:

Даже самые светлые в мире умы

Не могли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам парочку сказочек на ночь

И отправились мудрые спать, как и мы… –

–  всё это написал об R Великий Архитектор Халдеев (ВАХ!) – Юрий Андреевич…

И с тех пор:

Мимо тёщиного дома

Я без шуток не хожу:

То ей (что?) в окно засуну,

То ей (что-то?) покажу… –

эту народную (русскоязычную) частушку написали об R уже в Париже – в альманахе «МулетА»…

А тёща R(с крепко захлопнутым ртом) жила на четвёртом этаже – на улице Сапёрной. Снайперской – говорила Анжела.

И R – как опытный сапёр – ошибся однажды…

Короче, не царское это дело – бабки считать и в звезде ковыряться…

Почем фунт (изюма? лиха?) стерлинга?

Риторический вопрос.

Много риторических вопросов…

 P. S. Пройдёт какое-то время и не будет уже дано ни солнца, ни неба, ни земли, ни детей…

  Не будет дано возможности что-то сделать, чему-то улыбнуться.

 Чёрная пустота безмолвия, бездействия ждёт нас.

 Надо уметь видеть, как много тебе дано – весь мир со всеми его достижениями и красотой.

 Бери его…

4 февраля.

 Кризис Человека с большой буквы «Ч».

Лишний Человек. Это звучит горько…

Кризис человека среднего возраста.

Когда то, что было – сгинуло; будущего – нет; настоящее – бессмысленно.

А он хочет любви, секса, смысла жизни и смерти…

И ничего подобного у него в наличии нет…

R не может жить без всего, что есть на Земле.

Она – в его воображении.

И R необходима явь.

И весь этот сумбур приводит R в такое отчаяние, что R забывает дышать.

R оказался на грани познания, или, верней, на острие ветхозаветной иголки, сквозь которую проходят караваны верблюдов…

Трагическая невозможность: из любви устроить жизнь…

R живёт вперёд и назад: а там: тени тел, писк души, люди его судьбы, а молодой (ещё, пока) R и юная Анжелка не понимают друг друга – у них разные словари…

Анжелка – жертва мечтательности, а не героиня мечты.

Анжела – площадь для R.

R(уже тогда) – памятник.

Стоит.

Он же каменный…

В старческих, исторических воспоминаниях всех девственниц мистера R – R будет. Первым. Однозначно. Настоящий  м у щ и н а …

Вот такая, распахнутая настежь судьба.

Хочется войти в неё и всё переделать.

Забываешь, что ты – R, и сколько тебе уже лет, чувствуешь себя ребёнком.

Чувствуешь, что вдруг в тебе – в R – одновременно совместились всевозможные человеческие возрасты, и R охватывает великое смятение, почти страх.

Затем это проходит, оставляя после себя большие разрушения и большие перемены – на грани фола – с пределом счастья…

Эффект Феникса. Синдром саламандры…

Пусть истерзают ту шкуру, которую R уже сбросил, она не чувствует боли.

У R всё время какие-то разговоры (когда-то – где-то – кто-то – что-то – с кем-то – о ком-то – о чём-то – почему-то – за что-то), представления, отрывки, мелькают картины, что-то очень знакомое, неустойчивое, неотвязное.

И тысячи тысяч ассоциаций от каждого встречного человека, движения, освещения.

Как будто у R были десятки жизней.

И все они пытаются встретиться в одно время.

В одном месте.

И всё это автоматически комбинируется (без участия самого R), а R должен слушать, слышать, понимать, вникать, вглядываться, врубаться, догонять…

Иногда – записывать…

 Да-а-а-а…

Отсюда – эзотерический стиль.

С былью R не считается (не дружит), создавая свою…

5 февраля.

Телефон:

– R, как живёшь?

– Rегулярно…

– Как здоровье?

– Вертикально…

6 февраля.

 День рождения Боба Марли…

Так уж случилось, что Глава и Основатель Всемирного Движения «Саранча без границ» принц Музаффар-хан решил погостить на исторической родине.

Тут и застрял…

На Бродвее он познакомился с мистером R, и они выпили коньяку за Боба Марли.

Прилично.

R сразу стало радостно и хорошо.

А Музаффар-хан сказал:

  – Если тебе хорошо – не спеши радоваться, может быть тебя уже трахают…

И потом Музаффар-хан рассказал R суфийскую притчу:

  – Однажды судья дал срок в зиндане двум калекам:

  один – слепой, второй – безногий…

  Когда судью спросили, почему он посадил двух калек, ворующих яблоки, – судья сказал, что каждый по отдельности, как калека, инвалид – достоин снисхождения.

  Но когда безногий садится на плечи слепого – и таким образом они воруют яблоки с деревьев – они более чем достойны наказания одного нормального, здорового человека…

      P. S. Как сказал один судья другому: «Будь справедлив, а если не можешь, то суди от фонаря».

7 февраля.

Ну что писать, когда писать нечего?

8 февраля.

Когда R был маленьким и глупым по возрасту – он схватил соседского цыплёнка, сжал его нежно своими ручонками – и придушил…

Бежал, –  радостно восклицая, – к маме! Юный цыплёнок умер…

Кто виноват? Есть же потерпевший. Кто же виноват?

R не виноват. Цыплёнок тем более…

 К т о   в и н о в а т?

Чернышевский вместе с декабристами так и не ответили на этот вопрос.

А R(когда уже подрос) – ответил:

 – П у ш к и н ъ …

9 февраля.

Некоторые из нас не могут жить так, как хотят этого другие.

Даже если они стараются, но это не получается.

И это тяжело.

И ещё тяжело, что ты не можешь сделать счастливыми своих любимых.

И ещё, что мы любим не так, как от нас ждут.

И это тяжело.

И это так.

И так будет всегда…

10 февраля.

Когда R родился – упал на пол головой.

Главный врач-акушер поднял его за ноги, посмотрел и сказал:

 – Жить будет, но работать – никогда!

Как он ошибался!

Быть R не просто, нужно хотя бы им родиться…

Когда R привезли домой из роддома, собрались все родственники и стали думать, как его назвать…

     – Да R я, R!!! – сказал в сердцах R.

Это были его первые слова…

11 февраля.

Когда на Анжелу падает снег – она похожа на ангела…

12 февраля.

 – Чингиз, делай дело или слезай с горшка…

 – Папа, у меня жопа не какает…

13 февраля.

Жил да был гадкий утёнок.

Потом вырос.

И стал гладким лебедем.

Но его застрелил гадкий браконьер.

А его гладкая жена сварила.

А гадкая дочь прокурора съела.

И превратилась в сладкую, гладкую девушку…

Она аппетитно проплывала по улице, словно лебедь.

За ней шел пьяный молодой человек и нецензурно восхищался её фигурой.

А когда она обернулась – он предложил ей гадкие вещи.

Она ему поверила.

И родила сына…

В метрике сына записали: «Ганс – Христиан, Андерсен – Мусульман…»

14 февраля.

      День Святого Валентина.

      Нах отмечать день Святого Валентина?

– Что делают американские женщины, когда им нравится мужчина?

 – Они подлизываются к нему, ругают свою жизнь, своих родителей, своего мужа и жалуются на одиночество…

      – А что делают американские мужчины, когда им нравится женщина?

      – Они клянчат у неё телефон…

      – О-о-о-о… Как это сложно…

Р. S. Америка…

 И зачем Колумб её открывал?..

P. P. S. Как говорил аятолла Хомейни, USA – «большой шайтан», а USSR – «шайтан маленький»…

15 февраля.

Никто нашу  х е р н ю  не читает и не покупает…

Что   и з д а в а т ь ???

Издатель R   и з д а л  страшные «Воп. ли.» («ВОПросы ЛИтературы»).

В издательстве «СЭМиздат» (от имени дяди Сэма)…

16 февраля.

Слепой красавец.

Иванушка-дурачок.

Наощупь полюбили друг друга.

Полуслепая некрасивая  ж е н а  вернула красавцу зрение…

Он прозрел и превратился в Ивана-Царевича.

И увидел все её конопушки…

И разлюбил…

 P. S. Ученье – свет. Учебников – тьма…

17 февраля.

Чингиз (3 года): «Зубы сильнее лепёшки…»

18 февраля.

R не настолько наивен, чтобы по всему белому свету искать город Солнца, где не было бы зла, ненависти и прочего подобного ассортимента.

Ему просто жизненно важно и нужно такое место, где R смог бы жить и работать.

R эмигрирует в самого себя…

 МВД изо всех сил старалось уединить R лет на двадцать.

Как минимум.

С конфискацией имущества…

Но имущества у R не было.

Лишних двадцати лет тоже.

А к тому же R сам успел уединиться в себя – и кто мог вытащить его оттуда?

В помощь МВД подключили КГБ, МЧС, Интерпол и Минздрав…

А толку???

При этом R сбежал не от своего долга перед людьми, а для того, чтобы иметь возможность полностью и без всяких помех его выполнить…

 «Non est salus nisi in fuga»*…

В министерство путем сообщения…

Железнодорожные рельсы – как стальная неизбежность, бегущие с севера на юг (Москва – Андижан), или с юга на север (Андижан – Москва)…

На поезде «Андижанец» ездил R со станции Маргилан до Казанского вокзала и обратно. R не любил больших городов. Москва хороша для отчёта, для показа сделанного. В маленькой Фергане работается лучше, думается легче…

В благородной Фергане R развивал свой благородный талант. А талант – это ведь

исполнительность,

трудолюбие,

дисциплина – чтобы люди не говорили обратное…

С е р е н а д а   С о л н е ч н о й   Д о л и н ы…

Ферганская   д о л и н а   –  благословенный край. Здесь нельзя сказать – где начинается небо и где кончается земля. Место, в котором душа смешивается с телом в любых отношениях. На полпути между нищетой и солнцем R решил спрятаться в тени ферганских чинар.

Здесь R писал свой добрый реггушный стёб с легким эротическим привкусом. И тексты его были чужды юношеского цинизма и далеки от рафинированного шамшадовского эстетизма. И вряд ли являются приятным и необходимым занятием для половозрелой публики, давно забывшей проблематику   п у б е р т а т н о г о    э к с г и б и ц и о н и з м а …

В  Ф е р г а н е  писались тексты R – о томлении духа, об азийской провинции, о тякшинской * окраине – где махровым цветом процветала  крымская

т а т а р и т а р н о с т ь и дымили вагонами  д у р и –  О б к у р и л ь с к и е острова …

 Да-а-а-а-а …

Где R по весне и по осени – пас козу на кишлачных полях и гнал гусей – вне ремиссии – гнал по бездорожью, гнал без кондуктора. И   п о г о н я л о  его  было –  «Профессор»…

Сезоны большой гонки…

Где R заработал душевную грыжу и инвалидность умственного труда 3-й степени (анамнез: требователен в быту и на работе)…

Где R обрёк себя на пятнадцатилетнее («Пятнашка» – от звонка до звонка!) затворничество в золотой долине, под солнечно-яростным небом виноградной страны. R укрылся от падающих обломков великой империи – там, где ещё преобладала естественность, и R уже не знал, сумел ли он спасти хоть что-нибудь из той, прежней жизни, из прошлого бытия.Союз трещал, республики уплывали в независимость.

На полпути между нищетой и солнцем наступает инстинкт – спрятаться в тень…

И тексты, открыв интонации, выплеснулись…

Но чтобы дойти, достигнуть, добиться этого – R понадобился тот избыток одиночества во всей своей убийственности…

И ещё:

для его Ферганы нужен был весь Шамшад со своей командой…

И Александр Иванович Куприн.

И Александр Гаврилович Абдулов.

И Нурфет Мурахас со своими листовками.

И Володя Яровой со своими кинжалами.

И подполковник Саша Королюк со своим молдавским вином и японскими нэцке.

И Константин Трияндофилиди со своим греческим вином и собственным мнением.

И др. и пр. …

И немецкая овчарка – ариец Ганс, красивый, чёрный (до лоска!) окрас – как у офицера

дивизии SS «Мёртвая голова».

Мистер R и ариец Ганс.

За восемь лет совместной жизни они станут похожими друг на друга.

Как будто бы они оба – одной породы…

 Ф е р г а н а – 90 –е годы: период выживания мистера R…

Путь воина, путь познания, путь познания самого себя.

Собственно личное пространство человека.

Хайтек – реальность; реалити-шоу…

И это не могла не подкупить R…

R – не гений, как они (все) говорят; и R – не идиот, как они (все) утверждают…

У мистера R много  м е ч т  –  к ним он относится трепетно, сберегательно:

ВЕRТЕПНЫЙ ТЕАТRR.

 МИСТЕRИИ МИСТЕRА R.

 ПRИОRИТЕТЫ R.

 ВНУТRЕННИЙ ГОRОД R.

 МИССИЯ СЭRА R.

 ДУШЕВНЫЕ СТRАДАНИЯ R В ОБОЛОЧКЕ ЖАНRА «ЭКШН».

 СИНДRОМ СЕКСУАЛЬНОГО ГОЛОДА R.

 СТRАНА СТRАННИКА R…

19 февраля.

В USA – День Президента…

      Преграда

      «Преграда»  или приостановка правильного использования человеческого духа (сущности) вызвана неоправданным потаканием грубым эмоциональным процессам, создающим особую форму заключения (обусловленности), в котором пребывает большинство людей.

Насчитывается десять таких «преград» или «заслуживающих порицания качеств»:

ЖЕЛАНИЕ.

РАЗДЕЛЕНИЕ.

ЛИЦЕМЕРИЕ. Характеризуется гордостью своими успехами, имуществом, ложным ощущеним независимости, склонности к насилию. Лицемерие можно преодолеть только благодаря использованию тех качеств, которые вызовут порицание людей, но заслужат похвалу Бога. Имеется в виду правильно понимаемое смирение, покорность и нищета факира. Эти качества познаются только благодаря правильной оценке истинной ценности их противоположностей.

СТРЕМЛЕНИЕ К ВОСХВАЛЕНИЮ И ЛЮБВИ.

ИЛЛЮЗИИ.

АЛЧНОСТЬ И СКУПОСТЬ. Порождают зависть, являющуюся наихудшим качеством. Исчезают только под воздействием силы уверенности.

ЖАДНОСТЬ И СТРЕМЛЕНИЕ К БОЛЬШЕМУ.

БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Проявляется в стремлении достижения того, чего желает разум. Это качество всегда находится в движении, подобно вращающемуся глобусу. Его можно преодолеть только благодаря терпению.

БЫСТРАЯ УТОМЛЯЕМОСТЬ.

НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ. Глубоко укоренившаяся лень, проявляющаяся в непонимании требований ситуации или потребностей человека.

                                                                                                  Идрис Шах. «Суфизм».

20 февраля.

R любовался самым красивым видом в Фергане – Анжелкой в короткой юбке.

Анжелкин прикид ферГАНСкого (времена немецкой овчарки Ганса) периода:

много намазана – мало одета.

Ангельски детское личико и самая легкомысленная на Ахунбабаевском массиве (резвая – как ртуть) попка…

Наиболее интересная часть её анатомии…

Анжелка положила нога на ногу – и тогда R понял, что спрашивать её больше не о чем.  Когда, в конце концов, женщины будут прикрывать свои ноги, чтобы не мешать мужчинам думать о важных делах и сложных проблемах?..

R смотрел на Анжелку с обнажённым чувством. Анжелка видела, что взгляд R прошёлся по её ногам, углубился под юбку. R видел Анжелку целиком. Взгляд его изгибался и обнимал её. И не мог сморгнуть…

Да-а-а…

В нашем столетии происходит ещё невозможное…

В тот день R раз пять терял дорогу. Впрочем, это выражение неверно, ибо R просто её не знал и ему нечего было терять…

Уж коли ты забрался в Альпы – сорви цветущий эдельвейс…

А потом было чувство приятной усталости, всегда приходящее после хорошей нагрузки.

R осторожно соскользнул с постели, с трудом дотащился до туалета и сел на униатский унитаз.

Отец R, прежде чем покинуть этот говеный мир, –  считал, что это полезно для здоровья, и это был единственный совет отца, которому R следовал каждое утро…

R того времени – безупречно одетый, холеный, тридцати-с-лишним-летний, уверенный в себе мужчина, исповедующий мужской самизм-кобелизм (философское течение, проповедующее, что у настоящего мужчины должны быть только три вещи: слово и яйца)…

Кто вас ужинает – тот вас и танцует…

– Девушка, можно вас отужинать?

– Анжела, вы не откажетесь от ужина, переходящего в завтрак?

Наступил вечер.

Весь Ахунбабаевский массив как всегда жарил картошку…

Ахунбабаевский массив.

Где: все Мурады – всему рады.

Готовая наркот-зона –  для этого нужно было бы обнести весь массив колючкой,

а по углам поставить вышки-скворечники. Всё…

Тут можно было найти всё что угодно, начиная от на всё готовой Анжелки и кончая жареной картошкой…

Анжелка – очаровательное существо, Манон Леско – но в сильно разбавленном и

взболтанном виде.

Манон Леско –  на ведро мутной воды.

Любопытно то, что Анжелка поступит с R как с кавалером де Грие, хотя и не читала Прево.

R долгое время воспринимал это с нежной улыбкой на губах – его забавляли разные тонкие хитрости и трогательная её непосредственность в обманывании, но потом всё это утомило R…

Анжела. Бессмысленно возбуждает…

Анжелка, андигрид твою перекись!

Чтобы тебя перегладиолусило…

21 февраля.

– Тук-тук…

     – Кто там?

     – Менты…

     – Заходите, пожалуйста…

     – Анаша есть?

     – Анаши нету…

     – А за картиной?

     – И за картиной нету…

     – А под кроватью?

     – Анжелка, выходи…

22 февраля.

Москва.

Смоленская площадь.

Гостиница «Белград».

Двухместный номер.

Разьярённая Анжела:

– Слушай, R, эксплуататор трудящихся женщин Востока! Бабовладелец! Феодал! Бай! Я кто тебе? Луноликая Анжелочка или трёхрублевая натурщица? Мы кто такие? Моё имя как? Мы зачем сюда приехали? Ты мне что обещал? Показать стольный град?! Мы сидим с тобой, как узники, и пишем этот проклятый роман, а я Красную площадь только по телевизору видела!..

P. S. Часовые любви на Смоленке стоят…

23 февраля.

 Перизад* –  имя (зад пери).

Реальная соседка R.

Казашка Перизад вышла замуж за русского Эдуарда Харина.

Непредсказуемая Харина Перизад…

В первую брачную ночь.

Харин:

     – Перизад, открой глаза, посмотри на меня…

     – У меня глаза открытые, я не виновата, что они у меня узкие…

     – У тебя глаза хитрые. Ты очень хитрая…

     – Умный человек, Харин, для дураков – всегда хитрым кажется…

Лозунг: «Все на борьбу с девственностью – как с пережитком неграмотности!» – выцарапан гвоздём в подъезде Харина.

Бедная жена Харина – всю жизнь будет мучиться Перизад с матершинной фамилией своего супруга! А что она хотела? И рыбку съесть и сковородку не помыть?..

*How to blow a girl…

24 февраля.

За окнами вторжение арктических воздушных масс, а там, где сейчас душа R, «…там Бог в лучезарном течении своём покрывает людей мрачным блеском сажи и, иссушая, курчавит волосы…»

Душа R меланхолически бродит сейчас вдоль тонкой кромки прибоя где-то на            Мальдивских островах, затерянных в океане. Скрежещет крупная галька, пена висит на кустарниках, поблескивает лагуна, и большие птицы носятся в воздухе. И каждый вечер наступает великое празднество заката…

Поёт Элвис Пресли. Его голос – вязкий, тягучий, как горный мёд – несёт в себе привкус горечи…

И папирус-манускрипт R похож на тот, последний листок дерева, не упавший осенью и дрожащий на ветке – от зимних морозов. Все другие листья разлетелись – кто куда: Хамдам – в Хельсинки, Макс и Саша – в Израиль, Гриша – в Амстердам, Даник и Сергей – в Москву, Шамшад – в Алма-Ату, Энвер, Айдер и Мамут – в АРК (Автономная Республика Крым), Мяо – в Вену, Ринат – в Торонто, Толик – в Санкт-Петербург…

Фергана семидесятых годов прошлого века…

Запомнились имена, фамилии и клички: Жоржи-мародёр, Бонифаций, Тухум, Чича, Крокодил…

Запомнились цены на пиво, на хлеб, на травку…

Но остальное – чем дышал и жил маленький, уютный, зелёный, колониальный город в Ферганской золотой долине, а это целый мир – нигде не записано и выветривается из памяти…

Это слабое дуновение ветерка, прохлада ночного города и его страдание, растворённое в воздухе, на земле и запечатлённое на лицах оставшихся…

С одной стороны – уехавшие, с другой – оставшиеся: два лица одного несчастья.

И всё это в одном колониальном городе, где всё возможно, где каждый и любой всю оставшуюся жизнь будет спрашивать: как и почему, где никто никому не сможет ответить и объяснить, где все вопросы не решаются, а отодвигаются и забываются…

Кто заблудился на земле – ищет выхода и ответа на небесах. А на небесах провидение примерно раз в столетие закрывает глаза на несколько мгновений, а для нас, смертных, они длятся десятками лет. И тогда на земле всё идёт кувырком и наперекосяк. Властвующие ищут и находят властомых, а властомые находят властвующих. Малоумные получают слово, а мудрые умолкают, правоверные утрачивают надежду и веру. Никто толком не знает, что допустимо, а что нет. Смещаются все отношения и порядок вещей. Всё возможно…

Многие не находят в себе способности примириться и приспособиться, ни сил принять решение и пойти против течения…

И R – подобно легендарному летописцу смутного времени, – который многое потерял и который может теперь только писать – и пишет всё, что Бог на душу положит, прекрасно сознавая, что никто ему ничего за это не сделает и что ему самому от этого легче не будет…

И, тем не менее, R любит жизнь, и жизнь, кажется, любит его…

Мёртвые не чувствуют себя плохо, мёртвые не чувствуют безденежья, ревности, одиночества, тоски, похмелья и головной боли.

Значит, R ещё жив…

25 февраля.

Однажды в Фергане по улице «Маърифат кучаси» шли три молодых человека: Александр Иванович Куприн (он же Абдулла Хайдар, он же…), Анжелка и мистер R.

И Александр Иванович Куприн рассказал мистеру R сюжет для его очередного романа:

«На окраине провинциального городка, например, в Фергане – приземляется тарелка: НЛО…

Вечером люди включают свои телевизоры, а по всем каналам выступает инопланетянин (типа Шамшада), который подключился к телевизорам всего городка, и сей товарищ говорит следующее:

 «Дорогие, уважаемые ферганцы! Каждый вечер с 21-00 до 24-00 – мы будем показывать вам реалити-шоу «Ваши пороки»: взятки, воровство, пьянство, походы «налево» и многие другие преступления …

Программы тематические: сегодня показываем управление внутренних дел, завтра – торговлю, послезавтра – прокуратуру и так далее…

Никто не сможет от нас скрыться. Каждый, кто хоть чем-то согрешил – может вечером смотреть это по телевизору вместе со всеми своими родными и близкими…»

 – Да-а-а… – подумал R, – вот лакмусовая бумага для людей-оборотней, людей корыстных, недоброжелательных, ибо все их прелестные качества происходят из кретинизма, из пустопорожней гипертрофии…

А, впрочем, этим людям самим не сладко повсюду таскать свою скучную, чёрную фарисейскую душонку.

Широкий, равно для всех открытый мир им недоступен.

Для них не зацветают яблони, не охорашиваются маленькие птички, не прыгают солнечные блики, не налетают влажные ветры, упругие и волнующие.

Размышлять, плакать, петь – ласковая и горькая отрада человеческого сердца – не дана им.

И никогда не ведать им ни покоя, ни радости – и пускай говорят они голосами человеческими или ангельскими…

Вы говорите: «Время идёт!» – Безумцы, – это вы проходите…

26 февраля.

 R не сетует на своё малописание.

Это для него отрадно, даже если это только исписанные листки бумаги, эфемерные, куда-то улетающие.

R пишет в память маленьких, слабых надежд и иллюзий, – им хотелось жить, но случилось другое.

R обманывается только тогда, когда ему самому очень хочется этого, и никогда больше…

Интересно и забавно – когда многое вмещается в нескольких фразах…

Анжела, не грусти, R рад, что ты проживаешь на сем свете, хотя тебе, в сущности, не особенно нужен R, его горести, его знание алфавита, не правда ли?

R приятно, что Анжелке не приходится беспокоить себя им.

К чему ей ставить себя в подобное положение, когда можно прекрасно обойтись без него…

R вспомнил весну.

Цветы, стихи, расцветающий мир…

Когда вдруг фигура R преспокойно материализовалась из ресторанного (подземельного) полумрака, шевельнулась, подняла голову…

Анжелка. В древнюю скуластость лица было врезано живое тепло глаз и грустные тени ползли по его византийскому рисунку. Казалось, что такое лицо имеет отношение к векам давно минувшим, не верилось, что простирается двадцатое столетие, разменявшее свой последний десяток…

Удивительно и грустно. Когда одинокий человек, не имея ничего своего, старается прилепиться к чужой жизни, тоже не особенно счастливой и прочной…

Анжелка: татарская строптивость, хотя картавость – чисто иудейская, а хороша собой – иноземно. Тюркский генотип щедро наделил её своим очарованием, своим безудержным горением в ярости, своим доброжелательным расположением к окружающим…

Анжелка и R бродили по вечернему городу и никак не могли надышаться им.

Потом приходили к R, в его маленькую комнату с чистыми окнами и свежими цветами.

R любил порядок, аккуратность, четкость, расписание в жизни.

Воспитывал себя всегда быть выше случайностей, неожиданностей.

И самой большой случайностью и неожиданностью в его тогдашней, размеренной жизни – стала Анжелка…

И только потом были приходы и уходы, наезды и отъезды.

Только потом…

27 февраля.

Начнём заканчивать начатое с самого начала.

А где начало? – R потерял…

И не знает…

А самое страшное – это те, кто всё знают и ещё верят в это.

А R не знает.

Он же не Библия, которая отвечает на все вопросы.

R редуцирован между Rадищевым и СальвадоRом Дали.

R – поэт: он умеет молчать…

А часы всё дороже, а время всё опаснее.

И как схватить это время за горло?

Риторический вопрос.

Много риторических вопросов.

И всё человечество играет в одной пьесе: «Ограниченные сроком»…

И поэтому R в своих похождениях не спешит – словно варан каракумской пустыни.

И делает, что должно – дышит, взирает, думает…

      – R, над чем работаешь?

      – Над собой…

Суфием можно стать, только пройдя и через подготовку под руководством мастера и занимаясь работой над собой (‘амал-и-нафе).

      Фонд капитала культуры, фонд глобальных возможностей, генетический фонд и ещё многое-множество различных фондов заложено в персоне нон грата R…

Нескончаем его интерес к самому себе, и он не стыдится себя, ибо язычник.

Всё, что он наблюдает – для него важно, он неисчерпаем сам для себя: и когда стелется пружинистым бегом, и когда скользит хищным лётом. И свобода даёт ему возможность оставаться самим собой. R одновременно и хищник, и жертва для самого себя, — никуда не ускользнёт, он всегда в своём распоряжении. И его единственная жизнь течёт так же медленно, как и её созерцание…

R удалось ограничить нравственные мучения (не в пример Толстому!) пределами собственной персоны. Но когда же наступит тот день и час, когда R перестанет мучить самого себя, осознав, что совершенства не существует? Неосуществимая мечта R: стареть и молодеть по собственному желанию и жить попеременно – когда как захочется.

RедуциRованная  г о R м о н и я   R…

В контексте всеобщего хэппи-энда…

Выход один – находить больше, чем потеряно…

29 февраля.

День святого Освальда.

В этот день женщины могут делать предложения своим избранникам…

1. Одна человеческая клетка содержит 75Мб генетической информации

2. Один сперматозоид содержит 37.5Мб.

3. В одном миллилитре содержится около 100 млн. сперматозоидов.

4. В среднем, эякуляция длится 5 секунд и составляет 2.25 мл спермы.

5. Таким образом, пропускная способность мужского члена будет равна:

(37.5Мб x 100M x 2.25)/5  = (37 500 000 байт/сперматозоид x 100 000 000 сперматозоид/мл x 2.25 мл) / 5 секунд = 1 687 500 000 000 000 байт/секунду = 1 687.5 Терабайт/секунду

6. Получается, что женская яйцеклетка выдерживает эту DDoS-атаку на полтора терабайта в секунду, пропуская только один выбранный пакет данных, и является самым офигенным в мире хардварным фаерволом…

      Но тот один пакет, который она пропускает, валит систему на 9 месяцев…

М А Р Т

1 марта.

      R – скорее явление, нежели человек.

И уж никак не писатель.

Так называемый авторский подвиг – отсутствует.

За неимением.

Это – плач писателя о своём писательстве.

Это – Господи помилуй!

Главный герой – сам автор.

Он самовластно распоряжается сюжетами, героями, образами – словно сиятельный князь (Бек Мансур!) в своём родовом поместье.

При всём произволе R – в чём-то субъективном, в чём-то наивном – видно: как возникает неведомый Град. И всё нарастает и нарастает. И всё укрепляется и укрепляется.

Можно не разделять мечтания R, можно отвергать его фантазии – несмотря на это! –

э т о   с у щ е с т в у е т …

И если определить этот новый Град, выросший на глазах – вывод один:   э т о  наша

ж и з н ь …

А в ней много тем и проблем, а у R – острый наблюдательный глаз.

И люди.

Знакомые и незнакомые.

Без имени и с именами.

Частные и исторические.

Литературные типы.

Действующие лица.

Они – носители тем и проблем.

И R ими восхищается, любит, сердится, ненавидит, спорит.

Но никогда не бывает равнодушным…

Парадоксализм R.

Отсюда – неудобства, осуждение, непонимание окружающих…

И в то же время –ь  уважение к данности.

Анархизм и консерватизм, идеализм и радикализм.

Всё вместе – эклектика, необычное соединение несоединимого.

Эстетика постмодерна…

Тексты R – эмбрионы мыслей.

Диких, нецивилизованных.

Фрагментарность текста.

Афористичность мысли.

Неожиданность и подлинность.

Стихия и беззаконие письма.

По форме – внутренне глубоко законченные записи…

R записывает всё, везде и в любое время.

Особенно любит: с часу ночи до четырёх утра.

Особенно любит: на тонкой библейской бумаге.

Но писать приходится всегда и везде, и на всём: на клочках бумаги, на сигаретных пачках, на салфетках, на билетах, на квитанциях, на конвертах, на посадочных талонах, на обрывках газет, в записных книжках – R заполняет своей транскрипцией

с в о б о д н ы е    п р о с т р а н с т в а …

Мир, который окружает R – это мир R.

И R не может из R выскочить, ни – разрушить R.

Что и есть уединение R.

То есть такое слишком близкое отношение всех вещей к R.

Уединение есть у всякого.

Но только другие всё-таки выходят  из  с в о е г о   д о м а .

R не выходит.

И не хочется ему.

Не манит.

R  в  е г о   м и р е – хорошо…

R создаёт свой Град как волю и представление.

Таковы факты.

И они требуют своего осмысления.

Да, таков R и есть – странный, малопонятный, своеобразный (никак не сводимый к общему знаменателю) – странник внутри самого себя, странник внутри языка…

Град R строится на абсурде.

Элементы чёрного юмора соединяются с поэтической метафорой.

Здесь нет однозначности, привычных ракурсов и масштабов, есть многослойность пространства, судьба, социальные коридоры, утраты, повседневность, несбыточное и реабилитация сновидений…

Многолетний вечер чудес и неограниченных возможностей.

R – не такой уж долгожитель, чтобы делать проходные работы.

R – как житель необитаемого острова, –  живёт, не зная, что в сутках двадцать четыре часа. Он строит  с в о й  ARK , населённый  с в о и м и   фантомами.

Фантом – новая реальность, суть и призраки, замочная скважина, в которую мы видим свой собственный глаз, в которую мы видим самих себя.

А ветер, что несёт на парусах его ARK, – литературный текст.

R проделывает бесстрашные, полные приключений ума и души путешествия к самым отдаленным границам жанра и формы.

Острое чувство стиля, парадоксальное мышление, экспрессия – это R.

Его стенограммы – это не ряд отдельных эпизодов, а судьба R, метаморфоза облика колоритного, очень смешного и не очень интеллигентного человека…

Линии судьбы искривлены, фигуры фантомов деформированы бытием.

Среди декораций,  дефлораций и деформаций – R.

Путник в пути.

R бредёт по пустыне человеческих душ.

Степняк со скуластым лицом.

С узкими тюркскими глазами.

С горькой улыбкой.

Под снегом.

Под солнцем.

Под дождём…

 Сгорбленная фигура R уходит от внешних признаков романа – в подсознательное ощущение текста…

2 марта.

      Булгаковские подъезды, достоевские подворотни, окраины R…

Ферганские окраины. В мире золотой лени и блаженного безделья…

Анжелка перед зеркалом.

Делает различные выражения лица, ко­торые ей, по-видимому, очень нравятся.

Её миндальные глаза делаются ещё миндальнее.

И кто-что R без этого?

Может поэтому, R решил возложить ответственность за своё суще­ствование на Анжелу?

Может поэтому, R присвоил Анжелке воинское звание: «Часовая любви». С выдачей удостоверения, красного, пахнущего дорогой кожей, с золотым гербом Всемирного Движения «Саранча без границ». С выдачей погон – на плечо. На каждом погоне – пять золотых звёзд!  И две золо­тые буквы – «ЧЛ».

В жизни R был так же метаметафоричен, как и в своих текстах…

  P. S. Часовые любви на Смоленке стоят…

3 марта.

 Международный День Писателя.

Учреждён ПЕН-клубом.

Писатель Л.И. Брежнев.

Автор трилогии.

Лауреат Ленинской премии в области литературы.

      – Леонид Ильич, мы подготовили Вам доклад…

      – Нет, вы подготовили не доклад, а материалы к докладу. А доклад – мой…

За всю свою жизнь не скажет ни одного умного слова и не сделает ни одного глупого

поступка…

…покуда маршал Л И. Брежнев не рухнет под тяжестью своих орденов. Может ли быть лучшая смерть для солдата?

4 марта.

      По бокам космического корабля «Колумбия» размещаются два двигателя по 5 футов шириной. Конструкторы корабля хотели бы сделать эти двигатели еще шире, но не смогли. Почему?

Дело в том, что двигатели эти доставлялись по железной дороге, которая проходит по узкому туннелю. Расстояние между рельсами стандартное: 4 фута 8.5 дюйма, поэтому конструкторы могли сделать двигатели только шириной 5 футов.
Возникает вопрос: почему расстояние между рельсами 4 фута 8.5 дюйма? Откуда взялась эта цифра?
Оказывается, что железную дорогу в Штатах делали такую же, как и в Англии, а в Англии делали железнодорожные вагоны по тому же принципу, что и трамвайные, а первые трамваи производились в Англии по образу и подобию конки. А длина оси конки составляла как раз 4 фута 8.5 дюйма! Но почему?
Потому что конки делали с тем расчётом, чтобы их оси попадали в колеи на английских дорогах, чтобы колеса меньше изнашивались, а расстояние между колеями в Англии как раз 4 фута 8.5 дюйма! Отчего так?

Да просто дороги в Великобритании стали делать римляне, подводя их под размер своих боевых колесниц, и длина оси стандартной римской колесницы равнялась… правильно, 4 футам 8.5 дюймам!

Ну, вот теперь мы докопались, откуда взялся этот размер, но все же почему римлянам вздумалось делать свои колесницы с осями именно такой длины? А вот почему: в такую
колесницу запрягали обычно двух лошадей. А 4 фута 8.5 дюйма – это был как раз размер двух лошадиных задниц! Делать ось колесницы длиннее было неудобно, так как это нарушало бы равновесие колесницы.
Следовательно, вот и ответ на самый первый вопрос: даже теперь, когда человек вышел в космос, его наивысшие технические достижения напрямую зависят от РАЗМЕРА ЛОШАДИНОЙ ЗАДНИЦЫ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ НАЗАД.

5 марта.

      День радио.

Прозрачный порывистый март пинками гнал прошлогоднюю листву по тротуарам и аллеям,  а то чирикал откуда-то с деревьев или  похрустывал свежими льдинками в уцелевших лужицах…

R соорудил себе сиденье из овощного ящика и, обхватив руками колено, глядел на воду, лениво ползущую вдоль берега. Чёрный кобель Ганс (ещё живой!) сидел рядом и тоже,  казалось, наблюдал за бесконечным движением воды…

…давным-давно, много-много закатов тому назад, задолго до того, как R появился на свет,  уже текла,  не отражая его в своих водах, эта река Сыр-Дарья, текла каждый божий день и впадала куда следует…

R родился в день Радио. Как хорошо сказало пространство…

6 марта.

      День рождения Михаила Жванецкого и Фазиля Искандера.

Кое-что о полётах и самолётах.

      Суфийская притча от Фазиля Искандера.

                                                        *      *      *

                                          Если есть в кармане пачка сигарет

                                         И билет на самолёт с серебристым крылом…

Не все привычные вещи так  просты,  как  кажется  привычному  уму.

Вот только  представьте себе: «Боинг – 767» авиакомпании «Узбекистон хаво юллари» летит конкретно из Ташкента в Москву, и его 264 пассажира и 14 членов экипажа вместе с обслуживающим персоналом неплохо себя чувствуют.

Авиадиспетчер  Алиев Данияр следит за  полётом с земли и, ему ничего не стоит поймать радаром его координаты.

А вот большая навозная муха.

Она тоже летит конкретно в Москву.

С  земли  за  ней следит  чёрный пушистый щенок, но поймать её он не может и только зря машет лапой по воздуху.

Муха, конечно,  не  самолёт,  но  ведь  и  щенок  –  не авиадиспетчер!

С другой стороны, если самолёт может лететь реально в Москву, то почему муха не может себе этого позволить? В самом деле, никто и ничто не может запретить мухе лететь куда угодно.

Муха – сама  себе  и  пассажир,  и экипаж.

Ей  не  нужны  ангары и аэродромная обслуга, и заправляется она чем угодно – сначала кусочком говна на заднем дворе,  а  потом  ещё  и  каплей урюкового  варенья  с  вашего  блюдечка.

Муха садится на любую поверхность и ползает по оконному стеклу вверх и вниз.

Боинг садится только  на  бетонную полосу, а по оконному стеклу ползать вообще не умеет, да и летает хуже, хотя и  значительно  быстрее.

В  данный  момент  он  пролетает  над  рекой, вдоль  которой летит утка-кряква, как ни странно, тоже конкретно в Москву.

Утка  летит  медленнее,  чем самолёт, зато плавает гораздо быстрее.

Посудите сами – за то время, пока утка проплывёт 700 метров,  самолёт  не проплывёт и половины, и, скорее всего, вообще утонет.

Самолёт, кроме того, не умеет  нырять,  дробить ил, ловить червяков и лягушек и щёлкать клювом. Хотя утка тоже не умеет щёлкать клювом – это лайлак* (аист – узб.) умеет. Можно предположить, что лайлак научился щёлкать клювом у некоторых людей  мужеска  пола,  которых  ему приходится  посещать  по долгу службы.

Бывает так, что мужчина расслабится и разевает клюв, в который затем попадает муха, и возможно даже не одна. И вот тут-то, в конце концов, появляется зловредная длинноногая  птица  с  вопящим свёртком  в зубах.

      Ах ты, господи, –  восклицает жертва – это что же, я уже папа?

Ну да, конечно!

Не надо было клювом щёлкать!

И уж тем  более  не  след садиться  на  самолёт «Узбекистон хаво юллари» и  лететь  реально в Москву.  От алиментов далеко не улетишь!

Впрочем, мы отклонились от темы.

Итак, самолёт  плавает  хуже,  чем утка,  но ездит по земле, безусловно, лучше. У утки даже и колёс нет в помине.

Впрочем, и у мухи колёс тоже нет, зато есть лапы – целых шесть, и на каждой сидят микробы, что доставляет людям немало  досады  и  неудовольствия.

Если  разобраться, то у самолёта на колёсах микробов гораздо больше, чем у мухи на

лапах,  но почему-то людей это никак не беспокоит. Возможно, это потому, что самолёты не садятся на  лицо  и  не  ползают  по  тарелкам  и  чашкам.  Зато некоторые  самолёты  сбрасывают  бомбы  и  ракеты…

Самолёты  сбрасывают бомбы  и  ракеты, тараканы сбрасывают коконы с тараканьими яйцами, а атомные станции сбрасывают радиоактивные отходы.

Никто ничего хорошего не сбрасывает – это уже проверено: сбрасывают всегда какую-нибудь гадость, а всё  хорошее держат  при  себе.

И когда всё это достанет так, что терпеть уже невозможно, пытаются улететь от всего этого подальше.  Разбегаются,  спотыкаясь  и  падая, мучительно  взлетают и летят, поджав лапы, трепеща крыльями, жужжа моторами, заткнув уши и нос, со скорбным и болезненным выражением  лица,  и  надеются, что  там, куда они прилетят, будет лучше.

Лучше не будет, будет только хуже, и они это прекрасно понимают, но всё равно летят, сбрасывая по дороге всякую гадость на голову ещё не взлетевшим собратьям.

Летят потому  что  не  лететь нельзя. Потому что пока летишь, есть надежда. Потому что само чувство полёта окрыляет.  И  можно  хотя  бы на время забыть, что для того, чтобы взлететь, приходится всю жизнь заправляться говном.  В  надежде  однажды  взлететь  и долететь  до  своего заветного голубого блюдечка с золотой каёмочкой и с клубничным вареньем, которое ждёт – не дождётся в далёкой и прекрасной Москве…

7 марта.

      Антарктида.

Ледяной пластырь на жопе планеты.

8     марта – Международное дитя Клары Целкин. Плод непорочного зачатья.

R на Бродвее. Сидит по-парижски в кафешке. Пьёт коктейль «Северное сияние» с француженкой Сесиль. Француженка Сесиль из буржуазного отеля «Шератон». Прилетела в Ташкент на «Боинге – 747» из Брюсселя – по программе «Врачи без границ».

R – пациент без границ – целует ей ручки и щёчки француз­ским поцелуем — не хватает французских слов. Для выражения благодарности за гуманитарную помощь. Rади своей стRаны – R готов на всё. Ситуация «Сергей Есенин – Айседора Дункан» повторяется. Встреча на международном уровне. Нурфет фотографирует.

R – Rадикал слова. Но и у него не хватает эрекций, поллюций, фрикций, ассоциаций и реминисценций для того, чтобы объяснить француженке без переводчика, что по-русски означает: «шлифануться шампанским».

 – Qu’est-ce que с’est?*

Это нагрузиться водкой до отяжеления. А потом – хлопнуть хрустальный фужер холодного шампанского! И сразу – свежесть. Ясность в мыслях и чистота в мозгах.

 P.S.Коктейль «Северное сияние» – француженка +спирт +шампанское.

 P. P.S. Пышный букет красивой француженке из декадентских экзотических цветов

 (с эротическим значением):

а/ Аморфос фаллос титаниум (очень вонючий).

б/ Либидосперма.

в/ Давалия Канарская.

г/ Влагалищецвет.

д/ Эпедриус.

е/ Эрексусы…

…из окна мансарды (мастерская художников) виднелись крыши Ташкента. За крышами погасало вечернее солнце. В сумерках тихо шептались верхушки деревьев. Эх, так хорошо! И Сесиль такая хорошая. Особенно после коктейля.

Не бёдра, а чистое головокружение. Волосы чёрные, курчавой гривой до плеч. В таких запутаться и утонуть. А лицо? Глаза как сливы. Щёки как персики. Губы как мокрые вишни. Настоящий классический натюрморт. Это не из тех женщин с зелёными волосами и красными глазами, которых малюют художники-модернисты.

После десятой бутылки «Советского шампанского» Сесиль превратилась в настоящую ундину. О таких трубадуры слагали баллады и пронзали себе сердце кинжалом.

Коктейль оказался вещью предательской. Когда подошло время идти в отель, апостол узбекско-французской дружбы уже не мог разобрать, где окна и где двери. А классическая фигура прекрасной француженки расплывалась у него в глазах, как на картинах художников-сюрреалистов…

P.S. Да, Сесиль хорошая девушка, единственная женщина, на которой  R от блаженства буквально потерял сознание. Обычно такие вещи пишут только в книжках, но иногда это бывает и в жизни…

________________________________

*Что это такое? (фр.).

9        марта.

Пришёл Раевский. Как и все начинающие поэты вообразил, что литература принесёт ему:

славу, деньги, роскошных женщин и райскую жизнь.

До этого Раевский уже давно писал стихи; находясь в состоянии вечного алкогольного опьянения и душевного смятения: бегал по ре­дакциям туземных газет без всякого разбора, посещал всяческие сбо­рища самодеятельных поэтесс и читал свои стихи кому попало…

Пока ему не посоветовали не мельтешить, а показать стихи настоящему писателю. Настоящий писатель R был изысканно прост. С похмельным голосом избалованного женщинами известного писателя

Раевский, войдя к R – полностью вошел в большую литературу. И чувствовал себя в ней прекрасно. Обливаясь потом и кашляя насваем – Раевский прочитал R своё Полное Собрание Стихотворений. Закончив – стал ждать. Ждал он с агрессивностью неофита и с не­удачными покушениями на скромность: Планида Первого Поэта – пёрла!

От R он ждал подтверждений. Тамги. Золотой пайцзы. Аусвайса. Сертификата.

R – Rадикал слова. Но и у него не хватает эрекций, поллюций, ассоциаций, фрикций и реминисценций для того, чтобы объяснить Раевскому без Николая Дмитриевича Ильина, что по-русски означает: «поэт в России больше, чем поэт» или «поэтом можешь ты не быть – а вот в Ташкенте быть обязан»…

Р. S.Коктейль «Северный медведь» – Раевский + спирт + водка. После «Северного медведя» – R /по секрету/ выдал-таки Раевскому 4 фактора, сопровождающих открытие новой звезды, нового имени в большой литературе:

1. Шумиха.

2. Неразбериха.

3. Награждение непричастных.

4. Наказание невиновных.

Сам R, в это время писал «Краткий курс истории пацифизма».

– Хотите, –  предложил Раевскому R, – мы предоставим и вам место? Мы готовы предоставить место любому (например: абзац), кроме кондовых и маньяков – тех нужно искоренять. Т. к. от них идёт  р а з ж и ж  мозгов. Они не способны видеть  о ч а р о в а н и е

н е в е д е н и я   и   д в о й с т в е н н о с т и.

А при езде в автомобиле – кондовые иманьяки пользуются лишь зеркалом заднего вида. Поэтому постановляем – не выписы­вать им посадочных талонов и билетов в мир будущего…

Раевский согласился на полный абзац (в «Кратком курсе…»). И они тяпнули по коктейлю. А коктейль «Северный медведь» – горячий продукт. А горячий продукт (по определению) – не терпит:

1. Возражений

2. Размышлений.

3. Рассуждений.

И только после этого R выписал Раевскому мандат, подтвержда­ющий его квалификацию: «Предъявитель сего суть действительно поэт тов. Вик. Раевский. Имеет высшее (эзотерическое) образование. Без среднего (обязательного). Что действительно верно. Подпись: R(эр). Дата: 9 марта сего года».

И Раевский «как малокультурный человек обиду свою не показал, но в душе затаил некоторое хамство».

Раевский, R не предлагает вам традиций. R всего лишь предлагает свою дальнейшую веру в вас!

10    марта.

Осадченко Вика.

Летописец минуты. Выступает в музеях. Публика – антиквариат. Серые стираные старушки. Ровным светом робкого, младенчески наивного восторга освещены их лица…

Вика Осадченко – очень красивая, но талантливая девушка – она была приблизительно еврейка. Независимо гордая, маленькая, голодная, злая, иудейская царица. Коротко остриженная кудрявая (под греческого мальчика) – головка.

Точно – еже ( -дневно, -часно, -нощно)в и к а : ежели Вика – еже в и к а …

Оскомина поэзии SMS-ок…

Самодельные книжки Вики Осадченко – сладкие и маленькие, как детский грех…

Её прабабушка – Суламифь.

Внезапно R понял, что они ещё когда-нибудь с ней встретятся. Или, что они уже когда-то встречались.

По крайней  мере, с её прабабушкой.

Суламифь…

Миф…

Эпос…

Эпоха Эроса…

 Заклинаю вас, дщери иерусалимские…

 R знает – будут книги

 R знает – саду цвесть…

 Когда такие Вики –

 В стране узбекской есть!..

11    марта.

Романы R – дефлорация умственного сознания.

История собственного произведения – дерзкая мистификация.

Неприличные похождения R – начертаны на челе R.

Неизгладимо.

А вокруг – птичий грипп, коровье бешенство, моровая язва, сыпной тиф, твёрдый шанкр…

Между – R.

 М е ж д у – почти эмигрант, скорее – уже эмигрант.

И жизнь, превратившись, в клинопись косноязычных строчек, – течёт своей чередой, своим берегом.

Симфоническая проза, евразийская сага – с перепадами ритма, синкопами и фразами, подобными аккордам.

Звучащее видение.

В горьковатой усмешке R — неотступно мысль о своей литературной судьбе.

Звучащее видение: возвращение Rв Москву – под звон кремлёвских колоколов.

На белоснежном коне.

Преклонение верноподдан­ной.

Белокаменной.

Первопрестольной.

Несмотря на удары судьбы и бесчисленные невзгоды – R осущест­вляет козерожье упорство. И человечье значенье.

R, ты не должен не победить.

Великий R есть не претензия, а определение.

Шествование R.

R – в груди.

В кончиках пальцев.

R не сеет, а пишет.

Как пашет. Сверх всякой меры злоупотребляя бессонницей.

Письмо R – легко, естественно, правдиво…

Rok R…

Всё, что записывается – ещё содержит крупицу надежды, каким бы отчаяньем это не диктовалось.

R – изнурённый государственник.

Последний солдат империи.

Да, таких теперь уже больше не делают.

Стенограммы R – «с подлинным верны».

12 марта.

 Перизад.

Выпивает чашку кофе, а счёт берёт за полноценный обед на 8 персон.

Разницу держит в своих ручонках.

Она – типа! – занята.

Как только освободится: она – типа! – даст.

А ей надо глаза открыть в то место, которое освобождает ру­ки.

  «Разденься и жди!» – начинается.

Перизад.

У неё желудочный сок возбуждается, играет + движение вскипающих пузырьков крови в сосудах – когда она бьётся рогом не в то место.

      – Перизад, каким текстом будем разговаривать? Телеграфным или литературно- художественным?

  –  Лучше чем проще. Тем проще, чем лучше…

У женщин – миллионы кнопочек.

А у Перизад только две: «вкл.» и «выкл.»

Харин делает карьеру ногами, а Перизад – она телом идёт.

Ещё в школе, пока одноклассницы Перизад мечтали о сексе, – Перизад им занималась.

Пока ищешь любовь  –  можно и сексом заняться.

После свадьбы не раздражала Харина покушениями на более глубокое чувство, о существовании которого, возможно, даже не подозревала…

13 марта.

В мире 5% благодарных, остальные 95% –  неблагодарные.

Всё начинается с неблагодарных.

Все проблемы…

R относится к благодарным.

И в то же время: зачем всю жизнь таскать лодку над головой?

Даже если однажды она перевезла вас с одного берега на другой?

14 марта.

Слабый пол. Сильнее сильного в силу слабости сильного пола к слабому.

Это (по-моему) Задорнов.

15 марта.

ОКАЗЫВАЕТСЯ:

                                                    ПОТОМУ ЧТО:

И  ПОЭТОМУ:

Надо отдать больше того, что имеем, чтобы получить больше того, что не имеем…

16 марта.

      Тюрки.

Или воюют или торгуют.

R торгует.

 – R, ты чем торгуешь?

 – Своей самоуверенностью.

 – О-о-о, этого товара у тебя валом.

И у государства есть гуманитарный долг, в том числе – продвиже­ние литературы R.

А долги – не раны, они не заживают.

Тюрки.

Или поют или пляшут.

На разные голоса поют, а песни блудливые, непристойные,  а пляски под них все два с притопом да три с прихлопом,  с визгом да  с кружением до одури…

R поёт и пляшет.

Пляшет и поёт.

Словно мухуй в паутине – всё тянет и тянет сладкоголосую прощальную арию.

R нельзя помешать, R можно не помочь. Когда-то кто-то думал о R как о существе уже погибшем, замученном алкоголем и нескончае­мыми, неистовыми страстями. Как они ошибались. Для R это было бы слиш­ком пафосно, предсказуемо и безысходно!

Rок и ПоRок.

Бой с тенью собственных амбиций, с призраками прошлого.

Нужно было время.

Кайф надоел.

Кайф саморазрушения.

Включился внутренний стержень.

Харизма.

Энергетика.

Талант.

 – А талант не пропьёшь…

 – А ты, R, пробовал?

 – Пробовал. Hе получилось.

А была ли у R надежда?

Надежда была.

Шансов не было.

Не было бы времени, но время было.

То время, когда страсть к женщинам ещё не прошла, а страсть к алкоголю уже начиналась.

 Надежда была – она погибает последней, потому что первыми погибают любовь и вера…

Разговаривание с самим собой.

Обида, когда твои мечты сбываются у других.

И другие, что повели себя, как противозачаточные средства.

А тут еще государство отсрачивает (тянет со сроками) – свои гуманитарные; долги.

Не отдаёт.

Тянет.

УR стало болеть сердце.

Как будто его сердце взяли – бросили в поле, а 22 дурака его пинали.

R жил в самом себе, вырабатывая античный характер и лик лич­ности.

Общим, средним и крупным планом – R.

Ракурсы R.

Прекрас­ное (что не соответствует действительности) лицо.

Счисто кумысным выражением. Что соответствует действительности.

R – Инородный поэт Узбекистана. С коротко остриженной умной головой.
С живыми мозгами, – пока ещё не забронзовели, пока ещё не окаменели…

17 марта.

*      *      *

      Довольно думать о существовании Истины,
посидим лучше
среди цветущих роз;
Конечно, R не знает, как узнать того, кто знает,
не знает R и того, как избавиться от знаний…

       R – типа просветлённый йогин.

Весь из себя – типа позитив.

Весь светел, чист, бел, свеж, ясен, весел, прост был R.

От него дорого пахнет: коньяком, одеколоном и сигарой.

Его плющит, прёт, вставляет и колбасит.

От всего.

-  R, травку любишь?

-  Да. И цветочки тоже.

-  R, девочек любишь?

-  Да. И мальчиков тоже…

18 марта.

Стоит март.

Всё начинается сначала.

В прозрачном от любви, горьковатом воздухе R чует обещание чего-то нового…

R:

-  Пацаны, это моя планета!

19 марта.

 Соседи гуляют.

Гости орут во всё горло, никто никого не слушает.

Все под градусом (кто больше, кто меньше), и никто ничего не соображает.

Отяжелев от плотной пищи и самогона – в любую секунду готовы вцепиться в ближайшее горло или слиться в одном хоре.

Как бог на душу положит…

В конце концов – хор перевешивает.

И они дружными голосами начинают извещать махаллю о том, что в случае, если герой песни умрёт и его похоронят, то родственники, к вящей их печали и унынию, даже не будут знать месторасположения его могилы…

В полифоническом оформлении это звучит тем более очаровательно, что исполнители находятся в весьма сублимированном состоянии и в трогательном единодушии с идеей мелодии…

Сила искусства…

      P. S. Запах алкоголя не на шутку схватился с ароматом из палисадника перед окнами.

Сирень атакует и побеждает. Март как-никак.

20 марта.

      Международный день франкофонии.

Франция.

Министерство франкофонии (поддержки французского языка, литературы, культуры за рубежом).

21 марта.

 Всемирный день поэзии.

Навруз.

С Новым годом по лунному календарю!

… где-то на Северо-Востоке в старом ташкентском 13 трамвае застрял Дим Саныч.

Санта-K(а)лayc.

Застрял в слишком длинных придаточных, в слишком сложносочинённых и в слишком сложноподчинённых пред­ложениях – путая их с коммерческими…

Дим Саныч – странный гибрид дореволюционного 18 века и авангар­дизма начала 20- го…

Кубики-рубики Дим Саныча – его фишка, мулька и пафос!

Его абракадабры, сюжеты, отрывки, куски, воспоминания, очерки, заметки, эссе, наброски, записи, картины, мысли, ксероксы, мемуары, стихи, стенограммы, пометки в библиотечных книгах, старые перфокарты от советских ЭВМ, цитаты без кавычек, стружки измыслей, замечания из жизни замечательных людей, возлияния на лоне (природы), завывания в ванной.

Список его архива с годами рос и канонизировался.

Его живот округлился в подобие бочонка.

Сам он был похож на  китайского божка – покровителя всех  любителей пива…

И всё это, словно архаическая силлабика Тредиаковского и Кантемира (Хан-Темира),          погружалось в нижние культурные слои археологических раскопок древнего городища Шаш…

С Новым годом, уважаемые аксакалы!

С Новым годом,  «народные писатели», – с гробами заслуг и опыта на плечах!

С Новым годом, господа ташкентцы!

Среди вас – Дед Мороз, Кор-бобо – Дим Саныч, седой словно лунь – вымирающий вид, диковинные дикие побеги из литературно-исторического гербария.

22 марта.

Анжела:

      – R, войди в меня по телефону: 178-51-94.

23 марта.

Шамшад Абдуллаев.

      «Мы несём ответственность за качество своих иллюзий».

Ориентальная вязь, пейзажная импрессионистическая словесная живопись – с небольшими философскими отступлениями.

Нечто своеобразное, ни на что не похожее, но очень пластическое и впечатляющее…

Это Шамшад Абдуллаев, похожий на арабского шейха или на торговца сушёным урюком на маргиланском базаре.

С грустными глазами жертвенного животного.

Шамшад.

Изредка выходит на природу.

А природа – это все мы…

Далёкая скрипка среди близких балалаек.

Горделивая забывчивость…

***

                                   Шамшаду

Салам брат шоир дивана

Наше время из сплава (как дамасская сталь)

Из нашего страха и из нашей же храбрости –

Переплетённых между собой словно сорок косичек

Одной Сари киз – единой сестры семи братьев

На окнах моих запылённых качнул занавески

Ветер ферганской долины

Пахнуло алайской арчовой парчовой прохладой

В глинобитной балахане –

Где когда-то сидели с тобою вдвоём

И молчали и говорили и пили зелёный чай (токсан беш)

Из глиняных пиалушек

Салам брат шоир дивана

Ты мастер стиха и красивых изысков

Отточенных фраз – Средиземное море

Плещется словно мираж

В пиале средней глиняной Азии

А за окном ветви старой урючины

Все в цвету – словно средиземно-

морские бабочки – стаи и стаи –

Прилетевшие с бризом прибрежным

Опустились на дерево облаком –

А может тряпицы паломников?

И в уйгурских миндалевидных глазах

Отчего итальянская грусть просочилась

На русскоязычном наречии…

Что ты молчишь мой брат дивана?

В твоих раненых ланьих глазах деликатное Эго –

Словно эхо долины – водий садоси…

Мой брат дивана а ты помнишь?

Мужская гимназия (сплошная гимн-Азия!)

Жёлтый жжёный кирпич – Almamater –

Где мы русский, туземец, с тобою учили до революции –

Как Вова Ульянов и Керенский Саша –

Но совсем в разных классах

Генерал-губернатор живший в театре

И Дом офицеров

Синематограф «Новая эра»

И далее-далее «Космос»…

А рядом с «Мыслью» у самого-самого ЦУМа –

Это типа ферганская Дума –

Куприн. Александр. Иванович.

В ницшеанских усах и с насваем и с домашней авоськой –

Какпамятникшколеферганской…

* * *

A letter to my friend Shamshad Abdullaev

“Salam” my dotty friend a poet

Our time is made of steel like Damascene steel

Of our fear and of our courage

Weaved together like forty plaits of

“Sary-Kiz” the only sister of seven brothers

The wind of Ferghana valley swayed dusty

Curtains on my windows with the small of

“alai-archa” blocaded freshness in an

A dobe building where we used to sit together

Keeping silent and speaking and drinking

Green tea (number 95) out of clay cups

“Salam” my dotty brother a poet

You are a master of poems and beautiful

Findings and polished style the Mediterranean

Sea laps like a mirage in cup of Middle clay Asia

Beyond the window the branches of the old

Apricot tree are blossoming as it Mediterranean

Butterflies a lot of them that flew

With a coastal breeze and rested on the tree

Like a cloud or rags of pilgrims?

And in Uigur almond-shaped eyes Italian sorrow

Seeped through in the Russian language

What would you like my dotty friend?

I can see tactful Ego in your wounded

Fallow-deer eyes like the echo of the valley –

“Vodiy sadosi”

My dotty friend do you remember our men`s

Gymnasium (a real anthem of Asia!)

Yellow burnt bricks – Alma Mater – where we

My native studied Russian together before the Revolution

The same way as Vladimir Ulyanov and Kerenskiy Alexander

But in absolutely different classes

A general-governer who lived in the theatre

And the Officer`s House the cinema “New Era”

And farther and farther “The Cosmos”

And near “The Thought” close to the Central

Deparment Store you could see Kuprin

Alexander Ivanovich with his Nitshe`s moustache

And a shopping bag in his hand as a monument

To the school of Ferghana

 Translated by Mr. R.

24 марта.

      По дороге на Бродвей R встретил насквозь пьяного современника.

Это был Виктор (Вектор) Раевский.

Завернули на пару в первую попавшуюся чайхану.

Живописная картина, натюрморт маслом – «Раевский в чайхане».

Тщетно требует водки там, где наливают чай.

Лучше водки хуже нету.

 – Раевский, зачем вам писать стихов? Разве хороших стихов кончилось? Сколько их написано-переписано! Начнёшь читать – всей жизни не хватит. Зачем же вам тревожиться сочинять?

Молчит Раевский. Натужным молчанием (шумно сопя и дыша), обиженным видом – давит, стоит над душой, требует (справедливости? если бы!) – чтобы R специально взял на себя право и ответственность санкционировать прав© Раевского.

А вокруг весна. Пора великих превращений. Взрывы зелени. Поразительно щедро, крупно, красиво. Очумелые пчелы. Призрачна прозрачная архитектура летания птиц, мух и жуков…

Живописная картина, натюрморт маслом – «Раевский в пивбаре».

Раевский, R подтверждает вашу квалификацию как самого продвинутого адепта литературного объединения «Стоки»…

И льётся, льётся «Чимкентское» пиво – за победу поэзии, которой не суждено победить. И горе придется заливать таким же количеством пива, какое понадобилось для поддержания надежд…

25 марта.

Сайт знакомств.

Галерея невест.

С резюме, с фотографиями.

Они – одиноки, они – тихи, интеллигентны, скромны. Хотя как-то неловко,  что сие последнее качество ими же и выставляется на вывеску и этим как бы само себя уничтожает.

Но до психологии ли тут, когда нужен супруг?

Желательно с жилплощадью?

Но вот вы договорились о встрече.

Вы надеваете свой самый лучший костюм.

Вы покупаете самый дорогой букет.

Вы едете по адресу.

Вы поднимаетесь, входите, звоните.

Малосемейка.

Первую минуту вам кажется, что вы не туда попали. За правой дверью чьи-то руки, которые, по-видимому, ничем не брезгуют, давят, рвут и колотят на расстроенной гитаре «Владимирский централ – ветер северный…». За левой дверью  более  благозвучно,  но не менее громко гудит старая стиральная машинка. А прямо, за стеной, неистовый детский рёв. И все эти звуки веселья, труда и  страдания,  сливаясь  вместе,  кружатся,  кидаются,  отражаются  от потолка, от стен, с грохотом падают вам на голову и снова отскакивают…

26 марта.

      R и Анжела.

Анжела, прилипшая к памяти.

Первое свидание.

R решил так: белая рубашка, галстук синий, костюм серый.

Пос­леднее решить было нетрудно, ибо серый костюм был его единственным приличным костюмом…

Улыбка.

Взгляд.

Молчание.

Много-много молчания…

Это было тогда, когда Анжела ещё не была той, кем она уже давно перестала быть…

 Ах, Анжела, Анжела – молодая женива…

27 марта.

      Международный день театра.

Театр. Грим для некрасивых, репетиции для бездарных.

Самое главное – чтобы костюмчик сидел. А костюмчик обязывает…

А вот если убрать из театра всех евреев, гомиков и всех цыган, то театра просто не останется…

       Да-а-а…

Истина – это разбитое на мириады кусков зеркало, но каждый считает свой маленький кусочек целым зеркалом…

      «Все вы правы и все вы неправы», –  слышим мы слова
беспечного R, –
ибо каждый из нас считает свою тусклую лампу
светом яркого солнца…

Век удалялся на плече R.

Новое время, новая эпоха требует своих новых легенд и сказок.

R счастлив, что будет героем одной из них.

И сердце его радуется, отказавшись от «Почему» и занявшись поисками «Как»…

Новая эпоха будет жить с именем R на устах.

R – мистер Ноль, человек (чел) –  бренд и неизвестно имя его.

R – стартовый отсчет нового тысячелетия с нуля.

Имя ему – никто, и звать его – никак, и количество его – легион …

Классика – его стиль.

Органика брутальности – его дух.

Манна небесная – его хлеб.

R – третья волна антиглобализма – после Ходжи Насреддина и Остапа Бендера.

Проза R – сказка будущего, зарождение нового этноса и новой лингвистической цивилизации на земле в отсутствие других альтерна­тив.

R – харизматически ориентированная личность…

Непроницаемая физиономия R, лукавый прищур – весь в пращура…

Осторожно – R!

R окружает толпа поклонниц при освящении вод и раздаче хлебов – но его медитации мало кому нужны. Ученики и адепты, почтительно взирающие на его хламиду или хитон, расписанный золотыми рыбками, – прикидывают шансы на его вселенский статус.

Занавес открывается!

R будет командовать хором и дирижировать парадом.

 И не уйдет со сцены – пока не выгонят…

28 марта.

      Рауф Парфи умер 28 марта 2005 года в возрасте 61 года – у него отказало сердце….

В последние дни своей жизни Парфи просил никому не говорить о его болезни, он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его в таком состоянии. Он знал, что скоро умрёт. Его жена Сульхида спрашивала: «Где и что у вас болит?», он отвечал: «Я разваливаюсь на части…».

Рауф Парфи.

Народный поэт Узбекистана.

Дервиш.

Суфий.

В узбекской поэзии – роль Иоанна Предтечи.

Умер.

После себя оставил двухтомник:

первый том – «Молчание», второй том – «Безмолвие».

В каждом томе – по 300 страниц белоснежной библейской бумаги.

Чистой – без ничего – бумаги.

Только на обложке и титуле: имя автора и название.

Перевод с узбекского – R.

Пусть читатель книги вообразит, какие стихи мог бы написать поэт.

И переводчик – перевести.

Пусть дух захватывает, –  какие страницы книги! – чистые, белые…

Это книги о прощании с миром…

И пусть каждый задумается, что такое «Молчание» и «Безмолвие» поэта…

29 марта.

      Вы никогда не замечали, что саранча и радиоволны свободно переходят границы?

Сегодня на отрядном месте (г. Ташкент, Бродвей, кафе-юрта «Кайнар» у Гули) состоялась встреча R и принца Музаффар-хана без галстуков. Под девизом «Морально, Легально и Наверняка!»

Приняли постановление по бюджету — принять без счёта! Вас – учёных – до хрена, а людям – жрать нечего…

Написали открытое письмо Геннадию Михайловичу: «Геннадий Михайлович, уважаемый Вы наш человек! Вы лавы гребёте совковой лопатой, а мы Вам предлагаем экскаватор. Но с одним условием – без лопаты. В экскаваторе для лопаты – места нет, и её воспримут как орудие агрессии. Вот если Вы возьмёте вместо лопаты цветок лотоса – Welcometo наш экскаватор!»

Подписали:

  «Соглашение по свободной миграции радиоволн, са­ранчи и гастарбайтеров».

Отдельным пунктом:

  «Отправить писателя и ху­дожника Вячеслава Аносова в творческую командировку в Казахстан. Гастарбайтером…

  По изучению жизненного опыта и зарабатыванию казахской национальной валюты – тенге»…

Внезапно и неожиданно из-за кустов появился пьяный Раевский. В надежде выпить ещё. Появление Раевского было предопределено. С выражением прочитал цикл своих стихотворений из чёрной (кожзаменитель) папки. Да, такие стихи за колбасу не купишь. Тексты понятные, а кто не понял – пусть платит. За учёбу. Желательно – водкой…

Встреча без галстуков закончилась совместным и дружным пожиранием бешбармаков. Витя – официант прислуживал…

30 марта.

      Начался тридцатый день марта. Снова R. От первого лица…

R начал было писать, но тут же встал из-за стола, потом он открыл книгу, прочёл несколько строк и снова закрыл, потом налил себе коньяк, задумчиво осушил рюмку маленькими глотками, открыл другую книгу, закрыл и эту, вздохнул, закурил, снял телефонную трубку и положил обратно: кому звонить?

R выпил вторую рюмку коньяка, не спеша. Когда пьёшь с раздумьем, коньяк действует не только вглубь, но и вширь…

От природы R больше склонен к раздумью и безделью, чем к труду, однако время от времени длительное безденежье вынуждает R пускаться на поиски работы – ведь раздумья столь же неприбыльное занятие, как и безделье.

Пятнадцать лет R был хроническим безработным. И пятнадцать лет R с достоинством нёс свою паузу. И R сидит целыми днями наедине с бутылкой, тоской и халатом.

Остается одна писанина, замешанная на школьных воспоминаниях.

И тема «А ты помнишь, как…» поистине неисчерпаема…

Ушла эпоха, которая была R матерью.

R стоит по брюхо в ушедшей эпохе и видимо уже не вылезет…

В детстве R хотел быть знаменитым, как герой, чтобы быть счастливым, как простой обыватель. От всех надежд и желаний осталась ироническая горечь, история потерянности и блуждания…

Иногда бывают дни, когда хочется жить…

Тут же порхает, словно бабочка, женское имя – А н ж е л а…

  – Отдал бы за это всё, да и мало!

31 марта.

Выступление R в литературном объединении «Стоки». R явился на выступление небритый и немножко помятый. Иногда он потряхивал головой и прислушивался, словно проверяя, всё ли там в порядке:

      «Ах, милые дамы, я пришёл к вам, чтобы высотою ваших эстетических взглядов измерить бездну моей низости…»

И R стал читать им свои похождения.

Пожилая еврейка с усиками и манерами отставной чекистки стала возмущаться: «Ах, зачем вы, мистер R, употребляете слова и выражения в стиле поручика Ржевского?!»

И тогда, чтобы оправдать гормональный взрыв своей прозы, R зачитал дамам отрывок из письма Пушкина Вяземскому 1823 г. из Одессы в Москву: «…я желал бы оставить русскому языку некоторую библейскую похабность. Я не люблю видеть в первобытном нашем языке утончённости. Грубость и простота более ему пристали. Проповедую из внутреннего убеждения, но по привычке пишу иначе…»

Но морально устаревшим дамам уже и Пушкин был не Пушкин, и тогда R стряхнул прах со своих бермудов и сандалий: «Я не настолько богат, чтобы публично позориться, да ещё и бесплатно. Посему – если вы захотите, чтобы я выступал – гонорар за позор будьте добры. На стол. На мой письменный стол. Баксами…»

R не виноват, что пишет – как разговаривает, и разговаривает – как пишет. И занимается заменой связи хронологической – связью ассоциативной. И занимается заменой поисков красоты поисками подлинности. И защищает права мата на литературное гражданство.

Когда R родился – он разговаривал на марсианском языке: без подлежащих, без сказуемых – одними местоимениями и междометиями, иногда просто знаками препинания.

Когда R стал писать, он писал на том же марсианском языке – без подлежащих, без сказуемых, одними местоимениями и междометиями, иногда просто знаками препинания…

Как сказал Козьма Прутков – старший брат мистера R: «Если в заборе торчит гвоздь, а написано всего три русских буквы – не верь написанному. Там гвоздь…»

А как ещё добавил Барков – двоюродный дядя мистера R: «Если в заборе – дырка, а написано все пять русских букв – не верь написанному. Там всего лишь дырка…»

      Великий очевидец эпохи – R.

Это вам не Тарзан – с конскими глазами и яйцами.

Чтобы о нём не говорили перезрелые лолиты.

Индустрия попсы для них – искусство.

И поэтому:

оперу они измеряют по Баскову,

балет – по Сволочковой,

кино – по «Ночному дозору»,

литературу – по Раиму Фархади,

а температуру – по Фаренгейту…

А П Р Е Л Ь

1 апреля.

 Никому не верь.

Время в Фергане относительное. И если встреча назначена
ровно на 12-00 – и если есть в мире понятие, никого ни к чему не
обязывающее, то это именно этот срок.

Даже принятая на Западе сверхнеопределенная формула уговора «часиков в двенадцать» представляет по сравнению с ним верх точности. Ибо западное «часиков в двенадцать» истекает ровно в поло­вине первого, после чего начинается «часиков в тринадцать».

Как ни странно, никто (кроме приезжих) не сетует на задержки, ничуть не сетует.

Ибо когда Аллах создавал время, – он создал его достаточно. И если представить себе время как некую материю, кото­рая отпущена нам на улаживание наших земных дел, то этой материи нам отпущено даже больше, чем нужно, поэтому (или потому что) время всегда тер­пит.

 К счастью или к сожалению – сказать трудно.

2 апреля.

R опять и опять делает вылазки и диверсии в разные сто­-
роны от большой и главной дороги.

Словно ребёнок R противопоставляет общепринятому здравому смыслу ещё более здравый смысл, природный и наивный. Может пред­ставляться, когда ему нужно, окончательно бестолковым.

R – выпускник института имени Сербского (типа Чаада­ева и Эзры Паунда)…

Все личины R, как и все его тексты, – поводы к рассуждениям.

Энциклопедизм R.

Система R – попурризаторский абсурд.

Отрывной календарь со сведениями на каждый день.

Для чтения R необходим предметный указатель и список упомяну­тых авторов и персонажей.

R даёт простор воображению и раздумью.

Приём недоговорённости при внешней ясности. Производится R как принцип.

Он любит многоточие итире…

Цитаты, вырванные из текстов R, живут отдельной самостоятельной и самодостаточной жизнью.

R – естественен.

Силою таланта он свою обыкновенность делает необыкновенной в противоположность гениям другого состава, накладывающим миру свою неестественность как естественность.

Легкие отклонения в физиологию, патологию, сексологию, сексопатологию, судебную пси­хиатрию, психоанализ – не в счёт.

Проза его нескончаема, как «сказка про белого бычка»…

Перенесение центра тяжести всякого освобождения в область мышления и чувства не заводит его в мистически безответственные дебри.

Двусмысленное изречение оракула – утвердительное положение R.

R ведет к низведению героизма и к геро(ин)изации (хотя бы в потен­ции) ежедневной современности.

Ничтожность причин, грандиозность последствий и наоборот.

 У  мелочей его жизни вдруг проявляются проекции во всемирную историю…

R – анархист, но не воинствующий.

Невысказанные слова.

Намёки даны.

R – не столько загадка, сколько фигура умолчания…

3 апреля.

Где-то, кого-то, куда-то, почему-то не пускали.

Потом пустили.

Потом что-то обещали, о чем-то совещались, но ничего не сделали…

И всё это движется, куда-то спешит, что-то делает, о чём-то хлопочет, что-то ищет…

      Да здравствует то, благодаря чему, несмотря ни на что!!!

4 апреля.

 Фергана.

Литературное объединение «Соты» при областной газете «Ферганская правда».

Групповой снимок.

Рабкор Василий Иванович Галяпин, у которого моль выела на берете дыру.

Педагог с тридцатипятилетним стажем Константин Фиофилович Трияндофилиди с хозяйственной авоськой в руках. Господин Трияндофилиди, понтийский грек, опытный педагог, тяготеющий к педагогическому реформаторству учитель русского языка в узбекской школе,  охотно черпавший вдохновение в вопросах своих питомцев.

Природа щедро одарила Константина Трияндофилиди. Это был представительный мужчина с медвежьим сложением, с лицом отставного боксера и мохнатыми разбойничьими бровями, с мощными руками гризли и волнистой гривой волос серебристо-чёрного цвета. А в груди Константина жила душа канарейки. И эту нежную душу с детских лет терзала жажда литературного творчества.

Александр Иванович Куприн уже тогда был Александром Ивановичем.

R уже тогда имел крупную неизвестность.

В сторонке стоял молодой Шамшад, одетый с претензией на рос­кошь.

Грише Капцану посоветовали убираться в Израиль, не спросив национальности.
Макс Лурье косил под француза, хотя уехал туда же.

Александр Гутин втихомолку, не афишируя, не прощаясь – чисто по-английски, свалил туда ещё раньше всех.

Согласно израильской статистике, кривая еврейской рождаемости в Израиле падала стремительно вниз. А у израильских арабов взлетала вверх, как ракета «Земля – космос». Через микроскопическое время вставала угроза, что арабов в Израиле будет больше, чем евреев. На глазах изумлённого прогрессивного человечества арабский фаллос побеждал еврейский обрез. Но американских евреев в Израиль палкой не загонишь. Спасти положение могли только за счёт трёх ферганских поэтов. Чтобы воевать за великий Израиль от Нила до Евфрата и собирать апельсины в кибуце…

Миры, которые больше не существуют.

Поэты жили на исчезающем материке…

Василий Иванович Галяпин не разговаривает с Константином Фиофиловичем Трияндофилиди с одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года.

–  Как это может быть? 

     – Они поссорились в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году и с тех пор не встречаются, не разговаривают друг с другом. Даже по телефону…

Этимология «Ферганской школы» произошла от Александра Ивановича Куприна

(в миру – Абдулла Хайдар).

Абдулла Хайдар был крупный дух в русской литературе Ферганы.

 «Ферганская школа» –  предбанник средиземноморского итальянского герметизма.

Все ферганские школьники – братья-клончики, братцы-масончики (по Вячеславу Ахунову).

А их отношения с классиками-неофитами литературного объединения «Соты»?

Это была игра мальчиков-любителей из Дома Культуры №1 с мастерами Международного класса. Да ещё на многих досках. Да ещё и вслепую…

Короче, Новые Васюки Галяпины…

Провинциальная Фергана против самой матушки Москвы?

 P. S.  У каждого додика – своя методика…

5 апреля.

Бродвей.

–   R, здравствуйте.

     –   Здравствуйте.

     –   R, приходите к нам в гости.

     –   Не могу. Я пьяный…

     –   Ну, приходите, когда будете трезвым…

     –   Я не буду трезвым…

     –   Тогда всё равно приходите…

6 апреля.

Фергана.

Синематограф (кибенематограф – иврит) имени Алишера Навои.

Построен в 1958 году.

Конец сеанса. Двери распахиваются, и из полумрака на белый свет выходит, щурясь и моргая от солнечного света, толпа людей – на лицах можно видеть то, что бывает на лицах после окончания любого фильма: лёгкое, скрытое под улыбкой смущение, когда стыдишься чувства, которое помимо своей воли израсходовал на этот фильм.

Взрослые молчат.

И только дети, рассыпавшись, словно воробьи, смеются, и ещё раз вслух пересказывает друг другу содержание фильма в подробностях…

7 апреля.

 R изображает великого писателя, который ничего не пишет.

Написал и продолжает писать только одну сказку: про хотелку и терпелку…

      – Как тебя зовут?

      – Омар Рифат Бек Мансур Аль-Фаргони…

      – Какое длинное имя! Я не запомню. А короче нельзя?

 – R…

 В R гармонически соединяются свойства, взаимно уничтожающие друг друга. Будто бы качество, доведённое до предела, переходит в противоположное.

Агрессивное гостеприимство…

Блеск, человечность, понимание, гармония, равновесие, ирония, сарказм, сострадание, энциклопедизм…

Воспоминания R о Фергане, из которых мы больше узнаем об авторе воспоминаний, чем о Фергане…

Органичная ограниченность.

Постепенно и всё же R обретает устойчивую и убедительную реальность.

8 апреля.

Апрельские Тезисы R:

Помогают крепко стоящему на ногах человеку.

А где наши Саввы Морозовы, где наши Третьяковы?

Да здесь они, здесь. Просто они ещё не знают, что они – это они.

Не надо бежать вперёд – они сами придут.

Их лишь надо строить (по возрасту, по положению, по росту) в шеренги – по четыре…

Правильно рулить, руководить процессом.

Быть продюсером: сводить концы с концами, все нити завязать в один узел.

Морской.

А ключи (связку) – держать в своих руках.

Подключать всех в общую систему «Ark», в информационную цивили­зацию.

Каждый – на своём месте, каждый – со своим «харажатом».

Подключить радиоприёмник к холодильнику.

Радиоприёмник говорит – холодильник наполняется.

И все это в едином процессе. Одновременно.

Каждый проект «Ark»а не окончателен, а является подготовкой к следующему.

R, забудь слово «Если».

«Если» – нет, есть судьба.

Не нравится – меняй.

На лучшее.

Иди дальше.

Все козыри колоды жизни – впереди.

Будь в движении.

Мобилен.

Никаких беспонтовых: «А вот если бы…» – это расхолаживает, развращает, обессиливает, создает иллюзию  б е з ы с х о д н о с т и …

К чему искать больших знаний, когда не уделяешь должного вни­мания тому, что уже знаешь.

Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Случай – это результат закономерностей.

Пить с меценатами надо больше, но чаще.

Женщина – это не мешок с деньгами – не пропадёт.

Хотеть не вредно, нужно мочь.

Нельзя дважды поймать голубя на одно и то же семечко.

Каждый человек – потенциальный покойник.

Чтобы взять что-либо у меценатов, необходимо в первую очередь научиться принимать их всерьёз.

А) Нужно прожить жизнь так, чтобы не было обидно за бесцельно потраченные деньги.

Б) Нужно жизнь прожить так, чтобы не было обидно больно за бесплатно прожитые годы.

Жениться для R совсем не трудно, трудно для R быть женатым.

R пьёт, чтобы другие люди стали интересней.

R, не пытайтесь жить вечно: у вас ничего не выйдет.

Когда R от тоски лечится водкой, R не избавляется от тоски, а всё больше умирает от водки.

В здешней азиатской земле есть место всякому.

В нашем 21-м столетии происходит ещё невозможное.

Каждый инструмент похож на того, кто им работает. Поэтому Владик – человек-пентиум. Не может оторвать седалищный нерв от компьютера. Пиксель в кепке…

Глаза нараспашку, уши на макушке, а рот на замке.

Физическая природа R требует своего: её удовлетворяют.

Ничто так не лечит R, как упорный труд по написанию беспонтовых текстов.

Счастье R никогда не бывает постоянным.

Жизнь у R прекрасна, просто R к ней предъявляет слишком много претензий.

 (Продолжение следует)

9 апреля.

      Ленин в Разливе.

Реконструкция шалаша В. И. Ленина.

В этом шалаше Ленин и Зиновьев бухали в подполье финскую водку.

Вовсю летают комары – потомки тех комаров, которые кусали самого Ленина и Зиновьева.

Когда Ленин писал свои апрельские тезисы.

До сих пор у потомков этих комаров болит голова.

А, убивая там комара,  мы  проливаем ленинскую кровь.

Но R пойдёт другим путём – ей-Марксу! – (божба атеиста)…

      А не совсем дурным был этот бородатый еврей, может рано его списали со счетов?????????

«Владельцы капитала будут стимулировать рабочий класс покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники. Толкая их тем самым для того, чтобы они брали все более дорогие кредиты, до тех пор, пока кредиты не станут невыплачиваемыми. Невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые будут национализированы государством, что в итоге и приведет к возникновению коммунизма». Карл Маркс, 1867 год.

Адреналин 1917-го.

Идеи 1917-го, к сожалению, и сейчас актуальны.

Дело R: « Не отнять и разделить, а отдать и умножить…»

Апрельские Тезисы R– «с подлиннымъ верны»…

ДСП – Для Служебного Пользования.

Реконструкция шалаша.

Этимология слова «шалашовка».

Авторство стихотворения:

С милым рай в шалаше,

Если милый – атташе…

                      (Зиновьев).

Это тот самый Зиновьев, который прятался с Лениным в шалаше на станции Разлив. Тогда Ленин переоделся в женское платье и под ручку с Зиновьевым бежал от правительства Керенского – в Финляндию, а потом Керенский точно также бежал от Ленина, из Зимнего Дворца, переодевшись в женское платье сестры милосердия.

А теперь в Разливе выстроен целый мемориал, но там ни слова не говорится о том, что в шалаше с Лениным скрывался и Зиновьев, который был любовным партнёром Ленина, и во время великой чистки был уничтожен Сталиным…

10 апреля.

      Ленин – мировой  рекордсмен  короткой  мысли.

Если  посмотреть на  Ленина в документальной  хронике, то  можно  увидеть,  как он  бесконечно жестикулирует. Все люди, у которых  короткие мысли, пытаются удлинить их жестами.  Они  думают,  что  мысль  при  помощи вытянутой  руки удлиняется…

Ленин в Разливе.

Предлагает надёжность в ненадёжном мире. Обещает людям золотые сортиры. Смеётся над смертью, над страхом перед смертью – когда очко сжимается в одну точку.

За что педы боролись, на то и напоролись…

Ленин и теперь живее всех живых!

Ему можно доверять.

Даже жену.

Даже свою.

Даже голую…

Но R пойдёт своим путём. Он не будет ходить, говорить писать, дышать и пердеть, как Ленин. Он будет всё это делать, как R. Генетический капитал R – эта штучка посерьёзней, чем капитал Фридриха Энгельса и даже чем «Капитал» Карла Маркса.

R будет писать свои Апрельские Тезисы…

Тупым карандашом.

Потому что тупой карандаш верней острой памяти…

Наступил октябрь. Надинька стала замерзать.

В шалаше.

–  Придется брать Зимний… – решил Владимир Ильич…

P. S.  Россия – так красиво звучит, что работать неохота.

11 апреля.

R переезжали танками, R закапывали в землю, R летал на Луну – но более яркого впечатления R не помнит – это когда мама вытащила его из туалета, где R промокал свою двух-с-лишним-летнюю пипку (пока еще не обрезанную) туалетной бумагой – и не сказала:

 – R ты присутствуешь при историческом событии. Этого дядю зовут Уинстон Черчилль, и он произносит свою знаменитую речь в Фултоне…

Начало холодной войны.

Америка начала психологическую войну против коммунистической системы, Дело это поручили ЦРУ, а ЦРУ передало это дело для научной разработки Гарвардскому университету, т.е. лучшему мозговому тресту США. Вся психологическая война против Союза базировалась на комплексе латентной педерастии товарища Ленина. Руководил Гарвардским проектом американский профессор чёрной социологии сионский мудрец Натан Лейтес.

Стали проходить полевые испытания нового геннобионегативного оружия.

В ответ КГБ экспортировал в Америку своих преступников-рецидивистов, давая им документы с хорошими еврейскими именами и по еврейским каналам выкидывал их на Запад с израильскими визами. Естественно, ни один жулик в Израиль не поехал, а все направлялись в Америку за лёгкими и длинными баксами.

Не так давно был очередной скандал: два брата-еврея, недавние иммигранты из Союза, умудрились расхитить сумму, равную половине годового медицинского бюджета штата Калифорния. Они сделали мобильные передвижные лаборатории по тестированию пациентов прямо на улицах крупных городов. Казалось бы, хорошее дело, но при этом они умышленно ставили людям ложные диагнозы (рак, лейкемия и т.д. и т.п.) и посылали их в станционарные лаборатории для дорогостоящего сканирования на установках магнитного резонанса и прочих процедур стоимостью по несколько тысяч долларов каждая. Через несколько месяцев таких дорогостоящих анализов они сообщали насмерть перепуганным пациентам (поц-иентам!), что у них ничего страшного нет, и те со слезами на глазах благодарили своих спасителей.

Оплачивала же всё это городская и штатная казна…

 P. S.  Ничего страшного – не с такой клизмы соскакивали…

А Музаффар-хан рассказывал, что в его детское время в Союзе жилось лучше. Когда они, пацаны (поц!-аны), шли в свою кишлачную школу имени ХУ11 Партсъезда, им попадался белый-белый старик, с белой бородой, в белой одежде. Все карманы у него были набиты белым курутом. И когда они встречались с ним – стайка мальчишек, за каждый пук он давал им курут…

Союза уже нет. Белого старика тоже. И сейчас хоть обосрись – никто курут не даст…

Да-а-а…

Наступили девяностые годы.

Мистер R выпал из контекста литературы…

Конец – р а з в а л  Союза,  р а с п а д  империи.

Эпоха позднего Горбачёва и раннего Ельцина…

12    апреля.

День космонавтики.

 Курт Воннегут. Умер в Нью-Йорке 12 апреля 2007 года в возрасте 84 лет…

Кто заблудился на земле – ищет свой «Exit» на небесах.

Атеизм – тонкий слой льда. Один человек пройдёт, но целый народ – провалится, рухнет…

R, когда земля уходит из-под твоих ног – не горюй. Ты учишься летать.

У R ничего не получится – пока R не отчается…

Девиз R:Целься в Луну, даже если промажешь – зацепишь звезду…

 P. S. В наш космический век, пожалуйста, не торопитесь быть атеистом…

13 апреля.

      Апрельские Тезисы R:

      «Ark» – источник разговора. Центр жизни R. Необходимо собрать в один кулак – всё, что имеется у R – всё пойдёт в ход, в топку «Ark»а, все дела, все движения, все отношения, всё творчество, весь архив – всё собирается в одну кучу.

      Все физические лица, организации, фонды, фирмы; – вся коммерция и творчество, личная

жизнь и общественная, приятное с полезным, все поездки – командировки.

      «Ark» – брэнд мистера R: всё начинается  «Ark»ом и кончается им. Все причиндалы и прибамбасы – бесплатные приложения к Международному проекту «Литературно-художественный альманах «Ark».

      1. Открыть сайт «Ark»а – «www. artofark. ru». Открыть фан-клуб сайта «Сайтчата».

      2. Выпустить банеры, буклеты, флайеры, визитки, бланки, плакаты, открытки.

      3. Завести деловую переписку «Ark»а со всеми партнёрами: договора, письма, меморандумы, соглашения и т. д. на дипломатическом уровне.

      4. Легализация проекта.

      5. Коммерциализация проекта.

      6. PR –проекты с помощью СМИ республики и других стран.

      7. Генеалогия, легенда и миф проекта. Чтобы все почувствовали масштаб явлений…

      Необходимо что-то иметь – для того, чтобы брать. А это собственно альманах, личный проект – ключи от которого в руках R.

      «Ark» должен ассоциироваться с R, основателем и главой проекта. –

(Ленин и партия – близнецы братья. Мы говорим Ленин – подразумеваем партия, мы говорим партия – подразумеваем Ленин…).

      «Ark» – это не просто поэт R, или прозаик R, или пророк…

      «Ark» – это сила, которой необходимо правильно распоряжаться; использовать по полной программе.

      Данные Тезисы – как неприкрытый механизм швейцарских часов  – под стеклом. И пыли нет, и всем видно. В этом есть своя технологическая красота – всех винтиков и шпунтиков.

Всё на виду…

      И в этом – открытость и прозрачность проекта.

      И в то же время – больше тайны.

      Они ищут – ты нашёл.

      Посвящённых – децл.

      Остальные – в очереди.

      Их узкоколейкой до Москвы трясти – умного слова не скажут.

      Их только награждать – с ведущего режима.

      Венок из белых роз – если только сам себе надел на голову.

      Если его тебе надели другие – считай, что ты ангажирован, что ты у них на работе…

                                           НА ПОВЕСТКЕ ДНЯ

      Далее:

Создать творческий тандем.

На должность атташе по культуре EmbassyofUSAinTurkmenistan.

R – который весь на 100% в теме «Литература и искусство Туркменистана» и Алишера Атакузиева, который не совсем в теме, но зато отлично владеет английским – это более, чем один человек в теме, владеющий английским. Это получается, что американское посольство имеет на одну ставку (в штате) двух первоклассных спецов. Отсюда экономия одной штатной единицы. В то время, когда в Ираке USAтратят 1 миллиард долларов в день – эта экономия, кстати, это большой плюс (+). 

Это, во-первых.

Во-вторых: у нас в республике, когда Туркмен-баши представлял премьер-министра – при всех его преимуществах – отметил один недостаток, один минус – незнание родного туркменского языка. Премьера выбрали  с одним условием: выучить туркменский язык в течение 1 года. Премьер обещал выполнить условие, выполнил успешно и до сих пор работает премьером.

Поэтому, если в нашей республике – представленные к должности премьеры в течение года изучают родной язык, то почему господину R не изучить иностранный английский язык и не за год, а за полгода? Что можно считать испытательным сроком…

Рекомендательное письмо от Славика Ахунова (3 экз.) – прилагается.

На собеседовании сотрудник американского посольства (миловидная женщина, по-нашему – зав. Отделом кадров) сказала мистеру R: «Я Вас так внимательно слушаю, Вы о таких серьёзных вещах говорите, но у Вас такой восточный блуд в глазах, что я не могу понять Ваших намерений…»

14 апреля.

      Апрельские Тезисы R:

1. Лучшим средством для борьбы с чёрными мыслями является физический труд.

2. Необходима выдержанная, спокойная и главным образом систематическая работа.

3. Но как часто бывает и в бою, и в жизни – победа приходит тогда, когда всё кажется    

    потерянным…

4. Большая поездка начинается с маленького шага.

5. Пока мы ходим – надо ездить…

15 апреля.

R:

 – Ничего. Я как-нибудь постараюсь выжить. Всю жизнь этим
занимаюсь. Я живу и выживаю в одиночку…

16 апреля.

Нина Демази:

–           R, рожать?! Я еще как-то смогу потерпеть боль, но пред­ставить, что у меня в животе развивается индивидуальность, которая подавляет мою индивидуальность – я не могу.

Нина Демази (как на мази!) смогла.

Родила Митьку Хармаца.

Через 13 лет этот Митька вместе с папой Феликсом Хармацем приезжали в Ташкент из Израиля.

R видел их.

 Прекрасная индивидуальность!

17 апреля.

      Апрельские Тезисы R:

9. О, святой и уморительный миг вдохновения: ангел стучит себя пальцем по лбу.
10. Музы с истерзанными от поцелуев устами.
11. Звёзды в апогее.
12. Кирпич с крыши. 
13. Яйцо о двух  экземплярах. 
14. Пепельница  доверху. 
15. Джезве* на огне.
16. Хавьер Солана на пенсии.
17. Хавье ичаджамыз?* 
18. Капель за окном: цел-ка,  цел-ка,  цел-ка.
19. Короткое замыкание. 
20. Пустые бутылки.
21. Можно играть в бутылочку на раздевание.
22. Кто там сворачивает за угол? 
23. Чьи шаги в подъезде? 
24. У кого есть ключи от твоей двери?
25. Кто входит без стука?
26. Да это же сама ангелица-хранительница, маркиза ангелов.  
27. Всё, что поддаётся наёбке:  дети, женщины, птицы.
28. Что добывается в шахтах? Уголь, руда, соль, золото, марихуана, рукописи, минувшее…

18 апреля.

1980-е годы. Эпоха пышных похорон…

1990-е годы – это перевёрнутые 1960-е. Период выживания мистера R…

2000-е годы – второе дыхание мастера R…

19 апреля.

  Когда Музаффар-хан и R пустятся в разгул – в утешительные прелести алкоголя и цинизма, – Анжела и Нина проснутся, и больше им не уснуть! Нет…

Пьяный Музаффар-хан, как всякий пьяный, воображал, что можно говорить откровенно, лишь бы говорить с чувством, и вёл себя как самый Главный Разгильдяй из Гильдии Разгильдяев – агрессивно, крикливо, ребячливо расточитель­но, – что не делало чести ни ему самому, ни роду человеческому.

Указательным пальцем правой руки (жестом всех полководцев!) – для всех, сидящих с ним за одним столом – Музаффар-хан показывал стра­тегическое направление к прекрасному будущему. Это прекрасное бу­дущее называлось красивым женским древнегреческим именем Э л е в т е р и я  и находилось на далёких Мальдивских островах…

     Мальдивские острова. Лазурный океан. Чистый воздух. Ясное небо. Скалы с зубчатыми вершинами, покрытые лёгким пухом зелени…

     Утёсы, яркая синева океана, которую бороздят прекрасные белые птицы, и которая

резко отличается от красноватого колорита скал, представляют собой нечто восхитительное.

       Мириады островов и островков, самых разнообразных очертаний, всплывают из волн подобно пирамидам или хребтам исполинских рыб и, словно вечный хоровод, занимают весь горизонт. Как будто целый феерический мир из морских божеств и океанид ведёт свою сверкающую любовью жизнь, полную юности и меланхолии, в этих бирюзовых гротах, в этих берегах, то очаровательных и светлых, то грозных и мрачных…

Всё это R видел по кабельному TV, – как самый Почётный член «Географического общества придурков-домоседов». Иногда мучая и подвергая пыткам не желающий показывать телевизор…

И всё это происходило, несмотря на то, что R страдал топографическим идиотизмом, не знающим предела…

В это прекрасное будущее Музаффар-хан предлагал билеты. По 10.000 долларов США за взрослый билет. С детей и пенсионеров – по I дол­лару. С красивых молодых женщин и девушек с параметрами 90x60x90 – по 90 долларов – за последние «90».

Эту Акцию Благотворительности для Всего Чело­вечества Музаффар-хан назвал «Уроком Мира»…

Восхищённый классик всемирной литературы R сразу выдал рек­ламный слоган:

ДОБРО    ПОЖАЛОВАТЬ    В    СУГГЕСТИВНУЮ     И Р Р Е А Л Ь H О С Т Ь ! ! !

С эпиграфом:

Если слышен денег шелест –

Наш клиент пошёл на нерест!!!

После такого слогана – тут же все присутствующие почувствовали з а п а х. Запах также не оставлял никаких сомнений: это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег.

Т и п о г р а ф с к и й  запах новеньких американских долларов в упаковках Федерального Банка…

На этот запах уже бежал – стремительно, словно заяц – официант Витя с тайваньским калькулятором. Надо было платить по счету. Музаффар-хан заплатил 500 настоящих, американских долларов – за неделю вперёд. На этот запах уже бежала Нина, мама Мурзилки (Муслим-хан, самый младший сын Музаффар-хана, кенжавой), оставив Мурзилку дома, од­ного, но не успела. Витя был ближе. Музаффар-хан заплатил. Из семейного бюджета. Музаффар-хан заплатил, и волшебное видение вместе с запахом исчезло в м а р е в е прекрасного будущего…

Прощай, з е л е н ь  лета!

А пока прекрасное будущее не наступило – Музаффар-хан в шортах и футболке решил открыть плавательный сезон – искупаться в фонтане – напротив Министерства юстиции. Иэто обстоятельство его, как архитектора и просто демократично настроенного гражданина,  –

при­вело в неописуемый восторг. Правда, окружающие восторга его не раз­делили.

Это были:

меценат Геннадий Михайлович, любитель старых вещей и новых девочек;

книгопродавец Ровш (Равшан), внешне (и только внешне!) похожий на Будду, расстрелянного и взорванного талибанами в Северном Афганистане – потому что организм Равшана боролся с его образом и образом его жизни;

Володя Яровой (Ярый), потомок терских казаков и сын ферган­ского военкома. Яровой – с бородой и волосами цвета озимой пшеницы, бродяга по жизни, похожий на русского царя и на его белого коня, и на дядю белого русского царя (одновременно). Дядю белого царя когда-то из-за хрони­ческих пьянок сослали в далёкий Ташкент по разнарядке;

Баходыр Кучкарович (Ок суяк), худой, как белая рафинированная кость, деятельный представитель праздного класса города Ташкента;

Тимур (Пострел) – везде поспел! Поборник Здорового Образа Жизни – ПЗОЖ. Каждое утро, часиков в пять-шесть, – ломился к Музаффар-хану в хату, будил и агрессивно предлагал всем расслабиться, а на похмелку – «Ибупрофен» (лекар­ство) или капельницу («Гемодез»):

Тимур – спортсмен  и   м о л о д е с !

С утра пьёт только  Г е м о д е с !

– Ибупрофен тебя! – рычал, рыгал Музаффар-хан, – не мешайте мне жить!..

И  м и с т е р  R,  м а с т е р  Rоман(т)ического жанра (Классик), в стадии классического опьянения, но не потерявший при этом чисто человеческий  облик…

Картина Айвазовского «Купание пьяного хана в фонтане». Подделка. Под Водкина. Купание и последующее за купанием – разде­вание происходили на отрядном месте

(г. Ташкент, Бродвей, кафе-юрта «Кайнар» у Гули). Гуля благосклонно взирала, что поделаешь – казашки, оказывается, тоже любят американские деньги. Музаффар-хан великодушно предложил ей свою нью-йоркскую футболку вместо половой тряпки. За­тем снова нырнул в фонтан. Толпа праздных зевак сомкнулась над фон­таном, как волны Красного моря за детьми Израиля.

 – Это обряд, – догадался R – это обряд новой Конфессии «Третья Волна Пацифизма»… Как Христос мыл ноги своим ученикам – Музаффар-хан моет  с в о и. В фонтане. На глазах толпы потенциальных адептов…

 И этот обряд называется «Явная Обедня Музаффара» или «Дефлорация Умственного Сознания»…

Среди праздношатающейся толпы адептов, клиентов и пациентов – выделялся растерянный и близкий к умоисступлению гражданин в ярко-жёлтых до неприличия пляжных тапочках, но почему-то с чемоданом в руках и в чёрной бейсбольной кепке.

Это был Раевский.

Он стоял вне толпы.

Особняком.

Что явно показывало его право на обособление.

  «Раевский расширяет свой путь, а не путь рас­ширяет Раевского» – трепетала жилка под длинным изогнутым козырьком чёрной бейсбольной кепки – на лбу предсказателя, чернокнижника, агасфера, неофита.

И тут в третий раз нырнул Музаффар-хан в апрельские хладные воды городского фонтана, который сам и проектировал в прошлой жизни, как архитектор, когда-то…

 – Имею право (Хакм бор!)! – изрекает он – как хан и как архитектор…

Музаффар-хан – баловень судьбы и истории.

Хану нравится нравиться. Он нежится под восхищёнными взглядами и бесплатными улыбками горожанок.

Музаффар-хан не говорит.

Он хорошо и выразительно изрекает, особенно, когда бывает выпивши.

Музаффар-хан шармирует женщин переливами всех оттенков ума.

Музаффар-хан – Златоуст.

Музаффар-хан – Сорокоуст.

Он, как Микеланджело, высекает слова на мраморе.

Нет ничего проще, чем поставить памятник пьяному хану.

Надо просто водрузить пьяного Музаффар-хана на пьедестал, как памятник.

И залить цементом.

И обвалять в бронзе….

Лишь тот, кто живёт поэзией, вместо того, чтобы создавать её, способен на подобное. Есть  люди,  без  которых  не  может существовать  литература,  хотя они сами не пишут.  Это люди –  бродильные дрожжи,  искристый  винный  сок. Неважно –  писали они сами или не писали. Важно, что они жили, и вокруг них кипела литературная жизнь своего времени, а вся современная им история, вся жизнь страны преломлялась в их  деятельности. Важно то, что  они определяли собой свое время.

Таким был  Музаффар-хан – принц, архитектор.

И тогда понимаешь, что никто не был так дос­тоин фонтана в самом сердце Ташкента, да ещё в апреле месяце, – как Музаффар-хан…

При этом его не мучают рефлексии и приступы самобичевания.

Когда он нырнул – хладные апрельские воды фонтана сомкнулись над его головой, как волны Красного моря над детьми Египта.

Не в ту среду попал Кристалл –

Но растворяться в ней не стал…–

трепетал на ветру бейт в атмосфере.

Под этими словами мог бы под­писаться сам несравненный Фирдоуси, будь жив…

У Музаффар-хана едкий (букву «р» потеряла машинистка) ум.

Музаффар-хан – порнограф.

Вкрадывается в легитимный контекст культуры.

Благодаря тюнингу – может выглядеть прекрасно и внешне.

Хотя речь его – забита «пикалками» TV…

– Самое главное – не замарать собственные трусы! – изрёк Музаффар-хан, и в голосе его была весомость мифа.

И тонкое сочувствие окружающему тупоумию.

Он снял шорты и бросил их в сторону юрты, поближе к футболке и Гуле.

Трусов, правда, под шортами не было.

Есть такие вещи, которые проще объяснить матом.

Понятнее.

И Музаффар-хан стал объяснять двум милым девушкам (как выяснилось позже – кстати!) – сотрудницам ближайшего Банка «Буюк Ипак Йули» – где он потерял трусы.

Оказывается! – он их вообще сегодня не на­девал…

 Эротическое шоу – «Дам двум».

Пришлось (не выходя из образа!) выходить из фонтана за шортами.

Имидж обязывал – все-таки вид благополучный, лицо обеспечен­ное.

По высокой (островками) парковой бродвейской траве, через кусты-кустарники – напрямик.

А если Музаффар-хан идёт голым по высокой (островками) траве – значит, он попал в щекотливое положение…

Хорошо ещё – не пятится, нагнувшись – по кукурузному полю…

И тут уже хана арестовали.

Не выдержало ближайшее окружение.

Музаффар-хана взяли под белые ручки:

Баходыр Кучкарович (Ок суяк), деятельный представитель празд­ного класса – с сыном Аскаром;

Тимур (Амбец!) – Всегда Молодец! – и повели к белоснежной автомашине «Нексия»

(№ машины – 30 R3513! – что-то булгаковское!)…

Дабы передать почётное тело «Из рук в руки» – Нине (Лисиной),маме Мурзилки ивнучатой племяннице самого богатого «Нового Русского»(журнал «Форбс», г. Москва)…

Р. S. Самая страшная кара для хана – э м б а р г о .

В  г а р е м е ..

На  исполнение  супружеского  долга…

Музаффар-хан. Потерявший за морем свой скипетр…

Ты  хана  хлебом  не  корми —

Ты  дай  исполнить  ему  д о л г !

P. P. S. Стоял, коротко остриженный R, ровный – как успокоившаяся вода в фонтане.

Стояла казашка Гуля – она чисто любила деньги.

Бегал в кустах, как подстреленный заяц, – официант Витя с тайваньским калькулятором.

Тихо удалялся в задумчивость Геннадий Михайлович, держа в руках свой пять тысяч двести сорок второй подстаканник (чистая медь, трехцветная эмаль).

Ходил от Нукуса к Нурфету – белый конь, иноходец, Владимир Яровой, похожий на абрека и русского царя (одновременно).

Завлекал очередную официантку-зазывалу своим «Тату» Равшан-Будда: а татушка воинствующего анархиста a’la Бакунин – звериный оскал тигра – на правой ноге ниже пояса, но выше колена…

Особняком стоял свеженевымытый Раевский.

Раненый навсегда.

«Дефлорация умственного сознания» достигла мозга…

В чемодане его были две самодельные книжки избранных стихов, склеенные китайским сухим клеем, и один железнодорожный билет на Москву.

В один конец….

Раевский.

Телом – в Ташкенте, душою – в Москве.

Прощай, Ташкент!  Марина, до свиданья…

Пожилая – доедаемая жабой – девушка…

Привет, M о с к в а!!!

Hello, Lada Bentley!

Bentlty Continental GT…

Раевский.

Беднягино сердце стучало, словно –

Колёса диктуют ва-гон-ные…

Билет в один конец.

Скоро, совсем уже скоро –

о н

на Арбате –

и на Калининском проспекте -

и на Крымском валу –

за большие деньги! –

за большущие лавы –

за огромные деньги! –

будет возвещать гостям и жителям Первопрестольной Столицы

о чудесах, которые творятся

на отрядном месте (г. Ташкент, Бродвей, кафе-юрта «Кайнар»

у Гули – фонтан – Министерство Юстиции)…

(Фотографии, рисунки, диктофонные записи, стенограммы домашних «допросов с пристрастием», телефонные переговоры, рас­сказы очевидцев, очные ставки свидетелей, фото- видео- кино- аудио- интернет – материалы прилагаются.

В Депозитарий ООН, Нью-Йорк, США).

20 апреля.

Пятнадцать безработных лет тому назад Космос и Ядер­ное Вооружение пустили по миру всю советскую нацию. Люди из общей семьи народов, которым много чего обещали, не получив ничего, кроме равноправия и независимости от здравого смысла, чувствовали, что их бессовестно провели.

R было жаль не коммунистической системы, а жаль того, что система эта, несмотря на её упразднение, ещё жила в трудящихся сердцах. Освободившись от неё лишь внешним образом, R не выработал в себе новых взглядов на жизнь, новых понятий, новых ценностей, а просто-напросто успокоился на одном формальном признании факта упразднения.

Разве это конец, а не начало? И разве R не умнее и не продвинутее своих предков?

Да, R умнее и продвинутей своих предков. Но умнее не сам по себе, а потому что он отец детей своих, которые, конечно же, будут продвинутее и умнее и предков R и его самого…

У R осталась только одежда, благородное имя да дважды (трижды на хрен никому не нужное!) высшее образование.R переживал чувство глубокой и кровной обиды. Потом обида пропала и почему-то сменилась горделивым равнодушием, а оно – предчувствием постоянного покоя. R постепенно начинал выползать из нездоровья и депрессии, которые обычно настигали его после злоупотребления алкоголем, наркотиками или женщинами. С юности R был подвижником, решившим отдать безза­ветно свою жизнь на служение Полигамии. Его жена, если б только она у Rбыла, раз двадцать пять рисковала остаться вдовой и раз трид­цать семь рисковала остаться обманутой и разведённой…

Потом появилась Анжела.

R показался ей таким, каким был, когда сочинял то – не знаю что, – чего никогда и нигде не было…

При этом – гордясь собой.

Погружаясь в глубокую пьянку.

Впадая в алкоголизм и самонадеянность.

Больше ему ничего не оставалось делать.

А виною тому лень, которая родилась в 1957 году, т е. на год раньше R. И к тому же R пил день за днём, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть…

И терпеть…

Потом появилась Анжела. Анжела была неизбежна. Анжела пришла, появилась. Её взор был остр и свеж. И ясность её глаз ещё не была омрачена житейским опытом.

Эти глаза напротив –

Эти глаза не против…

Личная жизнь R – частная собственность. А за собственность надо платить. Как и за удовольствие. А если не заплатишь – она вста­нет, оденется и уйдёт. Не спрашивай, что R может сделать для тебя, главное – что ты можешь сделать для R…

Анжела могла делать бесплатные билеты – её дядя работал в оперном театре. Пел тенорком, будучи баритоном. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделить участь того, кого он любит. И они стали ходить по театрам, хотя R и не был ничем связан с ними, кроме любви к даровым билетам…

Анжела, ошеломлённая свалившимся на неё сексом, заявила R, что любит его, никогда не бросит и никуда от себя не отпустит. Покинуть её он не мог, боялся: Анжела была на редкость ревнива и грозилась сломать ему «сосульку».

Вот таким образом оказались: синица – в ру­ке, журавль – в небе, а утка – под кроватью.

Всё на своих местах.

Разом прекратились все омерзительные преступления R против верности. Для прежнего R верность никогда не была его добродетелью.

Первое, что сделала Анжела в доме R – собрала целую кучу мятых, передержанных фотографий всех женщин, с которыми R когда-то спал – и сожгла.

-   Фу, какая мерзость… –  сказала она при этом.

-  Фy, какая пошлость, – сказал на это R, – это же средневековье.
Так же резко нельзя, это все же история, а историю нельзя ни замалчивать, ни переписывать.

Но дело было сделано.

Тем боле что:

чем меньше действующих лиц в сексе – тем интимнее.

Анжела была у R очень уже не первая.

Потому что у каждого святого есть прошлое, у каждого грешника есть будущее.

Итогда понимаешь, что никто не был так достоин R, как Анжела.

Бунтарь R становится философом, когда встречает любовь.

 R должен был потерять, для того чтобы найти.

21 апреля.

 Харин Эдуард – муж казашки Перизад.

Сосед R…

Харин Эдуард. А как звучит! Высокопарно, пафосно, низко­пробно…

Перизад страдает синдромом потребления.

Синдром потребления – п о т р е б л я т с т в о…

Эдуард, бечора, хочешь иметь безопасный (от Перизад) шопинг?

Надень презерватив на свою кредитку.

Иначе, Перизад, врубит вариант ЛСД – Линяю С Деньгами…

Перизад…

Ей боженька тело дал – вот она ипользуется им!

 Разговаривать с Перизад – подвиг великомученический.

Все ме­тафорические комплименты и остроумные замечания R пропадали даром, т.к.Перизад их не могла оценить.

Зато однажды она получила большое удоволь­ствие, бережливо облизывая со всех сторон…

Что это такое?!

R ей купил самое кру­тое мороженое!

-  Перизад, R тебя помнит, когда ты своим маленьким ротиком издавала жалобные звуки – кувакала. А твоя мама мыла тебе попку. À ceйчac чего только на тебе нет: стринги, слипы, кюлоты…

Когда R был еще один – он не в силах был больше видеть, когда возвращался вечером, пустые тёмные комнаты, кухню, где не пахло едой, пустую постель, где не пахло женщиной…

И тогда на ум приходила Перизад. И R понимал, что это неизбежно, и R вынужден был думать об этом каждый божий день, как только проснётся, ещё до того как выпьёт кофе.

Но он отстранял от себя всё, что могло вывести его из состояния душевного равновесия и спокойствия.

Силой воли и работой он ввёл в границы упорядоченного существования беспокойные порывы своей юности и теперь старательно избегал всякой бури, которая могла бы нарушить это равновесие…

По платоновской теории, люди состояли из двух половинок. За­тем они прогневили Зевса, и он их рассёк на две половинки – андрогены, которые ищут с тех пор свои вторые половинки…

    – Да, Перизад хороша. Но это не моя чашка чая…

Смотри на то, что предлагает тебе жизнь, и делай то, что тебе нравится.

R просто даёт случаться тому, что должно случиться…

Всё может внезапно перемениться.

Счастье, как и несчастье, никогда не бывает постоянным…

Rучился мастерски владеть и управлять собой, своим телом, этим источником низменных инстинктов и разнузданных привычек.

И это вселяло в него сознание превосходства, превосходящее собой честолюбивые мечты его беспокойной юности…

И все же иногда выкрадывались из ночного подсознания:

ПРЕДАТЕЛЬСКИЕ МЫСЛИШКИ

Чтобы жить в одном домишке –

И снимать с неё штанишки…

Так что случилосьто, что не случилось.

Перизад ему не дала.

Обидно?

Обидно – не то слово!

Обидно не то, что она не дала, а обидно, что R – первый,

кому она не дала…

– Перизад, что ты делаешь сегодня вечером?

– Всё делаю…

На следующий день:

 – Перизад, что ты делаешь сегодня вечером?

 – Ничего…

 – Ну что ж… Пойдём ко мне, лентяйка…

22 апреля.

R – тоже в разведке. Но не в той, которая в жопу заглядывает, а в той – которая впереди…

R никогда не превращал свою биографию в бульварный романчик из иностранной жизни…

R решил не искушать судьбу – пусть будет, что будет, пусть всё идёт само собой…

Жизнь R стала произведением искусства. От ласковой лирики до хриплой страсти и бреда наркомана. Её переходы вели из рая в ад через всё, что лежит между ними. И законченного экземпляра не су­ществует, потому что R каждый день добавляет ещё кое-что…

Через тысячу лет R станет археологическим достоянием республики, археологическим артефактом…

23 апреля.

R написал 7-й том своих сочинений. Он самый короткий.
Потому что состоит из одного названия.

Содержания нет.

Вот он:

 В С Е О Б Щ А Я   ЗАБАСТОВКА   ПИСАТЕЛЕЙ

( к о т о р у ю   н и к т о    н е   з а м е т и л )

24 апреля.

      Апрельские Тезисы R:

1) Никакая близость, кроме физической, невозможна.

2) Экономические законы, не затронутые никакой гуманностью, ведут к установлению предельной статичности.

3) Предназначение писательства в том, чтобы заставить событие произойти.

4) Ашхабад. Все мраморные улицы и медные купола внутри воздуха.

5) R ни перед кем не должен извиняться за свои мужские желания. R не должен ни перед кем оправдываться. R идёт по миру без извинений. От него не воняет неудачами, потому что R учится на своих ошибках.

6) Грабли не топырь, незнакомец!

7) Вы знаете шестьдесят семьдесят лет путешествие на восток.

8) Кто бедствует, тот не грешит.

9) В эмиграции есть что-то нереальное. Что-то, напоминающее идею загробной жизни. То есть можно попытаться  начать всё сначала. Избавиться от бремени прошлого.

10) Ревновать – это мстить себе за ошибки других…

11) Враг это не мужчина, это не женщина. Враг существует только там, где жизни нет никакой, и всегда передвигается так, чтобы спихнуть жизнь на непригодные для обороны позиции.

12) Быть внимательным, научиться (из своих собственных ошибок) заметить и выделить действия, которые ведут к нужному тебе результату, а какие удаляют тебя от него.

13) Наши самые точные данные поступили из ООН (Организации Объединённых Наркотиков)

14) Ты понимаешь, какое мощное оружие я вручаю в твои уставшие от онанизма ручонки?

15) Интервью с мистером R очевидно обычно раньше, чем позже.

16) Он умирает много лет назад.

17) Ничего здесь, кроме как позаимствовать ваше тело в особых целях.

18) Последственных посредственных Мальчиков.

19) Я хочу, чтобы ты ел, спал, дышал и срал, ощущая это правило в себе: не надо оправдывать свои мужские желания.

20) Сучка с течкой – жопа с ручкой.

21) Человеческие люди.

22) Одушевлённые вагины.

23) Вонючие pizdoсосы.

24) Действуй быстро, но не спеши!

25) Тарзан. Он пережил столько волшебных постельных переживаний, что когда он умрёт, его бронзовый член и яйца будут установлены в Музее мировых рекордов Гиннеса!

26) ОК.

27) Никогда не пытайся писать для всех! Пиши для небольшой группы избранных людей, которые квалифицированы, способны и хотят читать тебя и понимать!

28) Развить гибкость, чтобы изменять свое поведение до тех пор, пока не получишь то, чего хочешь.

29) Пиши о себе как обо всех, пиши обо всех как о себе. Чтобы каждый читатель понимал, что ты пишешь о его самом любимом человеке – о нём самом!!!

30) R взял на вооружение принцип «вот я, возьми или исчезни».

R выкинул на помойку принцип « пожалуйста, кто-нибудь, кто угодно… выберите меня!!! »

31) Уходи от любой женщины, которая не соответствует твоим требованиям!

32) В сексопатологии получение удовольствия от подслушивания интимных звуков носит название экзаудоризм и относится к сексуальным перверзиям.

33) Мистеру R кажется, что её муж даже не подозревал, что в пылесосах есть мешочки, а думал, что пыль уходит по электрическим проводам в стену. Он многое чего не подозревал…

34) И невеста вся в прыщах – созрела, значит.

35) Минет (синонимы — иррумация, пенилинкция, феллация).

36) Чётко определить, чего ты хочешь.

37) Предпринять действие — иначе твои желания навсегда останутся мечтами. Ты должен предпринять такие действия, которые, как ты уверен, создадут реальную возможность для исполнения твоих желаний. Именно возможность, потому что наши действия не всегда приносят желательные для нас результаты.

38) Суперформула успеха.

39) Что написано пером – не вырубишь топором, а потом доказывай, что ты не верблюд.

 40) Экспириенс.

      41) Тебя никто нигде не ждёт, но ты на всё имеешь право.

25 апреля.

Мощнейшая корпорация «ARK» родилась в голове R в самой убогой обстановке. На

старом продавленном диване лежал R и думал:

  – Ну да. А я мог бы получать кучу денег и стать всемирной известностью. Мог бы тусоваться с великими мира (в)сего и с их ох­востьем, посещать дипломатические и великосветские приёмы с коронованными особами.

Даже такой живой мертвец, как R, – и тот мучается, когда приходится жить, не видя ни в чём никакого смысла. В такие минуты решение не при­нимать никакого решения было для R самым желанным решением.

Дер­виш по определению не может быть миллионером…

Вот живёт себе помаленьку где-то на Северо-Востоке Дим Саныч (Дмитрий Александрович Яковлев), а Яковлева понять и оценить мо­жет только г-жа Яковлева, его супруга. И то хлеб, и то хоть что-то.

А тебя, R, уже вторая жена бросила из-за того, что с таким пессимистом, как ты, оптимистке жить невозможно.

Но вразумить жену не удалось ещё ни одному поэту.

Вот в Африке хорошо.

Там цены на бананы не растут вместе с бананами…

R выкрадывается из квартиры, а в подъезде его уже ждут м ы т а р и – сборщики налогов и судебные исполнители. Неужели у любого из смертных от этого не началась бы изжога в заднице?

Плати, R, плати!

По всем долгам своим! – а их у него накопилось:

Холодная вода – долг.

Горячая вода – долг.

Телефон – долг. (Пока не отключат!).

Переговоры – долг. (Меньше болтай!).

Гараж – долг. (А машины уже нет!).

Газ – долг.

Электричество – долг.

Мусор – долг.

ТСЖ – долг…

Хорошо, что воздухом дышать ещё можно бесплатно!

Долг перед родиной — уже и родины нет!

Семейный долг – уже и семьи, уже второй семьинет!

Сыновний долг – никогда не кончится!

Родительский долг – никогда не кончится!

Супружеский долг – пусть и супруги нет, пусть не своей  – а   п л а т и т ь   о б я з а н !

Не очень-то весело зажимать в кулаке последний сум, прямо до судороги.

Не зная, кому отдать.

     Отсутствует присутствие денег…

Да-а-а…

Деньги иногда могут очень облегчить и даже украсить жизнь человека.

А если присутствует отсутствие присутствия?!

А ведь все эти годы R открывал окно и объяснялся миру в любви!

Тебе дают мелкую монету и требуют, чтобы ты действовал так, как бы имел в своём распоряжении монету крупную, – понятное дело, что ты, R, не можешь удовлетворить этому требованию иначе, как истязуя самого себя…

Так что…

Беги, R, беги!

Беги куда глаза глядят, затылком к опасности!

Шабат не для тебя. Шабат для богатых…

В твоей хламиде – только от долгов убегать!

Только в бегстве – спасение.

 Зай гезунд*, Геннадий Михайлович, и маззал тоф**!

Ау, Музаффар-хан, и тебе – маззал тоф!

И всем вам – маззал тоф…

Мощнейшая корпорация «ARK» родилась в самой убогой обстановке. На старом продавленном диване…

R сядет на этот кораблик и уплывёт…

И никто из вас не заметит, что R – бессмертен…

*Зай гезунд – будь здоров (идиш).

** Маззал тоф – счастья вам (там же).

26 апреля.

      «Д Н Е В H И К   ОДНОГО   ГЕНИЯ    БЕЗ   КАВЫЧЕК»…

Каждый день – описание какой-нибудь ситуации или события.

Как на­стольный календарь.

Их не обязательно читать всё сразу, подряд.

Между днями нет особой связи, но в совокупности они дают общую картину жизни, прекрасной, неожиданной, глубокой.

В «Дневнике…» нет ни начала, ни конца (они условны), ни напряжённости сюжета, ни мо­рали, ни причин, ни следствий…

 Здесь – глубина многих чудесных моментов…

27 апреля.

  Раевский.

Прядями свисшие чёрные волосы.

Глаза – чёрные же – с дальним эзотерическим прицелом и блеском.

Входил из прихожей в комнату – бесшумно, в сильно разношенных носках, на цыпочках, почти крадучись. В облике его было что-то распутинское.

Сидел, скрипя стулом и по­рываясь вскочить, но, удерживаясь, качая сомнительно головой, кривясь скептической улыбкой, казалось – бросал из угла:

      – Горьким смехом моим посмеюсь!

Страдал улыбкой, глазами, всем видом своим, горько кривясь вниз склонённым лицом со свисающей прядкой.

И мучился, стулом скрипя, и кривился. Роняя в костлявые паль­цы лицо, локти – в ноги…

Иногда поднимал он брови, не то восхищённо, не то удив­лённо – что так он талантлив. Раевский был худ и высок. Зa счет худобы казался ещё выше,  даже выше себя казался.

А вокруг него все были маленькие: и – во всех смыслах…

Яркость встреч Раевского с мистером R вто время, когда R вы­держивал свою немоту — совсем не беседы в обычном для Раевского значении слова,

 а   с о з е р ц а н и е   м о р а л ь н о г о   п а ф о с а,

перед которым остановился Раевский в совершеннейшем изумлении…

Тоска души, блеск утопий, невоплотимых в действительность – всё это обрушилось на голову R с появлением Раевского. R понял его тщету – переменить жизнь с налёту: от личного творчества.

В то время R жил просто и замкнуто, появляясь иногда у Музаффар-хана лишь.

Это была форма молчания человека, выбитого из позиций. Трудно было перенести картину   р а з б и т о с т и    ж и з н и …

А тут ещё Раевский.

Всем видом своим грузит, д е м о н с т р и р у е т, что в его участи есть что-то трагическое, горькое. Длинный человек с длинными руками и с длинным же носом. Когда Раевский читал ему свои стихи – R показалось, что перед ним – громадных размеров дятел, который долбит носом в дерево и постепенно приходит в деревянный экстаз от звуков собственного долбления…

Раевский.

С тобой, Раевский, дружить – печень жалко…

Или:

У печени бы руки были –

 Они бы горло задушили…

R и сам – инородный поэт. В законе.  Zakonnyi поэт.

Раевский &  R идут в пивную…

– Кто это?

          – Раевский и R, инородные поэты в законе…

          – Куда это они?

          – Да туда же, куда идут все страстотерпцы поэты…

28 апреля.

       Как тесен мир.

Особенно тут, в пивной…

За столиком – R и Раевский…

Компания в пивной подобралась сволочнейшая.

R с Раевским там были как два жемчужных зерна в навозной куче.

Этого было слишком мало,  чтобы  облагородить всю кучу…

Раевский – худой, впалогрудый и бледный.

Как всегда – оголтелый, страдает настойчивым зудом: поспеть первым, куда бы то ни было. Его истинно героическая попытка с о б о р н о с т и, заранее обречённая на неудачу…

С головой, закинутой в мистику, с рукой, брошенной в экзальтированную эзотерику, с туловищем огромного насекомого, изогнутый локтями рук…

Из всех органов чувств – доминировал нюх носа, бросившегося вперёд пред ушами, глазами, губами и давшего великолепный рельеф профилю головы с точно прижатыми к черепу ушами – нос на цыпочках!..

По своей манере ходить был он более высок и худ, чем на самом деле. Он волочил ноги, чуть поклевывая вперёд головою при каждом шарке и взглядывая так, словно глаз его был положен сбоку, как у птицы, оттого в его облике господствовал профиль…

Нос Раевского – подарок карикатуристам Бродвея!

Экспрессия телодвижений на всех презентациях, где наливают и где дают почитать свои стихи из чёрной (кожзаменитель) папки (всегда при себе – всегда готов!).

Горбоносый Раевский, угласто расставивший локти – сидит в пивной.

Ярый употребитель а л к о г о л е й:

пива, вина, водки, джина, чачи, виски, шнапса, спирта, са­могона и всего что горит.

Его жизнь протекает в   н а л и в е, и после – в   о т л и в е…

Глаза вперены мимо лиц, мимо стен, мимо мира, в себя самого…

Жаждет самоопределения, когда и как самоопределяться?

День его – в клочках, в глазах его – мельк, в ушах – треск…

Раевский.

Энтузиазм расширенного сознания…

– Чеаэк! Пива!!!

29    апреля.

Дим Саныч.

Витиеватый перемудр. С длинными, запутанными фразами, с мыслями, сделавшимися сбивчивыми и тёмными, вследствие усилий высказать их как можно яснее…

Глаза – лучистые, выглядит моложаво – всюду: на выставках, лекциях, премьерах и презентациях…

Мелькнёт и зацепится, разговаривает с близоруким, чуть-чуть церемонным расклоном.

Вежливый, мягкий, салонный. Встречи с ним – встречи замкнутых сфер в одной точке. Ходит с собеседником: руку – под – руку, и скруглен­ной рукой разрисовывает в воздухе мненье, развивает градацию экстра­вагантных порывов…

Мозгология, головология Дим Саныча.

      Выкладки букв и цифр.

То ли цифра, то ли буква.                                                                                                                   .

Подхватывает любую тему и принимается тяжелить разговор и всё, что ни есть…

.

 Т р у д н о в р а з у м и т е л ь н ы й  Дим Саныч.

Со своими тараканами.

 – Тараканами? Да… А вы что думали? Что я одинок?..

Доморощенные оргиазмы ДимСаныча.

Иногда напоминал сатира в позе седого херувима.

Но церемонность и пылкость внушали почтенье…

Женолюб, картинолюб, книголюб.

Дать ему книгу – значило; или её получить перемаранной заметками на полях с дождём восклицательных знаков, или, – книги лишиться, – присвоит. Книги, побывавшие в руках ДимСаныча – были исчерчены карандашными вставками, забиты бумажными закладками. На что он часто ссылался, как на доказательство того, что эти книги – его собственные. Приходя же к друзьям, мог без спроса брать их книги.

 «Зачитывал» помаленьку…     .

Что поделаешь – привычки детдомовского, трудного детства…

И в то же время – романтик старинного стиля.

Обликом своим напоми­нал Валерия Яковлевича (!) Брюсова, но за счет седого хвостика волос – был еще круче!

Выступал с лекциями.

Лекции носили характер высказываний по вопросам культуры.

Что укрепило в нём несчастную мысль воссоздать фантом-фикцию мистера R – «АСЛ»(Ассоциация свободных литераторов), которой он был самолично выбранным председателем и единственным членом (по совместительству).

ДимСаныч был честен и прям.

И от всех дельцов различного рода – его отделяла порядочность.

Но как политик и бизнесмен – он был бездарен.

И это правда…

Ему удалось издать один номер альманаха «Т. к.» (Так как).

Но это издание удалось ему не благодаря, а вопреки себе.

Под платформой «АСЛ»разумел он свои гуманнейшие представления о культуре, Его чтили как стража и знатока (скорее – ценителя) всего благород­ного и прекрасного.

Он мог бы в начале прошлого века произносить манифесты и речи, но в начале 21-го века они звучали нелепо. Его «политика» сводилась к защите своих туманнейших представлений о литературе, живописи, музыке…

R ощущал в себе симпатию к этому человеку с лучистыми, груст­ными, даже страдающими глазами…

ДимСаныч.

  Его глухие преисподние миры, поднимавшие в нём свои вои…

30    апреля.

Вторая половина 80-х. Золотая пора поэзии…

Молодёжный альманах «Молодость» молодёжного же издательства «Ёш гвардия». Потешные полки молодых поэтов – потом они станут гвардейскими – в зените «Звезды Востока»…

Только потом они разлетятся – оперившись – по всем странам и весям…

А пока была новая жизнь, и новое действо возникло из жизни  – от новых людей.

Чёртиком вышмыгнул Мяо Мевяо, подмигнул, и опять ушмыгнул за плечо Инги, и «Конина» вышмыгнула, а Мяо слизнулся в Австрию…

И – спасибо ему.

А тогда Мяо впервые пришёл в кабинет к R и, чтобы произвести космополитическое впечатление, сказал:

 – Мой стул – моя родина. Потом  –  Инга…

Потом уже R пришёл в гости к Мяо. В грязной комнате стоял стул, засиженный мухами и Мяо. На нём сидела Инга…

Худой,  хилый,  Мяо  казался  человеком  ничтожным, к тому же умученным болезнями и беспокойным характером. Он сидел  на  самом  краешке  табурета, придерживая на коленях рукопись со своими «Сказочными мотивами», и виновато, с  нежностью  поглядывал на вино, поднося гранёный стакан к губам.

В жизни всегда  наступает  минута,  когда  дверь распахивается настежь и впускает будущее. Этот момент для Мяо Мевяо наступил – его сказки мистер R взял для публикации в альманахе «Молодость» №22…

Прежде, чем уйти от Мяо, R провёл по полу кухни полоску мелом от тараканов – от старого холодильника «Саратов» до обеденного стола и подписал: «Внимание! По этой трассе ночью мигрируют тараканы. Просим не беспокоить животных во время миграции. Штраф за нарушение $ 100. Министерство туризма и заповедников Автономной Республики Крым».

…тогда R сидел в кресле редактора, в центре торнадо – перегорелый, взъерошась усами (пока ещё – тогда ещё!), свисающими над губой. Полномочный и Чрезвычайный Представитель ферганской  диссидентуры. Ферганской диаспоры…                                                              

Лето 1987 года  –  душное. Страсти душили…

Первый –  21-й номер альманаха, первые книжки молодых…

Второй  – 22-й номер альманаха, вторые книжки молодых…

Р-р-революция!!!

В ответ – крик Николая Красильникова (он же – Красило!), даже не крик, а рассерженный взвизг! Бедный-бедный Красило – с уныло-озабоченным выражением лица. От него всегда пахло публицистикой, застарелыми черновиками, просроченными рукописями и головной болью…

Гологоловый Шуф.

Вникал во все непотребства, разврат смаковал, точно книгу о нём писал – с потиранием ладошек (липких), с хихиком, слащаво зажмурившись, полагая крестом свои ручки на грудь, как поношенный черт, имитирующий позу ангела…

Доморощенный Макиавелли. Источающий уксус и желчь.

Самоядущий и загрызающий ум развивался за счет разложения этики…

Лисячья улыбка.

С волчиным оскалом зубов.

Спекулятивная политика морально устаревших «поэтиков», готовых печататься под каким угодно соусом…

Шуф умел поразить прямотою, с которою он вас уличал, проплетая журенья свои утончённейшейлестью, шармируя мужеством самоанализа. Кто мог подумать, что это — приём: войти в душу ко всякому. Он и вхо­дил во все души, в них располагаясь с комфортом — в них гадил. И вновь выходил с большой лёгкостью, неуличаемый.

Шакалы от литературы – ненавидели R. Это были вполне инстинктивные антипатии. В основном, это были поношенные люди, и в комнатах редакций господствовал какой-то особенный, старческий запах…

Шуф вычитывал в рукописях R инсинуации, задевающие честь KPSS, вер­нее, не вычитывал, а вчитывал в них свои домыслы. Затем написал заявление о приёме в эту самую партию. А потом, будучи уже членом партии, исхитрился расцарапать свою царапину на душе, задавленной органическими оргиазмами (процессами), царапину, полученную в годы застоя, до самой кровоточащей раны в мире, и свалить на Брайтон-Бич.

Перед исходом Шуфа самый детский писатель Фильдрус Камалов ему сказал:

 – Мне неинтересно бить тебе морду. Мне интересно, чтобы  ты  ходил  и ронял говно…

Вечный Шуф из третьей евмиграции…

Шуф – это не нация. Шуф – это болезнь. Шуф – это диагноз.

Анамнез – родом из жопы.

Факты – вещь упрямая.

 Шуф, очевидно, и в Америке Шуф, обрезанного не пришьёшь…

А тусовки молодых дарований – меняли литературный ландшафт, перестраи­вая в воображении всю обстановку в тогдашнем раскладе литературных сил…

За бутылкой коньяка (пива, водки, вина – не важно!)R проборматывал свои стратегические мнения, напоминавшие заклинания, и в резуль­тате – всё вокруг оживало и расцветало. Кабинет R в эти минуты казался средоточием стихий, вулканом идей — оплодотворявших Ташкент умственной жизнью. Не выходя из кабинета своего, принимал R всех у себя, где все они – красивые, молодые и дерзкие – бурлили: на Ташкент, на Москву, на Россию, на мир – из маленького кабинетика…

Двери R были открыты для посещенья его в любой день и час.

  – Неистовый Дантон! – сказал о нём Шамшад…

На что Демази язвительно Шамшада спрашивала:

  – Уж не Робеспьером ли мнишь себя самого, Шамшад?..

Здесь вспыхивали ярчайшие словесные перепалки, здесь встречались, расходились, влюблялись и даже женились…

Здесь тусовались джентльмены неопределённого  джазовского  племени,  певшие  на  всех  языках малопонятные носовые  слова,  пошевеливая  бедрами…

Здесь у R брали интервью журналистки из Лондона. Англичанки были старые, но очень весёлые, и, набухавшись, бегали по всем комнатам…

Здесь Инера Сафаргалиева,  нарядная и взволнованная, улыбалась международной  светской улыбкой…

Здесь эмпириокритицист и агностик Карим, безработный рассудочник, покуривая, развивал свои тихие речи. Рассуждал Карим, сколько мог, важно – звучало, конечно,  не так важно. Тональность Карима – аскетизм из уныния и слабого тонуса жизни.

Пол-Элюара – Шамшад держался со скромным надменством. Тональность Шамшада – болезненный эстетизм…

В улыбке Демази слились Джоконда с младенцем…

Нина Демази была молоденькая, только что во второй раз разведённая деточка, весёлая, талантливая и нежная, что не мешало ей, невинно хлопая ресницами – хлопать водку рюмка за рюмкой, не отставая от мужиков типа  Аносова…

Улыбающийся до ушей – бородатый Феликс Хармац – басом бил в серд­ца дам. Хармац вовсю хармсовал. Потом они с Нинкой поженятся, родят Митьку Хармаца и уедут в Израиль…

Татарский сюрреалист – Рафис Хасанов, похожий на Микки Рурка. Не­брежность его туалета казалась особым эстетством. У Рафиса был пас­порт, в паспорте была прописка, прописка была в татарском ауле, а аула самого уже давно не было – сюр голимый…

Безумный поэт Хаэт-Кирияцкий с черновиками контрафактных переводов с испанского под мышкой, словно дикорастущий страус – мчался повзъерошенной улице….

       Поэт Хаэт был странный – сумасшедший,

       Хотя и тихим помешательством… Пока…

По тротуару тихо шла Наташа Шапошникова. Она была в синяках и в солнцезащитных очках. Что случилось с тобою, Наташа?

Оказывается, она высказала робкое сомнение по поводу того, что поэзия Хаэта-Кирияцкого останется в веках. За что Хаэт-Кирияцкий её жестоко избил…

Да-а-а-а… Советский больной – самый больной в мире!

Вячеслав Аносов с цитатами из жены (бывшей). А что можно из неё процитировать? Это натуральная (с его стороны) прокладка…

Появился и исчез молодой и амбициозный поэт Иосиф Фридлянд. Уехал завоевывать «Землю обетованную», успев продать мистеру R электрическую машинку «Ятрань»…

С улицы Навои, 30 – прискакал Дим Саныч. С пузатым портфелем в руках, с сединою во власах и с бесом в ребре. В портфеле были черновики тридцатилетнего самоотверженного писательского труда в стол, самодельный рецепт интенсивно-солёных сухариков «под пиво» и опытные образцы этих самых сухариков…

Чёрный плюшевый берет свисал на ухо – это Сирожа Алибеков с утра мчал в маршрутке –

из Сергелей на «Узбекфильм». Потом, только потом они с Джаником Файзиевым на Первом канала разыграют «Турецкий гамбит»…

Известный портрет R тех дней, – лихо написанный Сашей Корнило­вым, – агитировал за то, что R не нервнобольной, a усатый мужчина…

Алогически вынырнул из Гулистана Скаков – молодой Маяковский…

Из личика Мяо – лез Вольтер…

Окололитературная дама (армянка по мужу и блядь по жизни) – про­шмыгнула в кабинет к Шуфу. Бляди соединялись.

Под одеялом все нации и бляди равны, как в ООН…

Длилось лето…

И Галка, самая красивая и самая талантливая поэтесса (по словам Демази), – закусит лукавую губку, и ноздри от пыха расширит…

Леня Шорохов пользовался большим успехом. Всем льстило, что сре­ди гостей – настоящий писатель, хотя книг его никто не читал…

R – генерал армии своих чтительниц.

Чтительницы R.

Кабинет, пе­реполненный дамским экстазом…

 И закаты над Катарталом объясняли пространство…

Поэты жили безбытным бытом и, словно вымирающие птеродактили, реяли в мировой пустоте…

У себя R устроил кавардак, всё поставил вверх дном – печатая непризнанных молодых.

  «Из мусорных корзин всех остальных редакций» – назывался этот дерзкий проект…

Здесь все на всё откликались: и мыслью, и чувством и волей к справедливости – так складывались отношения, которыми участники их дорожили и были счастливы…

Здесь радовались чужим успехам!

Здесь отсутствовало чувство собственности.

Здесь бескорыстно дарили семена  м ы с л и т е л ь н о с т и, как бы говоря:

 «Плодитесь и размножайтесь…»

Другие хотели их стричь. Здесь – растили.

По словам Андрея Кудряшова: Катартальский мактаб (или мектуб – по-арабски, буквально –  место, где пишут). Мектуб (Mektoub).

Через кабинет R прошли почти все его друзья, ринувшиеся в лите­ратуру…

 Золотые времена Катартальской Коммуны.

 Коммуналки.

 Коммуникалки…

                                                            M A Й

1 мая.

 «Молодость». Улица Катартал, 60….

И все квартирники, тусовки, «поляны» и посиды на катартальских хатах и в кафешках – остались для R как этап жизни, как переоценка прежних путей и как охваченность чувством рока…

И тихая радость, слитая в единое с грустью – переполняла R, когда он вспоминал последние, медленные, золотисто-карие катартальские закаты. Её волосы и её глаза. Их стояние друг перед другом в трепет­ных сумерках связывало ещё предстоящие повороты и расставания, про­изошедшие с ними впоследствии, и образы друг друга разрастались неимоверно…

Катартал остается для R переломным моментом. До Катартала – путь его был прям и вёл вперёд. С Катартала же начиналось  в о з в р а щ е н и е   туда   – откуда R пришёл.

Революция всегда пожирает своих детей, как свинья поросят.

Центробежные процессы разводили вчерашних соратников далеко друг от друга…

Имена бывших друзей звучали, как выстрел в затылок…

R возвращался, чтобы вынашивать, сидя на старом диване, теперь вовсе новые критерии жизни, не входившие до этого в сознание.

Когда R гляделся в старое зеркало, как бы видел он: из глаз его смотрит неведомое – друг на друга…

R как бы видел себя над глубокой пропастью, и две мыши – белая и чёрная (дни и ночи), неустанно и верно подтачивали тот корень, на котором он держался…

2 мая.

R опускает личную жизнь, потому что её  к а к   и   н е    б ы л о – она свелась к тщетным попыткам бороться с тоской и к исканию средств  а н е с т и з и р о в а т ь   боль  (алкоголь, колёса, травка, жен­щины)…

R жил на кладбище своих надежд и мечт…                          .

Никогда – до  и   п о с л е  –  R не был так с т а р.

Линия жизни  –  падение. Эти годы  –  мёртвые:  н и   т у д а,  н и   с ю д а…

R лежал, словно распростёртый труп, на диване, угрюмо смотрел на се­бя в зеркало – на небритое, землистого цвета лицо с тёмными кругами вокруг красных, воспалённых глаз; все пепельницы, как ежи – топорщи­лись фильтрами окурков…

В комнате – в клубах дыма – зависало угрюмое и мрачное раздумье. Сам себе R напоминал Генри Миллера парижского периода.

Веяло холод­ком сквозняков – п р и г о в о р ё н, с м е р т н и к…

R чувствовал, что умирает всё больше и больше…

Картина:  п о х о р о н ы  –  себя собою…

Ломались отношения R со многими.

Близкие когда-то – отходили…

Курвились…

Уходили в политику…

Делали карьеру и бабки…

Уезжали…

Умирали…

Спивались…

Пара приятелей оказалась заигранной в карты, поскольку возможности  отдать долг сморщились до  нуля…

Чтительницы R рассыпались – кто куда: кто-то – замуж, кто-то – на учёбу, кто-то – за границу. А кто-то всё разом – замуж за границу вместе с учёбой…

Все бывшие любовницы от R разлетелись, как нечистая сила от крестного знамения…

Любимые библиотекарши R могут снова смотреть свои культурные сны на свой голодный желудок…

При тогдашнем раскладе политических сил – R выбрал нищету и ал­коголь.

Долгие вечера R проводил в сплошном одиночестве над решением вопроса – как же жить и быть? В четырёх железобетонных стенах, – о ко­торые оставалось разбить себе череп…

В ташкентском зоопарке звери смотрели из вольеров утомлёнными неволей глазами.

Узбекские микробиологи трахали микромозги узбекским микроорганизмам…

 Д е ф о р м и р о в а н н о е    сознание  R…

Предыдущие неприятности и предчувствие новых – которым конца не предвиделось. Усилием воли R старался отвлечь от себя  т о,  ч т о  разлагало  его сознание…

R был насквозь – боль.

R закапсулировал её в себе…

Старое трюмо с вывисающим из зеркала отраженьем морды лица, разбитого
жизнью, – невесёлое зрелище. За плечами – типа трагедия, и впереди  –  типа

 н е и з в е с т н о с т ь…

Иногда раздавались звонки (в дверь, в телефон) –  к т о?

Редкие посетители – спрашивать:  о    с м ы с л е    жизни…

 Один из них был Раевский…

3 мая.

Хамид Исмайлов.

Иногда пишет на узбекском языке собственного производства…

4 мая.

Анжела:

Бита* Лютфие сильно любила дядю Серёжу, Сервера – своего самого младшего сына. Дядя Сервер был красавец, высокий, широкоплечий, с голубыми глазами и светлыми волнистыми волосами…

Дедушка догадывался.

 – Этот бала** от Джефера…– выговаривал он бабушке Лютфие.

У бабушки был любовник. Его звали Джефер. Каждый год она брала меня с собой, и мы вместе с ней ездили на море. Там бабушка встречалась с Джефером…

 – Пойдём, балам, ятажамыз***, я тебе расскажу всю свою жизнь. Из моей жизни можно написать целую книгу, двухтомник… – говорила мне бабушка Лютфие.

– Бабушка, мне скучно лежать – отвечала я. Я тогда многого не понимала…

Когда дяде Серёже было двадцать четыре года – он погиб. Попал в аварию. Они с товарищем ехали на свадьбу на мотоцикле. Торопились. И врезались в грузовик, который перевозил арматуру. Арматурины были длинные и торчали из кузова грузовика. На мотоцикле – на всём газу – они въехали прямо в эти торчащие из кузова арматурины…

Бабушке Лютфие боялись сказать, что её младший, самый любимый сын погиб. Но сказать пришлось – т.к. надобыло его хоронить…

Когда ей это сказали, бабушка Лютфие сидела на кровати. Она как сидела, так и осталась сидеть. И вдруг у неё из носа пошла кровь. Она шла и шла – и её долго не могли остановить.

– Это хорошо ещё, что кровь пошла носом, а не ударила в голову…– сказали врачи. Давление у бабушки было 200…

После этого удара бита Лютфие уже не оправилась. Через некоторое время она умерла…

*Бита – бабушка (крымскотатарск.).

**Бала – ребёнок (там же).

***Ятажамыз – полежим (там же).

5 мая.

 «А что мне в Фергане делать? Урюк сушить?» – с этими словами молодой R улетел в Москву…

И после этого 10 лет R жил в Москве.

Почему R жил в Москве? Фигли сдалась ему эта Москва?

Почему все так не любят слово «почему»? 

Этих вопросов, по врождённой провинциалам неосмотрительности, R ни разу не задал себе, покидая свой тихий, зелёный, маленький, уютный колониальный городок.

R знал поговорку: «Поэты рождаются в провинции, а умирают в Париже…»

Почему R уважает Москву? Потому что сам ферганский.

И Москва была для него главным городом на земле. Его Парижем…

Москва – столица Московской области, а уже потом – другого государства…

Москва. Этим всё сказано. Как будто одно только слово разрешит все проблемы, ответит на все вопросы и исполнит все самые сокровенные пожелания.

В Москве – лучшие издательства, самые толстые литературные журналы, самые умные и талантливые люди, самые красивые женщины.

Мама, R поедет в Москву, и всё у него будет хорошо. R поедет в Москву и тогда…

Чем больше людей вокруг, – тем отчётливей одиночество…

И понял тогда R всю эту тусню – здесь всё не настоящее: и товарищи не настоящие, и любовь не настоящая, и кайф не настоящий, и слова окружающих его не настоящие.

И жизнь не настоящая – искорёженная, перекорёженная, силиконовая, пластиковая…

 P. S. И R пошёл прочь, волоча свой организм, глухой к сердцебиению прогресса…

6 мая.

Важен не только результат, важен весь процесс прохождения к нему вместе с самим результатом.

Закон Калверы.

Калвера отсидел пятнадцать лет. От звонка до звонка. За убийство…

Уже после отсидки шли они с братом. На двоих – два рубля. Решили выпить пива. У Анвара. По дороге у моста – толпа. Продают лотерею «Спринт». Калвера и говорит брату: «Билет – один рубль. Давай возьмём два билета. На все…»

«Да ты чё, – отвечает брат. – Мы же хотели пивка вмазать…»

«Да ладно тебе, – говорит Калвера, – Анвар мне в долг нальёт. Давай возьмём два билета…»

Взяли.

Отошли к мосту. Калвера открывает первый билет – выигрыш! Машина! Волга!

Газ-24!

Второй билет Калвера рвёт, не открывая. И кусочки бросает с моста. В воду. Сай уносит второй билет.

Не открывая – Калвера знает: Газ-24 два раза подряд не бывает…

С тех пор все говорили: «О-о-о, Калвера… Машину выиграл… Волгу…»

И только Куприн добавил: «Но ведь до этого он пятнадцать лет отсидел…»

Закон Калверы.

7 мая.

После 40 R понял, что неприлично быть оптимистом и необходимо, хотя бы в профилактических целях, чувствовать дозу пессимизма…

Сорок лет R занимался искусством. А почему не наукой?

В искусстве главное – честь и достоинство.

В науке же посади десять долбоёбов – бей палкой, плати деньги и в итоге они скажут одно и то же. А в искусстве каждый говорит только своё. Искусство более ответственно, чем наука. Потому что искусство основано на вере, а наука – аналитична.

Искусство – это правда.

Наука – это ложь.

Художники – это жрецы.

А жрецы – это первые художники. Они приходили в тёмные пещеры и рисовали при факельном освещении тот животный мир, на который даже сами не охотились. Поэтому их рисунки были деформированы. Они были более впечатлением, чем реальностью. Поэтому древних жрецов в полный рост можно назвать первыми импрессионистами…

Учёные – это те люди, которые не могут создать, но которые могут разжевать…

Например,

возьмём древнего Ветрувия, который сформулировал основные принципы архитектуры:

1)  Польза.

2)  Прочность.

3)      Красота.

А американец Генри Уоттон его модернизировал:

1) Удобство.

2) Прочность.

3) Привлекательность.

Вот это и есть типа наука. В данном случае – архитектура, атриумные здания в США…

Второй пример – литературоведение, литературная критика.

Со словесностью можно разобраться только на её условиях. Поэтому лучше всего

о литературе пишут те, кто её пишут.

Критика – часть литературы. Филология – косвенный продукт её. Критик смотрит на литературу изнутри. Филолог – с ближайшей колокольни.

Отсюда следует, что все хорошие критики – это сами писатели.

А кто такие чисто литературные критики?

Эрнест Хемингуэй называл их вшами на чистом теле литературы. Это неудавшиеся писатели, которые сами писать не могут, но из зависти критикуют писателей. А неудавшиеся критики идут в преподаватели литературы, называют себя профессорами и смертельно боятся кого-нибудь критиковать. Вот это и есть типа наука…

P. S.

      Отшельник – как внутренний эмигрант.

      Едва кончаются отшельники – начинаются эмигранты.

      Эмигрантов сменяют диссиденты.

      А когда испаряется диссидентура – наступает андеграунд.

      Вариантов русского отступничества хватает на любой вкус.

      В России, как нигде, новизна любой идеи оборачивается через время своим выворотом. Мы мученики не идей, а их мучительно меняющихся прочтений… 

11 мая.

      Остров Терра

      Действующие лица: Компютер – 1 шт.

Люди – 100 шт.

      Место действия: Остров, наделённый всеми существующими климатами (буран, тайфун, муссоны, суховеи, вёдро, штиль, сиверко, афганец, морось, мираж…).

      На сцене (в кадре): MrR…

      О жизни, о мистике-статистике…

Если бы сократить всё население планеты до размеров одной деревни, в которой проживает 100 человек, и применить бы к этой деревне все те соотношения, какие характерны для нашей планеты в настоящее время, то получилась бы следующая потрясающая картина:

57 человек в деревне – азиаты, 21 – европейцы, 14 – из западного полушария, 8 – из Африки;

52 человека было бы женского пола, 48 – мужского;

70 по расовой принадлежности – цветные, 30 – представляли бы белую расу;

70 – нехристианской веры, 30 – христиане;

89 – придерживались бы традиционной сексуальной ориентации, 11 – нетрадиционной;

8 человек обладали бы 59 процентами всего деревенского (мирового) богатства, и все они были бы выходцами из США;

80 проживали бы в условиях, не соответствующих минимальным человеческим нормам;

70 были бы не способны читать;

50 страдали бы от постоянного голода;

1 был бы при смерти;

1 был бы готов вот-вот родиться;

1 имел бы образование на уровне колледжа и выше;

1 имел бы компьютер.

Так что если R проснулся сегодня утром, ощущая себя в большей мере здоровым, чем больным, это означает, что судьба благоволит ему больше, чем миллиону человек, которых не будет в живых уже на этой неделе.

И если R не испытывает сегодня чувство опасности – как когда-то на поле боя, если он не испытывает сегодня одиночества – как когда-то в тюремной камере, если он сегодня не испытывает агонию пыток или мук голода – как когда-то, то R сегодня – счастливчик. Ему сегодня повезло больше, чем каждому из 500 миллионов других людей в мире.

И если сегодня R может писать свои тексты, а его за это хотя бы сегодня не будут преследовать, арестовывать, подвергать пыткам или просто тупо убивать, то ему повезло сегодня гораздо больше, чем трём миллиардам людей на нашей планете.

И если сегодня у R есть кое-какая еда в холодильнике и кое-какая одежда на теле, есть крыша над головой и место, где он может поспать, то R, без всякого сомнения, несравненно богаче, чем 75 процентов людей в этом мире.

А если R сумел написать всё то, что вы прочитали в этой книге, то он и вы – баловни судьбы в большей мере, чем другие два миллиарда людей на этой планете, которые не умеют читать и писать.

А теперь, R, ответь себе: не так ли уж много оснований у тебя лично, чтобы плакаться и жаловаться на свою судьбу? Не вправе ли ты, мистер R, считать себя счастливым? А считать себя счастливым, значит, быть здоровым. Так что,мистер, будь здоров!

Дмитрий Донской «В очереди за кайлом»

Страна: Узбекистан

Язык: Русский

В очереди за кайлом

21 век. Утро. Я стою в очереди  за кайлом. Вот, кажется, и нас поволокло в овраг энергетического кризиса. Волнообразное движение развития и распространения мировых тенденций устроено таким образом, что каждая новая волна и спад после нее всегда больше предыдущих. Вот, пришел энергетический кризис. Очередь движется медленно. Впереди меня машин сто пятьдесят, справа и слева столько же. Мужики не спешат, есть возможность выйти из машины, размяться и поговорить. Нет ажиотажа, свойственного временным, неожиданным или спонтанным очередям. Здесь присутствует спокойствие и отрешенность, даже сонливость, это качества очередей длинных, вечных. Никто никуда не торопится — бесполезно. Обреченность повисает над такими очередями незримо, но реально.

Я помню это спокойствие обреченности с детства. В очередях за хлебом. Ранним холодным утром, еще не было и пяти часов, мы выходили из дома и шли за два квартала к хлебному магазину. И впереди, и сзади нас слышались шаги таких же ходоков как мы, все торопились занять в очереди выгодную позицию. Люди выстраивались в длинную, извивающуюся цепочку и молча стояли до самого открытия магазина. Здесь действовало лишь правило живой очереди, никаких — «посторожите мою очередь, я скоро приду». Осенний утренний ветерок пронизывал, спиной я прижимался к бабе Соне, грелся. Она поднимала нас с братом с теплых постелей, не досмотревших самый сладкий утренний сон, но зато, выдаваемого по буханке в одни руки хлеба, нашей семье хватало на два дня, и завтра можно было рано не вставать и выспаться. Ближе к 8-ми приезжала хлебовозка. Очередь оживлялась, становилось веселее, передние ряды помогали грузчикам разгружать хлеб, а остальные вслух считали количество подносов с хлебом: — Десять…, двенадцать…  Середина очереди на цифре 15 успокаивалась:

- На нас сегодня хватит хлеба! Конец, досчитав до двадцати, пребывал в волнении – может не хватить. Получив свою пайку – по буханке на человека, мы спешили домой, но было уже не до сна, нужно было торопиться в школу.

Бытие руководит сознанием, все мои вопросы к окружающему миру рождаются в нем самом. Сейчас, например, меня волнует – сколько кайла влить? В прошлый раз я залил четыре литра, согласно инструкции, и карбюратор подозрительно часто стрелял и пукал. Неровен час пшикнет! Бог меня до сих пор миловал – ни разу я еще не ловил пшик, но был свидетелем. Как-то гаражный сосед и мастеровой дядя Миша (а попросту – Михей) что-то перехимичил с кайлом, канистра, где он приготавливал смесь, прямо у него в руках сделала «пшик». Сначала пара временных квантов просвистели над моим ухом – сьшфу! Сознание не смогло тогда различить такой отрезок времени, лишь инстинкт сработал – голова нырнула в плечи. Потом раздался буммм! Ударной волной или просто от страха его отбросило к двери гаража и он, ошарашенный, какое-то время сидел, прислонившись к гаражу, широко раскинув ноги и вращая зрачками, словно проверяя визуально целостность членов своего тела. Рядом с ним покачивалась пустая канистра, превратившаяся в «дутыш». Все это, и пшик и дядин Мишин полет произошли на моих глазах, только я остановился у своего гаража и направился к нему поздороваться. Придя в себя через пару минут и матеря всех подряд, и гавнюков в правительстве, и уродов китайцев, он попытался прикурить, но руки не слушались его. Руки ему сильно отбило, в остальном – хорошо отделался. Говорят, бывали случаи и со смертельным исходом. А где и когда их не бывало?

Чаще, от перебора в смеси кайла, страдали карбюраторы. Обидно, когда посередине пути под капотом вдруг пшикнет и обнаружишь, что от разлетевшегося карбюратора остались только болты крепления. Канистры, те чаще всего выдерживали, лишь превращались от внутреннего давления при пшике в дутыш. Бензобаки тоже у многих были дутые, но это не так страшно. Проклятая диалектика с каждым своим витком спирали приучает нас привыкать к своим вопросам к мирозданию. Ответы на вопросы: куда подевался обыкновенный бензин и почему нам приходится пользоваться каким-то кайлом, будут примерно такими же, как на вопрос: куда подевался хлеб в тот неурожайный год. Тогда, я даже себе боялся его задать! В то невинное время я интересовался – почему некоторые продолжают есть белый хлеб, а нам приходится жевать черный? О, если б это был тот настоящий черный, мягкий и пряный, с хрустящей сладкой корочкой хлеб! Не было бы у сознания сомнений! Нам же, эти длинные очереди приходилось выстаивать за тугую и черствую, землистого цвета буханку неизвестно чего. Она не откусывалась и не хотела жеваться. Как назло, мне весь рот обложило стоматитом, то ли от простуды, то ли от этой гадости – как больно мне было жевать эту лебеду! Я не виноват, я не хотел выдвигать этот вопрос на дискуссию, но «они» сами спровоцировали мой «наив». Идеологический посыл того времени предполагал: каждый член общества вместе со всеми и с партией в первых рядах должен сознательно идти на жертвы, в настоящий момент – довольствоваться черствым хлебом. Идеологическая пропаганда должна была предупредить и предотвратить возможные брожения у населения по этому поводу. Что и проделывалось даже в школах. Как-то к нам на урок пришла завуч, неслыханное дело, и начала разговор про тяжелые для советского народа и государства последствия неурожайного года. Вызывая нас, учеников пятого класса, на дискуссию, подталкивая к «самостоятельному» и определенному выводу. Я же, ничтоже сумняшеся, измученный стоматитом, ляпнул, мол, почему правительство, наверняка, «кушают» белый хлеб, а нам достается черный? Я не ожидал, что мой вопрос смутит ее. Я не виноват, меня не предупредили, и вообще, я предполагал, что она осадит меня, мол, так надо, ведь это Правительство…, и все! Но завучиха, пресекая мои сомнения и развивая мою самоидейность, принялась нам излагать историю рачительного хозяина. Ох, лучше бы она не выдумывала этого! Ее притча была примерно такая: Хозяин откармливал свиней и одна из них была до того хорошенькая, упитанная, лучшая, одним словом, что для нее хозяин не жалел белого хлеба, а остальные могли поесть и черный. Весь класс замер и безмолвствовал. В том возрасте мы вполне просекли ее аллегорию! Но меня поразило не ее сравнение людей со свиньями, не мое открытие – свиней, оказывается, кормят хлебом, меня поразило мое видение. Я явственно представил себе розовую, жирную, лоснящуюся свинку с лицом Никиты Сергеевича, а рядом с ней грязную и зачуханую свинью – вроде как бы я! Я испугался этого видения и на вопрос завучихи: — Вам все понятно? – поспешно закивал головой. Испуг сковал мое сознание и я упустил свой следующий, такой логичный и самонапрашивающийся вопрос. Ах, с каким бы наслаждением, граничащим с садизмом, я бы задал его, будь я понаглее и посообразительней: — Так вы считаете Никиту Сергеевича свиньей? Завучиха, похоже, и сама осознала свой прокол и поспешила свернуть тему и закончить урок. А в классе еще долго напевали строчку из известного мультика: — «…все мы братцы свиньи». А хлеб, как я узнал много позже, уходил в загранку по контрактам обязательным к выполнению. Их было поназаключено столько, что обычный неурожай отозвался продовольственным кризисом внутри страны.

Старая история – запад решает свои проблемы за счет других. Американцы давно законсервировали свои нефтяные месторождения – берегут для потомков, пользуются чужой нефтью, применяя где силу, как это было в Ираке и Иране, где подкуп, как у нас. На корню проданные скважины гонят драгоценную нефть на запад. Кому-то выгодно продавать дорогую нефть, покупая взамен ее, дешевый китайский кайл. С вытекающими отсюда наваром для одних и проблемами «пшика» для рядовых автовладельцев.

Очередь понемногу движется, я продвинулся еще на три-четыре корпуса, и с этого места мне уже видна надпись над колонкой — «Лампамой. Керосин». Странно, словно вновь вернулся в детство, эта надпись знакома мне оттуда. Только тогда я ее читал как «Лампа – мой керосин», убеждая себя в абсолютной ее логичности. Было бы красивее, думал я, — «Керосин – моя лампа», но и так мне было понятно: моя керосиновая лампа без керосина не лампа. Баба Соня часто брала меня в походы на базар, где мы, кроме прочих закупок, покупали в лавке керосин.

Тогда это был настоящий керосин, а не нынешний китайский кайл. С появлением в нашей семье примуса, она отказалась от печки, которую нужно было растапливать углем или дровами, но появилась необходимость в керосине. Соседи к тому времени приобрели керогаз! О, как солидно он жужжал в общей прихожей по сравнению с нашим примусом. Я научился различать звуки всех соседских приборов, а по запахам мог определить — что у соседей на ужин. Больше всего мне нравился запах жареной с лучком картошки. Завидовал соседскому приятелю, одногодке Альке, у них часто была жареная картошечка. А у нас чаще была каша, рисовая. Сладкая, на молоке. С тех пор обожаю ее!

Между машинами показались люлюшки со стайкой оборванных ребятишек. Обходят каждое авто и выпрашивают на пропитание. Зная, что после «дела» они все разъедутся на Мерседесах, я поднял стекло – стену отчуждения. А они прошли мимо, даже не взглянув на меня! То ли стена подействовала, то ли вид моих ржавеющих Жигулей. Движок еще довольно бодр для тридцатилетней старушки, а на корпусе, то там то тут, проступают пятна ржавчины, придавая автомобилю несчастный вид. Но она еще бегает! При правильном, вернее, удачном подборе смеси бежит как новенькая, тянет как на 95-ом. Если недобрать кайла, сделать смесь победнее, то сплошное мучение, движок греется,  глохнет, ревет из последних сил и не тянет. При переборе же, при слишком богатой смеси, «рвет как на 500», но может пшикнуть, разнеся в клочья карбюратор. Кайл, китайское изобретение, стал спасением для всех, не будь его – вообще не на чем было бы ездить, т.к. местную нефть угнали бы в любом случае! Некая водородно-аллюминиевая взвесь, растворяемая в обычном керосине, превращает его, в зависимости от пропорций, в высокооктановое топливо. Все дело в пропорциях! И выбор пропорций ложится на плечи автообывателя. Это целая наука! Учитывая объем цилиндров двигателя, нужно рассчитать пропорции смеси керосина с кайлом. Существующие рекомендации далеки от реально-индивидуальных параметров двигателей.

В предыдущую заправку я залил четыре литра кайла на шестнадцать литров керосина. Движок резвился как молоденький, но часто пукал – предвестник пшика! Хитромудрые китайцы, наверняка придумают какой-нибудь кайл-2 или кайл-32, который не будет взрываться, и окончательно оставят американцев с носом со своею нефтью. Уже не нужен будет дорогостоящий бензин, и нефть сначала упадет в цене, а потом и вообще окажется не нужной. Пусть себе лежит в земле, благо, что не портится от этого. Совсем не как баба-Сонина мука.

Однажды, придя домой после школы я почувствовал запах печеного. На столе горочкой красовались свежие, такие румяные, мягкие и вкусные, фирменные баба-Сонины пироги с курагой. Она все подкладывали мне их и подкладывала, причитая вполголоса: — Ах, паразитка я старая! И откуда она на пике голодного сезона раздобыла муки? Загадка разрешилась вечером, когда, пришедшей с работы маме, баба Соня поведала о том, что еще с лучших времен припрятала мешочек с мукой и забыла про него. Ее деревенская бережливость сыграла с ней злую шутку – в муке завелись черви и половину пришлось выкинуть! Ругайте меня, ох ругайте, — говорила баба Соня, — паразитка окаянная, совсем забыла! Мать «для приличия» слегка упрекнула ее, а отец нахваливал пироги, после чего баба Соня успокоилась и повеселела. Этому обстоятельству я был искренне рад.

Мужик справа в смешной клетчатой кепочке открыл багажник, вытащил дутую канистру. Готовится. Рановато, можно еще вздремнуть. Как сладко дремать в очередях! Было бы куда приклонить голову, можно и уснуть. В очереди за хлебом я откидывал голову назад к теплой баба-Сониной груди и засыпал стоя! Даже предрассветный, осенний морозец не мог разогнать дрему и я досматривал утренние сны. С приездом хлебовозки я просыпался, не в силу, поначалу, понять – где это я, куда попал, или это продолжение сна? Черные, расплывчатые фигуры человеческих силуэтов то заполняют все пространство, то вновь съеживаются в плотный непроницаемый комок, все это на фоне далекой-далекой, одинокой лампочки, висящей над входом в магазин. Вдруг фигуры обретают четкие очертания — головы, руки, ноги, лампочка приближается, или это я двигаюсь к ней, слышны голоса: — Хлеб привезли!, — сон уходит. Но сейчас мне не удастся уснуть, очередь движется, хоть и медленно, но приходится заводить двигатель и переставлять автомобиль все ближе и ближе к колонке. Сосед слева тоже достает канистру и выливает в нее заранее приготовленную баклажку керосина. Они что, сговорились что ли? Химики! Гвоздички захотели! Заправившись в канистру а не в бензобак, можно, конечно, подобрать индивидуальную, эксклюзивную пропорцию смеси и ездить не насилуя движок, но опасность большого пшика, меня, например, не подвигает на такую химию. Дядин Мишин пример перед глазами. Он после пшика еще долго болел руками. Удар он получил такой силы, что на следующий день ладони были сплошным синяком. Ему хватило ума побежать в поликлинику, где его начали лечить мазями и примочками, недели две он ходил с забинтованными кистями. Многим здоровье автомобиля дороже своего.

Однажды я был поражен признанием отца. Глядя вникуда, казалось, что он смотрит глубоко внутрь себя, и, при этом, взвешивая каждое слово, отец сказал: — Если бы она скатилась в пропасть, я бы бросился за ней. Это было на дружеском праздничном застолье, тогда все посмеялись – обратили его слова в шутку, но я почему-то запомнил их. Я хорошо помню тот случай, когда мы с семьей на новеньком Москвиче-407, поплутав по предгорьям, приехали на пасеку к дяде Феде. Все выскочили из машины и отец тоже, не поставив ее на ручник.

Я поначалу не понял всего ужаса дальнейших событий – надрывный крик матери, вцепившейся в передний бампер Москвича, медленно, задом сползающего вниз по склону.., отец пытается на ходу открыть дверцу, падает, встает…, цепляется за машину, бежит с ней рядом. Мать продолжает кричать: — «Брось ее, брось, отпусти, черт с ней!», каким-то чудом ему удается добраться до руля и направить движение на валун возле самого обрыва. Машина с лязгом садится брюхом на камень. А задние колеса, повиснув в воздухе, продолжают крутиться. Когда я сам начал осваивать «руль», мне часто снились подобные автоколлизии – давишь на педаль тормоза…, а ее нет или она проваливается! В ужасе толкаешь ее, толкаешь… и просыпаешься. Лишь после того, как побывал в таком обстоятельстве наяву, этот сон пропал.

Эх, сейчас бы вздремнуть – да голову некуда приложить поудобней. В следующий раз нужно захватить книгу, что ли? Или лучше подумать о чем-нибудь? Кажется с детства я чувствую вкус к рассуждениям и умозаключениям, кажется, что ничего другого мне и не надо… Лет в 10 побывал с Соней в деревне у ее сестры Прасковьи. Деревянная изба, сени, заваленка, огород, через дорогу неспешная речка… Как-то ночью выскочил из избы по малой нужде и почувствовал пряный дымок самосада, увидел красный огонек самокрутки – дед Захар сидел на заваленке. Он угадал мои страхи, — Ты в уборную не ходи, поди вон в кустики, — махнул рукой в сторону сирени. Потом мы сидели на скамеечке, молчали, а я никак не мог понять — о чем можно думать, сидя вот так одиноко в ночи? Мерцали яркие, чистые звезды, чуть слышно текла река, вдалеке перелаивались собаки… Наверное, о чем-то важном, — решил я. Невдомек мне тогда было и узнал я об этом лишь полвека спустя, отягощенный причудами жизни, что можно просто сидеть, отрешась от дневных хлорот и не о чем не думая, просто осознавать, что ты есть.

Чаще всего мыслительный аппарат работает вне зависимости от сознания, переключаясь с одной темы на другую абсолютно непредсказуемо. Правда, в последнее время «эпохальные» темы-исследования уступают место мелко-прагматичным. Недавно пришел к выводу: пенсионеру с подержанным автомобилем грех не «бомбить». Поэтому я здесь, в очереди за кайлом, с появлением которого, стал особенно востребован класс неорганизованных индивидуалов-водителей, «частников с мотором». Цены за провоз резко уменьшились и стали дифференцированы, торопящемуся клиенту выгодней «снять» ржавый Жигуль с кайлом чем Мерс с кондиционером на бензине. И нам, не гордым представителям жигулевского класса  выгода — неплохая прибавка к пенсии! Главное чтоб машина сдюжила и гаишники не слишком драли. Они, выходцы из народа, хитры, как и водилы, на выдумки – то за кустом спрячется, то за столбом. В этой равной борьбе изворотливости умов с применением высоких технологий (антирадары с одной стороны, радиостанции с другой) до сих пор – ничья. Многое зависит от везения, от Фортуны. Пару раз развернешься в неположенном месте, и кажется, что здесь гаишника никогда не было и не будет, так нет, на третий раз он появляется ниоткуда, из воздуха, замигает красный жезл – готовь кошелек. Хорошо если это не очередной рейд или месячник безопасности – можно отделаться взяткой.

Непреложный закон демократии – за удовольствие нужно платить, но многие даже не пытаются обойти этот закон, они его просто не замечают. По праву обладания. Не мудрено. У нас, как и на всей шестой части суши, должность отождествляется с вотчиной, которая должна приносить доход уже по праву ее обладания. Таким образом и многое другое, кроме нефти и бензина, стало частным обладанием. Даже среди законов верховенствуют негласные. Один из них, распространенный среди гаишников – пенсионеров не обирать, иногда срабатывает. Жаль, что в очереди за кайлом он не действует.

Здесь закон другой – держись за свое. В хвосте почти уснувшей очереди слышен шум, крик, в зеркале заднего обзора видно какое-то движение. Мимо пробегают цыганята и растворяются среди машин. Цыганский вариант старого приема. Два пацана, как бы играя и дурачась между автомобилей, плюют друг в друга. Как бы случайно сочный плевок попадает на лобовое стекло новенькой Нексии. Водитель выскакивает из машины, чтоб отвесить пару подзатыльников и лишается при этом своей барсетки, оставленной на сидении. Третий пацан, люлюшка по-шустрее, за две-три секунды успевает обшмонать открытый автомобиль и скрыться, как говорится, в неизвестном направлении. Хорошо, что на мою «ржавчину» даже плюнуть страшно, да и ученый я, мы это проходили. При коммунистах, когда цыгане расхаживали по центру города, я все удивлялся наивности прохожих, клюющих на нехитрые призывы цыганок погадать. Обращения к себе типа «маладой, красивый, дай пагадаю…» я игнорировал и проходил мимо колоритных цыганских барышень. Но меня мучил вопрос: почему многие другие, осознавая, глупость акта гадания, все же поддаются нехитрым уговорам, более того, отдают за просто так свои кровные? Как-то я решился на эксперимент, в твердой уверенности – уж меня то им не провести. Молоденькая, черная и вечно беременная цыганка шагнула ко мне. «Молодой, красивый… и т.д. и т.п», — затараторила она без всякой надежды, просто отрабатывая номер, сильно удивилась что я согласился. «Всю правду расскажу, что было, что будет…», — но без денег, говорила она, гадание не получится, — «Мне надо подержать твои деньги, чтоб все узнать про тебя…, не бойся, не бойся, дарагой, все отдам…, вижу ты хороший человек…, и т.д.». Глаза ее загорелись, когда я для соблюдения чистоты эксперимента вынул деньги. Условием эксперимента было наблюдение за ее левым кулачком, где она их зажала. Но и она зорко следила за мной, глядя мне прямо в глаза. Из бездонных недр своих юбок она вынула иголку и дала ее мне подержать на время гадания, что-то быстро бормотала, то нечленораздельно, то вдруг «прописными истинами» типа: — У тебя есть лучший друг… он предаст тебя… у тебя есть женщина… она хорошая женщина…

Все это должно было усыпить мою бдительность и отвлечь мой взгляд от ее руки с моими деньгами. Наконец она вскрикнула: — «Ой, что это с тобой, что с твоим лицом, ты весь позеленел», — почти неуловимым движением вынула зеркальце и сунула его мне под нос, — «Посмотри на себя!». В этот момент ее левый кулачок спрятался в юбках, я успел схватить ее за руку, но и она успела разжать кулак внутри своих недр и вынуть его пустым! «Ах, исчезли твои деньги, ты оказался плохим человеком!». — Ну как же «исчезли»,- говорю я, — ты их спрятала в карман. А-а-а! — закричала она, — женщину бьют! На зов набежали другие цыганки, такие же беременные и черные, загалдели-зашумели. Никто из них не обратил внимания на мое возмущение и призыв позвать милицию. Только «мамка» — дородная, с сиськами до колен цыганка, спокойно так сказала: — Ну что, за рубль будешь на … волосы рвать? Такая наглость и вероломство с матерком не были просчитаны в моем эксперименте и я, ошарашенный полнейшим фиаско, поплелся восвояси, проклиная свою жажду к эксперименту, иголку выкинул по пути. С тех пор я не доверяю сухим теориям и экспериментирую, тщательно к тому подготовившись.

Почти спокойно, несмотря на потерю всех своих денег (рублей 10 — 12 у меня было тогда), принять такой оглушительный провал мне помогло, кажется, врожденное чувство ответственности за содеянное. Уже в младшем школьном возрасте со мной произошел случай, который стал как бы прецедентом ко многим последующим поступкам. Младшеклассники заполняют перемены между уроками всякими дурачествами и запусканием бумажных голубей. Уже прозвенел звонок, уже все разбежались по местам и встали, встречая, входящую в класс строгую училку, как последний из пущенных кем-то самолетиков, приземлился прямо на мою парту. Учительница этого не заметила и спокойно прошла мимо меня к своему месту у классной доски. Воспользовавшись тем, что она меня не видит, я запустил голубка назад, в противоположную от училки сторону. Далее произошло то, чего я предположить не мог: самолетик сделал крутой разворот, резко взмыл вверх и плавно опустился на стол перед учительницей. Она онемела от возмущения, лишь прошипела: — Кто это сделал?

Тишину в классе не нарушил ни скрип, ни вздох, училка продолжала: — Я не начну урок, пока не встанет тот, кто это сделал. Ну да, конечно, она приняла этот красивейший полет бумажки за личное оскорбление. Кто бы мог подумать? Пауза затягивалась и мне нужно было решаться. Именно решаться, потому, что решение появилось сразу же с приземлением и было безальтернативным, но вот решиться на него было сложно. В моем уме замелькали видения: завуч, директор, педсовет, вызов родителей …, я отогнал их все и встал. Был я учеником средним, но не из худших, поэтому, крайнее возмущение учительницы сменилось таким же удивлением: — Как…, это ты сделал?! В тот раз обошлось без педсовета, но открытое в себе качество правдивости в ущерб себе, уже не покидало меня. Мне легче соврать о ком-то другом, чем о себе. Года за четыре до пенсии у нас на предприятии затеялась очередная реорганизация и встал вопрос об учебе за границей. Объективно наилучшей кандидатурой на эту поездку был я, и начальство предложило мне съездить на учебу. Я же, трезво оценивая ситуацию, привел довод против – ради перспективных целей при освоении нового оборудования, нужно обучать молодых.

Тени становятся короче, уже припекает. В открытые окна салона струится жар. Баклажка с газировкой почти вся выпита, а до заправки еще далеко. Между машин появилась сгорбленная, потрепанная фигура неопределенного пола и возраста, прошла мимо меня, остановилась, поправила на плече мешок с тарой и спросила: — Мужчина, у вас бутылочка не освободилась? В этом вопросе-просьбе было чуть-чуть наглости, много наблюдательности и достаточно деликатности. Против такой суммы качеств я не смог устоять и отдал свою баклажку ей, а может быть ему. Такие люди неопределенного пола, возраста и места жительства обычно тихи и кротки. Цыгане берут свое обманом и наглостью, бомжи – жалостью. Жизнь учит.

Чак Норис – так звали «начальника» помойки, что рядом с нашими гаражами. Настоящего его имени никто не знал, да и не нужно оно ему было. Грубое простое лицо, словно вырубленное топором из куска дерева неумелым мастером, было удивительно похоже на известного киноактера. Вечно грязный и оборванный, он с утра ковырялся со своей подругой в мусорных ящиках. Они аккуратно складывали тару, макулатуру, тряпье. К обеду исчезали куда-то, а к вечеру возвращались веселые и громогласные. Подрабатывали и уборкой гаражной территории. «Хозяин, я вот тут подмел возле вашего гаража…, не пожалеете двухсоточки?» Любой труд должен быть оценен по достоинству – так вдолбили в меня с детства, он получал от меня двести сум и уходил довольный. Лишь однажды он изменил своей привычке просить и стал требовать: — Хозяин, давно что-то тебя не было видно…, с тебя шестьсот! Я хлопнул дверцей перед его носом, обдал выхлопными газами и отъезжая крикнул: — Я тебя убирать не просил! После этого он долго не подходил ко мне, хотя я замечал – листья перед моим гаражом, периодически исчезали. В следующий раз я встретил его около продмага дрожащего как в лихорадке, видно дела его шли плохо. Он стоял, прислонившись к стене, глазами словно искал кого-то в проходивших мимо людях, и нашел – наши взгляды встретились: — Ну, хоть стольник дай, — простонал он. Получив «двухсоточку» он исчез, забыв поблагодарить. Торопился.

Однажды он появился у нас приодетый, в новой, чистой(!), небесно-голубого цвета рубашке, в строго-темных брюках с кожаным ремешком! Охотно позировал, когда я снимал его на камеру, по-хозяйски наводя порядок на мусорке. Такое перевоплощение было загадкой. Позже, дядя Михей объяснил мне причину этих метаморфоз. Как-то он нашел корзинку с букетом высохших цветов, корзинку можно было пустить по «второму кругу», перепродав тем же цветочникам. Среди сухих, колючих роз лежал стольник – сто баксов! Видимо, пылкий поклонник приготовил для своей дамы сюрприз, в надежде, что она должным образом оценит его, но… дама оказалась с характером – высохший букет был выброшен вместе с незамеченными деньгами. Воистину ирония судьбы! Целый месяц гуляла наша помойка! Целый месяц вечного счастья! Как много человеку хочется и как мало ему нужно!

На вопрос: — А чего же тебе хочется, человек? – не всякий сразу найдется что ответить, но, подумав, наверное, многие скажут: — Спокойной жизни, чтоб не зависеть от сволочей и сволочных обстоятельств. Подумав подольше и повернув «спокойную жизнь» в реальную плоскость, наверное все ответят: — Денег! Еще Федор Михайлович, кажется в «Записках мертвого дома», говорил о монетах как об отчеканенной свободе. С тех пор совершенно ничего не изменилось. Весь мир задыхается без свободы… отчеканенной. Морализованный ум, если не доволен своей свободой, будет искать больше работы. Неморализованный, зная, что много не заработаешь, будет искать махинаций.

В начале перестройки, мы – три бездельника-связиста, монтер, техник и я инженер, их начальник, маялись без дела, понемногу модернизируя свою АТС-ку, получая от начальства по червонцу за рацпредложение. Маловато было. Никакой свободы, сплошные очереди за самым насущным. Потом партия начала кампанию по кооперативизации всего, которая, впрочем, и подкосила её, окончательно подорвав доверие и к кампаниям, и к самой партии. На гребне этой волны мы создали свой кооператив по ремонту средств связи. Брались за все, начиная от ремонта бабушкиного телефонного аппарата, засиженного тараканами, до изготовления директорских связных пультов. Но почувствовать вволю дополнительные и такие желанные глотки свободы не довелось – началась административная вакханалия. Слабо или совсем не морализованные представители СЭС, пожарники, налоговики, исполкомовцы и пр. и пр. шли к нам нескончаемыми косяками за своей порцией свободы, ограничивая тем самым, согласно нетленному определению, свободу нашу. Свободен тот, у кого ничего нет, все отняли.

Кстати о тараканах. Старый анекдот о том, что если бы тараканы светились, то на Чиланзаре были бы белые ночи, давно забыт. Сколько сил и изощренности ума тратилось людьми в безуспешной борьбе с насекомыми. А сейчас их нет. Что это? Люди стали чище жить или помогли химикалии? Нет – ушли сами! Собрали все свои манатки, всю свою плодовитую родню и чухнули подальше от губительных излучений. Микроволновки в каждой квартире, у каждого минимум один сотовый телефон, вай-фай и всякие блютузы – тараканам этого не надо, они оказались умнее людей. Когда польза от технического прогресса осознается людьми как вред здоровью, тогда, возможно, они вернут родных тараканов, если к тому времени сами не превратятся в них.

Солнце поднялось еще выше. Уходят клиенты, уходят, самое «рыбное» время для бомбилы – с утра и под вечер. Самые «рыбные» места – аэропорт, супермаркеты, узловые остановки городского транспорта и метро. Но все это не для «неорганизованного» частника. В порту, стоит только зарисоваться с вопросом «такси нужен?», или просто — звеня ключами, не уплатив, при этом, «смотрящему», как сразу же получишь прокол в два колеса. У супермаркетов клиент избалованный, часто иностранный, в машину ниже Нексии не садится. И остановки транспорта сейчас уже под «присмотром». Сидит скромный такой «смотрящий», эдакий невзрачный пуп земли, делая вид, что продает спички, или просто на бордюре с видом уставшего завсегдатая, а подъезжающие к стоянке бомбилы, обязательно выйдут из тачки и поздороваются с ним за руку. Иногда подкатит авто, к которому «смотрящий» сам, забыв про свои спички, бежит стремглав на полусогнатых – хозяин собирает выручку. Неписанные законы «корпорации» не скрывают, они видны невооруженным взглядом. Хочешь – вливайся, не хочешь – довольствуйся случайными клиентами. И здесь вступает в силу другой закон – закон бутерброда, когда выезжаешь на промысел, медленно курсируешь по оживленным магистралям – ни одного клиента, хоть ты тресни. Когда же торопишься по делам – они лезут под колеса. Пытаясь обмануть этот закон, выдумывал себе задания и спешил их исполнить – не-а, никого! Но, как только прозвенела «мобила» и я помчался домой, чинить лопнувшую в ванной трубу, клиенты вылезли и замахали руками. Уверен, сейчас, когда загораю на заправке, улицы полны голосующих торопыг, когда же выеду им на встречу… — они уже разъедутся  с другими.

Есть еще законы писаные, но их, как не странно, можно обойти. На какие только ухищрения не идет родное государство, чтоб упорядочить и узаконить свои права на кошельки своих граждан. Кроме возвращающего нас в советские времена закона о запрете частого извоза, который, по советскому же опыту, легко обходится, появилось требование – такси должны быть белого или бежевого цвета, наверное, по той же причине, что и желтые рельсы на БАМе. Но здесь мне подфартило – мой жигуль, хоть и ржавый, но по паспорту бежевый, я в законе!

«Продолжаются боевые столкновения иранских войсковых соединений с контингентом американских войск. За прошедшие сутки с американской стороны погибло 57, ранено 129 военнослужащих, — у соседа справа включен радиоприемник, — Как сообщает радиостанция Аль-Джазира, лидер иранских радикалов Джани вновь призвал весь мусульманский мир дать отпор американским агрессорам. Российский МИД в своей ноте потребовал срочного созыва совета безопасности ООН. Лига Арабских государств соберется завтра на внеочередном заседании для обсуждения положения в Иране. По сведениям из штаб-квартиры ОПЕК – эта организация не намерена в сложившейся обстановке увеличивать поставку нефти на мировые рынки. На Нью-Йоркской бирже зарегистрирован очередной рекорд по фъючерным поставкам сырой нефти, на сегодняшний день она составляет 1012 долларов за баррель».

Такие дела. Война, мать её! Надо, надо и мне запастись канистрой топлива на черный день. Он уже не за горами. Необходимость иметь двадцать литров запаса должна пересилить страх «пшика». Здесь главное – не торопиться и не пускать кайл «по ветру». При разбрызгивании на воздухе кайл взрывается, энергия этой адской смеси высвобождается мгновенным расширением газов – «пшик». Эти газы при отсутствии компрессии слабогорючи, иначе жертв среди «химиков» было бы гораздо больше, и странным образом пахнут одеколоном «Гвоздика». Заливают кайл в бензобаки медленно длинным, тонким и гибким штуцером, конец которого упирается в самое дно бака, в котором должно оставаться еще, по меньшей мере, два — три литра топлива. Заправщики быстро приспособились к новым атрибутам и теперь, перед заправкой каждого автомобиля, сначала проверяют уровень остатков топлива в баке, и лишь затем засовывают штуцер. Ведь при заливке в пустой бак неминуемы маленькие брызги с опасностью большого «пшика». И автоумельцы к своим запасным канистрам приладили насадки с гибкими штуцерами, через которые питают свои авто. Только бы не спешить и заливать ме-е-едленно!

Наша очередь тоже – медленна и основательна. Клиенты уже разъехались, спешить некуда. Да, сегодня особенного желания «побомбить» и не было, на неделе приезжает внук, нужно экономить топливо – к внукам отношение трепетное, не как к детям. А в детстве я удивлялся – почему мать, хоть и справедлива, но строга, а баба Соня прощает и потакает? В те времена, когда телевещание начиналось с шести вечера, я с нетерпением ждал этого часа, прося разрешения включить телевизор раньше. Минут за пятнадцать до шести появлялась «сетка», минут за пять – заставка. Мама не разрешала: — Еще нет передачи, нечего смотреть!, — а баба Соня говорила: — Ну, пусть, пусть включит. Поминутно поглядывая на часы, я сначала рассматривал «сетку» — несколько кругов с какими-то непонятными черточками и квадратиками. Казалось, что кроме этого замысловатого рисунка, для меня ничего более ценного не существует. Потом на экране появлялась заставка – неподвижный занавес с крупными складками. Ну вот, наконец, зазвучали позывные телестудии, я их помню до сих пор – тли-инь… тли-инь… тлинь-тлинь-тли-инь… сейчас, сейчас начнется..!  Великая магия изображения. Смотрели все подряд и концу передач успевали прослушать новости с непременной сводкой хлопкозаготовок, концерт эстрадной или народной музыки, познакомиться со знатным хлопкоробом из колхоза «Кизил пиёз», и напоследок, самый ожидаемый – худфильм. Первыми в нашем доме приобрела телевизор семья Альки. Это было Событие! Почти весь дом приходил к ним смотреть КВН. Много позже эту модель в народе прозвали – «Купил. Включил. Не работает». Соседи приходили со своими стульями, рассаживались рядами как в кинозале, заполняя все пространство небольшой комнаты. Дядя Коля, Алькин отец, подливал воду в линзу, регулировал ее, а тетя Люся, мать Альки, подсказывала ему: – Еще чуть-чуть вперед, еще…, нет, теперь назад!  Потом гасили свет – начиналось волшебство. Прав был Владимир Ильич – кино, движущееся изображение – величайшая сила! Как мы с пацанами переживали за «наших», как потом взахлеб, в сотый раз пересказывали друг другу перипетии психической атаки «белых», копируя их строевой шаг и кавалерийскую атаку Василия Ивановича, как были рады за Анку-пулеметчицу…, а в концовку фильма не верили, считая, что Чапаев обязательно выплывет. Это было святое!

Герои Гражданской войны, за что же вы губили себя и других? Нет ответа…, возможно для такого ответа время еще не пришло, а возможно и не придет – быльем поростет.

Во времена Перестройки ходил такой анекдот: сидит старик, герой гражданской войны, заслуженный чекист, гэпэушник и т.д., продает домашние пирожки, подходит другой старик – бывший «контра», из белых, которого первый, в свое время, допрашивал в застенках НКВД, узнали друг друга, разговорились, вспомнили былое: — Так, что ж ты в семнадцатом, — говорит второй, — глотку драл – «Долой царя…, Долой царя!», неужели тебе Царь-батюшка не разрешил бы пирожками торговать? В Перестройку уже можно было рассказывать такие анекдоты, а до хрущевской оттепели это была бы статья. 58-я без права переписки! Сейчас этот анекдот не актуален и не понятен. Такая вот эволюция на примере устного народного творчества! Что-то наша жизнь круто изменилась, а очередь за кайлом как символ этих перемен. Жили мы с бензином, вроде не тужили, худо ли, бедно, всяко, но пришла новая власть и бензин сменили на кайл. Что характерно в этой притче, так это то, что от перемены мест властей сумма не меняется – истина подменяется эрзацем. И как «бедному крестьянину» разобраться – где правда, где ложь?  Даже если разберешься…, все равно. Удивительно, если правда у каждого в сердце, почему же миром правит ложь?

Для вступления в пионеры достаточно было выкрикнуть – Всегда готов! В комсомол принимали по рекомендации и на специальном «бюро». Критерий отбора – знание набора! Набора догматов и справочных сведений. Меня поразило, что мое незнание состава материалов Ордена Ленина для «бюро» гораздо важнее моего знания – за что награждают этим орденом. Ложь подмены содержания формой! Меня прокатили и я охладел к комсомолу, вступив со второй попытки, после уговоров комсомольского вожака – если уж начал вступать, нужно довести дело до конца! Эта формулировка мне понравилась. Больше комсомол меня не тревожил, кроме уплаты взносов, и в этом очередная пропасть лжи между декларируемым и руководствуемым — я как дурак готовил себя к великим делам. Под занавес комсомольской карьеры довелось удостоиться поощрения, если не награды – сфотографироваться на фоне знамени Победы. Это было в 75-м в год ее тридцатилетия. Целый поезд комсомольцев собрали от республики и повезли в Москву. Перед поездкой с каждым из нас строгие комсомольские начальники провели индивидуальную беседу о том, что можно, а что нельзя, и вообще, как подобает вести себя комсомольцу в преддверии знаменательного события. И это была очередная ложь – те же начальники, сопровождающие нас, в первый же день перепились как свиньи и бегали по вагонам, задирая комсомолок.

Вновь появилось «нечто» — то ли он, то ли она, но уже не шаркающей походкой, а спешно и по бабьи голося, значит, все же, она! Идет, не разбирая дороги, мешка с тарой уже нет, сдать ее она так быстро не могла, значит, отобрали, ей богу — отобрали компаньоны! Слезы не глазах, странно – в борьбе за выживание они еще не разучились жалеть себя. Когда же она кончится — эта борьба? Столкновение интересов ли, борьба за идеи и идеалы – все ложь! Ибо нет абсолютной идеи, идеи могут врать, а борьба за ложную идею тоже ложь. Даже на протяжении такого короткого периода как моя жизнь, сколько ее было – этой ложной борьбы? Борьба за выполнение плана, за мир и разоружение, борьба с пьянством, с чуждой идеологией и тлетворным влиянием запада…  Даже с длинными волосами боролись! Не люблю короткую стрижку – у меня уши торчат пропеллером, да и мода пошла патлатая. Еще в школе меня за глаза называли «битлсом», а в институте со мной «боролись». Зайдя к декану за какой-то подписью, услышал встречный вопрос: – А вы кто такой? Я, — говорю, — студент такой-то. В ответ: — А у нас нет таких студентов. Я опешил, не зная как расценить это — деканская шутка, или он действительно знает в лицо всех студентов кроме меня? Видя мою заторможенную сосредоточенность, декан пояснил: — У вас что на голове? Тут я все понял, машинально поправляя и пряча патлы назад. Не-ет, — говорит декан, — вы сначала подстригитесь, а потом приходите с просьбами. Ну, куды бедному крестьянину податься? Пришлось стричься!

Радио у соседа продолжает бубнить про резкое обострение международной обстановки. Старушка Европа, уставшая за свою историю от конфликтов и напитанная российским газом, похоже, склоняется против янки. Французы, ранее плясавший под американскую дудку, заявили о нецелесообразности ведения широкомасштабных действий. У немцев очередные выборы на носу, кандидаты хотят казаться красивыми, осторожно высказываются о взвешенном подходе к проблемам Ирана. Лишь англичане, из-за вечного тумана у себя на Альбионе, не могут разглядеть европейских проблем и все косятся через океан. Война в Иране разгорается под старым видом борьбы с международным терроризмом. Идея, как всегда, благородная, но прикрывает очередную ложь – утвердить свое влияние и свои ценности.

- Вот скажи мне, американец, чьи ценности ценнее, твои или мои? Ясно же, пусть каждый живет своими. Зачем же тогда ковыряться в мусоре из чужой избы, зачем учить других как… попку подтирать? Демократия. Еще Сократ предупреждал против этого… Любое самовластие, будь то тирания, деспотия, гораздо честнее любой демократии, где столкновение интересов отдельных общественных групп, перетягивающих одеяло на себя, в закулисных попытках утвердить свою «абсолютную» истину, приводит к хаосу. Или же это будет ложная демократия, когда все всё про всех знают и сохраняют видимость благополучия. Умнейший грек, великий шутник и ниспровергатель устоев Сократ был на голову выше всех марксов-энгельсов-лениных вместе взятых. Задолго до нашей эры, без всяких биохимий и генетик, он утверждал, что природа человека неизменяема – в любом благополучном «стаде» найдется «баран», тянущий «одеяло» в свою сторону. А начавшее двигаться одеяло уже не остановить. Возможно оно и есть тот самый перпетуум мобиле.

Баба далеко не отошла, села под деревом, вытирая слезы и сопли вором рубашки. Ее обида требовала к себе участия. Идти ей, конечно, было некуда, но как легко шагается, когда некуда идти! Она же присела явно с ожиданием и – о чудо, дождалась! Ячеистая структура мироздания нашла свое проявление и в этом очень частном случае – появился ее ухажер, или компаньон(?). Забулдыга с черным от грязи и загара лицом тащил ее пожитки. Сел рядом с ней, раскурил бычок, закашлял. Он говорил ей, что его сердце разрывается от боли и жалости к ней, видя ее слезы, что он казнит себя и смиренно просит ее великодушно простить его, за нечаянно принесенную ей обиду…, он сказал: — Ну, чё ты? Она услышала все, что он ей сказал! Счастливая, неподдельное счастье засияло в ее беззубой улыбке! Они еще посидели, о чем-то тихо посмеиваясь, потом, прихватив свое добро, медленно побрели в никуда. Кто сможет усомниться в искренности их чувств? Кто скажет, что эти чувства не достойны пера Шекспира?

Вернулся сосед с левого ряда сзади, безуспешно пытавшийся разыскать обокравших его цыганят или, хотя бы, отыскать, брошенные ими документы. В барсетке было все – паспорт, техпаспорт, деньги, права, удостоверение и пр. Всего этого он лишился в долю секунды – было от чего расстраиваться! Мужики, как могли, успокаивали его – денег не жди, но документы вернут, как говорится с доставкой на дом. Через неделю – другую постучит тебе в дверь бабуля божий одуванчик, скорее всего из русских, бедная такая, но чистая и опрятная, и поведает она тебе историю о том, как на базаре возле мусорки обнаружила стопку ваших документов, как проникнувшись чувством, мол, обронил хороший человек документики, ищет их, переживает, поехала через весь город отыскивать вашу квартиру по прописке в паспорте – мил-человек, сколько не жалко, дай бабушке за доброе дело… Радость обретения не знает границ в пределах разумной суммы.  Корпорации чужие документы не нужны, а лишний доход не помешает. Второй закон термодинамики!

Проклятый закон! В социальном аспекте он называется коррупцией – ты мне, я тебе. Ползучая гадость, медленно сползая, достигла нижайшего уровня – уровня семьи.

- Славик, выведи собачку, — кричит мать сыну, — я тебе сто сум дам!

- Нет, — отвечает он ей с дивана, — давай тысячу!

Собачку вывожу я, за бесплатно – не нравится мне этот закон. Но иногда приходится. В стае, иной раз, приходится выть определенным образом. Я лишь имитирую вой и упреки в свой адрес, – Что ж ты не воешь? – парирую, мол, сейчас в моей партии пауза, тактов, этак, в сорок восемь. Последние годы на службе было весело и грустно. Скоро придется покинуть серпентарий. И весело было как раз от приближающегося расставания, а грустно от того, что серпентарий размножается. На своих проводах на пенсию я откровенно веселился, так как ситуация в точности совпадала с известным фильмом про стариков-разбойников. Букеты, подарки, слова…, так и хотелось вернуть это все обратно и взглянуть при этом на вытянувшиеся лица серпентов. Но не стал нарушать идиллию, мне достаточно было индивидуального ощущения комизма и наигранности ситуации. До конца и с блеском сыграл свою роль – сгорбленный, старческой походкой вышел для ответного слова и дрожащим голосом произнес его! Все были довольны, что я доволен и не унываю. С тех пор я свободен, сбылась мечта идиота! В воспоминаниях осталось время, когда был нужен и иногда приносил пользу. Чаще, конечно же, был в оппозиции, но соблюдал субординацию. Вообще-то, парадоксальное, должно быть, сочетание – защитник исполнителей, уважающий начальников.

Да, незаметно пробежала жизнь. Уже внуки взрослые. Как то сложится у них? Хотелось бы мне, чтоб у них все началось с КВН-а? Страшно подумать, чем же закончится их жизнь, если началась с компьютера? Ничего, кроме пресловутого «лишь бы людьми были хорошими», на ум не приходит. Ленчик, шестилетним пацаном приехавший к нам на месячную побывку, эдакий егоза с моторчиком, не мог понять – почему собачка Билька ничего не видит, ведь глазки у него есть? Ну что было ответить пацану, не объяснять же ущербно-генетическую, декоративную родословную пуделей? Глазки у него, — говорю, — слабенькие, старенький он уже, скоро, наверное, помрет.

Призадумался малец и спросил: — Деда, а ты тоже помрешь? Ну вот, он меня уже и в старики записал! Отрицание отрицания. Да, — говорю, — и я помру. Пуще прежнего призадумался Ленчик, что-то сработало в его светлой головке и он спросил: — Деда, а я тоже помру?

Вопрос, как говорится, на засыпку, видать проснулось в нем осознание личности. Как ответить-то… — девочка плачет, шарик улетел? Не-ет, — говорю, — ты будешь жить долго-долго!

Обрадовался малец, побежал к собачке, долго гладил его приговаривая: — Хороший, хороший, Биля хороший… А тому только этого и надо – аж скулит от радости. Вот в этой обоюдной радости, может быть, и есть вся жизненная соль. И не жаль будет умереть, если испытал ее… обоюдную.

Не жаль… Умереть… Любая смерть близкого – жалость, жалость к себе самому, жалость о потерянном безвозвратно. Одно, если это потеря вынужденная, совсем другое – потеря сознательная, даже если она из самых благих и гуманных побуждений… Билька был у меня на руках, когда ему сделали смертельную инъекцию. Я ощущал его мышечное напряжение, наверное, характерное для всех незрячих, частое собачее сердцебиение…  Вдруг все прекратилось, лапки обмякли, голова упала… Мгновенье и существо, пусть больное, старое, слепое, но живое и родное, превратилось в чужое, дурно пахнущее ничто…

Прошлым летом, будучи в гостях у дочери, в погожий и редкий солнечный денек, я разоблачился до трусов и вышел позагорать на веранду. Деда! – сказал мне Ленчик, — ты знаешь, мне очень, очень-очень жаль, что ты умрешь! На мое удивление – откуда, мол, ты это взял, он ответил: — Ну, ты ж такой худенький, наверное, скоро умрешь. Дела, жалеет меня внучек. Интересно, как он воспримет мое превращение в дурно пахнущее ничто…

До пенсии и не предполагал, что так тяжек будет переход от состояния «до» к состоянию «после». Хоть внутренне готовился к уходу на «заслуженный отдых», когда-нибудь он должен был случиться, но… С детства мне не нравятся резкие переходы, что-то внутри мешало нырнуть в холодную воду. Вроде бы и не трусил, вроде бы и приятно было в жаркий день окунуться в обжигающе-холодные воды канала…  Психика непредсказуема и иронична до издевательства. Когда по утрам нужно было спешить на работу, никак не мог заставить себя подняться с постели, просыпался с большим трудом, когда же «уже некуда больше спешить» — глаза сами открываются затемно и сна ни в одном из них. Состояние бесцельного брожения из угла в угол давило и угнетало, невольно вызывая раздражение и обиду на весь мир. Привыкнуть к такому состоянию сложно, легче найти себе занятие. И вот я при деле – в очереди за кайлом. Глазею по сторонам и медленно плавлюсь от жары.

Хотя нет, точки кипения, к счастью не достигну – появились лотошники. Продают все, что хочешь, все, что может пригодиться человеку за рулем и без него. Сигареты, жвачку, освежители воздуха, марлю, газеты, дискеты… и — о чудо! – баклашки холодной, прямо из холодильника воды! Корпорация в действии! Группа торговцев медленно просачивается меж автомобильных рядов, зарабатывая себе на жизнь. Раньше это были молоденькие девчушки, которым после школы не удалось пристроиться или выскочить замуж. Теперь их сменили, а скорее сместили, узколобые ребята – знать место оказалось прибыльным. Даже официантки в кофеюшниках, продолжающих расти как грибы повсюду, сменили возраст, теперь там солидные, хотя и моложавые, матроны, не имеющие девичьих комплексов, но имеющие детей и желание выжить. Се ля ва! Молодежь же куда-то исчезает, все реже ее можно встретить на улицах. Предположить, что вся она вдруг стала студенческой – глупо, разъезжаются. Причины разные, но результат один – покинуть гиблые места в поисках лучшей жизни. Да, ситуация перевернулась на 180! Заканчивая ВУЗ, мы старались избежать неизбежного распределения на работу, считалось, что ушлют к черту на кулички. Сейчас выпускники и рады бы куда-нибудь устроиться, но чуть ли не с первого курса их предупреждают – ищите сами. И вот они, полные надежд, с пахнущими дипломами в кармане, образованные для торговли в разнос, шатаются по бензозаправкам. Правда, не все, у кого родословная в порядке – занимают вотчинные места. Раньше нам не нравилась уравниловка, теперь, когда появилась элитность, стало еще хуже. От добра добра не ищут… Что, тебе царь-батюшка не разрешил бы пирожками торговать? Вот, только проблема – не докричишься до него.

До царя далеко, до Бога высоко. Народная мудрость, словно палочка-выручалочка помогает принимать действительность такой, какая она есть когда человек не в силах ей противиться или просто объяснить её. И к Богу тоже не надо кричать, и не потому, что не услышит — он все поймет сам, стоит только повернуться к нему лицом, а не коситься на него, словно поглядывая на чужую компанию. Простая истина: для Бога нет чужих, открылась мне не сразу. Сначала было долгое поглядывание: что же там за пределами моих знаний? И жгучий интерес – почему и что люди ищут и находят в Боге? Мне, врожденному атеисту, непонятно было: чего, каких небесных благ еще нужно искать, имея Моральный Кодекс строителя коммунизма? Даже несмотря на осознание мной, уже в те времена, лживости коммунистической пропаганды, за одну только коммунистическую идею готов был целовать памятник Марксу. Гораздо позже выяснил, что и сама коммунистическая идея – ложь и плагиат, плагиат с идеи христианской. А пропаганда возымела во мне (вот просчитались-то коммуняки) прямо противоположное действие – захотелось во всем разобраться самому, не опираясь на чужое мнение, не идти на поводу у пресловутой «общепризнанной» идеологии. Это почти идиотское и необъяснимое стремление к «разобраться», в своем пределе достигая темы перехода в небытие, если не исключает, то значительно уменьшает страх перед ним! Уже не страшно оказаться за чертой, в аду ли, в раю ли, страх уступает место чисто исследовательскому интересу – а что там?

Сосед в кепочке, похоже, решил вылить в свою уже дутую канистру баклашку керосина и, будто разговаривая с собой, но обращаясь ко мне, произнес: — Может еще и в канистру залить? Не найдя моей поддержки (не поддаюсь я чужой идеологии), он направился в сторону, от греха подальше, натянув кепочку прямо на глаза. Ковбой!

Именно так я носил такую же кепку в Одессе. Оказавшись в этом городе буквально на полдня (вечером колхозный автобус должен был вернуть нас в Молдавию), мы всей семьей с маленькими детьми бродили по Дерибасовской, по пляжу и паркам. Утоляя свою страсть к ненужным, для хохмы, головным уборам, купил матерчатую в мелкую клетку кепку и ходил, натянув ее чуть ли не на нос. Летняя Одесса – синее море, белый пароход, яркая зелень, парки полны отпускников, мороженое, аттракционы, фото на память… Уже под вечер, уставший, доедающий за детьми льющееся мороженое, с фотоаппаратом на шее и кепкой на носу услышал от проходящей навстречу молодой пары : — Ковбой! После нескольких шагов как мы разминулись, понял, что это было определение в мой адрес! Ах, как искренно я рассмеялся, взглянув со стороны на свой абсолютно провинциальный вид! Ну типичный «ковбой», приехавший в столицу из колхоза, крутящий по месту проживания хвосты волам – зауженные джинсы (такая была мода), совсем не летние туфли на высоком каблуке (такая была мода), широкий ремень с металлической пряжкой (мода такая была), весь из себя сплошь модный! Молодые люди с удивлением оглянулись на мой смех, мол, мы его, вроде как облаяли, а он смеется… К душевному комфорту ближе, наверное, те, кто не выискивая в чужих словах обиду, может посмеяться над собой.

Темные силуэты расползаются крупными чернильными пятнами, лампочка, удаляясь вновь, превращается в радужные переливающиеся круги. Истома и немощь заполняет каждую частичку тела. Хочется моргнуть, стереть со зрачков эту картину, но глаза не закрываются…, потому, что уже закрыты. Голос возвращает меня в реальность из приграничного состояния, фу ты, черт, чуть не заснул, а как было хорошо! Вопроса я не расслышал, но понял, что лотошник предлагает мне газеты. Дебильные кроссворды мне не нужны – в них во всех одно и то же, надоело, а вот ТВ-программу купить надо. Хоть какая-то польза за полдня от моего сидения. Та-ак, что день грядущий нам готовит, что новенького покажут по ящику? Фильмы, фильмы, фильмы, шоу…, круглые сутки развлекаловка. А в те далекие времена, когда телевидение работало от 18-ти часов до 22-х, четверг был днем профилактики и телепередач не было. Но я все равно включал телевизор и, разглядывая на экране шум помех, надеялся.., и продолжаю надеяться – вдруг включат! Не далеко то время, когда интерактивное телевидение будет показывать в моем индивидуальном канале только то, что я захочу. Вот вопрос – захочу ли я тогда вообще что-либо смотреть? Уже сейчас процент смотрибельного, действительно стоящего на телевидении, едва ли составляет десять процентов. А что будет дальше? Все изменилось до неузнаваемости, нарушилась связь времен. А где и когда она была? Каждый квантик времени, пролетающий над ухом, никак и ничем не связан с другими такими же. Возникают они на мгновенье и умирают, не цепляясь друг за друга, не оставив после себя ничего кроме воспоминаний. И живу я сейчас на другой, на чужой планете, не в своей реальности, не замечая того и не отдавая себе в этом отчета, выдавая свои воспоминания за связь времен. Остается только, ну, хотя бы, в очереди за кайлом, утешаться этими связями.

Хотя, нет – вру, та пара квантов, просвистевших над моим ухом перед дяди-мишиным пшиком, нашла через пару дней свою связь с реальностью. Целыми днями у себя в гараже он что-то паял, лудил, стучал, точил и завинчивал, ремонтируя свою «копейку» и не отказывая в помощи другим, ни в мелочах, ни по крупному. Мне он как-то восстановил битый передок и взгорбленный капот. У него всегда можно было разжиться нужной деталькой, подремонтироваться, отрегулировать что-то. Расплачивались с ним мужики кто чем, кто добрым словом, кто ненужной или битой запчастью, а кто и бутылочкой – у Михея в гараже всегда были дежурные стаканчики. На их звон собирались гаражные завсегдатаи, Чак Норис бегал в магазин за закуской… Сидели мужики под вечер, терли языки после дневных хлопот, отводили душу. В этот раз он с забинтованными ладонями возился со своей дутой канистрой.

- Вот, отремонтировал, как новая, — радостно сказал он мне, — Помнишь, когда она пшикнула, крышку сорвало, её Чак Норис нашел около мусорки. Я мысленно провел прямую линию, метров в семьдесят, от того места, где пшикнула его канистра до мусорки и понял: та пара свистящих квантов «сьшфу» были порождением пролетевшей над моим ухом крышки. Дела.

Преподобный Оккам учил: не умножайте сущностей, ну, то есть, отсекайте лишнее. У лотошника взял баклашку воды, а от пластиковой бутылки с кефиром отказался. Зачем она мне сейчас? Отказался и вспомнил времена, когда кефир был в бутылках стеклянных с тонкой фольгой-пробкой на горлышке. Детская тяга странствий заставила меня стянуть потихоньку из домашнего холодильника такую бутылку – унес ее в наш «штаб». Алька принес полбуханки хлеба. Велосипеды были уже здесь наготове. Мы намеревались попутешествовать, ну,так – дня два-три, уехать далеко за город, переночевать в поле под летним звездным небом… Нехитрая программа, но возникла проблема – нужна еда. Надеяться на то, что там за городом, на краю вселенной нас кто-то накормит, мы не могли. Когда припасы были припасены и все было готово, возникла другая, но главная проблема, которую мы откладывали напоследок – родители. Сообщить им означало отказ от всей нашей затеи, не сообщать – обречь их на тревогу и волнения, которые неминуемо обернулись бы для нас наказанием. До сих пор не могу определить, что же сыграло решающую роль – спокойствие родителей или страх наказания, но бутылку кефира пришлось возвращать на место. Не умножайте сущностей!

Лезвие Оккама дает еще один интересный вывод – наиболее правильным решением, чаще всего, будет самое простое, ну, в смысле – воспринимайте мир таким, каков он есть, не придавая событиям дополнительных смыслов. Но как же сложно это дается! Что мог я возразить на резонную фразу сына: — А что детям здесь делать? Мне в моем возрасте с «нишей», доставшейся в наследство от «коммунизма», дергаться куда-то поздновато, да и некуда. Но внуки… В праве ли я навязывать им свою судьбу, удерживая возле себя?

Уже все хлопоты позади, багаж сдан, билеты зарегестрированы… Внуки притихли, чувствуя ответственность момента, жмутся к родителям, а я никак не могу найти последние, самые важные слова… Все последние дни расставание казалось далеким и почти нереальным, мол, еще успею дать свои последние напутствия, но вот оно наступило, а слов нет – опустошенность. Душа, обычно не имеющая четкого места расположения в теле, вдруг сконцентрировалась тугим, болезненным комом в области сердца – ноет и ноет. Объявили посадку. Последние поцелуи, объятия, вот прошли уже таможню, паспортный контроль.., прощальный взмах руки.., ушли. Все. А я не могу сдвинуться с места, жду чего-то, пытаюсь всеми силами растянуть последние кванты до наступления неизбежного момента осознания своего одиночества. Страшно повернуться, страшно вернуться в опустевший дом… Вокруг чужие лица чужих людей. Ни один не скажет: — Старик, не плачь, все будет путём. Но, наверное, это безучастие лучше чем циничное: — Старик, а что еще тебе от этой жизни нужно? Действительно, что еще?.. Спокойной жизни?

Возможна ли спокойная жизнь в одиночестве? Когда-то мне хотелось внезапно и сильно разбогатеть, купил бы себе остров в теплых краях, собрал бы всех своих родных, друзей, знакомых.., всех – всех! Хотя бы на недельку. Вот покутили бы! Но потом.., потом все разъедутся.

А ведь он есть у меня – мой райский остров. Мой сайт. Только что-то неохотно друзья наведываются. Чаще лезут спамеры и аферисты. Приходят мне письма от адвокатов из каких-то экзотических африканских стран, и сообщают они мне на ломанном русском языке, что мой возможный родственник, погибший в авиакатастрофе, оставил наследство – 12,5 миллионов баксов, а родственников, ну, кроме меня, никого. Проверил как-то IP-адрес одного такого адвоката – как, думаю, его занесло в Пермский край?

Интернет – зеркало реальности. Интернет — великий демократизатор, глобальная помойка, ярмарка тщеславия, зона свободы. Выбирай что хочешь! Жаль что многие на этом выборе делают бабки. Отчеканенная свобода! Клик, клик, клик, click-me… Каждый клик два-три цента. Лайк, лайк, лайк, like-me… Вот и все эмоции. Эрзац общения. Отупеть можно от такого общения, не видя глаза собеседника.

Спина затекла, вышел размяться, попинал баллоны. А что еще делать? На обочине стоит мужик, стоит давно в тени под деревом  не меняя позы. Во взгляде, как у Чака Норриса, мольба, но больше в его потухших глазах не просьбы, а неверия, заранее принятый отказ на его просьбу. Не на что надеяться? Плохо, без надежды жизнь не жизнь. Вроде бы, он не очень потрепанный и засаленный… Дать ему, что-ли, поверить в человечество, в его светлое будущее? Позвать его на свой остров? Но нужно ли ему это? Может быть он давно и по праву потерял всякую веру в человека, в жизнь, в доброе слово… Слова, слова… Сначала было слово! И, похоже, им же все и закончилось. Нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме. Наверное, я не из нынешнего, а из следующего поколения – коммунизм давно закончился, а я все живу. Впору говорить о светлом прошлом, нежели о будущем. Мужик решился, подошел поближе, — Извините за беспокойство, не пожалейте сколько сможете… душа горит. Ну, думаю, наш человек – из «блаародных», понравилась мне его честная, горящая душа, другие выдумывают, что на хлеб не хватает или лекарство не на что купить для больной мамы… Вынимаю из кармана, очень удачно, пятьсот и тысячу, протягиваю обе, — Сколько? Он осторожно берется за пятисотку и благодарит. Неопытный или совестливый, наглый взял бы обе бумажки. А мне самому стало совестно, что я его так искушал, мог бы сразу дать тысячу и не комплексовать.

Итак, вера в светлое прошлое обошлась в пятьсот сум, будущее, наверняка, стоит еще меньше.

Многие попрошайки обращаются ко мне со словами «друг». Какой, думаю, ты мне друг?.. и прохожу мимо. А потом кажется, что это заговорила во мне «белая кость», гордыня, прячущаяся где-то внутри меня и маскирующаяся под благородство. Друг мой – Федор Михайлович. Он учит меня милосердию к другим и строгости к себе. Но именно так мнит себя каждый -  милосердным к другим и строгим к себе! Вот я, например, оторвал от своего бюджета пятихатку и подал милостыню. Но это только так кажется, на самом деле, он учит распознаванию в себе той зыбкой грани, отделяющей милосердие от милости. Стою я, рефлексирую, балансирую на этой грани, пинаю баллоны… С другой стороны, интересны ли попрошайке мои мотивы? Ему важно сколько, а не почему. Хоть снобистски-брезгливо, хоть с полным осознанием своего милосердного благородства, лишь бы подали…, а вечером, заканчивая тяжелый и напряженный трудовой день, когда уже рассчитался с «паханами» и сложил стопочкой оставшиеся, измятые купюры, можно вволю посмеяться с собутыльниками и над подающими снобами, и над рефлексирующими благородными, все – лохи!

Достоевщина в квадрате… Шекспир отдыхает.

Хорошо, что я ни тот, ни другой — по русскому и литературе у меня был вечный трояк. Начиная с первоклашечных палочек и крючочков я экспериментировал, не замечая правил. Училка показала мне как нужно держать ручку – её конец должен быть направлен в правое плечо. Но ведь так неудобно, думал я, а почему не в левое плечо или в глаз? Пробовал направлять её в плечо соседа по парте или в глаз училке, все равно получалось криво. Перо вечно цеплялось за бумагу, разбрызгивая кляксы, чернильница «непроливашка» всегда проливалась когда я ее проверял на непроливаемость, окрашивая пальцы фиолетом…

Готовя нас к предстоящему на следующем уроке сочинению, училка по литературе, уставшая от моих троек, сказала: — Ох, ну напиши ты, наконец, что-нибудь свое. Это мне понравилось. Действительно, заучивать книжные фразы и потом воспроизводить их – было не по мне. Долго я себя не утруждал, быстренько пролистал «Старуху Изергиль», но запомнил на всю жизнь: «…глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером…», ну, и т.д. В своем сочинении я писал об Изергиль Абдуллаевне, которая была раньше председателем месткома, но стала депутатом Верховного Совета. Теперь она сможет делать для людей еще больше. Раздавая проверенные сочинения, училка называла каждого ученика и оглашала его оценку, я оказался последним. Ну, думаю, припасла напоследок — особый случай. Так оно и получилось. В ожидании своего триумфа, я встал из-за парты и услышал: — Два! Так я не стал писателем.

Но зато с удовольствием читаю. Эта страсть конъюнктуре не поддается, читал когда книги были подозрительным признаком, читал когда они стали признаком достатка, потом символом престижа.., читаю и сейчас, когда они признак нищеты. При коммунистах стоимость томика Библиотеки приключений, при продаже с рук, была эквивалентна десяти килограммам мяса.

Года два назад забрел в букинистический, наверное последний, сейчас его уже нет, там подписной десятитомник Толстого вытянул грамм на двести. Я шел подсчитывая сальдо и никак не мог понять – это мясо так вздорожало или книги обесценились? И стоило нам тогда стоять в очередях за подпиской, сдавать макулатуру, переплачивать барыгам? Прошли каких-нибудь двадцать лет и все перевернулось. Может купить этого Толстого и сдать в макулатуру? Был бы с наваром. Бизнес наоборот! Жаль только, что вместе с книгами обесцениваются знания. Чтоб занять вотчинное место они не обязательны.

Сижу, думаю: — а что у нас еще не обесценилось? Идеи, деньги, мысли? Сама жизнь? Ценность жизни субъективна. Чем для меня ценна жизнь полинезийского аборигена? А жизнь собаки, мотылька, динозавра? С точки зрения Вселеной, жизнь – случайная, бесполезная, ненужная и временная флуктуация, впрочем, как и все остальные светила, галактики и все прочее, что, собственно и составляет Вселенную. Удивительно! Удивительно, но лишь для разума. Лишь разуму, выдумавшему мораль, может быть что-то ценно.  Все эти моральные ценности разум сплел вокруг себя защитным коконом, потому, что он – беззащитный и бесплодный оппонент сущего, ничего он не может противопоставить Хаосу. Его удел – констатация, что он и делает, выдумывая обяснения сущему в виде пресловутых «законов»  природы, социума, экономики…

Но анализ далек от синтеза, спрогнозировать, подготовиться к грядущему ему не дано.  Разум не может даже постичь себя ни как часть сущего, ни как часть божественного. Удивительно и интересно! Интересно, что будет когда такое постижение свершится, т.е. когда познание закончится и Разум, не эмоциями, а сухими цифрами увидит, что он… бесполезная, ненужная и временная флуктуация? С окончанием познания не закончится ли стремление к существованию? С самого начала, с появлением первой живой клетки, стремление к существованию было единственным поводом такого появления, такого оживления. А единственным средством существования была экспансия – нужно было жрать себе подобных, не давая им сожрать себя. Чего же тогда требовать от человека? Сможет ли Разум победить имманентную, агрессивную экспансивность живого?

Но ведь это все равно что пилить сук, на котором сидишь. В каждом из нас присутствует жажда исследования, каждый пацан тычет пальцы куда не надо. Лет в пять, проходя каждый раз мимо, косился на торчащую в стене электрическую розетку. Прекрасно знал, что в ней ток, какое-то электричество, что совать в нее ничего нельзя, но… что и, главное, как это будет?

Однажды на тумбочке рядом с розеткой увидел шпильку от бабы-Сониной прически – обычная U-образная проволока.., если ее чуть раздвинуть, она точно войдет в розетку… Посыпались искры, хлопок перегоревшей пробки, обожженные пальцы выронили остатки шпильки. Потом, когда отец сменил предохранители и спросил меня — зачем я это сделал, я лишь пожал плечами. Ну, не говорить же ему, что в каждом пацане сидит исследователь. Он и сам это знает.

Отбарабанили новости, прокричала реклама, отголосила попса и вдруг из соседского радио полились такие знакомые звуки ритм-энд-блюза – врубили Роллингов. Теперь не усну. В те далекие годы юности не смог бы подумать о том, чтоб по эфиру гоняли мелодии загнивающего запада… Все звуки, наполнявшие тогда планету, просачивались к нам тонкими ручейками контрабандных граммпластинок и постоянно заглушаемыми би-би-сями, распространялись многократными перезаписями на бобинах магнитных лент. Мы были в курсе. Как все быстро изменилось, ушли в небытие и бобинные, и кассетные магнитофоны. Вот еще одно подтверждение, что живу я в другом мире и приходится принимать и пользоваться его ценностями. Mp3, mp4, HD и даже full-HD, но где-то еще храняться у меня старые бобины, нужно как-нибудь покопаться в них и кое-что восстановить. Звуки былого… Наскоро по-репетировав, поставил детей перед микрофоном, дочке пять, сыну три года.., начали, — Крыла-атые качели летят, летят, летят… Как приятно было бы услышать эту запись сейчас, хоть на пару минут вернуться в свой мир.

Хвост очереди, как у гигантского, меланхоличного удава, сдвинулся еще на несколько метров и снова застыл. Сосед в кепке, передвинув автомобиль, вышел с канистрой в руках и направился вперед к заправке – решился. Левее всех рядов очереди медленно движется черный мерс с задраиными полутемными стеклами — кондиционер, выискивая просвет  между машинами. За рулем жгучая блондинка – яркое воплощение еще одного закона природы, закона компенсации – чем чернее авто, тем белее блондинка за его рулем. Но цвет кузова и волос лишь частное проявление этого закона, сейчас нам всем томящимся в очереди, гораздо важнее другая его сторона – чем меньше человек представляет из себя, тем более он мнит о себе. Закон компенсации!  Что-то показывает крайнему ряду на пальцах. Торопится. Ясно что – пустите переночевать, избушка у меня ледяная… Хорошо, что я в среднем ряду, меня её жесты не касаются. Вот если бы я был в крайнем ряду… Пустил бы? Ну, если просит… Хуже если лезут нагло, по праву закона компенсации. С некоторых пор, передвигаясь на авто, я обращаю внимание не только на окружающие меня машины, но и на их водителей. Жду подвоха от блондинок. Однажды одной из них вздумалось развернуться через две сплошные линии. Был яркий весенний день, только прошла гроза с коротким ливнем, мостовая блестела на солнце. Я спешил. Волга  впереди меня успела остановиться, а я, дав по тормозам, покатился на водно-пухово-тополиной смеси. В такие моменты можно отчетливо наблюдать действие принцина относительности – кванты времени растягиваются до частоты сердечного пульса. Я почувствовал, что меня тащит с заклинившими колесами, отпустил тормоз, попробовал ручник – ничего, руль вправо-влево – нет, не то, еще хуже – выволочит на встречную, снова тормоз… Хоть якорь выкидывай.

Вот сейчас я из относительно беззаботного бомбилы превращусь в хожденца по мукам – ГАИ, протоколы, штрафы, запчасти, автомастерские.., а главное – чувство вины. Движение понемногу замедлялось, но нехватило нескольких квантов. Не без интереса наблюдал как мой капот вспучивается причудливой горкой, потом сильно тряхнуло. Разумом понимал, что этого просто не может быть, что о стольком подумать и, тем более, столько проделать, невозможно за несколько квантов времени, но…

Блондинка, развернувшись, уехала, а мы с водителем Волги остались разбираться.

Интересно, разум, являясь продуктом эволюции экспансии, находится с ней в противоречии. Чем разумнее человек, тем менее он агрессивен. Для чего же он тогда нужен – разум?

О-о, нет! Здесь у меня ошибочка, дал пенку – менее агрессивен разум морализованный. Разум без морали – то, что надо, изобретай стрелы, копья, колесо и порох, зарин, напалм,  интригуй, клевещи – все средства хороши для собственной экспансии, для утверждения собственных интересов. А изобретя водородную бомбу или какие-нибудь каппа-нейро лучи, не грозит ли ему самоуничтожение? Хм, наверное здесь и понадобилась мораль как противовес, как ограничитель бездумной, саморазрушающей экспансии. Не убий – личная экспансия хорошо, но интересы вида, рода важнее.

Как там было у Воннегута? Примерно так: необходимо ли поддерживать динамическое равновесие добра и зла? Или у него было без знака вопроса?

М-да, кто же это так хитро придумал? Бог, Хаос? Неважно… Важно то, что кажущееся гениальным изобретение триады (святой троицы?) – экспансия-разум-мораль, оказалось изобретением вынужденным. Голая экспансия породила тупиковую цивилизацию динозавров, пришлось её стереть и внедрить разум, но когда стало ясно, что голый разум в борьбе за лучшую среду обитания готов истребить себя, экспериментатор призадумался и привнес еще и мораль. Мораль для ограждения слабого от несправедливостей сильного. Слабый по закону компенсации мог быть гениальным. Невдомёк было древним спартанцам, бросавшим хилых малышей со скалы, чтоб не портить род, что у этих слабых, несчастных детишек могли бы быть в потомстве изобретатели каких-нибудь омега-нейро лучей, возможно, избавивших человечество от вирусов. Хвилософия на грани фантастики! Бредберевская бабочка, которую нельзя убивать в прошлом, не навредив настоящему.

Так вот и я – храню свои воспоминания прошлого. Чтоб не навредить настоящему.

Птичку жалко. А сколько комаров, мух, тараканов и прочей живности я убил за свой век! Даже любимого больного пёсика.., даже Колю-ёжика. Как-то друзья принесли детям ежа, днем он прятался где-то под диванами, а ночью промышлял. Поначалу непривычно было слышать ночную жизнь квартиры: что-то звякнет, зашуршит, мелкой дробью процокают по полу ежиные коготки.., но потом привыкли. Утром обнаруживали пустым оставленное на полу блюдце с молоком, исчезали кусочки овощей и фруктов разложенные рядом. Сначала не замечали, но потом убедились – исчезли и тараканы. Колина работа. Однажды я забыл поставить ему блюдце с водой. Ночью слышалась возня в ванной, а утром обнаружил его в литровой банке вверх ногами. Он хотел пить, а в банке было немного воды, накапало под раковиной. Не знаю, успел он напиться или нет, но обратно выбраться не смог.

А в детстве, в нашем дворе мы с Алькой смастерили на крыше гаража ловушку для птиц. Под опрокинутый вверх дном старый, дырявый таз, подпертый палочкой, насыпали зернышек и крошек. К палочке привязяли длинную нитку, спрятались в кустах. Первая попытка оказалась неудачной, пока тянули за нитку, слетевшиеся на обед птички выпрыгнули из-под тазика. Второй раз он накрыл горляшку. С каким чувством я просовывал руку под таз, в надежде ощутить трепет крыльев, ощутить в своих руках биение живого сердца. Не получилось. Таз разбил птице голову, на пальцах алые капли крови. Птичку жалко.

Сначала стала подниматься крыша заправки, мелькнула дурацкая мысль: как она сама может двигаться в этом направлении? Потом я увидел – её поднимает яркий, оранжевый сгусток огня. Вывеска «Лампамой. Керосин» завертелась пропеллером все выше и выше… Все остальное, произошедшее в следующие пару квантов, запомнилось подробно, словно в замедленном кино. Во все стороны полетели предметы, назначение и происхождение которых определить невозможно. Стоящие впереди автомобили начали поочередно подпрыгивать, изрыгая дополнительные фонтаны огня, добавляя к уже летящим объектам новые, непонятные фрагменты. Лишь один из предметов был узнаваем – клетчатая кепочка ковбоя ударилась передо мной в лобовое стекло с такой силой, что оно лопнуло, брызнув тысячью обжигающими осколками мне в лицо.  Грянул гром! Больше я ничего не видел. На днях врачи обещают снять повязку, тогда посмотрим – как жить дальше… и стоит ли.

Наргис Қосимова «ҚОПҚОН»

Страна: Узбекистан

Язык: Узбекский

                                                  ҚОПҚОН

-Севар, ўртоқ илтимос,  ёнимга кел.  Қўрқиб кетаяпман. Уч кундан бери  телефон рақами номаълум кимса мени шантаж қиляпти. Агар душанба куни айтган жойга келмасанг, ҳаммасини эрингга айтиб бераман, деяяпти. Унга пул топиб бермасам, уйим куйди.

-Тўхта, тўхта, ҳеч нарсани тушунмаяпман. Қанақа пул, нега энди сен унга пул беришинг керак?

- Ахир … ахир… телефон гўшагидан Дилнозанинг йиғиси эшитилди.

-Майли, ҳозир бораман, биласанку уйдан чиқишим қийин. Қайнонам…

Аммо қўнғироқ узилиб, гўшакдан чўзиқ ту-тулаган овоз келди.

Бошим қотиб қолди. Уйдан қандай қилиб чиқиб кетсам экан-а? Сардоржонни боғчадан олишга ҳали эрта.

Аста уйдан чиқиб, ҳовлига назар ташладим. Ҳеч ким йўқ. Ҳой-наҳой ойижоним тушликдан сўнг уйқуга кетган бўлса керак. Келганимдан кейин бир баҳона топарман.

Апил-тапил кийинганимча, сумкачамни олдим-у, ташқарига отилдим. Аксига олиб автобус ҳам ҳадеганда кела қолмади. Такси ушлаб,  Дилнозанинг уйига учиб бордим. Эшиги очиқ экан. Ховлисида ити йўқлигини билганим учун дадил ичкарига кирдим. Супурги ҳовлининг ўртасида ётар,  уйнинг ичи ҳам йиғиштирилмаган,  алламбало элита услубида тикилган дарпардалар  туширилган нимқоронғи хонанинг бурчагида хурсиниш эшитилди. Дилноза диван ёнида тиззасини қучоқлаганича, бошини қуйи солиб ўтирарди.

-Дилноз, сенга нима бўлди?

-Вой, келдингми ўртоқжон? У яна йиғлай бошлади.

-Нима бўлди ўзи? Мундоқ тушунтирсангчи?

-Уч кун олдим телефоним  жиринглаб, аллақандай эркак киши, эртага Ўрдадаги хайкал олдидага эрталаб соат 10 да келинг. Муҳим гапим бор, келмасангиз ўзингизга ёмон бўлади, деди. Қўрқиб бормадим. Кейин у яна телефон қилиб, Лола ҳақида билишини ва буни  Рамиз акамга етказишини айтди.

Яна йиғи бошланди.

-Э, итга ўхшаб увиллайверма. У Лола ҳақида қаердан билган экан? Буни онанг, мен ва ўзингдан бошқа ҳеч ким билмайди-ку? Отаси, Суюнмиди?  Ҳм-м, автоҳалокатда ўлган бўлса?

-Худо мени жазолаяпти, қизалоғимни болалар уйига бермаслигим керак эди. Аҳмоқман, аҳмоқ…

-У пайти ёш эдинг.. 17 яшар қизалоқ нимани ҳам билардинг. Ойинг бориб кўриб турадилар, ўзинг ҳам онда сонда борасанку. Унинг учун ҳеч нарсани аямаяпсан?

-Нима қил дейсан?  У одамдан қўрқаман. Агар бу уюштирилган бўлсачи? Кейин Лроланинг расмини Рамиз акамга  кўрсатишсачи?

-Кино кўравериб, томинг кетиб қолибди. Ҳамма нарсага тупур. Ҳеч нарса бўлмайди. Телефонингни  вақтинчалик ўчириб қўй.

-Ўчира олмайман. Рамиз акам шубҳаланадилар. Қанчалик рашкчи эканлигини биласанку?

Ҳақиқатдан Дилнозанинг эри уни ҳар бир дарахтга рашк қиларди. Бечора дугонам на синфдошларнинг учрашувига, на бир ўзи бозорга бора олар эди. Рамиз ака ўзига тўқ, ишбилармон бўлиб, Дилноза 24 хонадан иборат данғиллама уйнинг бекаси. Ҳар куни келиб кетадиган хизматчи аёлдан унга иш ҳам қолмасди. Тўрт йилдан буён боласи бўлмай, ўзини ич-ичидан еб юрган дугонам яқинда ҳомиладор бўлганлигини билиб,  еттинчи осмонда учиб юрганди.

-Севар, менинг ўрнимга сен борсангчи? Дилноза бирданига қўлларимни маҳкам ушлаб олди. Бир-биримизга  ўхшаб кетамиз. Бўй бастимиз, соч турмагимиз ҳам бир хил. Фақат кўзингни менга ўхшаб бўяб, кийимларимни кийсанг, сени  мендан ҳеч ким фарқлай олмайди.

-Эсингни едингми? Кўчага чиқиб, сал кеч қолсам, қайнонам мени ейди-ку?

-Ахир ҳуқуқшуносан. Бунақа пайтлари нима қилишни биласан? Ундан кейин ўша кимса кимлигини ҳам аниқлашимиз керак-ку? Илти-им-о-ос. Ж-о-он дугонажон.

Табиатан кўнгилчан одам бўлганим учун, бировнинг бошига кулфат тушса қараб ўтира олмайман. Беихтиёр “хўп” дедим-у, кейин афсусландим. Аммо Дилнозанинг кўзлари чақнаб кетганлигини кўриб, нафасимни ичимга ютдим.

****

-Соат неча бўлганидан хабарингиз борми, келин? Ҳали ҳам ётибсизми? Давро-он! Туринглар!!!

Бирдан Дилноза иккаламиз қўл ушлашиб осмонга парвоз қилаётган жойдан пастга қараб қулай бошладик. Дилноза қўлимни қўйиб юбориб,  мендан ҳам тез учиб, қора жар қаърига қулаш пайтида Даврон акамга айланиб, ғойиб бўлди. Негадир мен қайнонамнинг овози билан Давро-он  ака деб бақирар, айнан ака сўзи  томоғимдан ташқарига чиқмасди. Нафас етмай, бўғила бошлаганимдан чўчиб кўзимни очдим. Қоп-қоронғу хонада  нима учун пастга бунчалик тез қулаганимни англамай, бир оз ҳеч нимани тушунмай ётдим. Ахир Даврон акам жарга қулаб тушди-ку. Шошиб ёнимдаги ёстиқни пайпасладим. Бўш!! ! Сакраб ўрнимдан турган эдим, Даврон акамнинг бўғиқ овози дераза ёнидан эшитилди.

-Ойи, мунча ваҳима қиласиз. Хали жуда ҳам эрта-ку, тонг ҳам оқармаган. Ҳозир  Севар супиради ўша кўчангизни.

-Сен нимани ҳам билардинг. Янги келин тушган уйнинг олди биринчи бўлиб сув сепиб супирилмаса, қўшнилар нима дейди?  Жамиланинг келини турмасдан олдин менинг уйимни олдига сув сепилган бўлиши керак. Айт хотинингга ховлига чиқсин, соат  уч яримгача ётгани нимаси? Уят эмасми? Ҳадимай бомдодга азон айтилади. Қўни қўшнининг эркаги масжидга  кетади, кўча супирилмаса  Давроннинг  бебошларча ўзи танлаган хотини исқирт экан, демайдими?

Қайнонам тўйдан сўнг ҳали ҳам босилмаган алами натижасида  ҳосил бўлган заҳарли зардобига ботирилган ўқини Даврон ака  у танлаган қизга уйланмай, мени турмуш ўртоқликка танлагани учун деярли янги келин, яъни камина Севарахон томон отиб, деразамиздан тўнғиллаганича узоқлашди. Деярли янги деганимнинг сабаби бу хонадонга келин бўлиб тушганимга уч йилдан икки ой ошди. Аллақачон Сардоржон ҳам тўғилиб, памперсдаги орқасини юқорига берганича пишиллаб ухлаб ётарди.

-  Севар тур, яна жанжал бўлмасида шу падарланъати кўчани супирақол. Бирдан ёқилган чироқдан кўзим қамашиб,  бир-икки дақиқа кўзимни оча олмай ўтирдим.

-Даврон акажон илтимос, яна бир оз ухлай, ахир шу кўча улгурни эрталаб турмай деб, кечқурун супирган эдим. Қилт этган шамол йўқ, тўрт-беш соатнинг ичида ифлос бўлмагандир? Боши берк кўча бўлса, мошина ўтиб, қайтмаса?!

Даврон акам  чуқур «уфф» тортиб, яна жойига чўзилди. Кўп гапирмай борақол. Бўлмаса яна жанжалнинг тагида қоламиз. Ҳар куни супиргинг келмаса овсининг Феруза билан навбатчилик жадвалини тузинглар.

-Ойижонимизни биласиз-ку, Ферузахонга кўча супиртирмайдилар, чунки у «дед», аллақачон «янги келин»ликдан чиққан. Балки бу хақида ойижонимларга ўзингиз айтарсиз?

Аммо Даврон акам гапимни охирини аниқ эшитмади, чунки унинг хўрраги, Сардоржоннинг пиш-пиши билан қўшилиб ажиб оҳанг сингари хона бўйлаб тарқала бошлади. Ҳа, бежиз доно халқимиз «ўзбекнинг кичиги бўлганича кучуги бўл» демаган. Мен бу доно сўзларни сал оиламизга мослаштириб «ўзбекнинг келини бўлгунича мушуги бўл», деб ўзгартирган бўлардим. Чунки пайғамбаримиз Мухаммад алайхиссалом ҳам чопонларининг барида ухлаб ётган мушукни уйғотиб юбормасликка харакат қилиб, этакларини кесиб, номоз ўқиш учун ўрнидан турган эканлар. Бизнинг хонадонда ҳам лақаби Муштарийхоним деб аталган мушук иззат-у ҳурматда. Ҳар қалай уни қайнонам яхши кўрмасада, қайнотам доимо эркалайди. Суюкли ойижоним юзи узра тўпланган булутларга қарамай, қайнотам доимо косасидаги гўштни Муштарийга беради. Баъзида мушукнинг  жазирама иссиқ кунда айвондаги очиқ дераза рахида думини осилтирганича мудраб ётишини кўрганимда бахиллигим келиб кетади. Қани энди унинг ўрнида бўлиб қолсам. Аммо начора худойим менга ақл-фаросат бериб одам қилиб, бунинг устига Салимахон аядек икки маротаба хажга бориб келган онанинг келини қилиб яратган. Начора, хали қуёш юзини ювиш тугул, кўзини очмай туриб мен бечора уч йиллик янги келин кўча супириб,  сув сепишим керак.

Уйқу хоинларча қовоқларим устидан босаётган бўлса хам амаллаб тунги кўйлак устидан халатимни илиб,ҳовлига чиқдим. Қоп-қоронғи осмонда юлдузлар устимдан масхара қилгандек менга қараб кўз қисади. Ҳовлига чиққаним билан оёғим тагида ўралашадиган Муштарий ҳам негадир кўринмайди. Қайнонам мушукни ёмон кўришини билмай, раҳмдиллигимга бориб, бир куни ишдан қайтаётганимда ёмғир тагида аянчли миёвлаётган мушукчани кўтариб келган эдим. У ўзига келиб, уйдан ҳовлига чиқиши билан қайнонамнинг ғазабига дучор бўлдим. Бечора мушукча ҳамма одамлар ҳам мен каби мушукларнинг  яқин дугонаси деб ўйладими, пилдираганича  ҳовлида офтобадан бир қўли билан ўзига сув қўйиб, қўлини юваётган қайнонамга бориб суркалди. Ҳовлисида на ит, на мушук боқмаган Салимахон бақирганича қўлидаги офтобани отиб юбориб,  мушукчани тепиб юборди. Бечорани ўша пайти дарахтларда чуғурлашаётган қушларга ҳавас қилган бўлса ажаб эмас, чунки қаноти йўқлигидан шалоплаб асфальтланган ерга тушди. Югуриб уни кўтариб олганимда юракчаси тез-тез дукиллаб урар, кўзлари эса ёшланган эди. Шу-шу бўлди Муштарий қайнонамни кўрса бир чақирим наридан айланиб ўтар, аммо менинг овозимни эшитиши билан ернинг тагидан бўлса ҳам ёнимда пайдо бўлиб, муриллаганича оёқларимга суркаларди.

Атрофга аланглаб Муштарийни қидирдим.

-Кис-кис-кис. Муштари-и-ий!!!

Овозимни эшитиб қўшнининг  кучуги ғинғшиди. Ўзи мен атрофдаги барча жониворлар билан дўстман. Кўчага чиқдим дегунимча қўшниларнинг итлари олдимга югуриб келиб, думларини ликкиллатганларича ақлли кўзларини қўлларимга қадашади, чунки доимо улар учун бир бурда нонми, колбасанинг бўлагиними олиб чиқаман.

Муштарий ҳеч қаерда кўринмагач, супургини олиб, челакка сув тўлдирганича, кўчага йўналдим. Дарвозадан чиқишим билан юмшоқ бир нарсани босиб, баданим сесканиб кетди. Энгашиб, ерда ётган нарсага қарадим. Оёқларим тагида мушугим чўзилганича ётарди.

-Муштарий, сенга нима бўлди?

Мушукни кўтармоқчи бўлиб, ток ургандек қўлимни тортиб олдим. Муштарийўлик эди. Танаси аллақачон совий бошлаган. Бечора вафодоргинамнинг кўзлари очиқ бўлиб, бўйнига бир парча сим ўралган эди. Хўрлигим келиб, кўзларим ёшга тўлди. Ўзимни қўлга олиб, Муштарийни авайлаб кўтарганча боққа тушдим. Молхона  чироғини ёқиб, белкуракни топганимча анча вақт ўтди. Бу бало қайдан келди? Кимнинг иши бу? Наҳотки Дилнозанинг бошига тушган кўргиликнинг бир учи менга ҳам тегаётган бўлса? Аҳмоқона ҳаёлларни  миямдан ҳайдашга ҳаракат қилиб, ниҳоят Муштарийни олма дарахти тагига кўмиб, кўчага сув сепа бошлаганимда аллақачон тонг оқара бошлади. Яқиндаги масжиддан муазиддиннинг азон айтаётган овози эшитилди.

-Намунча имиллоқсиз, келин. Шу пайтгача бутун бир трассагасув сепиб, супирса бўларди-я. Шўрим қурсин мени, шўрим. Даврон ўқиган қиз оламан демаганида, бу бало  қайда бор эди?

Мушугимга аза очиб, ичимга чироқ ёқса ҳам ёруғ бўлмай турган бир пайтда қайнонажонимнинг гаплари жон жонимдан ўтиб кетса ҳам, ичимда “ўзингини бос Севараой ўзингни бос” дея, аранг ўзимни қўлга олдим.

-Ҳа, Севар намунча қовоғингдан қор ёғади, кўчага сув сепаётганингда чаён чақдими?

Даврон акам хонтахтанинг тагидан сонимни чимчилаб олди.

Чўчиб тушиб, энди оғзимга олиб бораётган пиёладаги чойни тўкиб юбордим. Негадир хўрлигим келиб, кўзимга ёш келди.

-Сенга нима бўлди, вой жинниивой, айтган гапимдан хафа бўлдингми?

Даврон акам хавотирланиб тикилиши билан қайнонам ичида эндигина ноз уйқуга кетган  капча илон бош кўтарди.

- Хозирги ёшларга ҳайронсан, сиркаси сув кўтармайди, сал нарсага хафа бўлади. Туринг қизим, овсинингизни мазаси йўқ, Сардоржон билан Гулойни ўзингиз боғчага олиб бориб келақолинг.

- Ойижон, мен ўзим ишга кетишда, болаларни ташлаб кета….

-Сен, болам ишингга кеч қолма, барибир Севарахон ишига бир пас кеҳеч жойда ишламайди, бунинг устига ташқарига чиқса шамоллаб келади. Қайнонам гап тамом дегандек, тўқ этиб пиёлани дастурхонга қўйди.

Лабларимни аранг чўзиб, юзимга ясама табассумни ёпиштирганча, индамай ўрнимдан туриб,  икки яшар Гулойнинг қўлидан ушладим. Сардоржонни кўтариб, эшикка йўналдим.

Йўқ бунга чек қўйиш керак. Ахир олий маълумотли ҳуқуқшунос бўлсам. Ўғлим иккидан ошди, ишга чиқмасам  бўлмас. Бу уйдаги Салимахон исмли прокурорнинг буйруқларига, ҳар бир гапида ўйиб олишларига бошқа чидай олмайман. Ота- онам  институтдаги ўқиш шартномам учун миллион миллион тўлаб, уй хизматкори бўлишим учун ўқитишмаган ахир! Жамиятга ҳам бирор фойдам теккани йўқ. Ўзи нега Даврон акамга махлиё бўлиб, тўйдан сўнг хотининг ишламайди деб, қайнонажоним шарт қўйса индамай  рози бўлдим? Кўз очиб юмгунча нақд уч йил ўтибди-я?!

***

Ўзи Даврон акам билан ҳам танишувимиз қизиқ бўлган эди. Туман прокуратурасига битирув иши олди амалиётига борганим пайтларим юзимдаги асаб толаларини шамоллатиб қўйиб, зудлик билан касалхонага тушдим. Икки куннинг ичида юзимнинг ўнг тарафидаги асаб толалари қотиб, бир кўзим юмилмайдиган, оғзим яхши очилмайдиган бўлиб қолди. Натижада овқатни яхши чайнай олмай, еган, ичган нарсам  оғзимнинг ўнг тарафидан оқиб кета бошлади. Ҳеч кимнинг кўзига кўринмаслик учун иложи бўлса палатадан чиқмас, қийшайган тарафимга сочиқни босганича бошимдаги оғриқдан унсиз йиғлаб ётар эдим.

-Кечирасиз, қон босимингизни ўлчашим керак.

Юрагимга негадир мойдек ёққан бу овоз томон, қўлимни юзимдан олмай ўгирилишимни билан, қалбим ўртаниб кетди. Кравотим бошида жилмайганча оқ халатда келишган бир йигит турарди.

-                   Мммен..

-                   Сиз Каримова Севарамисиз?

-                   Ҳа.

-                   Ташхисингиз юзнинг ўнг тараф неврити, тўғрими?  Мен навбатчи шифокор Даврон Шокировман. Қон босимингизни ўлчашга рухсат берарсиз?

Ўнг юзимни тўсиб турган докани юзимдан олмай, каравотга ўтириб, сал пал ёпиладиган чап кўзим билан шифокорга тикилдим. У менга бир қаради-ю, тикилиб турганимни кўриб, негадир қизариб кетди.

-                   Мана бўлди, қон босимингиз жойида, бошингиз оғримаяптими?

-                   Оғрияпти. Негадир хўрлигим келиб, соғ кўзимда ёш ғилтиллади.

-                   Ҳозир касалларни кўришим керак, кечроқ яна сиздан хабар оларман.

-                   Раҳмат.

Шифокор чиқиб кетиши билан палатадошим, қип-қизил юзидан қон томиб турган, доимо белини ушлаб вой-войлаб юрадиган Ҳамротош опа, қошини қоқди.

-                    Ҳо, кечроқ хабар олармишлар, фақат ёшлардан хабар олишади, биздек элликни уриб қўйганларга ҳам бирор одам қарармикан, а қоқиндиқ?

Уни гапини дераза олдида туну-кун шифтга термилиб ётган Дилором эшитса ҳам эшитмаганга олиб, юзини деворга бурди. Бундан аччиғи чиққан Ҳамротош опа энди, менинг қарама-қаршимда ётган, юзида қони йўқ, аммо ғийбат деса ўзини томдан ташлайдиган Сайёрага юзланди.

-Сайёрахон, ҳозиргина кеб-кетган ёш дўхтир нега сиз билан менинг қон босимимни ўлчамади-а? Майли мен қариман, сиз ёш бўлсангиз, чиройингизга қараб одам тўймайди.

Сайёранинг қони камлигидан кўкарган лабларига қараб, ўзимни тута олмай “пиқ” этиб, кулиб юбордим. Иккаласи ҳам  бирдан ўлжасини кўриб қолган капча илондек, бошларини мен томон буришди.

-Ҳа, айланай, бор йўғи палатага бугун келиб, нега устимдан кулаяпсиз? Ҳамротош опанинг тирсагига таяниб, бўйнини олдинга чўзганича туриши нақ илоннинг ўзи эди. Кўз олдимдан яхши кўрган “Ҳайвонот олами” кўрсатуви лоп этиб ўтди-ю, қаттиқ кулиб юбормаслик учун ўнг юзимдаги докани юзимнинг ўртасига сурдим.

-Ҳамротош опа, эндигина мўмин-қобилгина қиз экан, деб юзи қийшайганига ачиниб туривдим-а, капча- она илоннинг  ёнини олди капча-жувон. Ўзини худо уриб қўйибди-ю, яна бошқаларнинг устидан кулади-я?!

Сайёранинг гапидан жаҳлим чиқса ҳам, ўзимни аранг қўлга олдим.

-Мен мутлақо сизларнинг устларингдан кулаётганим йўқ, бирдан ёдимга бир латифа тушди, айтиб берайми? Латифа кимни чақишни билмай, бир бирини чақиб ўлдирган капча илонлар ҳақида. Дўхтир акамизга келса, мен уни палатага чақирганим йўқ, ўзи келди. Хали бугун менинг қон босимимни ҳеч ким ўлчамаган эди. Янгиман, ахир навбатчи дўхтир аҳволи оғир янги беморлар учун жавоб бермайдими? Мени ҳам сизнинг ёшингизга етказсин Хамротош опа, сизни бир кўрганимданок ойижонимни эслаб, юрагим орзикиб кетувди. Сайёрахон сиз эса роса энг яқин дугонамга ўхшар экансиз, юзингиздан очиқкўнгил, меҳрибонлигингиз кўриниб турибди. Сизларнинг ёнингизга ётганимдан ичимда Худойимга шукроналар айтиб турувдим.

Оғзимдан автоматдан отилган ўқлар сингари потирлаб чиқаётган бу сўзларга ўзим ҳам ҳайрон бўлиб, зимдан Ҳамротош опа билан Сайёранинг юзларига тикилдим. Иккаласи ҳам бирдан жим бўлиб қолиб, тусини ўзгартиришга тайёрланаётган буқаламун сингари менга қандай жавоб қайтаришни ўйлашарди.

-Вой айланай, сиз мени нотўғри тушундингиз, шекилли. Кирганингиз билан сизга ачиниб, ёшгина бўла туриб, бошига шундай дард тушибди, деб Сайёрахонга айтиб турувдим. Ўқийсизми ё ишлайсизми?  Турмушга чиққанмисиз?

Илоннинг боши инидаёқ янчилган эди. Энди у иккинчи калласини чиқариб, ялтоқланишга тушганидан мийғимда жилмайиб қўйдим.

-Битирув амалиётида эдим. Терлаб туриб, юзимни муздек сувга чайганимни биламан, баданим бир сесканиб, шу аҳволга тушдим.

-Хафа бўлманг, ўртоқ, тезда тузалиб кетасиз. Сиздан олдин ҳам бу ерда юзи қийшайган қиз ётувди, дўхтирлар барака топсин, тузатиб, чиқариб юборишди. Ниҳоят тусини ўзгартирган Сайёра-буқаламун ҳам тилга кирди, аммо у билан қачон ўртоқ бўла қолганимни эслай олмай турганимда яна навбатчи дўхтир Даврон Шокиров палатага қайтиб кирди. Ҳамма бирдан жим бўлиб қолди.

-Кечирасиз Севарахон, қон босимингизни ўлчабман-у, юрагингизни текширмабман. Узр, чалқанча ётсангиз. У оҳиста каравотимни четига ўтирди. Ҳамротош опа билан Сайёра бир бирига яшин тезлигида қараб олишди.

-Дўхтир болам, менинг юрагим ҳам кечдан буён безовталанади, бир кўриб қўймайсизми?

- Албатта опажон, ҳозир Севарахонни кўрай, кейин сизда бир муаммо бўлса кардиологни чақиртирармиз.

Даврон ака юрагимни эшитиб бўлгач, томиримни текшириш учун қўлимни ушлади. Унинг қўли титраётганини сезиб, кулиб юбормаслик учун юзимга докани босдим. Даврон аканинг юзи эса қизларники сингари қизариб кетганини кўриб, баттар шайтон қитиқлади.

- Вой, болам, юрагим санчаяпти,- мени қутқарди Хамротош опа.  -Фақат ёшларга қарайвермай, ёнимга келсангизчи!

Даврон ака баттар қизарганича қўлимни қўйиб юбориб, Хамротош опа каравотининг четига ўтирди.

-Қани, чалқанча ётингчи, юрагингизни бир эшитай?!

Аёл оғир гавдасини ташлаши билан каравотнинг тахталари аянчли ғирчиллади.

-Қани қаерингиз оғрияпти?

-Мана бу ерим ёмон санчияпти.

-Ахир бу ўнг томонингизку, юрак кўкракнинг чап тарафида бўлади. Қани бироз нафасингизни ушлаб турингчи!

Дўхтир Хамротош опанинг юрагини эшитар экан, зимдан мен томон қараб-қараб қўяёганлигини кўриб, юрагим хапқирди.

-Вой нафас олсам бўладими? Менга қаранг дўхтир йигит, мен бу ёқдаман. Хамротош опанинг овози нафаси етмаганидан чийиллаб чиқди.

Унинг бу гапига пиқ этиб кулиб юбордим. Хамротош опа менга уқрайганича яна дўхтирга тикилди. Бир оз нафас олмай ётиб, чидай олмади.

- Юрагим чатоқроқ эканми, дўхтир болам?

-Сиз жуда ҳам асабийсиз. Ҳозир ҳамширани чақиртириб, сизга тинчлантирувчи укол қилдираман. Бир мазза қилиб ухласангиз, эртага отдек бўлиб кетасиз.

Даврон ака қулоғидан стетоскопни олиб, бўйнига туширди-да, Хамротош опага жилмайганича икки кўзи менда бўлиб, палатадан чиқиб кетди. Шундан кейин у билан ҳар куни кўришадиган, негадир Даврон ака ҳар куни навбатчиликка қоладиган бўлди. Тез орада уни интиқлик билан кутадиган бўлдим. Охир -оқибат касалхонадан чиқиб,  орадан икки ой ўтиши билан тўйимиз бўлиб ўтди. Натижаси эса ёмон эмас. Кўз олдимга  қўлчаларини силкитиб, дадаси томон лапанглаб бораётган Сардоржон келиб, беихтиёр жилмайдим. Сўнг бирданига ёдимга Дилноза тушиб, кўнглим хира тортди. Учрашув эртага, соат 10 да. Уйдан қандай қилиб чиқиб кетсам экан-а? Ўйлай, ўйлай ойимни мазаси бўлмаётгани, уларни кўриб келиш учун  бориб келишга Даврон акам, қайнонамдан рухсат сўрайман, деган қарорга келишим билан хотиржам тортиб, кечки овқатга уннадим.

***

Дилнозанинг кўйлагида, кўзимда қора кўзойнак билан  ўзимни рўпарамда  курсида  қўл ушлашиб ўтирган йигит билан қизни томоша қилаётгандек кўринсамда, аслида нигоҳим олма-кесак терарди. Ҳар бир ўтган эркак одамни кузатиб, мен томон яқинлашса юрагим қаттиқ ура бошларди.

-Сиз Дилнозасиз, шундайми? Ёнимга келиб ўтирган аёлнинг овозидан чўчиб, унга қарадим. Тўладан келган, кўзига қора кўз ойнак таққан, сочи эркакларникига ўхшаб калта  қирқилган, жинси юбка –кофта кийган аёл жилмайганича менга қараб турарди.

-Ҳа..ҳа..

-Мана бу суратларни бир томоша қилинг. У чаққонлик билан ҳаворанг сумкачасидан бир даста  фотосуратларни чиқариб, қўлимга тутқазди.

Суратда Дилноза қандайдир йигит билан жилмайганича қул ушлашиб турарди.

Иккинчи ва қолган суратларда эса беш яшар чамасидаги қизалоқ.  Кўзлари… кўзлари Дилнозаникику.. Бирданига суратларда Дилнозанинг қизи –Лола эканлигини англаб етдим. Кейинги суратда қизалоқни Дилнозанинг онаси  Каромат опа “Меҳрибонлик” уйи  остонаси ёнида қизчанинг олдига чўккалаганича, сочини силамоқда. Яна бирида Каромат опа қизалоққа шоколад тутқизмоқда. Яна бирида Дилнозанинг ўзи Лолани қучоқлаб турибди. Дугонамнинг отаси Эртош ака неварасининг борлигидан хабари йўқ. Шунинг учун ҳам Каромат опа ишдан қайтар чоғида яширинча неварасини бориб кўради.  Оила бўла туриб,  она, буви ва бобо меҳридан мосуво қизалоқ.

-Бу нима? -дедим ўзимни гўлликка солиб.

-Нима? Қизингизни танимаяпсизми?  Ойингизничи?

-Кимсиз ўзи?

-Менинг кимлигимни аҳамияти йўқ. Агарда мана шу суратлар Рамиз акангизнинг қўлига тушмасин десангиз, уч кундан сўнг, темир йўл вокзалининг 15  рақамли қутисига  йигирма минг доллар пулни эрталаб соат 9 гача қўйиб қўясиз. Милисага хабар бераман деб, овора бўлманг. Бўлмаса…

-Бўлмаса мана. Мен жаҳл  билан суратларни йирта бошладим. Аммо аёл кулимсираганича мени тўхтатишга ҳаракат қилмай қараб турарди.

-Буларнинг оригинали компьютерда. Йиртганингиз билан фойдаси йўқ. Айтган гапим ёдингизда турсин. Уч кун вақтингиз бор, холос…

Аёл хайрлашмай урнидан туриб кетди. Қўлимдаги сурат парчаларига тикилар эканман, энди нима қилишимни билмай бошим қотган эди.

Дилноза гапимни диққат билан эшитиб, совуб қолган қаҳвасини беихтиёр равишда чой қошиқ билан аралаштиришда давом этарди.

-Шунча пулни қаердан оламан, дугон?

- Эрингдан сўра.

- Эсинг жойидами? Нима деб сўрайман? 100-200 доллар бўлса ҳам майли эди.

- Менимча уларга пул беришнинг мутлақо кераги йўқ. Сени шантаж қилиб пул олганларидан сўнг яна  сўрашади, кейин яна. Умрингнинг охиригача уларга пул бериб ўтасанми? Энг яхшиси очиқ-ойдин Рамиз акангга айт. Ажрашса ажрашар, ахир неча йилдан бери ҳомиладор бўла олмовдинг. Худойим ҳам энди сенга оналик бахтини бежиз ато этмаяпти, қизингни қайтариб, ёнингга ол, деяпти.  Шундай қилмасанг, ўзингни болангни тан олмаганингдан кейин Худонинг ҳам ғазаби келади-да.

Орадан уч кун ўтди. Бу орада Дилнозадан хабар бўлмади. Бир неча маротаба қўнғироқ қилсамда гўшакни  кўтармади. Кечқурун эса овқат сузаётганимда  телефоним тинмай жиринглаганидан асабийлашган  қайнонам охири чидай олмади:

-Телефонингизни олсангизчи келин,  увиллагани-увиллаган. Ёки мусиқасини алмаштиринг. Сал қулоққа ёқадиганини қўйсангиз бўлмайдими?

Шошиб, гўшакни кўтарган эдим, Рамиз аканинг ташвишли овози эшитилди.

- Салом Севарахон. Мободо Дилноза қаердалигини билмайсизми? Эрталаб сиз билан дўконга чиқамиз девди…

-М-мен. Ишим чиқиб қолиб, дўконда  хайрлашувдик. Ўзи тинчликми?

- Уч соатдан буён қўнғироқ қиламан телефони ўчиқ. Ҳеч ҳам бундай қилмасди. Уйга борсам уйда хам йўқ.

Юрагимни бирдан ваҳима босди. Аммо ўзимни қўлга олишга харакат қилиб, чуқур нафас олдимда, овозимдаги қалтироқни босишга харакат қилдим:

-Кеп қолар. Ойисиникигами ёки сизнинг ойингизгами кетгандирда. Оғироёқ бўлса….

-Шундан хавотирланаяпманда, у ёқда ҳам бу ёқда ҳам йўқ. Майли узр, сизга қўнғироқ қилса хабар беринг.

Рамиз ака гўшакни қўйиши билан яна телефоним увиллади. Қайнонамнинг ўқрайиб қарашидан чўчиб, қўлларим қалтираганича ҳадеганда телефон тугмасини боса олмадим. Ойижонимнинг маъноли томоқ қириши билан  ниҳоят номаълум кимса уланди.

-Алло,  алло… Севар…

- Дилноза!!!!!

-Севар ўртоқ, қутқар. Мен билмайман қаердаман. Қўрқиб кетаяпман. Булар 20 минг доллар пул сўрашаяпти. Рамиз акамга қўнғироқ қилиб, ҳозирча  туша олишмади. Мени ўғирлашди!

-Нима? Ким? Қачон? Қаердасан?

Бирданига гўшакдан таниш овоз эшитилди. Бу ўша Дилнозанинг ўрнига учрашувга борган аёлнинг овози эди.

-Менга қаранг яхши қиз. Агар чоршанба куни соат  19.00 гача пулни бермасангизлар дугонангизни ўлигини оласиз. Буни унинг эржонига ҳам айтиб қўйинг.

-Алло…. Гўшакдан ду-дутлаган овоз эшитилди. Ойижоним “ҳа, нима бўлди? Нега рангингиз оқариб кетди?” дея мени сўроққа тута кетди.

-Ҳеч нарса бўлгани йўқ… Дилнозани тоби қочибди…

-Ҳа, ўша таннозними?

Ойижоним негадир Дилнозани ёқтирмайди. Бизникига келса ҳам хушламай қарши олади. Буни билган дугонам доимо бирор бир совға кўтариб келади. Шундагина Салима ҳожининг юзида жилмайишга ўхшаган нарса пайдо бўлади.

Овқатга сув қўйиб, оловни пасайтирдиму бошқа хонага чиқиб Рамиз аканинг рақамини тера бошладим. Аммо ҳиссиз овоз “абонент хизмат доирасидан ташқарида” деган гапдан нари ўтмасди. Энди нима қиламан? Дилнозни қаердан қидираман? Энг асосийси шунча пулни қаердан оламан? Бирданига миям яшин тезлигида ишлаб, ҳаёлимга курсдошим Ботир Жиянов  ёдимга тушди. Орадан 10 йил ўтгач, уни бехосдан кўчада кўриб қолган эдим. Аллақачон майор унвонига эга бўлибди. Гапига қараганда жиноий қидирув раҳбари экан. Унга вазиятни тушинтирсам, албатта ёрдам бериши аниқ.

Қўл телефонимдан Ботирнинг рақамини топгач, енгил тин олдим. Телефондан биринчи қўнғироқ саси кетиши билан Ботир гўшакни кўтарди. Вазиятни унга хотиржам тушунтиришга ҳаракат қилдим.

Гўшакда  бир лаҳзалик сукунат ҳукмрон сургач, Ботирнинг босиқ  ва салоботи овози  янгради.

-       Тактикани ўйлаб кўриш керак, аммо ваъда бер, ўз холингча  иш кўрмайсан.

Ботирга бу ҳақида тантанали ваъда бергач, у билан эртага кўришишга келишдик.

Сўнг Дилнозанинг ойиси Каромат опага қўнғироқ қилдим. Доимо бу аёл билан гаплашганимда ўзимни айбдор ўқувчидек ҳис қиламан. Каромат опа бир умр мактабда директор бўлган. Халқ таълими аълочиси, ҳозир ҳам нафақада бўлиб, аллақачон  лавозимидан кетган бўлиб, оддий  математика ўқитувчиси  сифатида ишласада, уни кўрган ўқувчи ўзини четга олади, югураётган бўлса, жойида тек қотади, ўқитувчилар бўлса бирор муаммо чиқадиган бўлса доимо унинг  олдига югиришади. Чунки опа қаттиққўл бўлсада, қўлидан келганича барчага ёрдам беради. Каромат опанинг босиқ, салобатли овозини ҳеч кимники билан алмаштириш мумкин эмас. Ҳозир ҳам гўшакдан Каромат опанинг ёшига кўра анча ёш, ўктам овози эшитилди.

-Алло..

-Каромат опа  ассалому алайкум. Мен Дилнозанинг ўртоғи Севарахонман.

-Ваалайкум ассалом Севарахон. Яхши юрибсизми? Ойингиз тузукмилар? Тинчликми? Менда бирор ишингиз бормиди?

- Ҳа…э, йўқ. Айтгандай Дилноза сизда болалар тарбияси борасида  Бенаджмин Спокнинг китоби борлигини айтиб, бугун сизникига ўтганида олиб келишини айтган эди. Мободо  эсидан чиқмадимикан, деб телефон қилаётган эдим.

-Дилноза билан бугун учрашмадик. Келишини ҳам айтмаганди. Китоб масаласида эса аввал унга қўнғироқ қилиб сўрасангиз мантиққа тўғри бўларди. Аммо келса албатта  китобни бериб юбораман.

-Раҳмат. Узр безовта қилганим учун. Яхши ётиб туринг. Эртош амакимга салом айтинг.

Суҳбатимиз якунлангач, енгил тин олдим. Демак Каромат опа бўлган воқеадан бехабар.

Бир томондан шундай бўлгани ҳам яхши. Ўзи икки ой олдин микроинфаркт билан касалхонада ётиб чиққан эди. Доимо тўғри юриб, тўғри яшаб келган одамлар одам ўғирлаш деган нарсаларга чидай олмасликлари турган гап.

****

Шаҳар ички ишларнинг қидирув бўлимидаги асабийлик негадир менга ҳам ўтди. Пастдаги навбатчидан Ботир Жияновнинг кабинетини сўраб, иккинчи қаватга кўтарилдим. Эшик ёнида йиғидан кўзлари қизарган икки қиз, бурниларини дам-бадам рўмолчалари билан артганича, ниманидир пичирлашар, ора-сира  негадир оппоқ рангга бўялган эшикка қараб қўйишарди. Эшик тепасига ёпиштирилган зарҳал тахтачага қора билан ёзилган Ботирнинг фамилиясини ўқиб,  негадир юрагим ҳапқирди. Адашмасам  Ботир билан муносабатларимизнинг илк  кўртаклари 3-курсда, яъни пахта мавсумида бошланган эди. Ўзим Жиззах вилоятининг туман марказида тўғилган эмасманми, болалигим пахтанинг ичида ўтган. Сентябрь ойининг биринчи ўн кунлигида ўқишлар тўхтатилиб, пахта теримига оммавий сафарбарлик эълон қилинарди. Эсимда бор 5-синфда илк маротаба 47 кило пахта териб, мактаб директорининг мақтовига сазовор бўлгандим.  Бечора ўқитувчиларимиз янги йил кунигача далада изғиб, оқарган пахта толасини қидириб юрганимизда, болаларни шийпонга чақиришар, директор кўринмаса, дарҳол иссиқ чой дамлаб, қолиб кетган дарсларни зах шийпоннинг ўзида ўтишга ҳаракат қилишарди. Бу борада айниқса кимё  ўқитувчимиз Ботиржон ака илғор эди. Даладан қайтгач, ҳамма косасини кўтарганича макарон шўрва қайнаётгнан катта қозон бўйига тизилашарди. Шунда у косаларга овқатнинг қуйиқроғидан солишга  ҳаракат қилиб, овқатдаги масаллиқларнинг кимёвий хоссаларини, улардаги мавжуд кимёвий элементлар ҳақида қизиқарли тарзда тушинтирарди.

Бир неча йил ичида пахтани тез теришни ўрганиб, шундан сўнг фақатгина илғор теримчалар рўйхатида бўлдим ва 10-синфда  кунига 150-160 килограммгача пахта терардим. Мендай теримчи, пахта тўлдирилган этакни кўтариб, уни торттириш учун эгат бошига чиқмаслиги, вақтини зое кетказмаслиги учун менга синфдошим Шокирни “шахсий юк ташувчи” сифатида бириктириб қўйишганди. У эгатдаги терилган пахтани дала бошига олиб бориб, торттириб келгунига қадар мен бошқасини тўлдириб қўярдим.

-Cевар, пахта териш машинаси бўп кет-ей!  Бир пас дам олсангчи? Мен ҳам чарчаб кетдим. Шунча терганингга биров раҳмат айтадими? Пахта учун бераётган пулини барибир овқатга, яна алламбалоларга босиб қолади.

Энгашиб тураверганимдан қотиб қолган белимни инқиллаб ростлаб,  чаноқ тирнаб ташлаган, ёрилиб кетган бармоқларим билан негадир доимо қийшайиб, кўзимнинг устига тушиб кетадиган рўмолимни тўғирлар эканман, унинг устидан кулардим:

-Мен ҳозирдан ишламасам, эртага сени ким боқади? Балки мендан олдин ўлиб кетарсан? Шунинг учун ҳозирдаан меҳнат қилишни ўрганишим керак. Сен ҳам қаққайиб бошимда туравермай, пахта териш.  Барибир терганимдан килолар  сенга ҳам ёзилади.

Ўша пайти беозор ҳазилим  чинга айланиб кетишини ким билибди дерсиз. Битирув оқшомида Шокир менга совчи жўнатишини айтди. Аммо мен институтга ўқишга тайёрланаётганимни ва албатта Тошкентда ўқиб, ҳуқуқшунос бўлишимни  айтганимда, унинг юзи гармдори чайнаган одамдай буришиб кетди.

-Аёл кишининг ўқишига бало борми? Мана мен борманку, ўзим сени боқволаман. Айтгандай, эртага аттестат қўлимга тегиши билан дадам машинасини менга бершини айтди. Бундан кейин 35 қути асалари уяси ҳам меники. Қўрқма мен билан оч қолмайсан.

Шокирларнинг оиласи асаларичилик билан шуғулланиб, ўзига тўқ оилалардан бири эди. Унинг отаси Мардон ака  ора-сира дадамга асал олиб келар, кейин нималардир баҳслашиб ярим тунгача ўтиришарди. Аммо кутилган совчи бизникига етиб келмади. Аттестат қўлимга тегиши билан Тошкентни “забт этиш”га отландим. Шокир эса… орадан  ярим  йил ўтгач, унинг мурдасини  Тошкент шаҳрига кетадиган асосий йўл четидаги зовурдан топишди. Айтишларича, Шокирнинг бошига қаттиқ нарса билан уриб, кейин пичоқлашган. Машинасини эса олиб қочишган. Афсуски, Шокирнинг қотиллари топилмади ва менинг юрагимда унинг қотилини топиш ҳисси уйғонди. Ҳануз буни амалга оширганимча йўқ, аммо  албатта Шокирнинг қотилини топаман.

Ботир Жиянов билан ёнма-ён эгатга тушиб пахта тераётганда унга негадир шу воқеани айтиб берган эдим. Ботир ўйланиб қолиб, негадир  ўшанда Шокирнинг яқин ўртоқлари, нима иш билан шуғулланганлигини сўрай бошлади.

-       Э, қизиқсиз Ботир. Бу воқеага 2 йилдан ошди. Институтни битирай, кейин албатта бу ишни амалга ошираман. Бирор бир ички ишларга ишга кирсам, яна ҳам осонроқ бўлади.

-       Ажойиб қиз экансиз, деди Ботир чаққонлик билан чаноқлардан пахта толаларини олаётган бармоқларимга тикилганича қаддини ростлар экан. –Ўша синфдошингизни қаттиқ севган кўринасиз. Масалан, сиз мени сева олармидингиз.

Пешонамга сидирилиб тушаётган терни кафтимнинг орқаси билан артиб, Ботирга тикилдим.

-Сиз келишган, чиройли, ақлли йигитсиз. Курсимиздаги энг чиройли қизлар орқангиздан эргашиб юрганда мени бошингизга урасизми? Бўйим баланд эмас, аъло ҳам ўқимайман. Отам ҳам бойвачча эмас.

-Айтдимку ажойибсиз деб. Институтга ўз кучингиз билан кирганингизни биламан-у, нега айнан ҳуқуқшуносликни танлаганингизни билмайман. Синфдошингизни дебми?

-Йўқ. Э…ҳа.Э…йўқ..

Ботир кулиб юборди.

-“Ҳа”ми ёки “йўқ”?

-Унисиям, бунисиям. Шокирни интиқоми ҳали юрагимда. Нега энди бир бегуноҳ бечоранинг қотиллари озодликда юриши керак? Аммо институтга бошқа нарса учун кирганман. Кейин айтиб бераман.

Шокир бошини чайқаганича пахта теришда давом этди. Шундан  сўнг иккаламизнинг ўртамизда қандайдир илиқлик пайдо бўлди. Ботир тошкентлик бўлишига қарамай, доимо  дарсдан сўнг мени ётоқхонага кузатадиган, аксарият ҳолатларда бирга дарс тайёрлайдиган, кинога тушадиган бўлдик.  Курсимизнинг энг лобар қизлари орқамиздан пичирлашадиган, очиқчасига менинг устимдан куладиган бўлишди.  Муносабатларимиз тўппа-тўғри тўй томон йўрғалаётган эди. Охирги курсда Ботирни ота-онаси уйлантирадиган бўлишди ва албатта уларга пакана,   паншахани босиб олса ёнидан ўтиб кетадиган, кўримсиз келин, яъни мен керакмас эдим. Ботир ҳам ота-онасининг раъйига қарши бора олмади. Шундан сўнг йўлимиз айрилди. Уни севганим йўқ, аммо қаттиқ боғланиб қолган эганман. Туйидан кейин анчагача ўзимга кела олмай юрдим. Қизлар уларнинг  никох кечасида тушган расмларини олиб келишганида беихтиёр кўзимдан ёш чиқиб кетди. Келин жуда ҳам чирой, энг асосийси тошкентлик эди. Мана ҳозир майор Ботир Жияновнинг эшиги олдида турар эканман, ўтмиш шамоли узуқ-юлуқ хотиралардан иборат ҳаётим парчаларини бир зум кўз ўнгимдан учириб ўтди. Эшикни оҳиста тақиллатиб ичкарига мўраладим. Чоғроққина хонада бир-бирига тиқиб қўйилган,  иккита стол турар, бирининг устида қоғоз уйилиб кетган, иккинчиси эса негадир бўш эди. Айнан қоғоз уйилганининг ёнида, ноутбукни очиб қўйиб,  қирра бурун,  сочи эндигина тўкила бошлаган йигит нималарнидир ёзарди. Стол ёнига қўйилган стулда ўтирган аёл дам-бадам кўз ёшини рўмолчасининг учи билан артиб, секин бурнини тортиб қўярди. Хона деразаларига осилган жалюзи аллақачон қуёш нури таъсирида рангини йўқотгани боис,  анчадан буён ювилмаган ойналар орқали ичкарига интилаётган қуёш нурларини тўса олмас эди.

-Кирсам майлими?

Йигит ноутбук мониторидан  кўзини узмай тўнғиллади.

-Кириб бўлдингизку, яна рухсат сўрашга бало борми?

-Менга Ботир Жиянов керак эдилар, мен…

Ниҳоят у монитордан кўзини узиб мен томон қаради. Ҳа, Ботир Жиянов анча қарибди. Кўзларидан компьютерга кўп тикилганиданми ёки бошқа нарсаданми нур кетибди. Пешонаси анча очилиб, қалин, бароқ қошлари демаса уни анча таниш қийин бўлган қиёфага кирибди.

-Севар, ҳм.. Севарахон, ўзингмисиз?

Муносабатларимиз илиқлашгач Ботир мени сенсирашга ўтгани учун унинг сўнгги сўзлари  қулоқ пардамни йиртгандай бўлди.

-М-мен, келувдим, айтган масаламда.

-Яхши, ҳозир. Мана бу ерга ўтириб тургин мен. Мен буларни қўйиб юборай.

У рўпарасидаги стол тагига тиркаб қўйилган стулни кўрсатди.  Сўнг охирги жумлаларни  ёзиб, принтердан матнни чиқардида, аёлга  ручка билан узатди.

-Мана  ўқиб кўриб, кейин имзо чекинг. Ҳаммаси сиз айтгандай ёзилган. Эрингиз  олиб кетган пуллари билан тезда топилади, деган умиддаман. Аёл имзо чекиб, раҳмат айтганича ўрнидан қўзғалди. Унинг эшикни ёпишини кутиб, Жиянов  менга юзланди.

-Севар, чиройли бўлиб кетибсан. Озибсан. Оиланг борми?Ўша куни тузук гаплаша олмадик ҳам. Ҳамкасблар билан ошга боргандик. Ҳўш, тинчликми? Яна нималарни бошлаб юрибсан?

- Мени қўя турайлик. Телефонда айтганимдай энг яқин дугонамни ўғирлаб кетиб, эвазига 20 минг доллар пул сўрашаяпти. Эри ҳали билмайди.

-Нега, ким ўғирлаган? Дугонангни ёки унинг эрини душманлари борми?

Ботирга  ҳаммасини яна бир бошидан гапириб беришга тўғри келди.

- Аммо жуда яхши биласанки, жабрланувчининг аризаси бўлмаса, иш оча олмаймиз. Ўша дугонангнинг эри келсин, ариза ёзсин…

-Э.. унгача Дилнозни ўлдиришсачи? Агарда уч кун ичида  20 минг долларни топиб бермасам, уни ўлдиришади.

-Ваҳима қилмагин. Ўзинг эри бизнесмен деяяпсан. Суюкли хотини ва бўлажак фарзанди учун пул топиб берар, деган умиддаман. Жиноятчилар пулни олаётганда уларни  асос, мавжуд даллиллар билан қўлга тушириш осон бўлади. Ҳозир дугонангни эрига телефон қилиб, учрашув белгила. Унга иккимиз борамиз

Узоқ кутилган дақиқалардан сўнг Рамиз ака ниҳоят гўшакни кўтарди. Унинг овози ҳорғин эди. Мени эшитгач, уйга келишимни тайинлади.

Дилнозларнинг уйига етиб келганимизда соат 5 дан ошган. Ҳали ўғлимни ва Гулойни боғчадан олишим кераклигини унутмаган ҳолда, ичкарига мўраладим.

-Рамиз ака! Рамиз ака…

Ичкаридан садо чиқмади. Дарвозахонада унинг машинаси турганлигини кўриб, ичкари хонада бўлса эшитмаётгандир дея ичкарига кирдим. Менинг орқамдан Ботир эргашди. Аммо на ҳовлида, на  айвонда бирор кимса кўринмади. Нима бўлса, бўлар дея Дилнозларнинг ётоғига йўналдим. Эшикни очиб, ичкарига қадам қўйишим билан остонада узала тушиб ётган Рамиз акага қоқилиб, йиқилиб тушишимга сал қолди.

-Рамиз ака. Сизга нима бўлди?

Унинг оғир танасини кўтаришга ҳаракат қилмоқчи бўлган эдим, қўлим ёпишқоқ бир нарсага тегди. Кафтим қон эди.

Бор кучим билан чинқириб юборганим боис, хонага ҳовлида кутиб турган Ботир отилиб кирди. Орадан кўп ўтмай ҳовлини шифокор ва милиция ходимлари босиб кетди. Кимдир Рамиз акага уч маротаба пичоқ урган, аммо у бахтимизга тирик қолган эди. Фақат комада. Демак,  унинг қотилини топиш учун Рамиз аканинг уйғонишини кутиш керак. Агар уйғонса, албатта!

***

Барча қоғозларга қўл қўйиб, боғчага етиб борганимда соат кечки 19.00 дан ошган ва боғчада ҳеч ким йўқ эди. Бўм-бўш ҳовлида у ёғдан бу ёққа зир югура бошладим.  Юрагим орқага тортиб кетиб, қоровулхонага югурдим.   Тоғни урса талқон қиладиган йигит, елим халтадаги сомсани олдига қўйиб, кечки овқатга тайёрланаётган экан.

-Кечирасиз,  ясли гуруҳидаги болалар қани?

-У тишлаган сомсасини амаллаб ютиб, менга осмондан тушган ўзга сайёраликка қарагандай, қаради

-Кетишди.

-Қаёққа?

-Уйга.

-Ўғлимчи?

-Билмайман.

-Нега билмайсиз? Азизахон, ясли гуруҳининг тарбиячиси қаерда яшайди?

-Орқадаги кўчада, нимайди?

Қоровул йигитни оғзидаги сомсаси билан қолдирганча Азизахонникига югурдим. Сўраб, сўраб тарбиячининг уйини топиб бордим. Гулой билан Сардоржон балконда овқатланиб ўтиришган экан. Азизахон мени кўриши билан айбдорларча жилмайди.

-Кечирасиз, Севара опа. Қўл телефонингизга туша олмадим. Келавермаганингизга болаларни уйга олиб  келдим. Ҳозир сизга яна қўнғироқ қилмоқчи бўлиб турган эдим. Азизахонга раҳмат айтганча, болаларни олиб, таксига ўтирдимда, уйга  “учдим”. О, худо. Қайнонамдан балога қоладиган бўлдим. Даврон акам бугун навбатчилар, аммо қайнонам. Овқат ҳам қилганим йўқ. Бугун овқат қилиш навбати меники эди. Овсиним атайин қилмаган бўлса керак.

Уйга келиб, тезда болаларнинг кийимларини алмаштирдим. Ошхонадан ошнинг ёқимли ҳиди димоғимга  урди. Қўлида капгир билан овсиним Феруза чиқиб келди.

-Э худо, Гулойни олиб келдингизми?

-Шу пайтгача қизингиз ўзингизни эсингизга тушмадими? Соат 8 бўлди. Наҳотки боғчага ғир этиб бориб, келиш қийин бўлса.

-Биринчидан мен сизга ўхшаб уйда  ўтирган бекорчи эмасман. Ишлайман. Иккинчидан ишдан кейин ниҳоят вақт топиб сартарашхонага кирган эдим. Шунга бир оз кеч қолдим. Келсам на болалар бор, на овқат қилинган? Бунинг устига Даврон акангиз сизга мутлақо туша олмаганлигини айтди. Ойижонимнинг мазалари бўлмай, уларни касалхонага  олиб кетишибди. Ўзингиз ярим кечагача қаерларда юрибсиз? Эрингиз навбатчиликка туриши билан, эркин қушман деб ўйлагансиз чоғи?

Бирдан қоним қайнаб, мияда кичкина одамчалар, кичкина болғачалари билан ҳар бир асаб толамга ура бошлади. Қўлида капгир билан тиржайиб турган овсинимнинг башарисига тупириб юбормаслик учун, амаллаб сохта табассумни юзимга ёпиштирдим.

-Тўғри айтасиз, бир оз шамоллагим келиб қолди.  Дўконга бордим, кафега кирдим, дугоналарим билан учрашдим. Охир-оқибат уйда ўтиришнинг ўзгача гашти бор.

Мендан жанжални кутган Феруза оғзини очганича турган жойида қолди. Мен эса ғолибона бош кўтарганимча ошхонага кириб кетдим.

Овқатдан сўнг  идишларни ювар эканман,  бугун йиққан маълумотларни бир-бирига ёпиштиришга уринардим. Демак, Дилнозанинг онаси қизининг қаерда эканлигидан хабарсиз.  Рамиз ака касалхонада. Қайнонам ҳам. Қайнотамни беш кун олдин санаторияга кузатган эдик. Бир томондан ойижонимнинг касалхонадалиги менинг оёқларимдаги кишанни бўшатади. Эртага болаларни боғчага олиб боргач, қайнонамни бориб кўраман. Кейин Рамиз акаларникига бораман. Пули бўлса керак. Агар 20 минг доллар топмасам,  Дилноза тамом бўлади. Бу ўғирлик эмас, бу мажбурий қадам.

Ўзимни шу ўйлар билан юпатганича, хонага кириб, Гулой билан қайин акамнинг олдида ўйнаб турган Сардоржонни олиб,  ўзимизни тарафга ўтдим. Бир оздан сўнг куни билан чарчаган Сардоржон пишиллаб ухлаб қолди. Югуриб юрганимдан оёқларим зинғилласада, кўзимга чўп тираб қўйгандек юмилмасди. Ниҳоят Морфей қучоғига ўзимни отишим билан, бошимда Рамиз ака пайдо бўлди. Унинг кўз ости қорайган, лаблари янада ингичкалашган, йирик гавдаси кичрайгандай эди.

“Дилнозани топ, Дилнозани топ, Дилнозани топ” Рамиз ака бир гапни қайтарганича негадир мени қучоқламоқчи бўлди. Бирданига унинг кўзлари янада ичкарига ботиб, ёноқ суяги олдинга туртиб чиқди. Менга  Рамиз ака кийимидаги  скелет бош суягининг чаноғи қоп-қора кўз бўшлиқлари билан қараб турарди. Қўрққанимдан бақириб, уйғониб кетдим. Эндигина ётган бўлсамда, тонг оқара бошлабди. Аммо ҳовлида жимжитлик. Автомат сингари ўрнимдан туриб, Сардоржоннинг устини ёпиб, ҳовлига чиқдим. Челак билан супургини қўлимга олиб, кўчага йўналдим. Бирданига қайнонам касалхонадалиги, энди бир неча кун бўлсада тонг саҳарлаб туриб, кўча супурмаса ҳам бўлишини англаб, кулиб юбордим. Аммо барибир  кўчага сув сепиб, ёғ тушса ялагудек қилиб супурдим. Нонушта тайёрлаб, Сардоржонни уйғотиш учун ичкарига кирдим. Айвонга  ўғлим билан кирганимда қайин акам, овсиним қизчаси билан чой ичиб ўтиришган экан.

Сардоржонни овқатлантиргач, ўзим бир  финжон қаҳқани ичдимда, ўрнимдан қўзғолдим.

- Достон ака, илтимос Сардоржонни ҳам боғчага ташлаб ўтинглар, мен бирор бир ширинроқ нарса пишириб, ойижонимни кўргани ўтаман. Адашмасам, Даврон акам ишлётган касалхонада бўлсалар керак.

Ферузахон бир чимирилиб, гапга оғиз жуфтлаган эди, Достон ака унинг гапини бўлди.

-Албатта. Аввал болаларга, кейин овсинингизга бугун  ҳайдовчилик қиламан. Борсангиз ойимга салом айтинг. Мен олдиларига тушдан кейин киришга ҳаракат қиламан.

Уларни кузатгач,  зудлик билан овқатга уннадим. Бир пасда қайнонам яхши  кўрган ширкадини қилиб, устига мўлгина қилиб сариёғни солдимда, дастурхонга ўраб йўлга отландим.

Қайнонамнинг рангги синиққан, кўзларининг остида кўкимтир доғлар пайдо бўлган эди. Ундан ҳол-аҳвол сўраб, тезроқ тузалиб кетишларини тиладим-у, Даврон акамни ҳам кутмай кўчага отилдим. Демак, биринчи галда Рамиз аканикига бориш керак. Ботирдан унчалик фойда йўққа ўхшайди. Унга расмий мурожаат керакмиш. Биламан бунақа расмий мурожаатларни. Уни қабул қилиб, жиноий иш қўзғагунича Дилноза  арши аълога сафарга отланиши мумкин.

Ўзимнинг ҳаёлимдан ўзим қўрқиб кетдим. Дилнозаларнинг Кўкчадаги ҳовлисига етиб келганимда соат 11 бўлган эди. Эшик муҳрланган. Астагина тирноққа оро берувчи пичоқча билан муҳрланган қоғознинг четидан кўчиргач, дарвоза эшигини итардим. Қуфланмаган экан. Ичкари бўм-бўш. Ёзнинг жазирамаси гуллар очилиб, токнинг ҳафсала билан таралган шохлари тагидан пастга деярли ўтмайди. Аллақаёқдан эсган салқин шабода машиналарнинг тутини билан бирга дилга ҳуш ёқувчи ифорни олиб келди. Айвоннинг ҳашамдор, уймакор эшигини итариб, ичкарига кирдим. Негадир юрагимни қўрқув босди, худди ичкаридан биров чиқиб, менга ташланадигандек.  “Пулни Рамиз ака қаерда сақлар экан-а?! Ётоқда сақламайди, меҳмонҳонада ҳам. Балки ўзининг иш кабинетида сақлар. Уфф, мунча хоналар кўп бўлмаса? Дилноза буларни қачон тозалаб улгурар экан-а? Мен ўзимизга ажратилган икки хонага зўрға чидайман-у. Ўзи аслида Дилнозанинг бахти очилгани шу бўлса керак. Рамиз ака хотинини жонидан ҳам ортиқ кўради. Қайнонаси билан қайнотаси  кўчанинг у бошида туришади. Данғиллама ҳовли, машина. Дилнознинг  эри унинг туғилган кунига совға қилган “Prado”си бор. Аммо у киши минмайди, қўрқармиш. Дилноза билан ёшлигимиздан дугонамиз. Ўзи танишувимиз ҳам қизиқ бўлган. 7-синфда мактабимизга ва бизнинг синфимизга “кетворган” қиз келди. Бу албатта ўғил болаларнинг  унга берган таърифи эди. Аслида, ўша куни синфимизга оддий, ҳеч биримиздан фарқ қилмайдиган қизча кириб келди. Устида оқ кофта, қора юбка, бошида катта оқ бант. Дилноза ойиси, янги йил арчаси сингари ялтираб, тиллага бурканган,  баданига ёпишиб турган кўйлаги тиззасидан юқори бўлган, сочи сўнгги русумда турмакланган, юзидаги буёғи бизнинг учта ўқитувчимизнинг икки кун бўянишига етадиган аёлнинг қўлидан ушлаб турарди. Улар синфга кириши билан атрофни қиммат фаранг атирининг ҳиди тутиб кетди. Ҳамма бирдан жимиб қолди. Хаттоки, сержаҳл физика ўқитувчимиз, доимо сочини силлиқ тараб, қора костюмда юрувчи Ғайбулла тажанг устознинг ҳам оғзи очилиб қолди. Албатта Дилнозага эмас, унинг ойисига қараб.

Олдимда бўш жой бўлгани учун мактаб директоримиз Хокима Камоловна  уни менинг олдимга ўтқазди. Негадир нотаниш қизча билан ўтиргим келмай, “бу жой банд” дедим.

-Қани бандлиги? Комилова бу нима қилиқ? Директоримизнинг аччиғи чиққани кўзойнагини олиб қўлида ўйнашидан билинди.

-Бу ерда Зуфар ўтиради. У касал бўлиб қолиб бугун мактабга келмади.

-Келса бошқа жойга ўтиради. Бугундан бошлаб Дилноза Ғофурованинг жойи мана шу ер.  Болалар, Дилноза мактабимизга Испаниядан келди. У ерда испан тилида ўқиган ва ўзбек репетиторларидан сабоқ олган. Ўйлайманки, унга дарсларни ўзлаштиришда  барчангиз ёрдам берасиз.

Испанияни эшитиб, бутун синф ғувиллай бошлади. Ғайбулла тажанг устоз амаллаб бизларни тинчитгач, барча саволлар Дилнозага дарсдан сўнг берилишини таъкидлади ва директор билан Дилнозанинг ойисини эшиккача кузатиб қўйди.

Мен ўша куни Дилноза билан гаплашмадим, аммо у синфдаги болалар қуршовида қолиб кетди. Орадан бир оз вақт ўтгач, Дилноза астма билан касалланганлигини, Испаниянинг нам ва иссиқ иқлими унга ёқмай, касаллиги тез-тез қўзғала бошлагани учун  айнан шу сабабли ҳавоси қуруқ Ўзбекистонга қайтишганини билиб олдим. Дилноза ақлли, сабрли ва гўзал эди. Унинг масъум юзига мана шу гўзалликни қалин ва узун киприклари остида доимо кулиб турган  шаҳло кўзлари баҳшида этганди.  Кўп ўтмай биз орамиздан қил ўтмас дугонага айландик. Доимо бирга дарс қилар, ўйнардик. Уларникига борсам ойиси менинг етти ухлаб тушимга кирмаган ширинликлар билан меҳмон қилар, байрамларда албатта Дилнозага олган совғаси меники билан бир хил бўладрди. Бунинг устига Каромат опа мактаб директори эди.  Совғаларни эса Испанияда элчихонада ишлайдиган отаси олиб келарди. Мен ҳанузгача нега Дилнозалар Испаниядан қайтиб, Тошкентга эмас бизнинг шароити йўқ туман марказимизга кўчиб келишганини ҳануз тушуна олмайман. Буни албатта ўртоғимни қутгаргач,  ундан сўрайман.

Мактабни тугатгач, Дилноза Шарқшунослик институтига ўқишга кириб, араб тилини ўргана бошлади. Мен эса Юридик институтга кирдим. Энди камроқ учраша бошладик. Чунки мен ётоқхонада, Дилноза эса ота-онасининг Тошкентдаги квартирасида турарди. Дилноза бир неча бор чақирсада негадир у ерда тургим,, тўғрироғи  яна уларга юк бўлгим келмади. Бунга ғурурим йўл қўймади, десам ҳам бўлади. Аммо таҳминан 3 курсда фалокат юз берди. Дилноза ҳомиладор бўлиб қолди. Гўзал, бойвачча қизнинг орқасидан югуриб юрган йигитлар кўп эди. Аммо Дилнозанинг тўйсиз, никоҳсиз бу даражага бориши! У мени чақириб, йиғлаб бўлган воқеани айтиб берганида кўзларимга ишонмадим. Ҳомила анча катта бўлиб қолгани боис, уни олдириб ташлаш ҳам кеч бўлганди. Буни Дилноза иккимиз қабулига ёзилган шифокор айтди. Сўнгги йўл, Дилнозанинг ойисини  бундан хабардор қилиш ва унинг отасига билдирмаслик эди.

-Йўқ, ойим мени ўлдирадилар. Дадам билсалар сўйишлари аниқ. Дугонам яна ҳунграб йиғлаб юборди.

-Бўлди қил.  Боланинг отаси ким ўзи, айтсангчи? Уни зудлик билан топиб, сенга уйланишини талаб қилиш керак.

-Йўқ. Бўлмайди. У уйланмайди.

- Нега ахир?

- Чунки,  чунки у уйланган.

- Вой аҳмоқ қиз. Нега бўлмаса у билан етаклашиб юрибсан? Эсинг жойидами ўзи? Ахир қиз бола шаънинг…

-Ўзим ҳам билмайман. Қандай қилиб уни севиб қолдим. Бирга бўлишимиз эса… Мен унинг оилали эканлигини билмагандим. У шунча кўп ваъдалар бердики… Дилноза яна ҳунграб йиғлашга тушди.

-Кейин у автоҳалокатда ҳалок бўлди.

-Вой, худойимей!

Дилнозанинг қпршилигига қарамай, ўша куни Каромат опага телефон қилиб, эртагаёқ Тошкентга етиб келишларини сўрадим.

Каромат опа индамай бўлган воқеани эшитиб, Дилнозанинг тўлиша бошлаган гавдасига қараб қуярди. У бақирмади, уришмади ҳам. Аммо ўта ҳорғин овозда секин сўради:

-Боланинг отаси ким, Дилноза?

-……………….

-Балки неча ойлик бўлганини айтарсан?

- Беш ойлик.

-Энди нима қилмоқчисан?

-…………………

-Демак, туғасан. Бу тўғри фикр. Майли бўлар иш бўлибди. Бола туғилмагунича уйга бормайсан. Севара сен унинг олдига  вақтинча кўчиб келсанг яхши бўларди. Бу ўқишига ҳам бормасин. Қолганини ўзим тўғирлайман. Отаси албатта билмаслиги керак, уқдингларми?

Каромат опа гавдасини тик тутганича эшикка йўналдию, аммо унга етмасидан  ерка йиқилиб тушди. Дилноза билан қўрққанимиздан унга отилдик. Бир оздан сўнг юзига сув сепгач ўзига келган Каромат опа туриб ўтириб, чуқур-чуқур нафас олди. Бир пиёла сувни ичгач, “сизлар безовта бўлманглар” дея уйдан чиқиб кетди. Мен аёлнинг сабри ва матонатига ўшанда қойил қолдим. У мутлоқа биринчи кўрганимдаги танноз хонимга  ўхшамасди.

Дилноза шу кундан бошлаб ўқишга бормади. Онаси унинг касалини рўкач қилиб, академик таътил олди. Бола тўғилиши билан уни Гўдаклар уйига топширишди. Орадан икки ой ўтар-ўтмас Дилнозани Рамиз акага, дадасининг қадрдон ўртоғининг яккаю ягона ўғлига узатишди. Тўйдан олдин Дилноза бир неча маротаба шифокорга қатнаб, жарроҳлик йўли билан қизлигини тиклади. Тўй ҳам ҳеч бир мажорасиз, силлиқ, дабдабали ўтди. Аммо орадан 5 йил ўтса ҳамки Дилноза қайтиб ҳомиладор бўлмаган эди. Бир ой олдин дугонам ниҳоят фарзандли бўлишини айтганида бошим кўкка етган, Рамиз ака қувончининг эса чеки йўқ эди. Энди бўлса…

Бирданига қўл телефоним жиринглаб, ўтакамни ёриб юборди. Ботир экан. Унинг айтишича бугун кечаси Рамиз ака касалхонада жон берибди. Энди қотилларни топиш янада қийинлашади.

Миямга кирган оғриқдан кўзларимни чирт юмдим. Бир оздан сўнг яна қидирувни давом эттирдим. Мана Рамиз аканинг иш столи.  Бизнес режа, паспорти. Бу нима?..Қўлимдаги папкада  шаҳарнинг энг кўзга кўринган бойларидан бири Жалололиддин Сафаровга тегишли ҳужжатлар турарди. Яна бир папкада “Турон гўзали” акциядорлик компанияси директори Қўлмурод Дониёровнинг ҳужжатлари, бошқасида “Яксарт кийиги” фирмасининг директорига тегишли ҳужжатлар бор эди. Қизиқ булар Рамиз акага нима учун керак бўлди экан? Уйда кўрарман, дея  папкаларни сумкамга тиқиб, столни титкилашни давом этдим. Пастки тортмани очган эдим кўзим долларларга тушди. Қувониб кетдим. Аммо бу ерда бор- йўғи икки минг доллар пул бор эди. Менга эса 20 минг керак. Пулларни  олиб, стол устини тартибга келтириб, хонани яна бир бор диққат билан кўздан кечирдим. Бошқа яширадиган жой ҳам йўқ. Ҳафсалам пир бўлиб эшикка йўналган эдим, бирданига ҳамма жойда бармоқ изларим қолгани ёдимга тушди. Рўмолчамни чиқариб, ҳамма жойни арта бошладим. Бирорта эшик тутқисчи қолмади. Дилнозаларнинг ётоғига етганимда бирданига ичкаридан телефон жиринглади. Қўрқиб, орқамга қарамай қочишимга сал қолди. Бироз нафас ростлагач, ичкарига қадам қўйдим. Овоз катта, ҳашамдор икки кишилик каравот тагидан келарди. Энгашиб қараб, Рамиз аканинг қўл телефонини кўрдим. Олиб тугмачани босишим билан дағал эркак овози ушқирди:

“Менга қара Рамиз. Бугун айтганимни соат кечки  еттида мадрасанинг олдидаги эҳсон қутисини олдига етказ. Бўлмаса бир умр пушаймонда қоласан.”

Мен бирор нарсани англагунимча номаълум кимса гўшакни қўйиб қўйди. Ташқарига чиқиб, ёруғда телефон мониторида акс этган номга қарадим. “Барс” қизиқ. Тоғ қоплонининг бу кимсага нима даҳли бор экан?

Кўчага чиққанимда соат бирдан ошган эди. Қорним очганини  ва умуман боши берк кўчага кириб қолганимни сездим. Муюлишдаги гуммадан тўрттасини  олиб, шоша-пиша биттасини тишладим. Шу гумма талабалик давримни эслатади. Калла-почча ва бошқа ички органлардан қилинган қийма хамирга ўралиб, ёғда қовурилган. Олаётган стипендиямиз қоринни тўйдириш учун айнан шу гуммага етарди. Мазали ва тўйимли. Тўртта гуммани паққос туширгач, ўйланиб туриб яна иккита сотиб олдимда, гуммага қўшиб бериладиган аччиқ  билан уни ҳам туширгач, кўзимга олам бошқача кўрина бошлади.  Демак, эртага 20 минг долларни олиб боришим керак, аммо улар менда йўқ. Аммо масаланинг ечими соат  еттида  мадрасининг олдида бўлиши мумкин. Ҳўш, ҳозир уйга бориб овқат қиламанда, сўнг болаларни боғчадан эртароқ олиб келиб, уларни овқатлантираманда Ферузага ташлаб, мадрасанинг олдига келаман. Ишқилиб овсиним  вақтида ишдан келсинда! У поликлиникада шифокор бўлиб ишлайди, иш куни соат  тўртда тугайди.

***

Мадрасанинг олдида одам гавжум.  Ёнида бозор, автобус бекати бўлганлиги, иш вақти тугагнлиги сабабли одам жуда ҳам кўп эди. Мадрасининг ён эшиги олдидаги эҳсон қутини олдида туриб кута бошладим. Нон сотувчилар, киракаш “Дамас” ҳайдовчиларининг бақир-чақири, одамларнинг ичига чўп суқилган ари сингари ғувиллаши  иш куни тугаб, барча уй-уйига шошилаётганидан дарак берарди. Диққат билан  эҳсон қутиси ёнига яқинлашаётган ҳар бир одамни кузатар эканман, ниҳоят қутининг  яқинига келиб аланглаётган ёш йигитни кўрдим. Унинг олдига бориб, енгидан тортдим.

-Кечирасиз, сизни Барс юбордими?

-Сиз кимсиз, Барсни қаердан танийсиз? Қуёшдан қорайган юзи,  туртиб чиққан ёноқлари, юпқа лаблари, қисиқ кўзлари ва чап кўзи ёнидан ёноғига тушган чандиқ  йигитнинг ташқи кўринишига бир оз ваҳшийлик бериб турарди .

-Мени Рамиз ака юборди.

Йигит менга бошдан оёқ қараб чиққач, қўлини чўзди.

-Бер.

-Нимани?

-Ҳужжатни!

-Мм.. Барснинг ўзига бераман.

-Майли. Кетдик.

Йигитнинг орқасидан эргашдим. Бекатдан сал нарида турган қора  “Prado”га чиқдик. Машинанинг ичида  кеч бўлишига қарамай, қора кўзойнак таққан иккита йигит ўтирарди. Машина бир оз  юриб, Эски шаҳарнинг жин кўчаларига бурилди. Атрофга қоронғулик чўкди. Кўчаларда деярли чироқ йўқ. Ниҳоят болахонали, уч қават уйнинг олдида тўхтадик. Йигит машинадан тушиб,  “туш” дегандек бошини ирғади. Дарвозанинг қўнғироғини уч марта чалиши билан, эшикни  гавдаси менга  бешта келадиган эркак очди. Йигит унга индамай бошини силкитганича  ичкарига йўналди. Унга эргашдим. Орқамиздан  ўша “шкаф”  борарди. Ҳашаматли айвон ичкарисига кириб, оғзим очилиб қолди. Пол мармардан ишланган, юқорига кетадиган кенг зинанинг икки томонига  менинг бўйимдан баланд чинни хитой гулдонлари қўйилган. Зинага боссанг оёғинг тўпиғигача ботадиган эрон гилами тўшалган. Айвон ичкарисига  чўғдек ёпинчиқ ёпилган диван креслолар, рўпарада экрани нақд кинотеатрдагидек телевизор турар, унинг икки четига ҳам хитой чинниси қўйилган. Тепадаги қандилнинг катталигидан айвон ёп-ёруғ. Иккинчи қаватга кўтарилиб,  чоғроққина  хонага кирдик. Унда  фақатгина катта ёнғоқ дарахтидан ишланган стол ва юмшоқ курси, четда малла рангдаги чарм диван турарди.  Диван ёнидаги камин хонанинг гулқоғозига мос равишда устига лок суртилган тўқ қизил сопол билан безатилган, ёни   қора  гулдор панжара билан ўралган. Деворга Рембрандми, Микеланжеломи ишқилиб буюкларнинг муйқаламига мансуб ажиб суратлар илинган. Ҳар бирининг роми қандил нурида ялтираб, кўзни олади. Хонанинг энг асосий “кўрки” стол бошида ўтирган жиккакина чол эди. Бизни кўриши билан, у тутатиб ўтирган сигарасининг кулини  қоқиб, ўрнидан турди. Бўйи сал мендан баланд экан, холос.

-Рамизнингўзи келмай, сени юбордими? Қизиқ

-Ассалому –алайкум, дедим секингина.

-Ваалайкум. Буни қара-я, қўрқмай олдимга келибсан. Қани бер.

-Аввал Дилнозани қўйиб юборинг.

Чол ўсиқ, оқ оралаб улгурган қошлари остидан менга тикилди. Шундагина  нега унинг юзи менга бошқача кўринаётганини англадим. Унинг бир кўзи мушукники сингари ям-яшил, иккинчисининг қорачиғи эса қора эди.

-Кимни?

-Дилнозани?

- Ким у?

- Ўзингизни гўликка солманг. Дарҳол Дилнозани қўйиб юборинг. Фақат шундагина сизнинг айтган нарсангизни бераман.

-Менга қара, сен олдимга кимни етаклаб келдинг. Ҳужжат қани? Чол мени олиб келган йигитга ушқирган эди, ундан гавдаси уч маротаба катта бўлган йигит, бўйнини қисиб, кўзларини жовдиратди.

-Ўзи айтди, Рамизданман деб.

-Менга қара қизалоқ. Кимлигингни билмайман-у, аммо довюрак экансан. Ҳеч қандан Дилнозадан хабарим йўқ. Рамиз катта пул эвазига менга ҳужжатларни бериши керак эди. Мана пул. Чол стол ёнига  қайтиб тортмадан бир даста  долларни чиқарди. -Энди сен менга ҳужжатларни берасанда, иккимиз хайрлашамиз. Аммо бу ерда кўрганларингни ҳеч кимга айтмайсан. Бўлмаса дунёнинг нариги четидан бўлса ҳам сени топиб келиб,  жазоингни берамиз. Тушундингми?

Оёқларим қўрғошин қўйгандек оғирлашиб, негадир қўлларим титрай бошлади.

-Лекин менда ҳужжат йўқ. Тўғриси Рамиз акани ўлдиришди. Унинг хотини Дилнозани ўғирлаб кетишди. Агар эртага мен уларга 20 минг доллар пулни олиб бориб бермасам, уни ҳам ўлдирашади. Овозим бегоналарникидек бўлиб, охирги сўзларни пичирлаб айтдим. Томоғим қуриб, тилим танглайимга ёпишгандек бўлди.

-Нега Рамиз ўлганини мен билмайман? — яна йигитга ўшқирди  чол. –Тез уйига бориб, ҳужжатларни топиб кел.

Йигит  кетиши билан мен ҳам эшикка йўналдим.

-Ҳой, сен қаёққа?

-Уйга.

Чол бирданига кулиб юборди.

-Азизбек келмагунича шу  ерда ўтирасан. Қани айтчи нега энди мени Рамиз юборди, дединг?

-Мен Дилнозани сиз ўғирлагансиз, деб ўйловдим.

-Наҳотки одам ўғрисига ўхшасам?! Мен оддий бизнесменман, холос. Рамиз билан кичкина олди-бердимиз бор эди. Чой ичасанми?

Мен индамай бошимни ирғадим. Болаларни овқатлантириб,  ўзим овқатланмаганим учун қорним улгудек очган, бунинг устига Даврон акам ишдан келиб, мени тополмагач, нималар деб ўйлаб ўтирган экан-а?

-Майлими уйдагиларга телефон қилсам, кеч бўп кетди.

Чол индамай бошини силкиди,  эшик олдида турган “шкаф”га чой олиб келишни буюрди.

Олтинчи гудокдан сўнг ниҳоят гўшакда Даврон акамнинг дарғазаб овози эшитилди.

-Қаерларда юрибсан?

-Дилноза дугонамнинг мазаси бўлмай қолди. Эри уйда йўқлиги учун мени чақиртирувди. Биласизку ҳомиладор. Бир соатларда бораман. Хавотирланманг.

Чол сигарасини чекишда давом этар экан, жилмайди. Ўғирланган дугонанг ҳомиладорми?

-Ҳа, боласи бўлмай, беш йил деганда  бўлувди. Афсуски, бу қувончга энди Рамиз ака шерик бўла олмайдилар.

Чол бирданига хомуш тортди. Сигарасини кулдонга ўчириб, диванга ёнимга келиб ўтирди. Шу пайт “шкаф” бир патнисда қаймоқ,  иссиқ кулча, узум, шоколад ва чой олиб кирди. Пиёлаларга чой қўйиб бизга узатгач, яна  жойига бориб турди.

-Қани, уялма, ол.

Барс нонни ушатиб, қаймоқни ёнимга сурди. Қорним қулдирай бошлаганидан иссиқина нонни қаймоққа ботириб, узум билан паққос тушира кетдим.

-Мана менинг фарзандим йўқ. Бизнесим, уй-жойим, шунча мол-мулкни кимга деб йиғдим? Ёшим ҳам ўтиб қолди. Яқинда Яратган эгамнинг ҳузурига кетсам, ким  белини боғлаб, тобутимни кўтаради? Эҳ…Барс чуқур уҳ тортди. Негадир унга жуда ҳам раҳмим келиб кетди.

-Нега бола асраб олмадингиз?

-Ўзим истамадим. Кейн ҳохлаганимда келинойинг хоҳламади. Ёшимиз ҳам ўтиб қолган эди. Ўзи етимхонада катта бўлганман.  Ўзимга ўхшаган қизга уйландим. Ҳеч нарсамиз йўқ бўлсада жуда бахтиёр эдик. Қўлимда чилангарлик касбим бор эди. Кейин устага шогирд тушиб, машина чилангарлигини ўргандим.  1990 йилларда устамни уйида ўлдириб кетишди. Унинг кичкинагина устахонаси бор эди. Мени ўзининг ўғлидек, хотинимни қизидек кўрарди. Ҳеч кими йўқ эди. Вафотидан кейин уникида яшаб, ишини юрғиза бошладим. Кейин бошқа жойдан яна бир устахона очдим. Одамлардан эски машиналарни олиб, уларни янгилаб сота бошладик. Кўриб турганингдек, ёмон бўлганим йўқ. Ҳозир  мамлакат бўйлаб 20 дан ортиқ автосалоним бор, чет эл билан ишлайман. Рамиз бўлса, …Рамиз  бизлар учун қора доғ бўлди…

-Нега?

Шу пайти эшик тақиллаб, Рамиз аканикига кетган йигит қайтиб келди.

-Хўжайин, ҳужжатлар ҳеч қаерда йўқ. Ҳамма жойни титиб чиқдим. Кейин қариндошлари ҳовлига ўликни олиб келишди, одам кўпайиб кетди. Зўрға чиқиб кетдим.

Барснинг ранги ўзгариб, ўрнидан туриб кетди. Сўнг менга кўзи тушиб, “шкаф”га имлади.

-Уйигача кузатиб қўйинглар. Бошидан бир тола сочи тушмасин.

Мен оғзимдаги  қаймоқли нон бўлагини аранг ютиб, ўрнимдан турдим.

-Раҳмат сизга. Қаймоқ жуда ҳам ширин экан.

-Айтгандай, отинг нима?

-Севара.

-Севарахон, дегин. Менинг раҳматли хотинимнинг  оти ҳам Севара эди. Майли  ҳали учрашиб қолармиз, аммо дангаллигинг  менга жуда ёқди…, қизим.

Барс охирги сўзларини тескари қараб айтди. Овози негадир титраб чиқди.

Йигитлар қоп-қора жипда  дарвозамизнинг олдигача олиб кетишди. Дарвозадан  киришим билан истеҳзоли  жилмайиб турган овсинимга рўбару келдим.

-Дилнозахон жип олибдиларми? Машина минмасди шекилли? Ё бу дугона  баҳона дийдор ғаниматми, дейман-а?

-Гапингизни ўйлаб гапиринг, Ферузахон. Мен дугонамникидан келаяпман. Агар яхшилаб қараган бўлсангиз рулда Рамиз ака эди.

Шаҳд билан ичкарига кирдиму, сўнгги гапларимдан пушаймон едим. Барибир Рамиз аканинг ўлдирилгани ҳақида гап  уйдагиларнинг қулоғига етиб келади. Кейин жанжал тагида қолиб кетмасам бўлгани?! Пулни чоршанба куни  кечки  соат 7 га олиб кел дейишувди.  Эртага чоршанба. Оббо, аммо қаергалигини айтишмаганку. Дилнозни  телефонига қўнғироқ қилсаммикан?

Худди менинг фикрларимни эшитишгандек, қўл телефоним жиринглади

-Алло…

- Севар… Дилнозанинг хиқиллагани  овози эшитилди.

- Дилноз, тузукмисан? Қаердасан?

Яна гўшакда ўша аёлнинг овози янгради.

- Кўп гап эшакка юк. Пулни тайёрладингизми?

- Йўқ, э, ҳа

- Ҳами ёки йўқми? Нима бўлганда ҳам бу сизнинг муаммоингиз. Эртага пулни  Хасти Имом масжидининг ён томонида бекат бор. Ана шу бекатга олиб келасиз, соат 11 да.

- Дилноза ҳам келадими? Аммо гапимни нариги томондагилар эшитмади. Гўшакни қўйиб қўйишди.

- Яна ким билан гаплашаяпсан? Тинчликми? Даврон ака жаҳли чиқиб, менга қараб турарди. Дугонанг билан бўлиб,  мутлақо бизни эсдан чиқардинг, шекилли.

-Ассалому –алайкум Даврон ака. Яхши келдингизми? Дугонамни тоби қочиб қолди.  Уйдагиларни безовта қилгиси келмабди.

Кечаси билан ухлай олмай, тўлғониб чиқдим. Сардоржонни Даврон акам боғчага олиб кетгани учун тезда, шўрва солиб, уйларни, ҳовлини йиғиштириб чиқдим. Ҳамма жойни саромжонлагач, шўрвани кўтариб, касалхонага югурдим. Қайнонам бугун анча тетик эди. Ҳар куни келаётганимни кўриб, ойижонимнинг кўзида меҳр учқунлади. Овсиним икки кундан бери кўргани келмаётганини айтиб,  уни бир ғажиб олди.

-       Ишдада ойижон, шанба куни келиб қолади.

-       Иши соат  тўртда тугаса, уйда мол-ҳол бўлмаса…

-       Майли қўйинг, асабийлашманг. Даврон акамлар ҳар куни ёнингизда. Мана мен келиб турибман. Нима егингиз келаётганини айтсангиз олиб келаман.

-       Невраларимни соғиндим.

-       Олиб келаман, ойижон.

Касалхонадан чиқиб, Хасти Имом масжиди томон югурдим. Аксига шаҳарда машина кўпайиб кетганидан, такси ҳар бир светафорнинг олдида 10 дақиқадан қолиб кетарди. Аммо белгиланган вақтдан 40 дақиқа олдин белгиланган манзилга етиб келдим. Энди нима қилсам экан-а?

Оёқларим ўзидан ўзи масжид томон етаклади. Унинг олдига яқинлашганим билан улуғворлиги, салобати босди.  Яхшиямки бугун узун юбкамни кийган эканман. Буйнимдаги ҳарир шарфни бошимга ташлаб, Худонинг уйига қадам босдим ва бирданига қалбимни хотиржамлик қамраб олди. Хасти Имом масжидининг тарихи инсон тарихига ўхшайди. Болалигимизда дадам раҳматли ҳаммамизни  машинага солиб, ойда бир маротаба зиёратгоҳларга олиб борарди. Ҳар бир зиёратгоҳга қадам босганим билан қалбимни ажиб туйғу чўлғаб олар, ўзимни худди ўтмиш билан бугунги куннинг ўртасидаги воситадек ҳис қилардим, гуё.  Қуръондан сураларни қироат билан ўқигач, отам доимо ҳар бир борган зиёратгоҳимизнинг тарихи ҳақида сўзлаб берарди. Ҳозир ҳам Хасти Имимом масжидининг ҳовлисига қадам қўяр эканман, отамнинг сўзлари яна бир  маротаба қўлоғим остида жаранглагандек бўлди: “Ўзбекистоннинг муқаддас тупроғида буюк аждодларимиз ётибди. Уларни ёдлаш,  қабрларини зиёрат қилиш ҳар бир мусулмон учун ҳам қарз, ҳам фарздир”. 2007 йили Таълим, фан ва маданият бўйича халқаро ислом ташкилоти бежиз Тошкентни ислом маданиятининг маркази деб эълон қилмади. Азим пойтахтимизда қанчадан қанча зиёратгоҳлар, масжиду мадрасалар бор. Афсуски кундалик ташвишларимиз билан бўлиб уларни зиёрат қилмаймиз, хаттоки борлигини ҳам билмаймиз. Мана Хасти Имом мажмуасини олайлик. Бу ерда XVI асрда қурилган Бароқ хон, Тилла Шайх масжиди, Абу Бакр Каффол  Шоший мақбараси ва ал Бухорий номидаги Ислом институти жойлашган. 903 йили Мадина аш-Шош, яъни Тошкент шаҳрида қулф устаси оиласида ўғил бола дунёга келади ва уни биринчи халфа номи билан Абу Бакр дея атайдилар. Тошкентда, сўнг Боғдодда  билим олган Абу Бакр Каффол  Шоший тез орада фикх илмини чуқур эгаллаб,  ўзидан сўнг фалсафага оид бир қанча шеърий девонларини қолдирган. Тошкентга қайтгач мутафаккир ислом зиёсини махаллий халқ орасида тарқатади ва 976 йили она шаҳрида вафот этади. Вафотидан сўнг уни Хасти Имом деб атай бошлайдилар. Унинг мақбараси 1541 йили бунёд этилади. Шунингдек, бу ерда кўплаб қўлёзмалардан ташқари 7 асрда  ёзилган ва юртимизга буюк бобокалонимиз Соҳибқирон Амир Темур томонидан келтирилган Усмонийлар Қуръони бор. Хасти Имом мажмуасининг бугунги кўриниши 2007 йилда қайтадан ҳашар йўли билан бунёд этиб, пойтахтимиз кўркига кўрк қўшди.

Сокин хоналардан ўтиб борар эканман, бу дунёнинг барча ишлари менга арзимасдек туюлди. Усмонийлар Қуръони  олдида кўпроқ туриб қолдим. Араб тилини билмаганимдан илк маротаба афсусландим. Муқаддас китобимиз ўзбек тилига ўгирилган, аммо бундай илоҳий битикларни аслида ўқишга нима ҳам етсин?

Бирданига бу ерга нима учун келганимни эслаб, соатимга қарадим. Соат беш дақиқа кам ўн бир. Тана ва дилга ором баҳш этувчи салқин хоналарни тарк этиб,  ташқарига, аёвсиз қиздираётган кўчага чиқдим.

Бекатда ҳеч ким йўқ. Тўғрида бундай иссиқда ўзини ҳурмат қилган одам бирор бир салқин жойда, кондиционер тагида ўтиради. Бекатдаги тангадек соя жойга ўтиб, атрофга алангалай бошладим. Ҳеч ким йўқ. Соат 11 дан ҳам ўтди. Нима қилишимни билмай бошим қотиб турган эди, телефоним жиринглади.Ундан қўпол эркак овози эшитилди.

-Менга қара қизалоқ, пул ёнингдами?  Чорсу ёнидаги Абдулла Қодирий номидаги истироҳат боғини  биласан-а? Тўғри ўша ерга бор. Сен турган жойдан атиги 10 дақиқалик йўл. Боғнинг марказида музқаймоқ сотадиган дўконча бор. Ўша ерда учрашамиз, 10 дақиқадан кейин. Қара яна кечикиб юрма.

Соатимга қарадим. 11.20. Демак, 11.30 да ўша ерда бўлишим керак.  Зиппилаб йўлга тушдим.  Чорраҳага етганимча 7 дақиқа вақт ўтди. Бирдан пешонамга шапатиладим. Ахир  машина тўхтатсам бўлардику. Ҳозир эса иссиқда эгаси таёқ билан қувган итдек тилим осилиб, ҳансираб турардим. Метеоритдек боғнинг ичига  учиб кириб, дўкон олдида ҳозир бўлдим.  Боғ  кимсасиз. Катта, соя берадиган дарахтлар негадир ўтган йили кесиб ташланган эди. Ўрнига экилган кўчатлар ҳали дам олувчилар соясида жон сақлаш ҳолида эмас. Шунинг учун бўлса керак, боғда зоғ ҳам йўқ. Музқаймоқ дўкони ҳам ёпиқ. Атрофга  аланглаб, боя бекат ёнидан сув сотиб олмаганимга афсусландим. Назаримда тилим шишиб, оғзимга сиғмай кетаётгандек эди. Яна телефоним жиринглади. Бу сафар яна қаёққадир мени ҳайдашса, боплаб жиноятчиларни сўкаман деб турувдим,  бир марталик  таниш ўша аёлнинг овози эшитилди.

-           Майсазор ўртасига ўрнатилган  йиқилган кўза ва лайлак ҳайкалини кўраяпсизми?

Атрофга аланглаб, сал нарида турган инсталляцияга кўзим тушди

-Ҳа, кўрдим.

-Пулни ўша кўзани ичига қўйиб кетаверинг.

-Э, йўқ, дедим жаҳлим чиқиб. – Аввал Дилнозани кўрай. Уни қўйиб юборинглар. Кейин пулни оласизлар.

- Яхши қиз. Бу ер бозор эмас. Агар пулни ташлаб кетмаcангиз, дугонангиздан айрилдим деяверинг.

Гапирмоқчи эдим, нариги томон гўшакни  қўйиб қўйди. Нима қилишга бошим қотди. Ўтган куни  Рамиз ака уйидан топган  доллардан 100 ни олиб, рангли ксероксда  20 минг долларлик қилиб чиқариб, тахламнинг олди ва орқасига ҳақиқий «кўки»дан қўйган эдим. Ҳозир сумкамдаги “5 минг доллардан” тўртта тахлами ётарди. Ноилож  пулларни  елим пакетга солиб, “йиқилган” кўзанинг ичига тиқдим. Шундоққина  қўлим олдидан шувиллаб каттагина калтакесак ўтиб кетди. Юрагим шувиллаб, бақириб юбордим. “Барибир улар пулни  олгани келади. Шунда орқасидан  пойлаб бораман” деган қарорга келишим билан яна телефоним жиринглади.

-Энди уйга қайтишингиз мумкин, дугонангизни икки соатдан кейин уйида кўрасиз.

Алоқа яна узилди. Демак, улар мени кузатиб туришибди, начора бирор жойга яширинишга тўғри келади.

Рўмолчам билан юзимнинг терисини артиб, боғ дарвозаси томон йўналдим. Ундан чиқиб, айнан пул яширинган жой кафтдек кўриниб турган йўл четидаги дарахтлар панасига ўтиб, кузата бошладим. Аммо  орадан бир соат вақт ўтди ҳамки кўза олдида ҳеч ким пайдо бўлмади. Эндигина сабрим тугаган пайти, ердан чиқдими ёки осмондан кўза олдида уралашаётган қизга кўзим тушди. Аввал  уни Дилноза деб, бақириб юборишимга оз қолди. Чунки туриши, юриши жуда ҳам дугонамникига ўхшарди. Аммо  тикилиброқ қараб, аёлнинг сочи сариқлигини кўрдим. Катта қора кўзойнак тақиб олиб, иссиқдан сақланиш учун бошига шляпа кийиб олгани учун ҳам юзини яхши кўриб бўлмасди. Аёл пулни  олиб сумкачасига солгач, бозор томонидан чиқадиган  орқа дарвозага қараб кета бошлади. Узун юбкамга ўралашганча, унинг орқасидан югурдим. Бозорга кирса борми, йўқотишим  аниқ.

Боғдан чиққач, у бозорга қараб кета бошлади. Юрагим орқага тортиб кетди. Аммо ичкарига кирмай,  унинг ёнидаги метро бекатига тушди. Кўзига кўринмаслик учун у экскалатордан тушганича кузатиб турдимда, орқасидан юрдим.  Бекат бозор ёнида бўлгани учун одам гавжум. Жазирама иссиқдан сўнг ер ости салқини жонга ором баҳшида этади. Қўшни вагонга чиқиб, аёлдан кўз узмай кета бошладим. У менга орқасини бериб тургани учун, вагон ойнасидан бемалол кўриниб турарди. Метро поездининг бир маромда чайқалиши, вагондаги салқинлик бир зум элитиб, кўзим юмилганини сезмай ҳам қолибман. Кўзимни очганимда  тепамда ёши олтмишда ошган бўлса ҳам  юзлари  тобини келтириб пардоз қилинган, устидаги енгил шифон кўйлаги хипча бел қилиб тикилган аёлга кўзим тушиб, сакраб ўрнимдан турдим.

-Кечирасиз, кўзим илинибди. Ўтиринг.

Бирдан аёлнинг жаҳли чиқиб, юзлари қизариб кетди.

-Нима мени шунчалик қари деб ўйлаяпсизми? Жойингиз ўзингизга сийлов.

- Йўқ, фақат ҳурмат  юзасидан айтувдим.

Аёл юзини тескари буриб олди. Унинг гапларини эшитган атрофдаги йўловчилар мийғиларида кулишарди. Бирданига метрога  нима учун чиққанлигим  ёдимга тушиб, қўшни вагонга  қарадим. Эвоҳ! Пулни олган аёл йўқ эди. Юрагим қинидан чиққудек бўлиб ура бошлади. Поезд тўхташи билан қўшни вагонга ўтиб олдим. Ҳеч қаерда йўқ. Мен аҳмоқ ухлаб қолиб, у тушиб қолганлигини сезмабман ҳам. Тарвузим қўлтиғимдан тушиб, уйга қайтдим. Аммо мен ўтирган автобус негадир бошқа йўналишдан кетиб, Рамиз акалар уйи ёнидаги бекатга тўхтаганида ўзимга келдим. Ҳаёл билан бўлиб, бошқа йўналишдаги автобусга ўтирибман. Рамиз акаларнинг уйи ёнида иссиқ бўлишига қарамай, чопон кийиб, белига белбоғ бойлаган, дўппи кийган эркакларни кўриб, кеча эшитган ноҳўш хабар ёдимга тушди. “Кириб, Дилнозанинг қайнона ва қайнотасидан кўнгил сўраш керак” деган фикр ўтди. Автобусдан тушиб, эркакларга қарамасликка ҳаракат қилиб, ҳовлига кирдим. Ҳовлида аёл тўла, йиғи-сиғи авжида. Бошига оқ рўмол ташлаб, кўк кийим кийган аёллар мен билан келиб сўрашишди. Ниҳоят Рамиз аканинг ойиси Розия опани кўрдим. Баққуват, гавдали хотин икки кун ичида бир бурда бўлиб қолибди. Йиғлайверганидан қовоқлари салқиган. Уни  шу пайтгача атиги икки маротаба кўрган бўлсамда,  бу аёлнинг кибрлилигидан лол қолган эдим. Дилнозанинг айтишича,  Рамиз аканинг ойиси бошидан келинини ёқтирмаган. Қилдан қийиқ ахтариб, доимо уни Рамиз аканинг олдида камситишга ҳаракат қилган. Менимча онанинг қалби уни алдашганини  туйнинг биринчи куниёқ сезган бўлса керак. Аллақачон олтмишдан ошган бўлсада Розия опа  ёшига нисбатан анча ёш кўринар, айтишларича, бир умр  қайсидир жуда ҳам катта ташкилотда бош ҳисобчи бўлиб ишлаган экан. Ҳозир ҳам бошини баланд кўтариб, одам билан гаплашганда бир қошини кўтарганича унга бошдан-оёқ зимдан назар ташлар ва шу нигоҳи билан рўпарасида турган одамни ер билан яксон қиларди.  Ҳозир мен билган Розия опадан асар ҳам қолмабди. У билан кўришиб,  таъзия изҳор этар эканман, мени дарҳол эслаганига  қойил қолдим.

-Фарзанд доғини Аллоҳим ҳеч кимга кўрсатмасин экан. Ўғлимни ўлдиришганича мени ўлдиришса бўлмасмиди. Ёшимни яшаган бўлсам, у нимани ҳам кўрди? Хаттоки бахтли ҳаёт кечиришга улгурмади, ҳам. Ҳаммаси анави шумқадам келинни деб бўлди. Шундай кунда ўзиям йўқ. Қизиқ қаерларда санқиб юрган экан-а? Одамларга нима дейишимни билмай касалхонада дедим. Рамиз хотинини тизгинини қўйиб юборганлигини  оқибати бу. Шунча  йил бола кўришмади. Қўйвориш керак эди. Шунча бир биридан гўзал қиз бола турганида шу аёлга ёпишди-я?! Туғмас хотин тўймас хотин дейишади.  Унга фақат мол-дунё бўлса бўлди. Ўғлимни топганини еб битирди, яшшамагур.

Бирданига Розия опа ўғлининг  тирик эмаслигини эслади  шекилли,  яна кўзларида ёш қалқиди. Розия опанинг “шу аёлга ёпишди-я” деган сўзлари мени сергак торттирди. Демак, Дилнозанинг сирини билар эканда. Аммо унга буни ким айтди экан?

Марҳум хотирасига қуръон туширилгач,  юзимга фотиҳа тортиб ўрнимдан  турдим. Ҳовлидан чиқаётганимда дарвозахонада тизилишиб ўтирган эркаклар ичида юзи жуда ҳам Рамиз аканикига  ўхшаб кетадиган ёши ўтган одамни кўрдим. Хойнаҳой отаси бўлса керак.

Тез-тез юриб, аза очилган ҳовлидан узоқлашар эканман, Дилноза эрини ўлдирилганини билармикан? Ўзичи ўзи тирикмикан? деган ваҳимали фикр миямни пармаларди. Тамом мутлақо боши берк кўчага кириб қолдим.  Энди нима қилсам экан-а?

Уйга етиб келганимда соат  иккидан ошганди. Автоматик равишда чой қўйиб, кечаги шўрва билан тамадди қилиб олгач,  бошқа овқатга уннадим. Сабзи тўғраб, ошнинг зирвагини тайёрладим. Сувнинг қайнашини кутиб, қозон тагида кўкимтир тусда ёнаётган оловга тикилар эканман,  боши берк кўчадан қандай қилиб чиқиб кетишни ўйлардим. Демак, Дилноза кимлардир томонидан пул учун ўғирланган, Рамиз ака  қандайдир ҳужжат учун ўлдирилган. Ўша кимлардир Дилнозанинг олдинги ҳаёти ҳақида билишади. Барс ўзига керакли ҳужжатни Рамиздан ола олмаган ва энг ёмони менинг Муштарийим ҳам қайсидир бераҳм, жаллод томонидан бўғилган. Ҳозир мен ишсиз ҳуқуқшуносман, ишли, тажрибали курсдошим Жиянов менга ёрдам беришни истамади, бу бир. Ўзбекистонда хусусий детективлик билан шуғулланиш қонун билан тақиқланган, бу икки. Аммо мен  буни пул учун эмас, яқин дугонамни  бошига тушган мусибатдан қутқариш учун қилаяпман, бу уч. Ҳўш, нега мен Рамиз ҳужжат учун ўлдирилганлигига ишончим комил? У қандай ҳужжат? Бирданига ёдимга Рамиз аканинг уйидан пул билан бирга олган  ҳужжатлар ёдимга тушди. Шоша-пиша   ётоқхонадаги тахланган кўрпачаларнинг орасига тиқилган қоғозларни тимирскилаб топиб, кўздан кечира бошладим.  Қўлимда устига “Турон гўзали” деб ёзилган папка эди. Ичида компаниянинг Низоми, аллақандай рақамларга тўла қоғоз, даромад ва харажатлар,  унинг директори Қўлмурод Дониёров ва ходимлар, тушунишимча бошқарувдаги ходимларниг шахсий ҳужжатларининг нусхалари турарди. Папка ичидан каттагина конверт сирғалиб, кўрпа ўстига тушди.  Ичи тўла фотосурат. Биттасида  тепакал, гавдали, кўк костюм,  гардиши ялтироқ кўзойнакдаги салобатли одам иккита  бошқа эркак билан қўл  бериб, жилмайиб туришарди. Иккинчи суратда у  қадаҳ кўтарган ҳолатда бир немалар дейишга оғиз жуфтлаган. Ажабо. Учинчи расмда у ёзги енгил футболка ва шортида. Ёши қирққа етмаган бўлса керак, аммо қорни дуппайиб, футболкасини кўтариб турибди. Икки томонида ёшгина, хипчабел қизларни қучоқлаб олган. Тўртинчи сурат унданда қизиқарли эди. Ўша кимса ҳаммомда қизлар билан. Расмнинг сифати сал хирароқ.Телефонга олинган шекилли. Суратдаги эркак ва аёллар яланғоч бўлиб, кейингисида уларнинг турли хил ҳолатдаги ишқий муносабатлари акс этган эди.  Ҳойнаҳой бу ўша Дониёров шахсий ҳаётининг  бошқаларга кўринмас томони кимдир томонидан акс эттиришга ҳаракат қилинган кўринади.

Иккинчи папка “Яксарт кийиги”  корхонасининг раҳбарига тегишли эди. Бу ерда ишқий саргузаштлар бўлмасада, аммо асосий қаҳрамон турли хил кўринишларда юзидан хорижликка ўхшаб кетадиган бир неча кимсалар билан қандайдир қоғоз,  пулни бераётганда суратга туширилган. Суратлар ҳам телефон ёки бошқа аппарат билан яширинча олингани аниқ. Чунки баъзи жойларда суратга тушувчиларнинг ҳаракати аниқ кўринмай, суркалиб кетган.

Учинчи жилд устига   “Snow leopard” деб ёзилган эди. Бирданига миямда яшин чақнагандек бўлди. Леопард бу қоплон дегани,  агарда  институтда ўрганган инглиз тилимни ёдга оладиган бўлсам, адашмасам   snow  қор дегани. Яъни, қор қоплони. Вой Барску! Жилд ичидаги қоғозларни кўздан кечира бошладим. Рақамлар, рақамлар. Ўзи математика  билан ҳеч қачон дўст бўлмаганман. Аниқ фанлардан узоқроқ бўлган ҳуқуқшунослик институтига ҳужжат топшириб, ўқишга қабул қилинганимда бахтиёр эдим. Аммо биринчи курсданоқ дарс жадвалига олий математика ва мантиқ фани қўйилганини кўриб, капалагим учди. Мен  қўшиш, айириш, кўпайтириш ва бўлишдан ортиғини билмайману, қандайдир логорифмлар,  номаълум икс ва игрикларга йўл бўлсин?!  Айниқса анчагача  синус билан косинуснинг фарқига бормай, қаердандир Пи остидан чиқадиган  ҳосила мен учун бошқа ўлчамдаги тушунарсиз ҳодиса бўлиб кўринарди. Ўзи буюк бобокалонимиз Ал-Хоразмий алжабрни ўйлаб топганида  мена ўхшаган  келажак авлод тақдирини ўйламаган эканда! Баъзида  ана шундай  буюк бобокалонларимиз ақлига қойил қоламан ва  ўзимдан уларнинг авлодига мос эмаслигимдан ўкиниб кетаман.  Бундан нақд минг, беш юз йиллар илгари яшаган аждодларимиз, яъни Ал-Хоразмий,  Абу али ибн Сино, Бу Райҳон Беруний, Улуғбеклар  шу даражада ақлли бўлиб, бараваракайига 5-6 тилда ижод қилишдан ташқари ҳозир уяли алоқа телефонлари асосида ётувчи  логорифмик асосларни ўйлаб топишган, Ернинг шар шаклида эканлигини аниқлаб,  кейинги 500 йилга ҳам етадиган  самодаги юлдузлари харитасини тузиб қўйиб, инсон танасидаги мавжуд касалликлар давосини айтиб кетишгану, мен бўлса, олий маълумотли ҳуқуқшунос, элементларнинг кимёвий ва физик хоссалари у ёқда турсин, оддий тўртта соннинг иккитага кўпайтиришни калькуляторсиз амалга ошира олмайман. Ҳаммасига шу фан-техника айбдор. Одамни дангаса қилиб қўйди. Мана ойим, ҳеч жойда ўқимай, мактабни атиги 6 синфни битирган бўлсаларда,  бир пасда 123 ни 12 га кўпайтира олардилар. Мен уни калькуляторда кўпайтириб, жавобини айтганимча, тўғри жавобни жилмайганларича айтардилар. Интернет деган бало чиқиб эса, ҳамма ёнидаги қадрдонини унутиб, виртуал дўстга ошиқ бўлди қолди. У виртуал дўстлар қанийди оғир кунингда ёнингда туриб, бошингни силаб, илиқ сўз айтса? Сен билан эркак гаплашаяптими, аёл кишими билиб бўлмайди. Ўз расмларини ўрнига бир киноюлдузни қўйиб, ўғирланган шеър мисраларини қалаштириб ташлашади.  Бир бирини уялмай алдашади. Мактаб ўқувчиларичи, рефератни интерентдан олишади, бадиий китоб ўқишга вақтлари йўқ, аммо playstationда  соатлаб ўтириб, виртуал ўйинларда бир бирларини ўлдиришга вақт топишади. Чалғиб кетдим. Демак ҳужжатлар бўйича Барс компаниясининг мамлакатимизда 20 дан ортиқ филиали бор. Буни ўзи ҳам айтувди. Асосан оргтехника сотиш билан, шунингдек машина сотиш билан шуғулланар экан. Бир бирига мутлақо бегона соҳа. Оҳҳо, окамизнинг иккита нашриёти ҳам бор эканда. Мана бу  ўртада хорижликлар билан оргтехника хусусида тузилган шартномалар, буниси йўл қурилишига оид ҳужжатлар, буниси эса юк ташиш учун ҳужжатлар. Аждодларимизни эсладиму, ёнимизда яшаб турган турли соҳадан бахобар инсонлар яшаётганлигини билмаймиз ҳам. Айтгандек, Барснинг ўзи  бизнесини машинадан бошлаганлигини айтган эди. Бу эса Барснинг муҳри ва имзоси бор бўш бланкалар. Қизиқ, қандай қилиб шунча ақлли одам бўш қоғозга имзо қўйиб, муҳр босса? Суратлари ҳам бор экан. Бирида Рамз  билан Барснинг ўзи, кулиб туришибди. Иккинчисида Барс қандайдир аёл билан шаҳар ташқарисида дам олишда. Ҳойнахой аёли бўлса керак, ёши Барс билан деярли тенг кўринади. Учинчисида яна Барс Рамиз билан нималарнидир баҳслашаяпти. Тўртинчи расм жуда ҳам қизиқ. У ерда Барс ким биландир қўл сиқишиб турибди, аммо шеригининг юзи қирқиб олинган. Иккинчи расмда у аёл киши билан.Бу сафар аёлнинг юзи қирқиб олинган. Яна бирида Барс  ёшгина қиз билан турибди. Қиз жуда ҳам Дилнозага ўхшаб кетарди. Фвқат сочи узун.  Демак,  Барснинг бу ишларга аниқ алоқаси бор. Фақатгина юзлари қирқиб олинган одамларнинг кимлигини аниқлаш керак. Адашмасам, буларнинг барчаси  қаҳрамонларининг сураткаш олдида туришидан расмий ҳолатда олинган суратлар. Балки газетада чиққандир. Интернетга кириб,  Барс ҳақидаги маълумотларни қидириб кўришим керак. Компьютерни ёқиб, интернетга улангач, “Snow leopard” деб қидирувга бердим. Аҳмоқ машина бир дунё тоғ қоплони ҳақидаги инглиз тилидаги маълумотларни, бу  бетакрор гўзаликка ва улуғворликка эга жониворнинг расмини мониторга чиқариб берди. Хато қилганини англаб, “Snow leopard компанияси Тошкент Ўзбекистон” деб   ёзган эдим, мен кутган натижа мониторда пайдо бўлди.   Оҳ-ҳо, қаҳрамоним  интернетда машҳур экан. Қидирувдаги топ ўнталикдан ташқари  иккинчи, учинчи ва тўртинчи саҳифаларда ҳам  турли хил оммавий ахборот  воситалари у ҳақида ёзилган мақолаларидан ташқари  компаниянинг турли йўналишлари бўйича   ўз сайтлари ҳам бор эди.  Барснинг аслида исми Жалолиддин  Сафаров экан.  Чиройли исм. Мақолалардан аниқ бўлишича, ўз фаолиятини собиқ Иттифоқ давридаёқ, яъни қайта қурилиш йилларида бошлаган. Кейинчалик иши юришган.  2009 йиллардан кейин эса автосалонларининг сони 30 дан ошган.  Ҳозир беш хил йўналишда фаолият олиб боради. Айни пайтда чет эл билан  ҳамкорликда ишлайди. Асосий ҳамкорлардан бири Испаниядаги  компания. Номи испанча бўлгани учун унчалик тушунмадим. Машиналарни унчалик тушунмайман, демак оргтехникага борасида фаолият юритаётган корхона сайтига кирамиз. Алоқа телефонлари ичида компания телефонларини топиб,  қўнғироқ қилдим. Дарҳол гўшакни кўтаришди. Ёқимли аёл овози компания ва ўзини таништириб, нима хизматлигини сўради.

-Мен  янги очилган «Компьютер олами» журналининг мухбириман. Сизнинг  фаолиятингизни ёритмоқчи эдим.  Раҳбарингиз билан учрашсам дегандим. Қачон вақтлари бўлади?

Кўп ўйлаб ўтирмай, оғзимга келган, аслида мавжуд эмас журнал  номини айтиб, ўзимни таништирдим.

-Алишер Ҳамидовични айтаяпсизми? У киши бугун жуда ҳам бандлар. Эртага тушдан кейтин қўнғироқ қилинг, унгача мен айтиб кўраман.

- Йўқ, адашмасам компания Жалоллидин Сафаровга тегишли. Мен у киши билан учрашмоқчи эдим.

-Тўғри компания уларга тегишли, аммо уларнинг офиси мутлақо бошқа манзилда жойлашган. Бизнинг филиалимизга Алишер Ҳамидович раҳбарлик қиладилар.

-Узр, Жалолиддин Сафаров бевосита раҳбарлик қилаётган ташкилотнинг телефон рақамини бера олмайсизми?

-Ҳозир, бир дақиқа кутиб туринг.

Орадан 30 сония вақт ўтар-ўтмас, ҳалиги овоз телефон рақамини дона- дона қилиб айтиб турди. Айтилган рақамни теришим билан, боягиданда ширалироқ овоз эшитилди.

- Эшитаман.

Яна компания ва котиба қиз номини дона- дона қилиб айтиб, нима хизматлигини сўради. Ёлғонимни қайтаргач, у кутиб туришимни айтиб, хўжайинининг бандлик жадвалини кўриб чиққач, эртага соат 10 га учрашувни белгилади. Ундан офис манзилини сўраб олгач, эртароқ боришга қарор қилдим.

Ҳа, Барс ўз ходимларини анчагина тарбиялаган шекилли. Барчаси жуда ҳам илтифотли.

***

Айтилган жойда соат 9.30 да ҳозир-у, нозир эдим.  Қўғирчоқдек, қош-киприги бўялган, олчаранг юпқа шифондан олди парпар кофточка ва қор калта юбка  кийган котиба қиз, компьютер мониторига тикилиб ўтирарди. Ўзимни таништиргач, у гувоҳномамни ҳам сўрамай,  ширали овозда “чой ичасизми ёки қаҳва?”  деб сўради. “Қаҳва” дейишим билан кимгадир қўнғироқ қилиб, ичимликни келтиришни буюрди.

“Сервис  зўрку” деб ўйлаб, котибага тикилдим. Яқинроқ қараганимда “котиба қиз” 40 ёшлар чамаси аёл эканлигини сезиб, ажабландим.  Пардози жуда ҳам усталик билан қилинган ва кўзининг олдидаги майда ажинларни буткул яширган эди. Нозик гавдаси, уни ёш қизларга тенглаштирарди. Барснинг дидига қойил қолиб, уни гапга тутишга ҳаракат қилдим.

-Жуда ҳам келишган экансиз. Айниқса кофточкангизнинг ранги жуда ҳам сизга ярашибди.   Юзингиздаги косметика фарангларникими? Атирингизни ҳиди жуда ҳам ҳушбуй экан. Айтгандай исмингиз нима?

Аёлларни мақташ дарҳол ўз натижасини кўрсатади. Котиба аёл эрталабдан зерикиб ўтирган эканми, ҳафсала билан бўялган кўзлари чақнаб, туш билан узайтирилган киприклари пирпиради.

-Гулмира.

-Вой, исмингиз жисмингизга ярашган экан. Ўзингиз  ҳам нозиккина гулдек экансиз. Нақд маликанинг ўзи. Сизнинг жойингиз қаср бўлиши керак. Турмушга чиқмаганмисиз? Тинмай  ёғилаётган мақтовлардан Гулмиранинг ёноқлари қизарди. Секингина “йўқ” деди.

Унинг суҳбат учун тайёр бўлганини сезиб, аста мақсадга кўча бошладим.

- Анчадан бери бу ерда ишлайсизми?

- Шу компания  ташкил этилганидан сўнг икки йилдан кейин келганман.

- Унда сиз  ажойиб ходима экансиз. Раҳбарингизнинг ҳар бир  инжиқликларини кўтаришингиз керак. Унинг  иш кунини режалаштиришингиз, барча тадбирларни ўз вақтида эслатишингиз керак. Эҳ-ҳей, қанча иш. Мен бунга чидай олмас эдим. Тўғрисини айтсам жуда ҳам ёш кўринар экансиз. Мен бир қараганда сизни ёш қизча деб ўйлабман.

Айнан ўқ нишонга текканини Гулмиранинг жилмайиб, ерга қараганидан билдим.

- Жалолиддин Алимович, инжиқ эмаслар. Албатта жаҳллари тез, аммо бақирганларидан сўнг индамасанг, дарҳол ўзларига келиб қоладилар. Кейин тартибни жуда ҳам яхши кўрадилар ва доимо келганларида кабинетларида иссиқ қаҳва бўлишни ҳам. Шунинг учун келишлари билан орқаларидан қаҳваларини олиб кираман. Ўзлари жуда ҳам сахий одамлар. Бирор муаммоингиз бўлса, албатта ёрдам берадилар. Нечта одамга ёрдам бердилар. Масалан,  кадрлар бўлимида Ноила опа бор, эри йўқ, учта болани бир ўзи катта тарбиялайди. Жалоллиддин акамлар ўғилларининг суннат тўйларини қилиб бердилар. Ноила опа роса раҳмат айтиб, кейин йиғлади. Ҳисоб бўлимидаги Рўзимат аканинг ўғлини қамоқдан чиқариб бердилар. Маҳаллаларидабирорта бева-бечора, кам таъминланган одам, ногирон йўқки Жалолиддин ака ёрдам бермаган бўлса?! Ҳар ойда даромадимизнинг маълум бир фоизини албатта Гўдаклар ва Меҳрибонлик уйларига навбатма навбат ўтказиб турамиз. Тўғриси,  уларга беш кетаман. Ёшлари ўтган бўлсада компьютерда ишлайдилар, инглиз тилини ўрганаяптилар.

Ниҳоят  котибанинг гап қопи очилганига хурсанд бўлиб, уни тинглаш учун жойлашиброқ ўтирдим. Шу пайт  ёши ўтганроқ, оқ кофта, қора юбка кийган аёл патнисдаги кичик пилжонларда қаҳва олиб келиб бирини менинг олдимга, иккинчисини Гулмиранинг олдига қўйиб кетди. Пилжон тагидаги тақсимчага қўйилган икки дона қандни қаҳвага ташлаб, қошиқча билан аралаштиргач, Гулмирани тинглаш учун қулоққа айландим.

Ўзининг қаҳвасидан бир ҳўплагач, у гапини давом этди.

- Билишимча кўпроқ Испания билан ишлар экансизлар?

-Ҳа, компаниямизнинг Испанияда ҳам филиали бор. Ўшанда ишга  Испанияда яшаган бир аёлни олган эдик. Оти  адашмасам Каромат эди. Жуда келишган аёл, эри элчихонадами, қаердадир ишларди. Испанчани  сувдек биларди.  Барча  ҳамкор йиғилишлар албатта усиз ўтмасди. Тез орада у Жалолиддин акамнинг ўнг қўлига айланди. Ҳамма жойга бирга боришадиган бўлишди.

Гулмиранинг кўзи совуқ чақнади. Демак бу аёл бутун умрини Барсга бахшида этгану, аммо у бу қурбонликни тан олмаган шекилли.

-       Адашмасам унинг қизи ҳам бор эди, гапини давом эттирди Гулмира.- Онаси бир –икки маротаба касал бўлиб, расмий учрашувларга таржимонлик қилишга кела олмаганида  қизи келиб, онасининг ишини  бажарганди. Орадан кўп ўтмай Жалолиддин акамнинг негадир Каромат билан оралари бирдан бузилди. Айтишларича, Жалолиддин акам унинг қизига илакишган.  Ўша қиз хаттоки ундан бола кўрган дейишади. Янаям билмадим. Нима бўлган тақдирда она-бола  ҳаётимиздан бирдан юқолди, худога шукр.

Бирдан юрагим музлади. Нахотки Дилнозанинг қизи Лола Барснинг қизчаси бўлса? У бундан бехабармикан? Менга фарзандим йўқ деган эди.

-       Ҳаётимиздан дедингизми?

-       Компаниямиздан демоқчи эдим. Ҳозир бир Хусан Салимов Испания билан ишларимизни юритади. Жуда ҳам ақлли,  дунёқараши кенг, билимдон йигит.

-        Унда барча ходимларни яхши танисангиз керак-а?

-       Албатта, ахир деярли компания ташкил этилганидан бери шу ердаман. Нечта одам бу ерга келиб кетмади, дейсиз.Энг билимдонлар, ишнинг кўзини биладиган, масъулиятли кадрларнигина олиб қолдик.

-       Рамиз Ғойиповни яхши танирмидингиз?

-         Ҳа, уми?

Негадир Гулмиранинг чиройли терилган, камонсимон қошлари чимирилиб, юзи тундлашди.

-        Ҳа, -деди у дарҳол ўзини қўлга олиб. – У бир пайтлар Жалоллиддин аканинг ўнг қўли, энг яхши кўрган шогирди эди. Уни айнан Жалолиддин ака одам қилди, бизнес сирларини ўргатди, бой қилди. У ифлос бўлса, ўзининг бизнесини ими- жимида тиклаб олгач, Жалолиддин акага қарши бош кўтарди. Қандайдир ҳужжатлар билан уни шантаж қилаётганини биламан. Эшитишимча, уни ўлдириб кетишибди.  Менимча у  фақат Жалолиддин акамларни эмас, бошқа ҳамкорларимизни ҳам шантаж қилиб пул ундирган.  Доимо маълумот йиғиб юрадиган одам эди. Буни бир неча маротаба Жалолиддин акага айтсамда, у эътибор бермовди. Энг яхши кўрган, ўғлидек бўлиб қолган шогирди унинг орқасига ханжар санчишини кутмаганди.

Шу пайт эшик очилиб,  қабулхонага Барс кириб келди. Атрофга қарамай, тезда  ўзининг кабинетига кириб кетди. Унинг орқасидан янги буюртирилган қаҳва кўтариб, Гулмира кирди. Бир оздан сўнг қайтиб чиқди-ю, жилмайганича «киришингиз мумкин», деди.

Эшикни тақиллатиб ичкарига кирар эканман, кабинетнинг ҳашамдорлиги унинг уйидан қолишмаслигини сездим.  Яна ўшандай чинни кўзалар турда савлат тўкиб турар, ҳашаматли дарпардалар мебел ранггига қараб танланган. Бутун кабинетни эгаллаб турган тўқ малла гилам ҳам дарпардалар ранггида эди. Ўртада Т шаклида  қўйилган, полиролланган стол, юмшоқ курсилар. Столнинг икки чеккасида турган биллур гулдонларга  янги узилган атиргуллар солинган. Уларнинг сезилар сезилмас ифори ҳонада ҳукм сурарди.Четда қора чарм билан қопланган юмшоқ диван  ва креслолар. Уларнинг тутқичлари ўймакор  қизил дарахтдан ишланган. Буларнинг барчаси хона эгасининг ҳашамни яхши кўршидан далолат бериб турарди. Барснинг ўзи эса енги калта оқ кўйлак ва қора шимда эди.  Фақатгина қўлидаги қора тошли катта кумуш узук ва ўнг қўлидаги “Ролекс” русумли соат хона эгасининг анчадан буён тўқ ҳаёт эгаси эканлигидан далолат бериб турарди.

Секин салом бердим. Барс бошини кўтариб қараб, юзида ажабланиш ифодаси акс этди.

-       Сен? Бу ерда нима қилиб юрибсан? Журналистмисан?

-       Йўқ, хавотирланманг. Сиздан интервью олмоқчи эмасман. Сиз қидирган битта омонат менда эди. Шуни бергани келдим. Уни бермай, қайтиб кетмоқчи ҳам бўлдим. Аммо бугун котибангиз сизнинг нафақат ишхонангиз, балки маҳалладагилар, Меҳрибонлик уйларига ҳам доимо ёрдам бериб, ҳимматингизни аямаслигини айтди. Саҳоватли инсон экансиз. Сиздек одамлар дунёда купайса, зориққанлар мушкули осон бўлармиди? Мана олинг. Менимча Рамиз аканинг уйидан айнан шуни қидиргансиз.

Барснинг ёнига бориб, стол устига  “Snow leopard” деб ёзилган жилдни қўйдим. У папкани очиб, ичидаги ҳужжатларни кўз кечирар экан, ранги ўзгариб, ингичка лаблари қимталди. Аммо тезда ўзини қўлга олиб, папкани ёпди.

-Раҳмат. Бунинг ичида ҳаммасими?

-Топганимда шу қоғозлар бор эди. Мен журналист эмасман,  ҳуқуқшуносман. Аммо бола тарбияси билан банд бўлганим учун ҳозирча ҳеч жойда ишламайман. Ҳозир бошимга мусибат тушган. Энг яқин дугонамни ўғирлаб кетишган. Билмайман у ўликми ёки тирик, чунки жиноятчилар жуда ҳам катта пул сўрашганди. Майли ишингизга омад, мен кетдим.

Негадир ожизлигимдан хўрлигим келди. Кўзимга ёш қалқиди. Эшикка яқинлашганимда орқамдан Барснинг жарангдор ва салобатли овози эшитилди.

-Тўхта қизалоқ. Бу ёққа кел.

Шошганча рўмолчам билан кўз ёшимни артиб, орқага қарадим.

-Аёл киши бўлсанг ҳам мард инсон экансан. Сен ўша биринчи кўрганимда менга ёққан эдинг. Аммо Рамиз исмини тилга олганингда фикрим ўзгаришига сал қолганди. Нима истайсан? Сенга ёрдам бераман.

-Жиноятчилар дугонамни озод этиш учун 20 минг доллар сўрашган. Ҳозирча мен уларни алдаб, сохта пулларни бериб юборувдим. Аммо менинг ёлғоним аллақачон очилган бўлса керак. Агарда уларга жуда ҳам пул керак бўлса яна алоқага чиқишади, бўлмаса…

Ниҳоят ўзимни тута олмай, йиғлаб юбордим. Барс олдимга келиб оталарча бошимни силаб юпата бошлади. Ўзига олиб келинган қаҳвани менга тутди.

-Дугонангни жуда ҳам яхши кўрар экансан, қойил. Аёллар ўртасида, умуман инсонлар ўртасида ҳақиқий дўстлик  камдан кам бўлади. Ҳақиқий дўст фақатгина қийинчиликда билинади. Бойлик ортидан келган дўстлар эса…. барчаси сохта. Буни неча маротаба  ўзимда синаб кўрдим. Раҳмат сенга. Қани энди менинг ҳам ана шундай довюрак  қизим бўлса эди. Афсус. Сенга ўша пулни мен бераман. Инсон ҳаёти ҳар қанча пулдан азиз. Сени қўриқлаш учун йигитларим ёнингда бўлади. Бундан буён сен менинг қизимсан, унутма.

Унинг гапларини эшитар эканман, кўзимдан тинмай ёш оқар, шу кунлари бошимдан кечирганларим, қийинчиликлар, ожизлигим устидан кўз ёш тўкмоқда эдим.

***

Барснинг ожиз томонларини фош этувчи жилдни эгасига қайтаргач, елкамдан тоғ ағдарилгандек  бўлди. Кўчада қуёш  чарақлар, офис олдидаги фаввора сувида камалак жилваланарди. Ҳаёт нақадар гўзал. Шу пайт яна қўл телефоним жиринглади. Номаълум рақам, демак қалбаки пуллардан иборат тўловим фош бўлган. Гўшакни қулоғимга тутишим билан, яна ўша аёлнинг таниш овози эшитилди.

-Менга қаранг қоқиндиқ. Сиз кимни алдамоқчи бўлдингиз? Дугонангизни нархи  саккиз юз эмас, йигирма минг доллар. Энди ўзингиздан кўринг.

Энди гапирмоқчи эдим, гўшакдан Дилнозанинг ҳиққиллаган овози эшитилди.

-Дугонажон, бошқа чидай олмайман. Нега Рамиз акам телефонни кўтармайди? Бошқа хотин топдими? Чидолмайман, ўлиб қоламан.

- Дилноз, қаердасан, айт? Ойинг, дадангларга хабар берайми? Яна бир оз чида? Милицияга хабар берайми?

-Агар милицияга қўнғироқ қилсангиз, дугонангизни, бўлаклаб оласиз? Ота-онасини телефонини беринг, сизларга кечқурун бешгача вақт. Бу охирги муддат.

Оғиз жуфтлашга ҳам улгурмай, нариги томонда гўшакни қўйишди. Бошим қотиб қолди. Демак, Дилноза Рамиз акасининг ўлдирилганлигини билмайди. Ота-онаси ҳам бехабар. Э, худойим. Беш куннинг ичида ҳаётим бутунлай ўзгариб кетди.

Яна телефоним жиринглади. Бу сафар нотаниш  кимса қаердалигимни сўради.

-Кимсиз?

-Жалолиддин акамларнинг номидан телефон қилаяпман. Сизга пул бериб юборувдилар ва олдингизда бўлишимизни айтдилар.

Кечки бешга яқин учрашув жойини белгилаб олгач, енгил тин олдим. Соат тушга яқинлашиб қолибди. Эндиги ишим қўлимдаги қолган ҳужжат эгаларига телефон қилиб, уларга омонатини қайтариб бериш.

Аввал “Тўрон гўзали” фирмасининг рақамини тердим. Гўшакни бир йигит кўтарди. Ўзимни журналист  сифатида таништириб, раҳбари билан учрашув вақтини  сўрадим.

-Ҳозир, бир дақиқа. Ҳа, ҳозироқ келишингиз мумкин. Қўлмурод Суюновичнинг  бир соатча вақтлари бор. Манзилни сўраб олгач, “Тўрон гўзали”га шошилдим. Шаҳарнинг нақд иккинчи томонида экан, таксичи билан зўрға топиб бордик. Офис унча катта бўлмаган ғиштин  бинода жойлашган бўлиб, атрофи  майса билан қопланган,  чиройли қилиб турли шаклларда кесилган буталар бу ернинг хўжайинининг диди юқори эканлигидан далолат бериб турарди. Офиснинг ичи ҳам замонавийлик билан миллийликнинг қоришмасини ўзида акс эттирган. Сўнгги русумдаги таъмирланган йўлак ва хоналар миллий  услубда безатилганди. Бинога киришим билан бурчакда  стол  атрофида ўтирган қўриқчи кийимидаги йигит йўлимни тўсди.

Қулмурод Суюнович кутаётганлигини айтганим билан мени қўйиб юборди. Қабулхонада  директорнинг ёрдамчиси эринчоқлик билан тирноғига оро бериб ўтирарди. Аксарият ҳолатларга бундай хатти-ҳаракатлар қизларга хос. Шунинг учун кўзимга ғалати кўриниб, юзимда ажабланиш ҳолатини сезган йигит, тирноқ тозалагични четга қўйиб, жилмайди.

-Адашмасам, сиз Севарахонсиз?

-Ҳа.

-Қулмурод Суюнович сизни кутаяптилар.

Директорнинг хонаси Барсникидан анча кичик ва камтарона безатилган эди. Бу ерда ҳам миллийлик ҳукм сурарди. Деворга токчалар ўйилган бўлиб, уларга турли хил миллий буюмлар: лаган, пахта гулли чойнак, пиёла, қўғирчоқлар қўйилганди. Деворга атлас мато қоқилган бўлиб, бир томонда унга рубоб, иккинчи деворга сават илинган.

Тўрда стол орқасида ўтирган директорнинг кўриниши ҳам “Муштум” журналида  чизиладиган янги бойларнинг айнан ўзи эди. Ёш бўлишига қарамай, қорин қўйган, юзлари бироз салқиган, шишинқираган қовоқлари остидан қисиқ қўй кўзлари ялтироқ гардишли кўзойнак орқасидан одамга шубҳали боқарди. Агарда эгнига чопон кийгизиб, бошига салла қўндирсангиз  Ғофур Ғуломнинг “Шум бола” асаридаги  бойнинг нақд ўзи бўлиб қоларди. Фақат кўзойнагини олиб ташлаш керак. Мени кўриб Қулмурод Суюнович ўрнида бир силкиниб қўйди ва жилмайганича рўпарасидаги стулни кўрсатди.

-Марҳамат.

-Мен  «Жамият ва биз» газетасининг мухбириман. Сизнинг бугунги кунда гуллаб-яшнаётган корхонанингиз ҳақида  ёзмоқчи эдим. Аввало унинг фаолияти ҳақида қисқача тўхталиб ўтсангиз.

Қулмурод Суюнович  пиёладаги совуб қолган чойдан бир хўплаб, менга қаттиқ тикилди.

Шунда ёнимда ҳеч нарса йўқлигини тушуниб, шоша-пиша сумкамдан доимо ёнимда олиб юриб, бозордан харид қиладиган нарсаларни ёзиб юрадиган ён дафтаримни, ручкани чиқариб, жилмайдим.

-Ҳм, фирмамиз транспортда юк ташийди. Ҳозирда  юртимизда бундай фирмаларнинг сони кўпайиб, анчагина рақобатбардошлик пайдо бўлди. Аммо биздаги нархлар анча пастлиги ҳамда ўзимизнинг автокорхонамиз борлиги учун мижозларим кўп. Уларга холис хизмат  кўрсатаяпмиз. Иккита логист қизимиз бор. Динора ва Азизахонлар беш тилда сўзлашишади. Албатта, уларнинг  ёрдамида чет эл билан ҳам ҳамкорлигимиз ёмон эмас.

-Бу ерда ҳамкорларингиз борми?

Қулмурод Суюнович совуқ жилмайди.

-       Йўқ, бу ерда рақибларимиз бор. Ахир бозор иқтисодиётининг ўзи рақобатбардошликни тақозо этади.

-       Унда рақибларингизни санаб ўта олмайсизми? Айнан рақобатбардошликнинг ижобий ва салбий томонларини санаб ўтсангиз?

-       Кечирасиз, исмингиз нима эди?

-       Севарахон.

-       Жуда ҳам гўзал исм. Ҳўш, Севарахон рақибларимиз, сизга маъқул келса ҳамкорларимиз анчагина. Шулардан бири “Қор қоплони” компанияси. Эшитмаган бўлсангиз керак, улар ҳам логистика  билан шуғулланишади.

-       Яқинда улар ҳақида каттагина мақола ёзган эдим, аммо унинг раҳбари фаолиятининг бу йўналиши ҳақида айтмаганди.

-  Ҳа, Жалолиддин айёр тулки. Сизга фирмаси мамлакатимизга етказиб келаётган юқори сифатли оргтехника, сотаётган машиналари ҳақида кўп гапирганди. Албатта бу йўналиши ҳақида индамаганлиги маълум. Чунки улар холисона фаолият юритишмайди ва кўпинча қонунбузарлик ҳолатларига йўл қўядилар.

-       Сизчи?

-       Мен тоза ишлайман. Ҳеч кимни алдамайман. Қонунни бузмайман.

-       Унда ҳеч ким ва ҳеч нарсадан қўрқмас экансизда?

-       Тушунмадим.

-       Бир пайтлар “Барс” компаниясида ишлаган Рамиз Ғойиповни танисангиз керак.

Қулмурод Суюновичнинг ранги ўзгариб, юзи қизариб кетди. Яна бир маротаба  чой ҳуплагач, менга қаҳрли тикилди.

-Cиз мухбир эмассиз, кимсиз?

-Тўғри. Мен ички ишлар ходими, майор Тўраеваман. Ҳўш, Рамиз Ғойипов билан танишмисизлар?

Доимо юртдошларимизнинг ички ишлар ёки журналист номини эшитгани биалн ўзгариб қолишига ҳайрон қоламан. Айниқса ўқиб юрганимда Тошкент туманлари ички ишларидан бирида амалиёт ўтаган эдим. Амалиёт раҳбарим Зўхра Ҳамроевна жуда ҳам қаттиқул, инжиқ хотин эди. Бир жиноят бўйича гувоҳларни сўроқ қилгани уйма уй юргандим. Устимда оддий кофта, юбка. Аммо милицияданман дейишим билан мен учун барча эшиклар очилар, одамлар ҳужжатимни ҳам сўрамай, билганларини тўкиб солишарди. Раҳматли бувим, одамнинг айби бўлсагина аввало гапни  ўзини оқлашдан бошлайди, дердилар. Қулмурод Суюнович ҳам ҳужжатимни сўрашни унутиб, негадир хона ишлаб турган кондиционер ҳавосидан салқин бўлсада, бурнининг устини қоплаган реза терни рўмолчаси билан артиб, стол устида турган ручкани қўлида айлантира бошлади.

-Боя айтганимдек мен холис, тоза ишлайман. Марҳамат ҳужжатларни  кўринг. Бизда ҳаммаси жойида.

-Сиз саволимга жавоб бермадингиз.

-Ҳа, Ғойиповми? У нусха билан бирга ишлаганмиз. Жалолиддин аканинг қўлида. Кейин йўлларимиз айро тушди. Ҳаммамиз ўз ишимизни очдик. Аммо Рамиз аблаҳ чиқди. Тирноқнинг тагидан кир қидириб, ҳаммадан пул ундира бошлади. Бир кунмас бир кун юзма-юз учрашиб, абжағини  чиқараман, аблаҳнинг.

-Нима учун?

-Айтдимку, тирноқ тагидан кир қидиради деб, сиз ана шунақа ҳалол одамларни шантаж қилиб, пул ундирадиганларни қаманг.

Демак, Қулмурод  Дониёров ҳам Рамиз Ғойиповнинг ўлдирилганилигини эшитмаган. Қизиқ.

-Cиз ҳалол ишласангиз, унда сизнинг қайси камчиликларингиз учун шантаж қилишади?

-Э, қаллоблар учун пул ундиришнинг йўли кўп. Инсон бор жойда хатолик бор, ҳаётда ҳам ишда ҳам. Пашшадек нарсани филдек қилишадида. Агар ана шу пашшадек нарсалар тегишли жойга  филдек қилиб етказилса бошинг ғалвадан чиқмайди, ишинг ҳам қолиб кетади.

-Демак, барибир камчиликларингиз бор эканда. Сизнинг устингиздан анча  ҳужжат тўпланган. Мана буларга нима дейсиз?

Мен Қулмурод Дониёровга тегишли жилдни чиқариб, унинг олдига қўйдим. У жилдни очиб кўриб, ранги ўзгарди. Ҳужжатларни тез-тез кўздан кечирар экан, расмларни кўриб, рангги оқариб кетди.

-Ҳўш, бунга нима дейсиз?

Тили калимага келмай қолган Қулмуродов олдидан  ҳужжат ва расмларни тўплаб олиб, жилднинг ичига солиб, унга қарадим.

-Барча тушунтиришларни туман ички ишлар бўлимида берасиз. Эртага  соат ўнда кутаман. Ўзингиз борасизми ёки чақирув қоғозини юборайми?

-Йўқ, йўқ.  Балки  келишармиз. Ички ишларга бориб нима қилдим. Мана шуни олиб қўйинг.  Бир паснинг ичида олдимда дуппайиб турган конверт пайдо бўлди.

-Илтимос, қўлимни қайтарманг.

-Сиз ҳозир лавозимдаги шахсга хизмат бурчини ўтар пайти пора таклиф қилиб, яна бир жиноят содир этдингиз.

-Ахир бу чин дилдан Севарахон.

-Эртага сизни кутаман.

Жилдни олиб, эшикка йўналдим. Орқамда Қулмуродовнинг нигоҳи менга қадалганлигини сезиб турардим. Демак, Рамиз акани бу ҳам ўлдиртирмаган. Унда ким?

Офисдан чиқиб, аёвсиз қиздираётган  июлнинг жазирама қуёшидан қочиш учун, соя жой қидира бошладим. Аввало кейинги қадамларимни ўйлаб кўришим керак. Кўзим  йўлнинг четидаги Ботаника боғига кўзим тушиб, ўша томон юрдим. Кираверишдаги  дўкончадан сув  сотиб олиб, бир кўтаришда ярим литрни бўшатдим. Эслаб кўрсам Қулмурод Дониёров менга хаттоки чой ҳам таклиф қилмабди. Уни ички ишларга чақиртирдим. Эртага борса, албатта ҳеч қандай Севара Тўраева у ерда ишламаслиги маълум бўлади. Сўнг эса мени қидира бошлайди. Ботаника боғини жуда ҳам яхши кўраман. Бу ерда хилват гўшалар кўп. Талабалик йилларимиз айнан Ботир Жиянов билан шу ерга келиб, бирор бир хилват гўша топиб, соатлаб гаплашар, амалиётда кўрган жиноят ишларининг натижаларини муҳокама қилардик. Кейинчалик Даврон акамлар билан аразлашиб қолган пайтларимиз ҳам, уйимиздан узоқроқ бўлсада шу ерга келиб, нега  шундай ҳолат юз берганини ўйлашга имкон бўларди. Дунёнинг турли бурчакларидан келтирилган дарахтлар ва буталар, йилнинг ҳар бир фаслида  кетма-кет очиладиган гулларнинг ифори инсонни тинчлантиради, уни ўзлигига етаклайди. Инсон табиатнинг ажралмас бўлаги эканлигини яна бир бор эслатгандай бўлади.

Ниҳоят  боғнинг ўртасидаги икки йўл оралиғида ўсаётган зич дарахт ва буталар ўртасидаги йиқилган дарахтни топиб, унга ўтирдим. Айнан ана шу дарахтда Ботир Жиянов билан соатлаб суҳбатлашардик. Бу тилсиз гувоҳ яна кимларнинг дардини эшитган экан-а?

Орқамдан шохлар шитирлаши эшитилди. Қайрилиб қарашга улгурмай, кучли қўллар юзимга  ўткир ҳидли қандайдир латтани босди. Чуқур нафас олдиму, қора жар томон учиб кетдим. Қанча қоронғуликда бўлганимни билмайман, кўзимни очганимда деворлари лойсувоқ уйчада,  эски сим каравотда ётганинимни кўрдим. Бошим чидаб бўлмас даражада оғрир,  оғзим қуруқшаб тилим танглайимга ёпишиб қолгандек эди, гуё.  Туришга ҳаракат қилган эдим, қўл ва оёқларимни қимирлата олмаётганини сездим. Амаллаб бошимни кўтариб қарадим. Қўл-оёғим чилвир билан боғлаб ташланганлигини сездим. Бақирай десам, оғзимга тиқилган латта халақит берарди. Бирданига миям яшин тезлигида ишлаб кетди. Э, худо қаердаман ўзи? Соат неча бўлди? Сардоржонни боғчадан олишдимикан? Даврон акам нима дейди? Дилнозачи?  Бугун Барснинг одами билан учрашиб, пулни бермоқчи, Дилнозани қутқармоқчи эдик-ку?!

Қимирлаб, қўлимни бўшатишга ҳаракат қила бошладим, аммо қимирлаган сарим  билагимга чилвир қаттиқроқ бота бошлади. Шу пайт рангини аллақачон билиб бўлмайдиган, кир эшик очилиб,  гавдали эркак кирди. Уни кўриб, юрагим орқага тортиб кетди. Энди куним битди деганимда, эркак бошимга келиб, қўлимдан ушлади. Қўлида ханжарнинг тиғи ярақлаб кетди. Қўрққанимдан кўзимни чирт юмиб олдим. Тез-тез болалигимда раҳматли бувим ўргатган калимани қайтара бошладим. Бироздан сўнг қўлим, кейин оёқларим бўшаганини сездим. Кейин оғзимдаги латтани ҳам суғуриб олишди. Аста кўзимни очганимда тепамда ўша Барснинг уйида кўрган “шкаф” турарди. Бирданига хўрлигим келиб, ҳунграб йиғлаб юбордим. “Шкаф”  лабига бармоғини босиб, мени осонгина каравотдан турғаздида, орқасидан судради. Боғланган оёқларим увишиб қолгани боис,  чалишиб, зўрға борардим. Ташқари ёруғ эди. Ичимда хайрият, деб қўйдим. Демак мени Ботаника боғидан ўғирлаганлар боғлаб шу ерга ташлашгану, ўзлари аллақаерга кетишган. Аммо “шкаф” бу ерда қаердан пайдо бўлди? Ташқарига чиққач, бийдай далани кўриб, ташландиқ бир шийпонда эканлигимизни ҳис қилдим.  “Шкаф” мени судраганича орқада турган қора жипга тиқдида, рулда ўтирган, мен билан масжид олдида учрашган  йигитга “ҳайда” деди. Машина бирданига жойидан қўзғалиб, ғилдираклари тагидан кўтарилган чанг бутунлай орқа ойнани қоплаб олди. Анчагина дала ичидаги уйдим-чуқур йўлдан юриб, ниҳоят асфальтланган катта йўлга чиқиб олдик. Олдимиздан зинғиллаганича иккита милиция машинаси ўтиб кетди.  Индамай кетаётган йигитлардан ниҳоят сўрашга журъат қилдим.

-Кечирасизлар, мени қандай топдингиз? Аввало сизга катта раҳмат. Мени қутқардинглар. Узр, исмларингни билмайман.  Халоскорларимни исмини билсам бўладими?

Ниҳоят  машинани ҳайдаб кетаётган йигит ўзини Азизбек, “шкаф” эса Юсуф дея таништирди. Айтишларича, улар Барснинг буйруғига биноан эрталабдан бери мени кузатиб, э-э-э қўриқлаб юришган. Уларнинг ашаддий душмани бўлган Дониёров офисига борганим уларда шубҳа уйғотган. Айниқса у ердан чиқиб кетгач, орқамдан бир йигит тушганини кўриб, хавотирлари янада  кучайган, чунки Барс менинг бошимдан бир дона ҳам соч толаси тушмаслигини тайинлаган экан. Ботаника боғига кириб кетганимдан кейин, орқамдан Дониёров йигити ҳам кирган. Азизбек  машинада боғ эшигини кузатиб туриш учун қолиб, Юсуф мени қидириб кириб кетган. Бир оздан сўнг ҳалиги йигит, менинг белимдан қучоқлаганича олиб чиққан ва боғнинг назоратчисига “хотинимнинг мазаси қочди” деган. Унинг орқасидан Юсуф чиққан.  Улар мени тортиб олишмоқчи бўлишга келишгунларича, йигит мени машинага тиқиб, олиб кетган. Унинг орқасидан анча узоқроқда кузатиб боришган. Мени шу ерга олиб келиб, бир пасдан сўнг йигит чиқиб кетган. У кетгач, улар  шийпонни текшириб,  ҳеч ким йўқлигига ишонч ҳосил қилгач, мени қутқаришган.

-Унинг қўлида қора жилд бормиди?

-Менимча бор эди, деди Азизбек. –Ҳа, бор эди. У шошиб чиқиб, машина ичига папкани улоқтириб, кейин ўзи рулга ўтирди. Менимча раҳбаридан кўрсатма олгани кетган.

-Айтгандай соат неча бўлди?

- Соат икки бўлаяпти.

Вақтни эшитиб, бироз кўнглим хотиржам тортди. Режалаштирган ишларимга улгурар эканман. Бошим қаттиқ оғриганидан инграб юбордим. Олд ўриндиқда ўтирган Юсуф менга ачингансимон қараб,  бардачокдан дори олиб, маъданли сув билан узатди. Дорини ҳаплаб, салқин сувнинг барчасини ичгач, оғриқ бироз босилгандай бўлди.

-Ҳозир қаерга борамиз? — деб сўрадим йигитлардан.

-Сизни Барс кутаяпти, — дея ниҳоят тилга кирди Азизбек.

Барснинг менга таниш бўлган ҳовлисига етиб келганимизда соат учдан ошган эди. Бу сафар у мени қадрдонидек кутиб олди. Бошқа хонадан чиққан аёл, мени ювиниш хонасига кузатиб қўйди. Ўзимни тартибга келтириб, қайтиб хонага кирганимда  турфа нозу неъматлар билан дастурхон тузатилган эди. Шундагина эрталабдан буён туз тотмаганлигим ёдимга тушди. Иссиқ қайнатма шўрвадан сўнг тортилган норин жонимга ором бахш этди. Орқасидан муздек айрон ичгач, ниҳоят Барс тилга кирди.

-Нега Дониёровнинг олдига бординг?

-Унинг  фаолиятининг ноқонуний томонларини фош этувчи ҳужжатлар  қўлимга тушиб қолувди. Унинг ўзига уларни топширмоқчи эдим.

-Вой аҳмоқ қизей. Бошингни ўзинг сиртмоққа тиқибсанку. Шу даражада одам лаққи бўладими? Агар савоб қилмоқчи бўлсанг, бева- бечорага қил.  Барс хо-холаб кулди.-Энди айтчи, бу ҳужжатлар сенинг қўлингга қаердан тушиб қолди.

Барсга чин дилдан Рамиз ака уйига нима учун кирганим, ҳужжатлар ва пулни олганим, кейин унинг ўзи қўнғироқ қилганида Дилнозани Барснинг ўзи ўғирлаган деган фикрга келганим, унинг котибаси ва ўзи билан учрашгач фикрим ўзгариб, ҳужжатларни унга қайтариб берганимни айтдиб бердим.

-Аммо Рамиз Ғойиповни кимдир ўлдирган. Натижада хотини учун тўланадиган товонни у тўлашга  улгурмаган, хаттоки хотинини ўғирлаб кетишганини билишга ҳам улгурмади. Қўлимдаги ҳужжатлар орқали у бир пайтлар ўзи билан ишлаган одамларининг нозик томонларини ўрганиб, шантаж орқали пул ишлашини билиб олдим. Тўғриси мен уни Дониёров ўлдиртирган десам, бугун у эмаслигига ишонч ҳосил қилдим. Айтгандай унинг хотинини онаси сиз билан ишлаган экан.

Сигарасини ҳузур қилиб чекаётган Барс ажабланиб, савол назари билан менга тикилди.

-Ким экан у?

-Испан тилини сувдек билувчи Каромат исмли аёл. Унинг қизини ҳам танийсиз. У Дилноза.

Барснинг қўлидан сигараси тушиб кетишига оз қолди. У менга тикилганча турар, аммо ҳаёли хотира уммонида сўзаётгани бир нуқтага тикилган нигоҳидан билса бўларди.

-Демак, ўғирланган дугонанг Кароматнинг қизи дегин. Ҳм-м. Соат тўрт ярим бўлибди. Қани кетдик.

Савол бермай, унинг орқасидан эргашдим.  Шу пайт  юбкам чўнтагидаги телефоним жиринглади. Шундагина сумкам ўша эски шийпонда қолиб кетганини эсладим. Эссиз, калитларим,  атир-упам,  анчагина пулим, паспортим сумкачамда эди. Яхшиямки доимо ишлатганим учун телефонимни юбкамнинг чўнтагига солиб қўйган эканман. Тушиб қолмаганига шукр. Машинага ўтиришим билан гўшакни кўтардим. Барс менга бир қараб, Азизбекка имлаган эди. У дарҳол ноутбукни очиб, қандайдир дастурга кирди.

-Алло?

- Бу сиз учун охирги имконият. Соат беш эмас, олтида Муқимий театри ёнида олдингизга қизил футболка ва шу рангдаги кепкада, жинси шим кийган йигит боради. Пулни унга берасиз ва дарҳол  кетасиз.

-Дилнозани кўрмасдан пулни бермайман.

-Бу сафар ҳам бизни лақиллатаман, ёки милиция билан келаман деб хомтама бўлманг. Агарда хатоликка йўл қўйсангиз бошқа алоқага чиқмаймиз ва эртага дугонангизни бўлаклаб  ола бошлайсиз.

-Йўқ бир ўзим бораман. Пул ёнимда хавотирланманг. Энг асосий Дилноза тирикми?

Гўшакдан Дилнозанинг  анчагина ҳолдан тойган овози эшитилди.

-Севар илтимос ойимларга айт, мени қутқаришсин, бошқа чидай олмайман.

-Дугонажон яна бир оз чида, худо хоҳласа бугун кечқурун уйда бўласан.

Аммо гапим чала қолди, гўшакдан қисқа гўдоклар эшитилди.

Барс менга қараб, бош бармоғини кўтарди.

-Қаердан қўнғироқ қилишганини аниқладик.

Машинада шаҳардан чиқиб кетиб, унга уланган маҳалла кўчаларини айлана бошладик ва ниҳоят, кўримсизгина бир қаватли, сувоқлари кўчган, кичкина эшиги анъанавий  тарзда кўкка бўялган уй олдида тўхтадик. Барс диққат билан уйни  ташқарисидан кечиргач, машинамиз орқага қайтиб, икки хонадон нарида тўхтади. Барс, мен, Юсуф, Азизбек ундан тушиб, уйнинг олдига бордик.

-Cизлар нарироққа бориб туринглар. Биз панароққа ўтгач, Барс эшикни тақиллатди. Жимжитлик. Яна қаттиқроқ тақиллатган эди, ичкаридан “ким у?” деган овоз эшитилди.

-Мен хокимиятданман. Эшикни очинг. Ўз бўлимимга тегишли маҳалла аҳли билан танишиб юрувдим.

Қулф шиқирлаб эшик очилиб, ундан мен ҳиёбонда учрашган аёл кўринди.

-Ассалому алайкум. Узр, мен бу ерда ижарада тураман. Эгалари Россияга ишлагани кетишган. Шунинг учун сизга ёрдам бераолмайман.

-Яхши, ижарада турсангиз ҳам шу маҳаллада турибсизми? Фарқи йўқ. Биз барча фуқароларни тенг кўрамиз. Бирор муаммоингиз борми? Ичкарига кирсам бўладими?

Аёл нима қилишини билмай бироз каловлангач, йўл бўшатди. Барс унинг орқасидан кирар экан бизга “келинглар” дегандек ишора қилди. Юсуф билан Азизбек чаққонлик билан  кичкина эшикдан ичкарига киришди-ю, аёл нима бўлганини англаб етгунича  Юсуф унинг оғзини қўли билан бекитиб, енгилгина бўйин томирига босган эди, аёл латта қўғирчоқ каби  “шкаф”нинг қўлида шалпайиб қолди. Юсуф уни четроқда турган стулга  ўтқизиб қўйди. Ҳовли кичкина ва мутлақо қаровсиз эди. Бир пайтлар гуллаб яшнаган райҳон ва гултожихўрозлар қовжираган, ёз бўлишига қарамай токларнинг барги сарғайган, ҳовли сатҳи анчадан буён супирилмаганди. Азизбек билан Юсуф бир паснинг ичида уй ёнида қурилган оғилхона, тандирхона, ўчоқбошиларни айланиб чиққач, уйга кириб кетишди, орқаларидан бормоқчи эдим, Барс билагимдан  ушлаб тўхтатиб қолди. Бир дақиқа вақт ўтар ўтмас, Юсуф анча ҳолдан тойган Дилнозани қўлида кўтарганича олиб чиқди.

Барс югуриб бориб, чаққонлик билан  унинг қўлидан дугонамни олиб,  ҳовлида турган эски курсига  ўтқазди. Озғин, жиккак чолдан бунчалик куч ва чаққонликни кутмаган эдим. Дилноза озган, кўзлари ичига ботган, доимо чиройли таралиб, турмакланган сочлари тўзғиган эди. Устида  ўзига жуда ҳам ярашган сарғимтир кўйлаги  рангини юқотиб, қандайдир доғлар билан қопланганди. Қўллари боғлиқ. Барс стол устида турган лаби учган пиёлада крандан сув олиб, Дилнозанинг қорайиб, ёрилган лабларига тутди. Бир қултум сув дугонажонимнинг томоғидан аранг ўтди. У кўзини очиб, Барсни кўрдида, бир пас унга тикилиб туриб, бақириб юборди.

-Бўлди қизалоқ, тинчлан. Ҳаммаси орқада қолди. Энди бошингдан бир тола соч ҳам тушмайди. Ишон менга. Дилноза хурсиниб, ҳорғин кўзларини юмди ва … мени кўрмади ҳам.

Шу пайт ҳушсиз аёл аста ўзига кела бошлади. Буни кўрган Юсуф яна ўша қўлининг енгил ҳаракати билан уни ҳушсизлантириб қўйди.

-Уни милицияга топшириш керак, дедим секингина.

-Йўқ, -деди Барс.-Уни  ўзим сўроқ қиламан, кейин қолгани билан милиция шуғулланади. Аёлни ҳам ўзимиз билан олиб кетдик.

Соат олтидан ошганлиги учун биринчи галда боғчага югурдим. Хайрият Сардоржоннинг боғча опаси Гулой билан уни олиб ўтирган экан. Шу овсинимга ҳайронманда, ҳеч бўлмаса вақтлироқ қизини олгани келса бўларди. Феруза мендан икки йил олдин қайин акамга турмушга чиққан бўлсада, кеч туққан, шунинг учун Гулойнинг ёши Сардоржон билан тенг эди. Бунинг устига ҳомиладор бўлгани учун қайнонам ва эри уни еру кўкка ишонишмасди. Ҳозир ҳам ҳойнаҳой ё сартарошхонада, ёки онасиникида бўлса керак. Овсиним қайнонам касалхонага  тушгандан бери ҳар куни онасиникига борадиган бўлганди. Уйга етиб келганимда айтганимдек Феруза  йўқ эди. Даврон акам ҳам ҳали ишдан қайтмабдилар. Худога шукр қилиб, болаларнинг олдига ўйинчоқларини  тўкдимда,  тезда овқатга уннадим. Кайфиятим аъло эди. Ниҳоят менга неча кундан буён тинчлик бермаётган муаммо барҳам топди. Дилноза озодликда. Алабатта севимли Рамиз акасининг вафот этганини билса қайғуради, аммо унинг ёнида энди  Барс борку. Ҳам ота, ҳам эр. Ёмон эмас. Эртага Дилнозани бориб кўраман ва ниҳоят уни ким ва қандай ўғирлаганини айтиб беради. Ботир Жиянов эса бармоғини тишлаб қолаверсин, уйда ўтирган ҳуқуқшунослардан ҳам яхшигина изқувар чиқишини билиб олсин.

Аммо шу куни ҳам тинчгина ухлай олмадим. Негадир тушимга тинмай Рамиз ака кириб чиқди. Эрталаб худди туни билан тош кўтариб чиққан  одамдай, чарчаган ҳолда уйғондим. Амаллаб туриб, нонушта тайёрлаб, Сардоржонни кийинтириб, нонушта қилиб бўлгач, ўғлимни Даврон акамларнинг қўлига ойижоним учун тайёрлаб қўйган овқатим билан тутқаздим.

-Нима, мазанг бўлмаяптими? Туни билан инграб, кимлар биландир уришиб чиқдинг. Барс дейсанмией, доллармией? Шу кундузи камроқ телевизор кўрсанг бўларди. Бир ўзингга қара  худди эгасини излаган итдай ҳорғин кўринасан. Бугун ойимларнинг олдига бориб ўтирма. Ўзим уларга вазиятни тушинтираман.

Даврон акам бошини чайқаб, дадасининг қўлоғидан чўзаётган Сардоржонни эркалаганича,  машинасига ўтирди. Шу пайт Феруза Гулойни етаклаб, онасиникига кетаётганини айтди.

-Севарахон,  бугун Достон акамларга ҳам овқат сузиб беринг. Аямларникида қоламиз. Адажонимиздан жавоб олган эдик.

-Шундаям ҳар куни ойингизникидасизку. Майли хавотир олманг, Достон акангиз оч қолмайдилар. Овсинимнинг орқасидан эшикни ёпиб, енгил тин олдим. Мана буни муваффақият  деса бўлади. Куни билан ўзимга ўзим хўжайинман. Тезда уйларни йиғиштириб, ҳовлига сув сепиб, супурдим. Кечаги қовжираган райҳонлар  ёдимга тушиб, баҳорда меҳр билан экан гул ва райҳонларни яхшилаб суғордим. Сув тегиши билан шабодада енгил тебранган райҳонларнинг ҳиди гуп этиб димоғимга урилди. Бежиз райҳонни жаннатнинг гули дейишмайди. Шохлар ҳам саройларининг боғларига биринчи галда райҳон эктиришган, чунки у  турар жойни ҳар қандай жин-ажинлардан ҳимоя қилишига ишонишган.

Сўнг ойижонимга бериб юборган мошхўрдани қатиқлаб бир банкага солдимда, йўлдаги дўкондан яна  шарбат ва кулча харид қилишни ўйлаб, кийиндим. Бу сафар пушти кофта ва шу рангдаги енгилгина юбка мени янада ёшартириб юборди. Енгилгина пардоз қилгач, Дилнозанинг олдига шошилдим.

Касалхонада алоҳида палатада ётган Дилнозанинг кўриниши анча яхши  бўлсада, йиғидан қовоқлари салқиган, кўзлари қизарган эди. Иккаламиз йиғлаб кўришдик. Демак, эрининг ўлганини билибди.

-Раҳмат дугонажон. Сен бўлмаганингда ўлиб кетардим. Кеча ойим билан дадам келиб, мени роса уришишди. Аммо бўлган воқеани уларга айтиб ўтирмадим. Айтгандай Жалолиддин акани қаердан танийсан? Дилнозанинг нигоҳида ажабланиш акс этди. Мен унга бўлган воқеани айтиб бердим.

-Энди менга айтчи,  ўзи сени ким ўғирлади ва қандай қилиб анови қаллобларнинг қўлига тушиб қолдинг? Улар Лоланинг борлигини қаердан билишаркан? Ўзинг, мен ва ойингдан бошқа ҳеч ким буни билмасдику? Кейин менга тўғрисини айт, қизингнинг отаси Барсми?

- Сен қаёқдан билдинг?

-Нима мени аҳмоқ деб ўйлаяпсанми?

-Ҳа, у қизимнинг отаси, аммо буни ойим билмайдилар.

-Унинг ўзичи?

-Ўзиям.

-Нега унга айтмайсан?

-Унинг оиласи бор.

-Йўқ. Билишимча ҳозир унинг сен ва Лоладан бошқа ҳеч кими йўқ. Хотини касал бўлиб, вафот этган, болалари бўлмаган. Наҳотки ундан ҳомиладор бўлганингни айтмаган бўлсанг.

Дилноза индамай бошини чайқади.

-Сен менга, ойингга болангнинг отасини қандайдир Суюн, у автоҳалокатга учраб, вафот этди дегандинг. Демак, барчаси ёлғон эканда? Мени, энг яқин дугонангни алдабсанда?

Дилноза бирдан бақириб йиғлаб юборди.

- Мени кечир дугонажон. У пайти жуда ҳам ёш эдим. Бир неча маротаба  учрашувларда испан тилидан таржима қилганимдан сўнг Жалолиддин аканинг ўзини тутиши, ишбилармонлиги мени ром этди. Ёши анча катта бўлишига қарамай, мен уни севиб қолганимни тушундим.  У худди эртаклардаги жингамией, подшохгамией ўхшарди. Бирданига пайдо бўлиб сени ё гулга, ё тиллага кўмиб ташларди. Ишонсанг у билан бир ҳафтага Парижга бориб келганмиз. Испанияда анча йил яшаган бўлсамда, ҳеч қачон Францияга бормагандим. Ўша бир ҳафта гуёки туш эди. Шундан сўнг уники бўлдим. Аввалига ҳаммаси зўр эди. У менга ҳам ота, ҳам эр  эди. Аммо бир куни ойимни кўргани борганимда фотосуратларни кўриб ўтирган эканлар. Бир икки жойда Барснинг ойимнинг қўлини ушлаб турган суратини кўрдим. Астагина  сўрасам, биз фақатгина ҳамкормиз, деб қўя қолдилар. Кейин Жалолиддин аканинг офисига бордим. Гулмира опа ҳаммасини айтиб бердилар. Ойим дадамга Барс билан ҳиёнат қилган эканлар. У мени кўргач, ойимни ташлаб бор эътиборини менга қаратибди. Қанчалик разиллик ва ифлослик.

Ўша куниёқ унга кимлигини башарасига айтиб ташладим. Иккинчи  ёнимга яқинлашмаслигини огоҳлантирдим. У кейин келмади, мен ҳам унинг олдига қайтиб бормадим. Кейин эса ҳомиладорлигимни тушундим.  Бор гап шу, холос.

-Хўп, энди унга Лола ҳақида айт, ахир болангнинг отаси. Бечора қизалоқ онаси ҳам, отаси ҳам тирик бўла туриб, етимхонада тарбияланса-я? Боланинг уволидан қўрқ.  Рамиз ака энди йўқ. Бир умр онанг билан отангнинг бўйнида ўтирмайсан-ку?!

- Билмадим. Кеча уни кўриб, қўрқиб кетдим. Шу билан бирга мен уни жуда ҳам соғинибман Севар.

-Янаям ўйлаб кўр. Ҳали ҳам кеч эмас. Вақти келиб бунга ойинг ҳам кўникади. Қани энди қандай қилиб анови маразларнинг қўлига тушиб қолдинг?

Мен билан гаплашганидан сўнг кўп ўйлагач, Дилноза бор гапни Рамиз акасига айтишга қарор қилади. Аммо шу куни Рамиз ака уйга келмайди. Қўнғироқ қилиб иши чиқиб қолганини, Дилноза эса қўрқса, мени чақиришини айтади. Тушларда дугонам дам олаётганида эшbк қўнғироқи жиринглайди. Очса, эшикда бир лўли аёл турганини кўради. Унга садақа бермоқчи бўлганида, лўли Дилнозанинг ҳомиладорлигини, агар  зиёратгоҳга бориб хайр-эҳсон қилмаса, боласи ўлик тўғилишини, бунинг касри қизига ҳам уришини айтганида бутунлай ўзини юқотиб қўяди. Лўлини ичкарига таклиф этади.

-Вой бачам, бошингизга оғир кулфат тушубди, уйингизга инсу-жинслар уя қурибдией.

-Нега опажон? Нима гуноҳ қилдим? Дилнозанинг  овози қалтираб чиққанидан лўли аёл унинг қопқонга тушганлигини сезди.

-Бегуноҳ фақат Яратган эгам. Қолган барчамиз гуноҳкормиз. Қани ўнг қўлингизни берингчи? Вой-вой, кўришни ҳам истамайман.

Баттар ваҳимага тушган Дилноза ёши қирқлардан ошган бўлсада, ҳали ўз тарофатини юқотмаган лўли аёлга тикилди.

-Ўлим, ҳа ўлим сояси бор бу ерда. Бу ердан кетинг. Бошқа жойда туғинг. Гуноҳларингизни хайру-садақа билан ювинг. Истасангиз бошланғич амалларни ўзим қилиб, ҳовлингизни  ва ўзингизни тозалаб беришим мумкин. Аммо бу қиммат туради.

-Қанча?

-Юз минг.

-Мен ҳозир, опажон.

Дилноза югуриб ичкаридан пулни олиб чиқиб, лўли аёлга тутқазди. У дарҳол пулни яшириб, унга  туз, шакар,  игна, қора ва оқ ип олиб келишни буюрди. Зум утмай,  уларни олиб амалларини бошлади. Туз билан шакарни аралаштириб, рўмолчасига тугдида, унинг оғзини аввал қора, кейин уни олиб ташлаб, оқ ип билан чатди. Сўнг Дилнозага сурига ётиб, кўзини юмишини айтди. Дилноза кўрпачага чўзилиб, кўзини юмиши билан юзига босилган  ўткир ҳидли латтадан кўнгли айниб, ҳушидан кетди. Шундан сўнг ҳеч нарсани билмайди. Кўзини очганида ўзини исқирт кўрпачанинг устида, қандайдир хонада кўради. Ерга титилиб кетган полос тўшалган, дераза ойналарига газета ёпиштириб ташланган, қўли боғлиқ эди. Олдига бир аёл кириб, агарда эри 20 минг доллар тўламаса шу ердан ўлиги чиқишини айтади. Бундан ташқари  қизи ҳақида билишларини ва бу ҳақда севимли эрига айтишлари мумкинлигини билдиради. Аксига олиб, Рамиз ака ҳеч ҳам гўшакни кўтармайди. Уларга ойиси билан дадасини безовта қилмаслик учун уларни Испанияга кетишган дейди. Биттагина нажот мендан бўлганлиги учун, улар менга қўнғироқ қилишади. Ўша аёлдан бошқа у ҳеч кимни кўрмайди, аммо баъзида ҳовлида эркак овози ва бошқа бир аёлнинг овози ҳам эшитилади. Аёлнинг овози жуда ҳам таниш бўлгани билан Дилноза ҳеч ҳам  бу овоз кимга тегишли эканлигини эслай олмайди. Унга фақат бир кунда бир маротаба овқат беришади. Ҳожатга қўли боғлиқ ҳолда аёлнинг ўзи олиб чиқади.

-Энг қўрққаним ичимдаги фарзандим ўлиб қолмаса бўлди, дея худойимга ёлворардим. Худога шукр тирик экан. Ҳалигача ақлим етмайди, ўша лўли аёл ҳомиладорлигим ва Лола ҳақида қаердан билди экан-а?

-Вой бунча лақма бўлмасанг. Уни ёллаганлар сенинг қизинг борлигини билишган. Ҳомиладорлигинг эса ҳали қорнинг чиқмаган бўлсада, юзингдаги доғлардан билиниб турибди. Айтгандай мановини олиб қўй.

Дилноза қўлимдаги долларларга ҳайрон бўлиб қаради.

-       Нима бу?

-       Сени қутқаришга пул топа олмай, уйингиздан қидирган эдим. Атиги икки минг доллар топиб, унинг ярмини қалбаки пулларни четига қўювдим. Бу қолгани.

-       Керак эмас, ўзингда қолаверсин. Мени деб шунча югурдинг. Чин дилдан, улар сеники. Дилноза  пул тутган кафтимни секин ўзидан нари итарди. –Агар олмасанг, қаттиқ хафа бўламан.

Дилнозанинг ёнидан чиқиб,  Жияновнинг олдига боришга қарор қилдим. Менда Рамиз аканинг уйидан топилган яна бир жилд бор. Қўйдай ювош кўринган Рамиз ака аслида қаллоб ва разил одам эканлигини ким билибди дейсиз. Энди ўзим  бу фирмага бормайман. Барснинг одамлари бўлмаганида Дониёров мени ўлдиртириб юборармиди. Кейин бир ҳафталар ўтгач, мени бедарак йўқолдига чиқаришар, ва ниҳоят ер эгаси ташландиқ шийпонидан хабар олса, сасиб, қуртлаб кетган мурдамни топишарди. Ўзимнинг ҳаёлимдан ўзим қўрқиб, этим жунжикиб кетди. Даврон акам мен ўлсам, бироз юрармикан аза очиб, ёким дарҳол уйланиб олармикан-а? Буни албатта ундан сўраш керак. Эркаклар кўпга чидамайди. Менимча, дарҳол уйланса керак. Унда севгимиз нима бўлади?

Фикрларим чалкашиб, юрагим ҳапқириб кетди. Даврон акамга қўнғироқ қилдим. Бахтимга у операцияда эмас шекилли, гўшакни дарҳол кўтарди.

-Даврон ака мени яхши кўрасизми?

-Севар, тинчликми? Мазанг бўлмаяптими? Ҳамма ишларингни йиғиштириб ётиб дам ол. Ўзи сенга нима бўлаяпти ўзи?

-Ҳеч нарса, яхшиман. Ўзим сўрадим. Сизни соғиндим.

-Севара, жоним. Сизларни яхши кўришимни биласан-ку. Буни уйда гаплашамиз. Ҳозир ишим кўп.

Доим шунақа. Даврон акам ишдан ортмайди, мен уйдаги хизматкорман, холос. Кимман ўзи? Олий маълумотли, ҳуқуқшунос дипломига эга бўлган уй бекаси. Дарвозамизнинг тепасига шундай деб ёзиб қўйиш керак. Қўлимдан нима келади ўзи? Йўқ, иш топмасам бўлмайди.

Ботир Жиянов ишда экан. Менга кутиб туришни буюрди. Бироздан сўнг иккита милиционер кириб, унинг олдида ўтирган аёлни олиб чиқиб кетишди. Аёлнинг юзи менга таниш кўринди.

-       Салом изқувар хоним. Қарая, бунчалик чаққонлигингни билмаган эканман, деди Ботир рўпарамга келиб ўтириб. – Ҳўш, охирги кунлари нима ишлар қилиб юрганингни ўзинг айтасанми ёки мен?

-       Нима бу терговми? Билсангиз олдингга иш сўраб келдим

-       Сен-а? Ўзингга аллақачон  хусусий изқуварлик ишини топиб олибсанку.

-       Айтчи Барсни қаердан танийсан? Сени Дониёров лайчаларидан қутқарганимизча, у илғорлик қилиб олиб қочиб кетди. Дилнозанинг қаердалигини биз аниқладигу, у бўлса қаҳрамон бўлди.

-       Дилнозанинг қаердалигини сиз эмас, у аниқлади ва дарҳол дугонамни қутқарди. Сиз бармоғингизни ҳам қимирлатганингиз йўқ-ку?! Агар ёдингизда бўлса, аввал сизга ёрдам сўраб мурожаат қилган эдим.

-       Кейин эса ўзбошимчалик қилиб, мени барча режаларимни чипакка чиқаришга ва ўзинг ўлиб кетишингга сал қолди, тўғрими? Айтгандай ўзи Барс кимлигини биласанми?

-       Биламан. Жуда ҳам ҳалол одам.

-       Буни қара-я? Унинг моливий кирдикорларидан хабаринг йўқ, шекилли. Ҳозир унинг иши терговда. Бунинг устига у Рамиз Ғойиповнинг қотили сифатида ҳам айбланаяпти.

-       Ёлғон. Барс Рамиз акани ўлдирмаган.

-       Тўғри, аммо ўлдиришга буйруқ берган.

-       Йўқ. Унинг олдига борганимда у Рамиз аканинг ўлганини ҳам билмасди. Боя Дониёровдан қутқармоқчи эдик дедингизми?

-       Ҳа. Рамиз Ғойиповнинг уйига  яна кириб чиққанингдан кейин, орқангдан одам қўйишга мажбур бўлдим.

-       У ердаги бармоқ изларимни артиб ташловдимку.

-       Ҳа, фақат тутқичлардагисини. Аммо ётоқхона каравоти оёғидагиси қолган. Энгашиб бир нарса қидиргансан.

Шунда Рамиз аканинг каравот тагидаги жиринглаётган телефонини олиш учун гиламга ётиб, каравот оёғини ушлаб, унинг тагига сурилганим ёдимга тушди.

-       Нега унда мени ҳибсга олмадингиз?

-       Чунки сен жиноятчи эмассан. Қизиққонлигингни ва бошлаган ишингни охиригача етказишингни билганим учун  сени кузатишга қарор қилдим.

-       Фақат кузатдингиз ва ёрдам бермадингиз, шундайми?

-       Бўлди, Севар аразлама. Ҳаммаси ортда қолди.

-       Йўқ қолмади. Рамиз аканинг қотилини топиш керак. Уни Барс ўлдиртиргани йўқ. Буни сезиб турибман.

-       Нима бало, бу чол барчангизни сеҳрлаб қўйганми? Аёллар устидан ўлиб қолишади-я, тавба?!

-       Хўп, ўлдиртирмаган дейдик, аммо Рамиз унинг устидан обдон ҳужжат йиққан ва шу орқали пул ишламоқчи бўлган.  Барснинг телефон рақамлари, унга ким қўнғироқ қилганини текширдик. Охирги кунлари энг кўп қўнғироқ Рамиз Ғойиповдан бўлган.

-       Тўғри. Рамиз уни шантаж қилган, аммо у Қулмурод Дониёровни ҳам шантаж, қилиб пул талаб қилганини унутманг. Бундан ташқари олдингизга келишимга сабаб мана бу.

Ботирнинг олдига “Яксарт кийиги”  деб ёзилган жилдни ташладим.

-       Менимча, қотиллик сири шу ерда.

Ботир дарҳол  жилдни очиб, ичидаги ҳужжатлар ва суратларни кўра бошлади.

-Ҳа, дугонангнинг эри профессионал шантажчи экан. Бу суратларни қаердан олган экан-а? Ҳужжатларничи? Қойил. Корхона раҳбари Соипов Жасур. Транспортда юк ташиш билан шуғулланади. Илгари ноқонуний хатти-ҳаракати учун ўтириб ҳам чиққан. Қизиқ…

-Нима қизиқ?

-Севаржон, сен даҳосан. Бугунги тушлик мендан. Тополмаган калаванинг учини топиб бердинг. Ниҳоят ҳаммаси жой-жойига тушди, шекилли. Аммо буни аввал текшириб кўриш керак.

-Ботир, боя олдингда ўтирган аёл кўзимга таниш кўринувди. У ким?

-Ҳа, уми? Сенга ўзи шуни айтмоқчи эдим. У Рамиз Ғойиповнинг угай опаси. Яъни отасининг биринчи хотинидан бўлган фарзанд, аммо уларнинг борди, келдиси бор, яъни қизи билан иккинчи хотининг оиласи иноқ. Ғойиповлар оиласи тўқ бўлгани учун у ўзидан анча кичик бўлган ва онасининг бошқа эридан бўлган синглисини Рамизга бериш ниятида юрган. Унинг онаси Ғойиповдан ажрашгач, икки марта эрга теккан. Аммо унинг топган эрлари ҳаммаси фақат ойликка яшаганлиги сабабли, Гулнора пинҳона отаси билан учрашиб юради. Ғойипов  қизини яхши кўргани сабабли, унга қўлидан келганича ёрдам беради. Ўқитади, хаттоки кичик Гўзаллик салони ҳам очиб беради. Ғойиповнинг ҳозирги хотини Розия опа уйларига келиб юрган  эрининг қизини бошида қабул қилмаган. Аммо Ғойиповнинг қаттиқ гапидан сўнг, ўзини Гулнорага нисбатан меҳрибон қилиб кўрсатишга мажбур бўлган. Чунки оддий ҳисобчи бўлиб ишлаб юрган аёл жуда ҳам топармон-тутармон эрини йўқотишдан қўрқарди. Бунинг устига Ғойиповнинг қўли очиқ бўлиб, ҳар байрамга тиллани жуда ҳам яхши кўрадиган Розия опага  тақинчоқлар совға қилар, ҳар йили икки марта чет элга дам олишга кетаётганида уни ҳам бирга олиб кетарди. Ёлғиз ўғлиникуя  еру-кўкка ишонмасди. Ночор оилада  катта бўлган Гулнора бу бойликларнинг эгаси бўлиши мумкинлигини ўйласа, хўрлиги келарди. Отаси унга Гўзаллик салонини очиб бериб, қўлига пул туша бошлаган бўлсада, юрагида отасига ва унинг оиласига нисбатан бир умр муҳрланган нафрат  уни ҳаракат қилишга ундарди. Онасининг иккинчи эридан бўлган синглиси ундан 10 ёш кичик бўлсада, Гулнора Гулзодани жуда ҳам яхши кўрарди. Рамиз Гулзодадан атиги 4 ёш катта бўлиб, Гулноранинг фикрича, агар унга уйланса осонгина  отасининг бойлиги ҳақиқий эгасини топган бўларди. У бир неча маротаба Гулзодани Розия опаларникига олиб борганида, синглисини хушламай қабул қилганликларини кўриб, уларни якка ҳолда Рамиз билан учраштиришга қарор қилади. Аммо бу орада Дилноза пайдо бўлиб, кўз очиб-юмгунча укаси билан унинг тўйи бўлиб ўтади. Ҳаммасидан аниқ айрилганини билган Гулнора нима қилишини билмай юрганида, тақдир унга кулиб боқади. Гулноранинг Гўзаллик салони яқинида Меҳрибонлик уйи жойлашган бўлиб, ишдан эрта чиққан Гулнора унинг ҳовлисида ўзига жуда ўхшаш қизалоқни эркалаб турган Дилнозани кўради. Орадан бир неча кун ўтгач, яна ўша қизалоқ Дилнозанинг ойисининг қўлидан тутганича, Меҳрибонлик уйидан чиқиб кетаётган эди. Меҳрибонлик уйи тарбиячисига узатилган конвертдаги пул  унинг шубҳаларига аниқлик киритади. Меҳрибонлик уйининг тарбияланувчиси Лола ҳақиқатдан ҳам Дилнозанинг қизи. Бу ерга Гўдаклар уйидан уч ёшида келтирилган. Ҳозир қизалоқ беш ёшда. Онаси ва бувисининг кимлигини Лола билмайди ва доимо “касал ойиси”нинг тузалиб, уни олиб кетишини кутади.

Гулнора пайт пойлаб,  Лоланинг бувиси билан учрашган пайтларини телефонга суратга олиб, шу орқали пул ишлашни ўйлаб, бунинг уддасидан чиқади ҳам. У аллақачон  бизнесини кенгайтиришни режалаштирган, бунга эса пул керак эди. Отасидан пул сўраганида унга ҳозир  бера олмаслигини айтганида, ўйлаб юрган режасини амалга оширишга қарор қилади.  Ҳеч қаерда ишламайдиган, авваллари майда ўғирлик  учун ўтириб чиққан Холниса деган аёл билан жиноий тил бириктиради. Холниса Гулноранинг қўшниси бўлиб, сўнгги пайтлари улар анча яқинлашиб қолишган эди. Иккаласи ҳам турмуши бузилган, ёши каттароқ Холнисанинг бир қизи ва ўғли бўлиб, коллежни битиргач, дуч келган иш билан шуғулланиб юришган. Дилноза ниқоби остидаги мен билан учрашувга айнан Холниса келган эди. Атиги 50 минг сўмга ёлланган лўли Дилноза юзига одамни ҳушидан кетказувчи дори сингдирилган латтани ёпгач, Холниса ўғли билан осонгина Дилнозани эгаси ҳақиқатдан ҳам Россияга кетган ва Гулнора ижарага олган уйга олиб келишади. Дугонамни бу ерда қўриқлаган ҳам Холниса бўлади. Дилноза ҳовлида эшитган эркак овози эса уларга ёрдам берган Холнисанинг 19 яшар ўғли эди. Қалбаки пулларни олган ва мен бир қарашда Дилнозага ўхшатган қиз Холнисанинг қизи бўлган. Сохта пулларни кўрган Гулноранинг  фиғони фалакка чиқади. У Дилнозанинг ота-онасидан пул ундиришга ҳаракат қилади, аммо улар ҳақиқатдан  ҳам сафарда  бўлишади. Мен билан учрашувга қизил футболка ва кепкада Холнисанинг ўғли келиши керак бўлган. Барс Дилнозани қутқаргач, Холниса биринчи сўроқдаёқ ҳаммасини унга айтиб берган. Дилнозага ариза ёздириб олиб, жиноий иш қўзғаш учун уни ва Холнисани  Ботир Жиянов қўлига топширган.

-Жалолиддин Сафаров Холниса Қаюмовани топширгач, биз барча жиноий гуруҳни қўлга олдик. Сен кўрганинг Ғойиповнинг биринчи фарзанди Гулнора эди. У ҳаммасига иқрор бўлди. Энди уларнинг иши судга оширилади.

-Жалолиддин Сафаровчи? Ахир у сизларга ёрдам бердику?

-Албатта, унинг бу ҳаракати судда инобатга олинади. У қотиллик қилмаган тақдирда ҳам, иқтисодий махинациялар, транспортда ноқонуний юк ташиш билан шуғулланган. Бунинг учун жазосини олиш керак. Юр, бирга тушлик қиламиз. Сенсиз мен бу ишни уддаламаган бўлардим.

Жиянов билан шинамгина кафеда ош егач, хайрлашдик. У мена “Яксарт кийиги” ҳақидаги маълумотни топгач, айтиб беришини ваъда берди. У билан хайрлашар эканман, бирданига жуда ҳам чарчаганимни ҳис қилдим. Ичимдаги аллақандай куч, Рамизнинг қотилини топишга ундарди.

Бозорга боришни унча ҳушламасамда, ёнимда Дилноза менга совға қилган бир минг икки юз  доллар борлиги ёдимга тушиб, кайфиятим кўтарилди. Икки кундан кейин Сардоржон ва Даврон акамнинг тўғилган кунлари. Ўғлимиз айнан эрим тўғилган кунида дунёга келганида унинг севинганини кўриб, йиғлаб юборган эдим. Ҳозир пулни алмаштириб, бозорга бораман. Рамиз ака ўлди, аммо қотили  эркинликда юрибди. Уни милиция топар. Мен эса энг яхши кўрган инсонларимга совға оламан. Ўзи бозорга боришни яхши кўрмайман. Айниқса ёз куни. Иссиқда терлаган одамларнинг ҳиди одамнинг кўнглини айнитади. Бўйим унча баланд бўлмаганлиги учун  автобусда тутқични ушлаб турган бирорта йигитнинг ёнида туриб қолсам борми, нафасимни ушлаб зўрға манзилга етиб келаман. Нега шу аксарият эркаклар чўмилмас экан-а? Аммо начора. Аввал пулни алмаштириш керак. Афсуски, бизда бу катта муаммо. Пул алмаштириш шохобчалари ишламайди, банкда ҳам алмаштириб бўлмайди. Чет элга чиқмоқмоқчи бўлсангиз, валютани сизга пластик картага тушириб беришади. Шаҳарда эса ҳар бир бозор эшиги олдида изғиб юрувчи фақатгина валютчиклардан албатта  валютани қора бозор нархида алмаштиришингиз  ёки сотиб олишингиз мумкин. Энг қизиғи бизда хусусий шахслардан валюта харид қилиш ёки сотиш қонуний тақиқланган ва жазо белгиланган. Ҳар бир бозорда  милиция участкалар бўлсада, улар валютчикларни кўришса тескари қарашади. Назаримда улар жиноятчиларни ушлаб, уларни тартибга чақириш учун эмас, аксинча уларни қўриқлаш учун қўйилгандай.

Шаҳар чеккасидаги Отчопар бозорига трамвайда тиқилиб, етиб борганимда соат миллари учга яқинлашиб қолган эди. “Доллар, танга, российский рубл оламиз” деб жавраб турган, қорачадан келган йигитнинг олдига бориб, “Қанчадан оласизлар?” деб сўрадим.

-Тангами? Долларми?

-Доллар.

-270.

-Сотишчи?

-290

-Бунча қиммат?

-Сотасизми, оласизми? Йигит бетоқатлана бошлади.

-Сотасизми? Оласизми?

-Сотаман.

Ниҳоят пулнинг бир қисмини алмаштиргач, енгил тортиб, бозор ичкарисига кирдим. Ҳавонинг қайнаб ётганлигига қарамай, одам гавжум. Сотувчилар ҳар бир харидорни ўз олдида ушлаб қолиб, молини сотишга ҳаракат қилишади. Уч соат ичида ниҳоят Даврон акамга шим, кўйлак, Сардоржонга икки-уч хил кийим, бир дунё ўйинчоқ, ўзимга кўйлак ва бежирим сумка харид қилиб, уйга қайтдим. Қўлимдаги харидларни кўриб овсинимнинг оғзи очилиб қолди. Унинг ёниб кетганини кўриб, мийғимда кулганча, бошимни баланд кўтариб,  уйга кириб кетдим.

***

Эрта билан қайнонамни касалхонада кўргач,  кеча интернетдан топган “Яксарт кийиги” компаниясининг сайтидан олган алоқа телефонига қўнғироқ қилдим. Офиснинг манзилини котиба қиздан олиб, яна эски “ҳунарим”ни қўллаган ҳолда мухбир сифатида раҳбари Сафо Тўрамирзаев  олдига кирдим. Тўрамирзаев гавдали, очиқ чеҳрали, сочлари қалин бўлганидан калта қилиб олинган одам экан. Менинг техника билан қизиқишимни у хурсандчилик билан қабул қилиб,  компания фаолияти ҳақида гапира бошлади. Компания йўналишларидан бири транспортда юк ташишлигини сўзлаб бераётганида ундан Жалолиддин Сафаровни таниш-танимаслигини  сўрадим.

У дарҳол сергак тортди.

-Сиз уни қаердан танийсиз?

-Мен  у киши ҳақида мақола ёзган эдим. Компания фаолиятлари  ўхшаш экан.

-Ҳа, Жалолиддин ака устозим ва ҳамкорим. Аммо ҳозир иши терговда.

- Нега? Ўзимни гўликка солдим.

-Уни қотилликда айблашаяпти. Аммо у чумолига ҳам озор бермайдиган одам.

-Жабрдийда ким экан?

Сафо Тўрамирзаев олдида журналист ўтирганини эслади чоғи, қўл силтади. -Бир маразни, барчамизни ҳаётимизни заҳарлаган одамнинг қотиллигида айблашаяпти. Лекин Рамизни Жалоллиддин ака ўлдирмагани аниқ, илтимос буни ёзиш керак эмас.

-Демак, ўлган одамнинг исми Рамиз бўлган. У билан бирга ишлаганмисизлар?

-Ҳа, бир пайтлар. Ҳаммамизга Жалолиддин ака устозлик қилган эдилар. Жалолиддин ака тилла одам. Билсангиз у етимхонада тарбияланган. Мен ҳам. Асосан атрофига у етимхонадан сўнг қаерга боришни билмаётган йигитларни тўплаб, уларни оёққа турғазишга ҳаракат қилган эди. Уларнинг қўлига мен Жалолиддин ака ўзини тутиб олганда тушдим, десам ҳам бўлади. Анчагина бирга ишлашдик. Менга бизнес сирларини ўргатди, сўнг ўзимнинг ишимни очишга ёрдам берди.

-Ўлган Рамиз ҳам етимхонадан эдими?

-Йўқ. Адашмасам у юқоридан кимнингдир тавсияси билан ишга келган. Ўзи яхши мутахассис, чет тилларни биларди. Чет тилини мукаммал билган одамни Жалолиддин ака қадрларди. Рамиз бўлса, унинг қўйнига илон сингари кириб, меҳрини қозонди. Сўнг эса  туз ялаган тузлиғига тупирди.

-Нега?

-Маразлигидан, кўролмаслигидан. Жалолиддин аканинг фарзанди йўқ.  Ёши ҳам ўтган. Албатта унинг бойлигига кўз олайтирувчилар йиллар ўтган сари кўпайиб борди. Шулардан бири Рамиз эди.  Аммо Жалолиддин ака уни ўлдирмаган. У ундай одам эмас. Жалолиддин ака йиқилганга қўл чўзиб турғизади, аммо уни лойга итармайди.

“Яксарт кийиги”дан чиққанимда, ҳануз қоронғиликда ҳеч нарсани кўрмай, тимирскиланиб юрган одамдай сездим ўзимни. Сафо Тўрамирзаев ҳам Рамизнинг қотилига ўхшамайди. Очиққина одам экан? Аммо одамнинг оласи ичида дейишади, яна ким билсин?

Орадан икки кун ўтди. Даврон ака ва Сардоржоннинг тўғилган кунини  кенг даврада нишонладик.  Қишлоқдан ойим ва дадам, акам оиласи билан келишди. Даврон акамнинг дўстлари, қариндошлар. Хурсандчилик ярим кечагача давом этди. Шу куни совға-cаломлар билан қайнонамни ҳам кўриб келдик. Ойижоним анча ўзига келган ва кўриниши ҳам яхши эди. Эрталаб Даврон акам ва Сардоржонни кузатгач,  тўғилган кун ташвишлари билан Рамиз ака воқеаси ёдимдан кўтарилганини эсладим. Тўғилган кундан қолган тансиқликларни сумкага жойлаб, Дилнозани кўришга отландим. Палатага кирганимда унинг олдида Барс ўтирарди. Иккаласи ҳам хурсанд. Жалолиддин ака ёшариб кетган эди. Қадди ўқдек тик. Икки хил рангдаги кўзи, ўсиқ қошлари остидан чақнаб турарди. Айнан инсоннинг кўзи унинг ёшини белгилашини эшитган эдим. Шу пайт хонага катта қўғирчоқ кўтариб, Лола югуриб кирди. Жалолиддин ака қизалоқни даст кўтариб, бағрига босди. Менинг  ажабланганимни кўриб, Дилноза кулиб қўйди.

Касалхонадан қушдек енгил бўлиб чиқдим. Демак, Дилноза Барсга қизи ҳақида айтибди. Бечора қизалоқ ниҳоят ота-онасининг бағрига қайтибди. Аммо.. Барс  ҳибсдамасмиди?

Дарҳол телефонни олиб, Жияновга қўнғироқ қилдим. Хайрият у дарҳол гўшакни кўтарди.

-Ботир сиздан бир нарсани сўрамоқчи эдим. Барсни қўйиб юбордингларми?

-Ҳа, жаноби олиялари. Ишдаман, келгин, ҳаммасини айтиб бераман.

Туман ички ишлар бўлимига учиб бордим. Навбатчи милиционер мени таниб қолгани учун ҳужжат ҳам сўраб ўтирмади. Жиянов ўз хонасида ноутбукка тикилганича ўтирарди. Мени кўриб, унинг юзи ёришди.

-Келдингизми изқувар хоним. Табриклашинг мумкин. Рамиз қотилини топдик.

-Йўғ-ей?!

- Ҳа, у оддий ўғри экан.  Бу хонадонни анчадан буён кузатиб юрган. Дилнозан олиб чиқишаётганини ҳам кўрган. Шундан сўнг ўғирликка кирган. Аммо тўсатдан Рамиз ишдан уйга қайтиб келади. Ўғри чиқиб кетмоқчи бўлганида, уни кўриб қолади. Ўртадаги қисқа олишув Рамиз учун фожеали тугайди. Ўғри унга уч маротаба пичоқ урган ва биз келишимиздан 5 дақиқа аввал чиқиб кетган.

-Уни қандай тутдинглар?

-Ўғирлик қилаётганда қўлга тушди. Ўғирликка кирган хонадоннинг итидан қочиб, дарахтга чиққан ва у ерда эгалари келганча ўтирган. Ит уни қўриқлаган. Рамизнинг тирноқлари остидан олинган тери қолдиқлари айнан Баҳодир Каримовга тегишли эканлиги аниқланди ва у тезда айбини ўз бўйнига олди.

-Қойил, зўр ишлабсизлар. Жалолиддин Сафаровчи, у озод қилиндими?

-Cендан ҳеч нарсани яшириб бўлмайди-я? Қаердан билдинг?

-Ҳозиргина уни касалхонада, Дилнозанинг ёнида кўрдим.

-Қотил топилгач, ундан шаҳардан чиқиб кетмаслиги ҳақида тилхат олиниб, иқтисодий  фаолияти бўйича ноқонуний ҳаракатлари борасида тергов тугамагунича уйига қўйиб юборилди. “Тўрон гўзали”, “Яксарт кийиги” ва Барснинг компанияси ҳамкорликда иш кўришган. “Яксарт кийиги”га тегишли ҳужжатларни бериб,  ишимизни анча енгиллаштирдинг. Бу компанияларнинг ноқонуний ҳаракатлари ҳақида бир йил олдин сигнал келиб тушган эди. Анчагина маълумот тўпланган бўлишига қарамай, Рамиз Ғойипов тўплаган ҳужжатлар қўлимизда йўқ эди.

-А, унда яхши.

-Ҳа, нега хафа бўлиб қолдинг. Мен ўйлаб кўриб,  раҳбарият билан гаплашган эдим, бизга ишга келмайсанми?

Кутилмаган янгиликдан бир оз гангиб қолдим. Кейин раҳмат айтганча, Ботир Жияновнинг юзидан чўлпиллатиб ўпиб олдим. Бу ҳаракатимдан Жиянов ўзини юқотиб қўйди. Ёш йигитчалардек қизариб кетди-ю, кейин иккаламиз бир-биримизга қараб кулиб юбордик.

***

Уйда овқатни солиб бўлгач, сув сепиб, ҳовлидаги ўзим яхши кўрган сўрида  ранг олиб қолган узумларга тикилиб, бўлажак ишим ҳақида ҳаёл суриб ётган эдим, эшик тақиллаб, ҳовлига қўшнимизнинг ўғли Сарваржон кириб келди. Ўрнимдан туриб ўтиририб, унга тикилдим.

-Кел Сарваржон. Ўқишларинг яхшими?

-Раҳмат Севара опа. Мени кечиринг.

-Нега? Бирор айб иш қилдингми?

-Мана буни олинг, илтимос.

Шундагина Сарваржоннинг қўйнида кичкина, оппоқ мушукча борлигини кўрдим.

-Вой, мунча ширин бўлмаса! Ўзингникими?

-Cиз учун сотиб олдим.

-Қаердан?

-Қуш бозоридан.